- Но Эхнатон так не считает. Мой муж, Владыка Обеих Земель, не видит того, что происходит. Он одержим своим видением. И своей слепотой только играет на руку нашим многочисленным врагам. Он требует большей отдачи, большего принуждения и все более яркого сияния света во всех сферах жизни людей. И конечно, народ начинает его ненавидеть. Он подверг жрецов Амона гонениям сверх необходимого и терпимого и приказал сбить имена и изображения их богов со стен храмов и местных святилищ, даже гробниц. Он выбросил их на улицу, где они призывают к смуте и мщению. Он не обращает внимания ни на какие беспорядки в империи, игнорирует мольбы о помощи от наших северных союзников. Порядок в провинциях рушится, караваны подвергаются нападениям, и труд поколений, направленный на то, чтобы расширить и укрепить нашу власть над вассальными землями, утрачен за один год. Местные войны становятся все более жестокими, у населения исчезает чувство безопасности, необходимое, чтобы производить товары, торговые пути становятся слишком опасными, поля лежат в запустении, заросшие сорняками, налоги не собираются, а верные нам люди лишаются своих владений и даже жизни от рук бандитов, единственный интерес которых - немедленная выгода, а единственный способ проявить милосердие - убийство. И сверх всего, он не обращает внимания на тот факт, что есть очень могущественные люди, которые желают повернуть этот кошмар, этот хаос к своей пользе. Чудовища на наших границах и кошмары у ворот им только на руку. Теперь ты начинаешь понимать, почему я вынуждена была уйти?
Она посмотрела на меня, в глазах ее стояла отчаянная мольба о понимании. И снова у меня закружилась голова - я очутился на краю немыслимой пропасти и моста, кроме слов, не было.
- В городе только об этом и говорят, - сказал я. - Перешептывания слышались везде, куда бы я ни пошел. Но критической черты они пока не достигли.
- Нет, конечно, нет. И вот эту историю мы должны разыграть. На кону стоит все. Не только моя жизнь, жизнь моих дочерей и продолжение нашего рода или твоя жизнь и жизнь твоих детей. Не только судьба этого города и его Великой Истины. Но будущее Обеих Земель. Все, что время создало из небытия, вся эта слава золота и зелени погибнут в хаосе и страданиях, вернутся к дикости Красной земли, если кто-то немедленно это не остановит.
Я перекинул к ней единственный имевшийся у меня мост.
- Я сделаю все, о чем вы меня ни попросите. Не только по этим причинам, но и потому, что хочу вернуть свою прежнюю жизнь. Свой дом и семью. Я не смогу к ним вернуться, если не пойду вперед.
Она мягко коснулась моей руки.
- Ты живешь в огромном страхе за их благополучие. Мне жаль, что я довела тебя до этого. Но вероятно, теперь ты понимаешь почему.
Так мы тихо сидели, пока густейшее индиго света не сменилось длинными темными полосами красного, которые затем сделались бледно-золотыми, как скарабей власти и обещания, высветлив комнату, знаки и символы на камнях, ее лицо, новый день.
- Против меня действует множество сил, - наконец произнесла она. - Слишком много угроз. Кто-то в семье, кто-то в полиции, кто-то в армии и, конечно, жрецы, которые свергнут нового бога и немедленно вернут Обе Земли к старым и более прибыльным порядкам. Многие из новых людей, находящихся у власти, не задумываясь выступили бы против меня, потому что их жизнь и состояние связаны с новым порядком. Знаешь ли ты, что такое никому не доверять, даже собственным детям? Именно поэтому я предпочла побег борьбе. Потому вынуждена была оставить свою жизнь и себя, вынуждена была заметать следы и искать способ спасти всех нас. И я не вынесу, если теперь меня увидят потворствующей Большим переменам, когда я появлюсь рядом с мужем на Празднестве.
- А та девушка? Сешат?
- Я слышала эту новость.
- Ей напрочь разбили лицо.
Со скорбным жестом она отвернулась.
- Знаю.
