Глава 31
Оказавшись снова одна, Скарлет опомнилась: "Господи милосердный! Да что же со мной происходит?! Ведь я всегда умела держать себя в руках!.. Если дело и дальше пойдёт так, то я начну кидаться на людей… А эта тихоня - Клэр! Вот уж поистине в тихом омуте черти водятся! Оказалась - настоящая гадюка, полная яда. Недаром англичане говорят, что многое в этом мире вовсе не то, чем кажется! А кстати, насчёт яда…" - Вэй вспомнился рассказ графского секретаря Пэрси Кендалла об опасениях его патрона быть отравленным. "Хотя если планируешь преступление, то глупо покупать яд в аптеке по соседству - тут же возразила сама себе Скарлетт. - Но с другой стороны, где юности набраться опыта и расчётливости. - Продолжала рассуждать Вэй: - Впрочем, эта Клэр может оказаться вовсе не такой уж наивной девочкой. Вон с каким недетским ожесточением бросилась она на защиту тирана-отца!..
Но что если это только спектакль? - задалась вопросам Скарлетт. - Ловкая импровизация с целью убедить, что в отличие от старших сестёр, она преданна отцу до самозабвения. Малышка ведь и в самом деле могла всерьёз решить, что моё появление в аптеке вовсе не случайно, и заранее позаботиться о собственном алиби. Кто знает, какие на самом деле отношения связывают её с отцом. И не тяготится ли она подобно своим сестрам его чрезмерной опекой. Только в отличие от них, у неё, не смотря на скромный вид, может оказаться гораздо больше решимости всё кардинально поменять в своей жизни". Во всяком случае, о похожих случаях, когда родственники-убийцы ловким притворством старательно отводили от себя все подозрения, Вэй слышала. Так что происшествие выглядело подозрительно. Да, с одной стороны серьёзные преступления так не готовятся, да и мотивы нужны веские. Но с другой стороны, младшая дочь графа только что продемонстрировала, что абсолютно непредсказуема, и что там зреет в её юной головке, - это лишь одному богу известно…
За этими мыслями, Скалли дошла до конца улицы и практически упёрлась в здание офиса королевской почты. Об этом извещала вывеска на крыше здания. Построенное из белого камня, аккуратненькое, словно игрушечное, почтовое отделение расположилось в окружении карликовых пихт. Слева от калитки висел большой почтовый ящик ярко-красного цвета с королевским вензелем - одним словом классика британской жизни.
Вэй вспомнила, что полученное от Флоры письмо так и лежит у неё в сумочке. Почему бы не показать письмо почтовым служащим? Вдруг повезёт, и кто-нибудь припомнит что-нибудь связанное с ним, городок то небольшой и все на виду. Скалли вытащила конверт и взглянула на него. И только теперь обратила внимание на важную особенность - на конверте отсутствовала марка и штемпель! Следовательно, письмо не проходило регистрацию в почтовой службе.
Скарлетт обругала себя за невнимательность, и тут же перехватила осуждающий взгляд проходящей мимо пожилой дамы. Оказалось, что крепкие выражения в собственный адрес были произнесены вслух! Но вместо того чтобы покраснеть и извиниться, несдержанная американка с удовольствием надерзила блюстительнице нравственности: - Ах, простите меня за грубость, мэм! Проходите, пожалуйста, быстрее! А то цветочки на вашей шляпке завянут от моих непристойностей. - Чопорная благообразная пожилая леди в шляпке-клумбе с искусственными цветами на полях напомнила Вэй воспитательницу из приюта миссис Чаптман, которая била её указкой по рукам за самую незначительную провинность…
Но когда старушка немного удалилась, Скалли испытала угрызения совести. Снова она не сдержалась и напрасно обидела человека, ведь пожилая леди даже не сделала ей замечание. "Неужели ты не в силах совладать с собственным настроением без помощи чёртовой химии?! - с досадой и нарастающим беспокойством упрекнула себя Скарлетт. - Вспомни! Ведь ты же всегда была сильной! Ты смогла выжить в проклятом приюте, и потом…". При воспоминании о приюте по телу Скарлетт побежали мурашки, а в ушах зазвенел голос жестокой воспитательницы. Скарлетт до сих пор помнила вкус недоваренной овсянки. Её детские пальчики не держали тяжелую ложку, потому что не сгибались от холода… Из-за ужасных условия и тоски она через три месяца приютской жизни заболела туберкулёзом и едва не умерла. Тогда над ней смилостивились и забрали из приюта, чтобы поместить в приёмную семью. Вот тогда для неё по-настоящему разверзлись мрачные врата ада…
* * *
Лишь после нескольких сигаретных затяжек, на душе стало не так тошно и тоскливо. Чтобы полностью отвлечься от самокопаний Вэй вынула из конверта письмо, которое содержало всего несколько строк:
"Следуйте сегодня обычным временем и маршрутом вашей прогулки, и будьте готовы к неожиданной встрече. Ничего не бойтесь!
