- Это тебе, мой любимый, - сказала она. - Мой лучший локон на память обо мне.
И дала ему золотой медальон на тонкой цепочке.
Даниель открыл его и обнаружил толстый локон волос Ракели. Закрыл медальон и надел на шею цепочку.
- Он будет у меня на сердце. Я скоро вернусь.
Поцеловал Ракель снова и побежал.
Вскоре во двор вышел Юсуф с куском хлеба и ломтем сыра.
- Рано проснулась, - сказал он.
- Ты куда? - спросила Ракель.
- Собирать травы. Утром ворота должны ненадолго открыть, и я этим воспользуюсь. Я в самом деле иду собирать травы, - сердито сказал он. - И сделать еще кое-что. Но там есть те, которые нам нужны. Ракель, вид у тебя усталый. На твоем месте я бы вернулся в постель.
В полном убеждении, что Юсуф прекрасно знает, почему она рано поднялась, Ракель свирепо посмотрела в его удалявшуюся спину, заперла ворота и направилась на кухню посмотреть, что там можно найти.
Взяв фруктов, хлеба и сыра, Ракель бесшумно поднялась по винтовой лестнице, ведущей на чердак и на крышу. Прошла на цыпочках между полками для сушки фруктов, толчком распахнула ставни и высунулась в маленькое окошко. Оттуда ей были видны городские ворота и небольшая процессия с Даниелем, выезжающая в серебристый свет перед зарей. После того как он скрылся из виду, она еще долго сидела в задумчивости, пока снова не заметила движение - не на дороге, а на склоне холма рядом с ней.
Там было два человека, оба нагибались, собирая травы. Одним из них, несомненно, был Юсуф. Только у него могли быть такая хрупкая фигурка, темные волосы и гибкие движения. Стало быть, он действительно собирал травы. Потом за деревьями она увидела спокойно пасущуюся гнедую кобылу Юсуфова, подумала она. Мальчик полностью использует эти минуты свободы передвижения. Второй человек был позади Юсуфа и, нагибаясь, видимо, тоже за травами или грибами, довольно быстро двигался в направлении к мальчику.
Подойдя достаточно близко, чтобы привлечь внимание Юсуфа, этот человек распрямился. Рослый и широкоплечий по сравнению с Юсуфом, подумала Ракель. Не чей-то ученик, отправленный учителем на рассвете за травами. Видимо, Лука. Ведь Юсуф жаловался, что он следует за ним. Несколько секунд они как будто разговаривали, потом Юсуф нагнулся к своей корзинке и что-то дал ему.
Ракель усмехнулась. Будет интересно выяснить, что происходило на этой поляне. Обдумывая, как вести разговор с Юсуфом, она заметила еще одного человека. Он стоял среди деревьев, наблюдая за Юсуфом и Лукой. Когда они пошли по склону, нагнулся, поднял какой-то сверток и, держа их в поле зрения, вышел из укрытия под деревьями. В этот миг первые красные лучи утреннего солнца косо вышли из-за вершины холма и превратили светлые волосы на голове этого человека в огненный ореол.
Незнакомец сел на траву, положив сверток рядом, обхватил руками колени и стал наблюдать за сборщиками трав с живейшим интересом. Ракель покачала головой и ушла с чердака, озадаченная тем, что видела.
Вторник, 7 апреля 1355 года
Даниель с половиной ковриги хлеба и большим куском сыра на завтрак сел на дружелюбного мула, которого предоставил сеньор Мордехай, и направил его на дорогу. Ущербная бледная луна плыла на юго-западе, все еще давая больше света, чем брезжащая заря.
- Почему выезжаем так рано? - спросил он Саломо Видаля. - Я думал, судно не выйдет из порта до завтрашнего утра. Мы наверняка не так уж далеко от Барселоны.
Саломо был торговцем, он согласился, чтобы Даниель ехал с ним и двумя его дюжими слугами, если не будет его задерживать и доставлять какие-то неудобства. Пришпорив мула, он жестом велел Даниелю не отставать.