Я пристально смотрел на нее. Когда Нефертити снова посмотрела на меня, ее глаза горели болью и гневом.
- Ты думаешь, это я приказала ее убить, чтобы скрыть свое исчезновение?
- Такая мысль приходила мне в голову.
- Ты думаешь, я бы убила невинную девушку? Ради своего спасения?
Она отошла в сторону, внезапно закипев гневом. Мне пришлось признать, что возможность такого преступления больше не вязалась с женщиной, которую я нашел. Я почти пожалел, что не смолчал. Я ранил ее. Тем не менее я не мог не добавить:
- И вы также знаете о смерти молодого полицейского Тженри и Верховного жреца Мериры?
Она кивнула и, вернувшись к скамье, села, качая головой. Мы оба молчали, но я видел: она тоже размышляет, кто мог совершить такие жестокости и зачем. А потом у меня неожиданно вырвался вопрос:
- Почему я?
- Что ты хочешь сказать?
- Почему из всех, кого могли, вы вызвали меня?
Она покачала головой, печально улыбнулась, а затем посмотрела мне прямо в глаза.
- Я много о тебе слышала. Ты довольно-таки знаменитый молодой человек. Я читала секретные донесения о твоих достижениях. Меня заинтриговали твои новые методы, которые кажутся умными и, каким-то странным образом, красивыми. Я знала, что в полиции есть люди старой формации, которые тебя не любят. И, читая дальше, почувствовала, что тебе это безразлично. Что ты можешь испугаться, но действовать из страха не будешь. Во всем этом было что-то такое, вызывавшее мое доверие. Почему мы кому-то доверяем?
Вопрос, на который не было ответа, повис между нами. Но сейчас мне нужно было кое-что еще сказать.
- Иногда, сказав человеку, что мы ему доверяем, мы взваливаем на него ответственность оправдания этих ожиданий.
Удивление на лице царицы подтвердило возлагаемое на меня бремя.
- Да. Разумеется. А ты это сделаешь?
- Разве у меня есть выбор?
Мой ответ, казалось, разочаровал Нефертити, ее лицо внезапно утратило оживление и любопытство, как будто я снизил Уровень игры в сложной партии в сенет.
- У тебя всегда есть выбор, - возразила она. - Но я спрашиваю о другом. И ты об этом знаешь.
Настал мой черед поведать ей небольшую историю. Я выложил все, чтобы избежать любых недоразумений.
- Эхнатон пригрозил уничтожить мою семью, включая трех моих девочек, если я не найду вас ко времени Празднества. На мою жизнь уже совершили несколько покушений. Маху, начальник полиции, сказал, что подвергнет меня пыткам и удавит, после того как лично истребит мою семью, если я доставлю неприятности ему или этому вашему прекрасному и ужасному городу. Меня заставили стоять на солнце в середине дня. Черная кошка вела меня по кошмарному туннелю, меня заставили поверить так, чтобы я до смерти перепугался, ради проверки на верность женщине, чье исчезновение все это и вызвало. Удивительно ли, что мысль успеть на следующий корабль, направляющийся вверх по реке, и вернуться домой может быть до некоторой степени привлекательна? Я провел пять напряженных дней и вынужден сказать, моя госпожа, что по-прежнему считаю - вы все еще что-то от меня скрываете.
Мгновение она казалась потрясенной подобным к ней обращением. А затем рассмеялась - от души и весело, и, пока она смеялась, ее лицо расслабилось. Должен признать, я с превеликим трудом удержался от улыбки. Постепенно ее веселость улеглась.
- Долго же я ждала человека, который бы так со мной поговорил, - сказала она. - Теперь я знаю: ты такой, каким я тебя считаю.
Я почувствовал новую, располагающую искорку откровенности, проскочившую между нами.
- Возможно, есть несколько фактов, о которых я умолчала, - продолжала она. - Я расскажу тебе все, что смогу. - Лицо ее застыло. Она вдруг окаменела. - У меня есть план. Он требует твоей помощи. Я могу обещать только, что вернусь вовремя, чтобы спасти твою семью от смерти.