Ваш искренний друг".
Скарлетт попыталась представить себе автора послания, чтобы почувствовать его мотивы, вообразить, что там произошло в тот день в лесу между ним и Анной. Если этот "искренний друг" - не убийца, то почему до сих пор не заявил о себе в качестве свидетеля, ведь драма должна была произойти у него на глазах?
* * *
…Проходя мимо старинного собора, Вэй замедлила шаг, любуясь цветными витражами стрельчатых окон и остроконечными декоративными башенками, увенчанными крестами. Даже подумала: а не зайти ли ей внутрь. Как вдруг услышала за спиной приглушённое звериное ворчание, и резко обернулась: рык доносился из закрытого кузова небольшого грузовичка, припаркованного напротив церкви. Кабина автомобиля была пуста и рядом тоже никого. Скарлетт поспешила пройти мимо и не останавливалась, пока не оказалась перед витриной с многочисленными фотопортретами мужчин, женщин, стариков и детей. Вероятно, хозяин фотоателье выставил на всеобщее обозрение лучшие свои творения для привлечения новых клиентов. Хотя с другой стороны, вряд ли в таком маленьком городишке ему грозит конкуренция.
Вэй прогуливалась вдоль галереи портретов и неспешно переводила взгляд с одного лица на другое, подолгу рассматривая самые выразительные. Попадались довольно интересные типажи. За этим занятием она почти успокоилась, когда внезапно наткнулась на отражение приближающегося мужского силуэта в длиннополом пальто и в низко нахлобученной широкополой шляпе. Мужчина наискосок переходил улицу в её направлении. Он что-то прорычал на ходу сквозь шарф, который скрывал нижнюю часть его лица. Снова повеяло запахом волчьей шерсти и опасности. Вэй вскрикнула и, рванув на себя дверную ручку, буквально влетела в небольшое помещение фотоателье - одновременно с позвякиванием гостевого колокольчика.
Глава 32
Внутри никого не оказалось. Однако на конторке возле чучела стоящего на задних лапах медведя дымилась чашка чая. Справа лестница взбегала на второй этаж, оттуда донеслось:
- Иду, иду! Подождите одну минуточку.
Но запаниковавшая посетительница сразу метнулась налево - сквозь плотно занавешенные шторы - в абсолютную темноту, где едва не налетела на массивный ящик студийного фотоаппарата на высокой треноге. Пробравшись на ощупь через мрак, беглянка затаилась в дальнем уголке комнаты, слыша, как учащённо бьётся собственное сердце. Она дрожала, как осиновый лист. Чтобы справиться с приступом паники Скарлетт стала убеждать себя: "Нет, ты не истерик и не тряпка. Тебя просто подвела твоя голова из-за приёма этих проклятых порошков. Скоро это закончиться, надо только раз и навсегда взять себя в руки". Затем она закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание.
И тут снова неподалёку звякнул дверной колокольчик. Нервно кусая губы, женщина вжалась в стенку. К ней кто-то приближался тихими крадущимися шагами. Женщина беззвучно одними губами прошептала себе: "Я не боюсь". Но едва мужская рука коснулась её плеча, Вэй закричала, забилась в истерике.