- Я знаю капитана этого судна, - сказал Саломо. - Груз должны были доставить на место к этому утру. Сейчас он начнет грузить тяжелые вещи и, если ветер будет благоприятным, отчалит, как только все будет на борту. Если будем там, он возьмет нас. Если нет, ждать не станет. Так что, парень, поторапливайся.
- Но ведь сейчас совсем нет ветра, - запротестовал Даниель.
- Будет, - сказал Саломо. - Имей это в виду. Если ветер будет северным, капитан поднимет паруса задолго до обеда. Мне бы не хотелось опоздать.
- Буду рад оказаться там и вернуться как можно скорее, - сказал Даниель.
- Отлично, - сказал торговец. - Но предупреждаю, будь готов ко всему. Весенние ветра капризны.
- А в остальные времена года более надежны? - наивно спросил Даниель.
Торговец искренне, громко рассмеялся, смех его разбудил соседских собак и вызвал крик петуха где-то поблизости.
- Уел ты меня, парень, - сказал он. - Ты совершенно прав. Никогда не знаешь, с чем столкнешься.
Они приехали в Барселону на другое утро. Домохозяйки и слуги громко торговались из-за птицы, рыбы, фруктов и мяса. К тому времени, когда солнце поднимется высоко, ларьки на рынке опустеют, останется только самое худшее для ленивых и неорганизованных. Поставили мулов в конюшню с внешней стороны городских стен, двое слуг взвалили на плечи груз, который везли мулы, и все пошли к прибрежной полосе, куда подплывали шлюпки за грузом для судов, стоявших на якоре на безопасном расстоянии от берега.
- Вон он, - сказал Саломо. - Вон тот свирепого вида пират.
- Надеюсь, он не такой свирепый, каким выглядит, - с беспокойством сказал Даниель.
- Такой, - ответил торговец. - Но когда возьмет наши деньги, его свирепость будет нам на руку. Вот почему я люблю плавать с ним. Я всегда знаю, что к чему.
- Но есть и честные капитаны, - сказал Даниель. - Я уже плавал с двумя.
- Есть, конечно, - ответил Сатомо. - И если у тебя большой груз, следует нанимать одного из них. Но если груза мало, как у меня, они заломят такую цену, будто ты везешь все пряности Востока да еще нескольких львов и тигров в придачу Джованни возьмет нас на борт, будет хорошо обходиться с нами и не сдерет слишком много, если не будем его задерживать или пытаться указывать ему, что делать.
- Джованни? - переспросил Даниель.
- Не спрашивай меня - или его - откуда он, - сказал Саломо. - Думаю, он уже и сам не помнит.
И в самом деле, вскоре после того, как эти четверо пришли туда, где нагружали шлюпки, Джованни сам подплыл туда и поздоровался.
- Привет, - сказал он. - Мы скоро отплываем. Саломо, какой у тебя груз?
- Его грузят вон в ту шлюпку.
Джованни подошел к экипажу шлюпки и выкрикнул что-то неразборчивое.
- На каком языке он говорит? - спросил Даниель.
Саломо пожал плечами.
- На каком говорит хорошо? Думаю, ни на каком. Плохо? На всех, о которых ты только слышал. Он сказал матросам, что мой груз нужно будет выгружать первым, это я понял, но что еще сказал, убей, не знаю, а я говорю на многих языках.
Они сели с еще тремя пассажирами в следующую шлюпку, и их быстро доставили на борт "Санта-Фелиситат", широкого, осевшего на корму двухмачтового судна, покачивающегося под северо-западным ветром. Всех четверых скорее загнали, чем проводили, в крохотную каюту на корме. Там были две деревянные койки и крюки для двух гамаков.
- Думаю, - сказал Саломо, садясь на койку, - что мы вот-вот отплывем. Им нужно, чтобы мы не мешались.
С громкими, неразборчивыми криками членов команды, со скрипом, стоном и перестуком дерева, металла и канатов паруса были подняты. Скрип корпуса принял ритм, который Даниель сразу же узнал, его усиливал плеск воды о дерево. Они плыли при благоприятном ветре, несшем их на юг, к порту Мальорка. Даниель прислонился спиной к стенке каюты и стал радостно подсчитывать, как скоро вернется домой. Потом обнаружил, что он дома, сидит во дворе под ярким солнцем, и что-то давит ему на затылок. Открыл от боли глаза и с глубоким вздохом вспомнил, где находится.