- Когда?
- Ко времени Празднества.
Я кивнул. Внезапно мы перешли к заключению сделки. Теперь в ней преобладал политик.
- Мне нужно знать, согласишься ли ты. Если нет, ты, разумеется, свободен поступать по своей воле - вернуться домой, к жене и дочерям. Но вот что я скажу: если ты так поступишь, будущее пойдет только одним путем, и обещаю тебе, это будет время тьмы. Если ты решишь остаться, то сможешь помочь мне спасти всех нас и принять участие в великой истории. Будет о чем выдающемся и истинном написать в твоем дневничке. Что выбираешь?
Опешив от ее неожиданной холодности, я попытался мысленно прикинуть варианты. В моем распоряжении оставалась почти неделя, прежде чем смертный приговор Эхнатона моей семье будет подтвержден, но Маху по-прежнему мог выступить против меня во время моего отсутствия. Наверное, я мог бы послать домой весточку, чтобы предупредить Танеферт; возможно, он не сделает столь явного хода до того, как будет подтверждена моя неудача. И что с Эйе, к чьему имени я столь безрассудно прибегнул? У меня не оставалось сомнений: единственный способ по-настоящему защитить жизнь своих близких - дойти в этом деле до конца. В противном случае мы всегда будем жить в страхе, шарахаясь от каждой тени.
- Чего вы от меня хотите? - спросил я.
Царица испытала, казалось, подлинное облегчение, как будто я мог ответить по-другому.
- Мне понадобится твоя защита, когда я вернусь, - сказала она. - Для этого мне нужно, чтобы ты выяснил, кто покушается на мою жизнь.
- Могу я задать вам несколько вопросов?
Она вздохнула:
- Всегда вопросы.
- Давайте начнем с Маху.
- Мне кажется неразумным создавать у тебя предвзятое отношение к некоторым людям.
- Все равно расскажите.
- Он предан, как его пес. Он хорошо нам служит. Я бы доверила ему свою жизнь.
Я не верил своим ушам. Она наверняка ошибалась.
- Он же пытался убить меня. Он меня ненавидит. Хочет моей смерти.
- Это потому, что твое присутствие оскорбляет его гордость, а она у него непомерна. Но это не значит, что он не желает найти меня в силу каких-либо причин.
- Я ему не доверяю.
Она ничего не ответила.
- Кто еще? - спросил я. - Рамос? Пареннефер?
- Это ключевые фигуры. У них у всех есть свои мотивы. Рамос - мудрый советник. Я никогда не видела, чтобы в своих действиях он руководствовался злобой, местью или личными амбициями. Такие люди - редкость. Он похож на крепость - сильную, крепкую, обороняемую. Но он любит красоту и внешнюю видимость. Ты заметил, как хорошо он одевается? Одно время он ведал царским гардеробом.
Она улыбнулась моему удивлению.
- А Пареннефер?
- Пареннефер любит порядок. Беспорядок повергает его в ужас. Стремление к совершенству коренится глубоко в его характере и очень сильно выражено.
Я выложил свою козырную карту.
- А Эйе?
Нефертити не смогла скрыть страх, промелькнувший на лице, как у загнанного животного. Чего я коснулся? Имени-заклинания. Имени, которое использовал против Маху.
- Вы можете рассказать мне о нем?
- Он дядя моего мужа.
- И?..
- Он приедет на Празднество.
Царица казалась загнанной в угол.
- Вы его боитесь?
- Опять твои простые вопросы. - Она с волнением покачала головой, затем продолжила: - Он скоро прибудет в город. Наряду со всеми участниками этой драмы и военачальниками. И вождями северных и южных племен, и правителями городов со всех земель, и всеми, кто платит дань, чьих детей забрали в царские воспитательные дома, чьи дочери выходят замуж, чтобы оказаться в гареме. Короче говоря, в ближайшие несколько дней в город съедутся все имеющие власть и родовитые мужчины и женщины. Мне приходится действовать обманным путем против своих врагов и со своими друзьями, точно зная, кто они и каковы их планы как против меня, так и в мою пользу.