- Да что с вами? - послышался приятный молодой голос. - Не кричите так, пожалуйста! И дёрнуло же меня пойти за вами! Вот и будь после этого галантным по отношения к дамам.
Прозвучавшая в мужском голосе искренняя досада мгновенно успокоила Вэй. Она даже сердито спросила, не выбирая выражений:
- Кто вы? Какого чёрта вам нужно от меня?!
Незнакомец пообещал всё объяснить, но прежде им стоит покинуть фотоателье, дабы избежать неприятных объяснений с хозяином.
На улице Вэй смогла, наконец, рассмотреть обладателя приятного мужественного баритона. Внешность незнакомца вполне располагала в его пользу. В ней всё было хорошо: правильные черты лица, отличная фигура, приятные манеры. Это был среднего роста молодой человек с военной выправкой, хорошо сложенный, мускулистый и довольно симпатичный. Короткая стрижка, скуластое обветренное лицо покрыто загаром и шрамами. Но шрамы не портили парня, а лишь придавали ему мужественности и привлекательности, как и небольшая ямочка на подбородке. Незнакомец был в лёгком пальто военного типа и без шарфа. Причём, несмотря на холодную погоду, шинель была распахнута "настежь"; свою видавшую виды мятую фуражку с имперской кокардой он держал под мышкой.
- Так что вам от меня нужно? - строго, но больше по инерции, а вовсе не потому, что продолжала сердиться, спросила американка.
- Вы обронили - молодой красавец протянул ей перчатку. - Мне жаль, если я напугал вас.
- Вовсе вы меня не напугали, - фыркнула Вэй, которая теперь сердилась на саму себя, тем более что улица была пуста, и всё указывало на то, что ей снова всё померещилось. - Кстати, тут был человек в большой шляпе и в длинном чёрном пальто - словно в своё оправдание заявила она. Молодой военный кивнул, но признался, что толком не рассмотрел прохожего в шляпе.
- Меня зовут Роланд - представился он. - Если не возражаете, я провожу вас. Где вы живёте?
И тут выяснилось, что они соседи, то есть остановились в единственной на весь город гостинице. К своему изумлению Вэй узнала, что перед ней жених погибшей старшей дочери графа - Анны. По его словам, он приехал выяснить все обстоятельства трагедии, ибо не верит в официальную версию.
- Моё поведение на похоронах многие сочли неприличным и даже вызывающим, - небрежно сообщил Роланд по дороге. - Что ж, мне всё равно, что обо мне думает местное болото. Но пусть тот, кто совершил это преступление, знает: ему не уйти от возмездия, раз я тут.
Таким заявлением лётчик ещё больше заинтриговал Вэй. Перед ней был настоящий герой, рыцарь, будто из романа - мужественный, покрытый шрамами. На френче в распахнутой шинели Скарлет заметила орденские планки. Будучи ещё совсем молодым человеком, он был асом, прошедшим ад воздушных боёв.
- Так вы сомневаетесь, что ваша невеста стала жертвой сбежавшего из зверинца хищника? - удивилась Вэй. - Но ведь при побеге зверь уже убил человека, кажется погибший был уборщиком.
- Да, я много читал об этом в газетах - скептически дёрнул щекой авиатор. - Журналисты раскопали массу подробностей. Но всё это, простите, чушь. Начнём с того, что ягуар так не нападает. Мой друг долго служил в заморской колонии и неплохо изучил их повадки…
- Простите меня за такие подробности, но я слышала, что тело было объедено! Неужели в Британии завёлся каннибал?!
- В данном случае, это не обязательно, - возразил офицер. И хотя речь шла о его невесте, рассуждал он вполне хладнокровно: - Да, голод мог заставить хищника воспользоваться случаем. Но убить человека, - далеко не то же самое, что воспользоваться уже бездыханным телом. Тут необходимы развитые охотничьи навыки.
Хотя соглашусь, что для изголодавшегося обитателя зверинца двуногие представляют собой гораздо более лёгкую и понятную добычу, чем лесная дичь. Но даже в этом случае, - если речь идёт о взрослом человеке, а не о ребёнке, - требуются определённые навыки. Но откуда им взяться у животного, выросшего в неволе?