Часть четвертая
МАЛЬОРКА
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Потому что твое тело полно яда.
Ветер медленно нес их из порта под крики и суету команды.
- Что происходит? - спросил Даниель. - Почему все так расстроены?
- Они не расстроены, - ответил Саломо. - Возможно, раздражены. Если б мы шли в Геную, лучшего ветра и желать было бы нельзя. Но для пути к островам он не самый лучший.
- А плыть в Геную они не хотят, - заметил Даниель.
- Особенно в Геную, где многих вполне могут повесить за различные деяния, которые генуэзцы могут назвать пиратством. Однако команда на этом корыте толковая, она может сделать многое, даже если ветры не особенно благоприятны.
И словно эти слова представляли собой некий вызов, парусина наверху зашелестела; вымпелы несколько раз бесцельно колыхнулись и повисли. Ветер стих.
- Что теперь? - спросил Даниель.
- Теперь ничего, - ответил Саломо. - Разве что сядешь в шлюпку и возьмешь нас на буксир, - добавил он с громким смехом. - Но не волнуйся. В это время года мы должны где-нибудь найти ветер.
Судно мягко покачивалось в безветренном море в течение самой долгой половины дня в жизни Даниеля. Деятельность на борту замедлилась, а потом прекратилась совсем. Работали только впередсмотрящий на своем посту, матрос, бессмысленно стоявший у штурвала, и первый помощник, слонявшийся по палубе и скучающе поглядывавший на членов команды.
Едва команда поужинала, как вдруг резкий порыв ветра защелкал повисшими вымпелами и стал устойчивым. Поднялся крик. Праздные члены команды бросились к канатам и вантам. Казалось, за несколько секунд паруса были подняты и наполнились ветром; широкое, массивное, неуклюжее судно, которое Даниель клял в течение примерно восьми часов, превратилось в летящую над водой морскую птицу. Потом в утро пятницы, на третий день после отплытия из Барселоны, слева на горизонте замаячили скалы.
- Что это? - спросил он.
- Острова, - ответил матрос, сидевший, прижавшись спиной к борту, и чинивший парус. - К которым мы держим путь.
- Когда будем там?
- Сегодня до вечера.
- Мне говорили, что плавание продлится дольше, - сказал Даниель. - Возможно, намного дольше.
- Может быть, - сказал матрос. - Если потеряем ветер. Такое часто случается.
Однако к тому времени, когда город неторопливо готовился приняться за послеполуденную работу, Саломо и Даниель поднимались к нему от гавани.
- Вот улица, которая приведет тебя к воротам гетто, - указал Саломо. - Когда войдешь в него, можешь спросить о нужном тебе человеке. Я бы сопроводил тебя и дальше, но, к сожалению, у меня срочное дело в другом месте. Имей в виду, это судно возвращается в Барселону рано утром в пятницу, если ничего не случится. Появишься, так капитан возьмет тебя на борт.
Попрощавшись со своим провожатым, Даниель с большим любопытством вошел в гетто города Мальорка, где ему нужно было найти дом некоего сеньора Маймо.
Под ярким солнцем гетто представляло собой полную жизни массу разноцветья и шума. Площадь у ворот была заполнена торговцами, покупателями, прохожими и раздраженными матерями, с трудом удерживающими вырывающихся детей. Те, кто замечал Даниеля, смотрели на него с легким любопытством. Ища тени и прохлады, он свернул в приятную улицу, достаточно широкую для проезда запряженной волами телеги, с высокими, узкими домами, во многих из них были оживленные лавки и мастерские.
Мордехай сказал, что дом сеньора Маймо, один из самых больших, виден от дворца. Даниель миновал школу, достаточно большую, чтобы там училось много детей, затем синагогу, способную вместить много прихожан, но не мог найти ни дворца, ни дома, похожего на тот, который искал. Наконец он остановился у лавки и мастерской сапожника, там человек лет пятидесяти с обветренным лицом сидел на скамье снаружи, работал над сандалией большого размера.