- А когда и как вы вернетесь?
- Я сообщу тебе, когда придет время.
Это меня разозлило. Как она смеет держать меня в неведении?
- Последние несколько дней я провел, пытаясь разыскать вас, опираясь на показания людей, стоящих у власти, - сказал я. - Теперь вы хотите, чтобы я открыто, рискуя всем, вернулся и снова пошел в это змеиное гнездо? И вы не поделитесь со мной своим планом?
Она и бровью не повела в ответ на мой гнев.
- Подумай же. Что, если тебя схватят? Эхнатон пойдет на все, лишь бы вернуть меня. Я - единственная, кто отделяет его от катастрофы. Что, если Маху станет тебя пытать или причинит вред твоей семье? Разве ты удержишься, чтобы не спасти их? Сомневаюсь. Того же, что не знаешь, ты рассказать не сможешь.
- Они все равно станут пытать меня и мою семью.
Она осмыслила мои слова.
- Знаю. Что еще я могу сделать? Доверься мне в этом. Я могу руководить тобой и снабжать сведениями. Могу предложить помощь одного или двух верных сторонников. И обещаю рассказать все, когда смогу.
И снова мне пришлось выбирать между единственным привлекательным решением: бросить все это, - и неизбежным: пройти по данному пути до конца.
- Единственный верный сторонник, которого мне пока что дали, - человек, который не отличает хорошее вино от колодезной воды. И даже его верность под вопросом.
- Ясно.
Она подошла к двери, которую я раньше не заметил, и тихо постучала. Дверь открылась, и в комнату шагнул знакомый субъект, с трудом маскируя под почтением выражение безудержного веселья на своем лице.
- Доброе утро, господин.
- Хети!
Он поклонился царице.
- Хети находился у меня в подчинении с момента твоего прибытия. Я бы доверила ему свою жизнь, как доверила твою, хотя ты об этом не знал. Он проводит тебя в надежное место для встреч в городе и сообщит то, что тебе необходимо знать.
Я не знал, чего мне больше хотелось: врезать ему или обнять. Он, безусловно, очень убедительно сыграл роль молодого дуралея. Повернувшись к царице, я поклонился.
- Мы еще поговорим, - промолвила она, - но теперь вы оба должны отдохнуть, прежде чем мы вместе двинемся дальше.
Мы последовали за утренним светом вверх по лестнице и оказались во внутреннем дворике, засаженном растениями. В центре, в каменном резервуаре била вода. Птицы пробовали голоса в кратких посвистах и трелях.
Мы разошлись для отдыха.
Вот я и сижу на солнце, в тепле нового дня и записываю все это. Я знаю, что должен сделать и почему. Я знаю, что Нефертити жива и почему она выбрала меня на роль, значение которой оказалось более грандиозным, чем я себе представлял. Ощущение собственной глупости медленно проходит, оставляя меня с новым чувством значительности, и, должен признаться, с желанием, затмевающим почти все остальные, - снова заслужить улыбку, украсившую ее лицо. Возможно ли будет выполнить эту задачу? Она, Хети и я практически в одиночку противостоим действующим против нас несметным силам, обладающим всеми преимуществами знания, безопасности, богатства и власти. Но и у нас есть одно преимущество: мы невидимы. Никто не знает, где мы - в Потустороннем мире или в тени этого.
30
Хети по-прежнему выглядел чересчур довольным собой.
- О, великий разгадыватель тайн…
Он без конца толкал меня в бок и подмигивал, как шут на сцене, словно теперь между нами существовало доверие соучастников, и не только это, но и равенство достоинства. Поэтому когда он в третий раз спросил: "Вы правда не догадывались?" - я вынужден был ответить:
- Хети, ты настолько хорошо изображал идиота, что мне и в голову не пришло, что у тебя есть хоть капля разума. Причина, видимо, в том, что ты не совсем играл роль. Возможно, в этом имелась доля правды.