- А как же врождённые инстинкты?
- Инстинкты инстинктами, но всегда требуется кто-то, кто сумеет преподать котёнку науку подкрадывания к добыче, чтобы тебя не заметили; нападения и тому подобное. И так везде. Даже у нас в авиации: прежде чем тебя выпустят в самостоятельный вылет, ты некоторое время летаешь в паре с опытным мастером, который тебя всему обучает и заодно опекает, чтобы по неопытности ты не наломал дров.
В нашем же случае, повторяю, мы имеем зверя, рождённого в неволе. К тому же пятнистая шкура в облетевшем лесу выдала бы ягуара за сотню шагов. И хотя Анну назвали на похоронах нежным ангелом, в жизни она была здоровой и смелой девушкой, и смогла бы за себя постоять. Тем более что в руках у неё был жокейский хлыст.
- И всё же я бы не была столь категоричной, - задумчиво протянула американка, - ведь писали, что этот малаец-уборщик регулярно издевался над животным, и давно вызывал у него ненависть. Ягуар мог возненавидеть всех людей.
Лётчик пожал плечами:
- Между желанием убить и собственно убийством лежит пропасть. Перед тем как застрелить своего первого "боша" я тоже думал, что это не должно вызвать у меня никаких проблем, ведь требовалось всего-то поймать врага в прицел и надавить на пулемётную гашетку. Но когда в перекрестии мелькнуло живое лицо, что-то во мне отказалось повиноваться, и я упустил верную добычу. И лишь со временем пришло необходимое хладнокровие.
Поэтому я ни одной минуты не верил и не верю в этот бред про ягуара. Знаменитая Сара Бернар держала у себя дома сразу трёх ягуаров, ну, или гепардов - без разницы! Важно, что большие кошки жили у неё, как обычные "барсики". Страх и почтение перед человеком у любого животного в крови.
- Скажите, вы кого-то конкретно подозреваете? - напрямик спросила Вэй.
- Зачем вам это? - удивился лётчик.
- Мой муж Арчибальд Флетчер не только писатель, но и журналист. Причём порядочный журналист! Он не раз выступал со смелыми статьями в газетах, когда был уверен, что борется за правое дело - говоря это, Вэй немного лукавила. На самом деле она сама в первую очередь была заинтересована в этом расследовании, ибо знала: легче справиться с любой болью и отчаянием, когда можешь придумать себе цель, всерьёз отвлечься на интеллектуальную головоломку. Главное сформулировать себе достаточно амбициозную и увлекательную задачу, чтобы она полностью захватила тебя. Скарлетт уже заметила, что размышления об этой истории помогают ей забывать о проклятых порошках, делают менее зацикленной на собственных проблемах…
Хотя в принципе, отвлечься можно на что угодно - даже на выдумывание максимально быстрого и безболезненного способа избавить себя от непосильной жизни, а заодно своих близких от проблем с собой. Однажды с ней так уже было, когда смерть представлялась самым лёгким способом выхода из ужасного тупика. И как это ни парадоксально именно холодное и деловитое обдумывания техники самоубийства помогло ей тогда выжить, не наложить на себя руки и не сойти с ума.
Однако игра в детектива нравилась ей больше. Но мужчины, даже самые благородные из них, никогда не доверятся в таком деле женщине. Именно поэтому ей пришлось сослаться на мужа.
- Никакие угрозы и посулы не заставят моего супруга изменить своим принципам, если я сумею доказать ему с фактами на руках, что здесь не чисто - заверила она собеседника. - Поэтому в наших общих интересах восстановить истинную картину преступления, раз вы так уверены, что следствие пошло ошибочным путём. Если конечно вами не движут иные мотивы.
- И какие же у меня могут быть "иные" мотивы? - язвительно поинтересовался лётчик.
- Например, месть - без обиняков предположила Скарлетт. - Ваше стремление выяснить личность убийцы может быть обусловлено желанием самому покарать его, не отдавая в руки правосудия, приговор которого может оказаться недостаточно суровым.