- Судя по величине обуви, у вас крупный заказчик, - весело сказал Даниель. - Если кошелек у него так же велик, как все остальное, я бы хотел шить для него перчатки.
- Вы перчаточник, молодой человек? - спросил сапожник мягким голосом островитянина.
- Да. Меня зовут Даниель.
- Перчаточников у нас здесь много.
- Познакомиться с ними мне было бы наверняка интересно и выгодно, - сказал Даниель. - Но я не ищу здесь работу. Уплываю в следующую пятницу. Может, скажете, где найти их лавки, если у меня найдется время посетить их?
- Вон там, - ответил сапожник и снова принялся за сандалию.
- Не могли бы указать мне и дом сеньора Маймо? - спросил Даниель. - У меня письмо к нему.
- Здесь его не найдете, - ответил сапожник и выплюнул дратву, которую держал во рту. - Тут недостаточно роскошно для этой семьи. Если пойдете этой дорогой к дворцу, найдете его, - ворчливо добавил он, указав подбородком направление, и взял другую дратву.
- Спасибо за любезность, - поблагодарил Даниель.
Но сапожник смотрел на свою работу и молчал. Разговор прекратился.
Ворота Даниель нашел без особого труда. За ними была большая площадь с расходящимися от нее улицами, любая их них могла вести к его цели. Взгляд Даниеля упал на остроглазого оборвыша лет восьми-девяти, выпрашивающего у прохожих монетки. Он достал из кошелька мелкую монету и показал мальчишке, держа ее достаточно далеко, чтобы тот не мог ее выхватить.
- Знаешь дом сеньора Маймо? - спросил он.
- Богатого еврея?
Даниель кивнул, подумав, что друг сеньора Мордехая скорее всего богат.
- Конечно, - сказал мальчишка. - Его знают все.
- Все, кроме меня, - сказал Даниель. - Проводи меня к этому дому, если он окажется тем самым, монетка твоя.
Тут мальчишка так быстро понесся через площадь, что Даниель потерял было его из виду. Заметил его, когда он прошмыгивал между двумя тучными матронами, и пустился за ним.
- Это здесь, - крикнул мальчишка, остановившись на секунду, дабы убедиться, что не потерял клиента. - Не за старыми воротами, - добавил он, указав на них, когда Даниель догнал его. - За этими. Постучать?
- Нет, - ответил Даниель. - Я сам. Только подожди, я выясню, тот ли это дом.
Высокие, массивные ворота скрывали большую часть дома, но то, что Даниель видел поверх них, впечатляло размерами и украшениями. Два ряда больших окон выходили на улицу вместе с несколькими, их окружала замысловатая каменная кладка. Он позвонил в колокол и с большим любопытством воззрился в щель между воротами и забором. Увидел часть лестницы и дерево во дворе, однако чей-то бормочущий голос, когда открылись двери и зазвучали шаги по ведущей к воротам мощеной дорожке, заставил его поспешно выпрямиться. Он отступил назад как раз в то время, когда распахнулись ворота.
- Я ищу сеньора Маймо, - сказал Даниель.
- Сеньора нет дома, - ответил угрюмый слуга, он свирепо смотрел на Даниеля, не убирая руки с ворот, явно готовый захлопнуть их перед его носом.
- Пожалуйста, передайте это ему, - сказал Даниель, протягивая плотно запечатанное письмо в узкое пространство. - Думаю, он ждет меня.
- Выясню, - сказал слуга. - Можете подождать здесь.
- Я же сказал, что это тот дом, - произнес мальчишка обиженным тоном.
- Спасибо за помощь, - сказал Даниель. - Как тебя зовут, если мне понадобится помощник, чтобы отыскать другие места?
- Микель, - ответил мальчишка.
Даниель отдал ему монетку и добавил еще одну.
Мальчишка побежал прочь, потом остановился и крикнул через плечо:
- Можете всегда найти меня на площади. Там я делаю всю свою работу.