Мгновение он смотрел с обидой.
- Ну, некоторые подробности, которые я поведал о себе, были абсолютной правдой. И кстати, я все же люблю вино и миндаль.
Быть может, я просто стремился подавить ощущение, что сам выставил себя дураком. Терпеть не могу, когда меня подлавливают. Несколько минут мы оба дулись как дети.
Сидели мы в тенистом дворике, защищенные от солнца откосами крыши и полотняными тентами.
- Ты понимаешь серьезность положения, в котором мы очутились?
Хети кивнул, и я еще раз убедился: он все знал.
- Ты знаешь совет Птахотепа: не берись за дело, результат которого тебе не подвластен? Что ж, именно это нам, за неимением выбора, придется делать. Мне нужно, чтобы ты подробно просветил меня относительно подоплеки. Я до сих пор не пойму, почему ты не открылся мне раньше, когда знал, что на кон поставлено так много. - Он попытался перебить меня, но я поднял руку, призывая его к молчанию. - Да, ты, без сомнения, поклялся хранить строжайшую тайну. Не сомневаюсь, что на кон были поставлены и другие, более серьезные вещи. Теперь я хочу знать о надежном месте для встреч и о мерах безопасности на Празднестве. Помимо всего прочего, мне нужно поладить с Маху.
- Чем я могу помочь?
- Я хочу нанести визит в полицейский архив. Ты поможешь мне с этим?
- Да, но зачем?
- Там хранятся сведения о каждом человеке - о тебе, обо мне, об Эйе, даже о самом Маху. Нам надо глубже проникнуть в причины здесь происходящего, поэтому следует больше узнать о заговорщиках, конспираторах и тайнах их жизни.
Хети поразмыслил.
- У меня есть подход, через писца. Он может провести нас туда и помочь с поиском соответствующих документов.
- Ему можно доверять?
Хети состроил гримасу:
- Он мой брат.
- В наше время нельзя доверять никому, даже собственному брату.
- Это мой младший брат.
- Тем хуже: младшие братья часто предают и убивают старших. Соперничество.
Хети лишь рассмеялся.
- Он любит музыку и чтение и не интересуется политикой. Ему бы безвылазно сидеть в библиотеке. Поверьте мне.
К нам подошла Нефертити. Признаюсь, я не мог отвести от нее глаз - она ослепляла своим присутствием.
- В ближайшие дни здесь будет небезопасно для вас обоих, - проговорила она. - Хети знает дом на рабочей окраине - тайное место. Удобств там, боюсь, маловато, но, полагаю, никто не догадается искать вас там. И я уверена, вы сможете найти способ слиться с приезжими.
Разумное предложение. Бедняки невидимы для богатых.
- Ну да, для богатых все бедные на одно лицо.
Ни дверей, ни окон во внешний мир в стенах этого сооружения не было. Единственный путь назад снова пролегал по лабиринту, поэтому мы быстро распрощались и стали спускаться по извилистым каменным лестницам. На сей раз дорогу освещало множество фонарей и тростниковых факелов. На стенах я заметил чудесные изображения - птиц, животных и садов, освещаемых солнцем и луной подземного мира.
- Хети, где мы?
- Помните, мы ездили в дом царицы? И вы сели в ее кресло и смотрели за реку?
Приземистая крепость на дальнем берегу. Он все это время знал.
- Если ты опять расплылся в своей самодовольной улыбочке, Хети, я столкну тебя с этой лестницы.
Его смех эхом покатился вниз, на несколько пролетов тонувшей во мраке лестницы. Последние лучи дневного света падали на то место, где стояли мы.
- Ну, как сказал искатель приключений, все дороги куда-то ведут, - отозвался Хети.
- Очень мудро. Но, насколько я помню, искатель приключений в той истории так домой и не вернулся. Какая из этих лестниц приведет нас в нужное место?
- Переходы устроены так, чтобы навсегда оставить в них непрошеных гостей. По счастью, я знаю их как свои пять пальцев.