- А вы - сама проницательность - сурово усмехнулся лейтенант. - Что ж, месть, это хороший стимул, - он поправил траурную ленточку, нашитую на лацкан своей шинели, - впрочем, развивать тему не стал.
Они подошли к гостинице, на прощание Роланд сказал, что ему нужно всё обдумать, прежде чем он сможет дать какой-то ответ.
Глава 33
К возвращению Вэй посиделки с участием её мужа ещё не закончились. Как почётного гостя, его усадили во главе стола. И вид у Арчи был расслабленный и богемный - среди простых людей, - своих искренних почитателей, можно было позволить себе любые вольности, даже выйти из номера в мягкой бархатной куртке поверх яркого жилета, небрежно повязав на шею цветной неформальный галстук-платок. Компанию писателю составляли четыре разодетые местные кумушки (не считая хозяйки гостиницы), среди которых две были ещё достаточно молоды и недурны собой.
С самым благодушным выражением лица литератор сыто откинулся на спинку стула (хотя на столе ещё оставалось много вкусного) и наслаждался положением свадебного генерала. Лица присутствующих раскраснелись, голоса звучали достаточно громко и весело, хотя из напитков на столе не было ничего крепче безобидного сидра домашнего изготовления. И Скалли решила, что дело в самом настрое, ведь эти деревенские женщины пришли сюда не просто отведать домашней стряпни под лёгкое винцо и поболтать, а приятно провести время в обществе интересного человека и мужчины.
Новенькую немедленно усадили за стол, и хозяйка, посчитав, что Скарлетт должна уже успеть проголодаться с завтрака положила ей в тарелку здоровенный кусок мясного пирога с начинкой из говядины, свинины, грибов и лука. Но главным угощением для Вэй оказался разговор. Подружки хозяйки оказались на удивление большими болтушками и сплетницами. Возможно, в этом всё-таки отчасти был виноват хитрый напиток, ибо даже с сидром можно перебрать. И по-человечески этих женщин можно было понять. Ведь как ещё порядочной замужней англичанке, которой положено везде - и в обществе и дома держать себя в руках - по-настоящему расслабиться и снять напряжение!
Вэй уже привыкла к тому, что англичанам присуща сдержанность характера, некоторая замкнутость, строгость воспитания и поведения. А также глубоко внедрённая в сознание идея о необходимости быть собранным, готовым к трудностям, не баловать себя и близких. Чрезмерная ответственность и зажатость запросто могла бы привести к нервному срыву, если бы мудрые женщины изредка не позволяли себе такие вот "мальчишники наоборот". К тому же хорошо известно, что алкоголь облегчает общение, а тут ещё такой благодарный слушатель и большой ценитель женского общества в лице столичной литературной знаменитости.
Одним словом, такое более чем откровенное общение оказалось большой удачей, ибо Скарлет узнала много нового и интересного о семье Ланарков. Оказывается, в городе ни для кого не было секретом, что граф серьёзно конфликтовал со своей старшей дочерью Анной. Сэр Уильям на протяжении долгого времени вёл переговоры об очень выгодном варианте брака для неё, и подобрал Анне блестящую пару. Но своенравная дочь не собиралась жертвовать собой ради долга перед семьёй и фамилией; и не намерена была спускать отцу то, что он даже не удосужился спросить её мнения по столь важному вопросу. В отместку во время смотрин Анна высмеяла предполагаемого мужа, чуть ли не прямым текстом объявив претенденту на свою руку, что жених слишком стар для неё, некрасив, да к тому же не блещет умом. Помолвка была расстроена, жених и родственники уехали в самых оскорблённых чувствах.
Затем гордячка нарушила все светские законы своего круга, когда влюбилась в безродного лейтенантишку, плебея! Естественно, отец был взбешён её отношениями с этим парнем из простой семьи. Лорд считал простолюдина совершенно неподходящей партией для дочери. Но Анна не собиралась никого слушать, ибо привыкла во всём поступать по-своему…