Даниель повернулся, посмотрел ему вслед и остался стоять спиной к воротам, оглядывая улицу. И тут в конце концов увидел дворец. Не замечая его, он поднялся почти на середину холма, вершину которого венчал дворец из волшебных сказок его детства - с высокими башнями и взмывающими ввысь арками. За оградой дворца, подумал он, наверно разбиты сады с красивыми фонтанами, и на деревьях растут всевозможные плоды, о которых он только слышал. И пока он стоял там, относительно спокойную улицу залило жарким солнечным светом, который отражался от мраморных украшений и изразцов по всей улице, слепя его.
- Красивый, правда? - послышатся приятный голос за его спиной. - Это наш королевский дворец, Альмудайна. А вы, должно быть, сеньор Даниель, - добавил этот человек. - Я Маймо. Входите, пожалуйста.
Даниель повернулся и тут же онемел от представшего ему зрелища. Хозяин дома широко раскрыл ворота, и молодой человек стоял на кромке двора, который подошел бы королевскому дворцу. Землю покрывали причудливыми узорами плитки яркой окраски: лестница, ведущая в жилую часть дома, была шире, чем он видел в частных домах. Стены вокруг него были изукрашены искусно выделанными изразцами. С запада светило солнце, жара и яркость света умерялись двумя деревьями и множеством цветочных кустов. По контрасту темно-коричневый шелк камзола Маймо казался самой простотой на этом великолепном фоне.
- Очень сожалею, что мы заставили вас ждать на улице, - продолжал Маймо. - Прошу простить моего верного сторожевого пса у ворот. Наш город может показаться раем, но в нем иногда бывают чужие, враждебные существа. И в это время года мы вынуждены быть особенно осторожными. Теперь он будет обращаться с вами с полнейшей любезностью, если только не увидит, что вы бросаетесь на меня с мечом в руке.
Маймо засмеялся, Даниель присоединился к нему с некоторым беспокойством.
- Что привело вас в наш прекрасный город? - спросил Маймо, когда они сели во дворе за столик с холодными напитками и аппетитными закусками, чтобы заморить червячка перед ужином. - Думаю, не перчатки, - продолжал он, - хотя у нас тут есть очень любопытные кожи. Собственно говоря, когда ветер подует с той стороны, вы поймете, как много у нас кожи. Кожевники занимаются работой там, - добавил он, махнув рукой в юго-восточную сторону.
- Должно быть, это…
- Ерунда, - сказал Маймо. - В каждом городе есть свои ветры и свои запахи. Разумеется, вас больше интересуют суда из разных мест, заходящие сюда для торговли. В настоящее время торговля неудобно распределена по нескольким домам, но мы очень надеемся построить новый, просторный рынок. Его величество в принципе согласился на этот проект, который будет очень выгоден для торговли. Это еще одно благо недавней смены правителей, - сказал он, деликатно намекая на завоевание острова десять лет назад.
Маймо поднес ко рту маслину, и Даниель поспешил воспользоваться паузой.
- Конечно, интересно посмотреть, что здесь есть в продаже, мой дядя поручил мне купить все, что смогу, нужное нам. Но мой приезд в Мальорку не имеет с этим ничего общего. Я ищу женщину, жившую некоторое время в Жироне. После смерти мужа она вернулась в этот город, считая его… - Даниель запнулся, подбирая слово, - более приятным местом для жизни среди старых знакомых и старых обычаев.
- Очень дипломатично, - сказал с улыбкой Маймо. - И кто эта вдова?
- Перла, жена Ездры бен Рувима из Жироны, - ответил Даниель.
- Прекрасная Перла, - негромко сказал Маймо и кивнул. - Когда она была у нас похищена, разбилось много сердец. Я хорошо ее знаю; она очень проницательная и вместе с тем приятная женщина. Если хотите, поведу вас к ней в гости. Завтра вас устроит? Вы наверняка слишком устали от путешествия, чтобы решиться выходить сейчас.
- Да, устал, - сказал Даниель. - Хотя путешествие наше было быстрым, мне кажется, что я провел очень много времени на том судне. Вначале большую часть дня, мы, казалось, медленно двигались к порту, который покинули.
Хозяин снова рассмеялся.
- Это многие испытали. Наши моряки искусны, но изменчивость ветров время от времени вводит в заблуждение даже их.