- Он из графского склепа - пояснила "булочка". - Говорят, злоумышленник проник в гробницу и вскрыл крышку именно этого детского гробика. А сторож его застукал - на свою беду… Пока полиция во всём разберётся, хозяин похоронной фирмы перевёз гроб к себе в контору.
Вэй невольно брезгливо поморщилась, и собеседница это заметила:
- В том то и дело, что ребёнок в гробу выглядит словно живой! Все ожидали увидеть под крышкой скелет и прах, а взглядам открылся похожий на статуэтку ребёнок удивительной красоты, жёлто-розового цвета. Это чудо какое-то! Там какая-то тайна. Говорят, Ланарки даже в родовой усыпальнице держали этот гроб отдельно от остальных - в секретной подземной камере, словно опасались, что и там он может попасться кому-то на глаза…
* * *
После разговора с "булочкой" Скарлетт поспешила на кладбище, чтобы увидеть всё своими глазами. Она ещё издали услышала сердитый бас: "Кто вас звал сюда?! Вы уже во второй раз набегаете прежде полиции и затаптывает все следы и улики! Это препятствование следствию. Мне следует принять меры в отношении зачинщиков". В ответ послышались оправдания и слабые протесты: не так уж часто в сонном городишке случалось что-то по-настоящему значимое, а констебль требовал, чтобы любопытствующая публика покинула территорию кладбища.
Навстречу Скарлетт стали попадаться разочарованные зеваки, они шли поодиночке и группками. Но Вэй спокойно и уверенно продолжала двигаться против общего течения, не обращая внимания на недоумённые и осуждающие взгляды. Хотя знала, что в этой стране не принято спорить с властью, какими бы несправедливыми не казались её распоряжения.
* * *
Полицейский констебль Пит Север очень удивился, когда уголком глаза заметил, что к нему направляется какая-то дамочка. Неужели кто-то посмел его ослушаться?! Но через секунду полисмену всё стало ясно. Он уже видел эту курносую и странно одетую туристку в городе. Бесцеремонная, как все американцы, наверное думает, что ей всё можно. Ну ничего! Сейчас он ей растолкует местные порядки, путь только подойдёт ближе. А пока Север сделал вид, будто не замечает хулиганки. Констебль подозвал фотографа, указал ему ещё на две точки, с которых требуется снять вход в склеп, после чего продолжил быстро записывать в блокнот описание места преступления. При этом ирландец продолжал незаметно следить за приближающейся фигурой, предвкушая, как корректно, но строго проявит власть и поставит заезжую фифу на место.
* * *
Каблуки Вэй тонули в грязи, она чуть не поскользнулась на мокрой траве, и вдруг рядом оказался какой-то господин, и как истинный джентльмен аккуратно поддержал её под локоть. Первое, что Вэй почувствовала - запах французского одеколона, и коньяка. Галантный незнакомец проводил даму на сухое место и скромно поклонился в ответ на выражение признательности.
- Любопытствуете? - несмотря на серьёзное, даже мрачное выражение его несколько необычной физиономии, в глазах импозантного кавалера поблёскивала ирония. - Вас ведь привело сюда обычное любопытство туриста к местным достопримечательностям, - он с интересом оглядел молодую женщину, которая в своей облегающей голову шляпке, напоминающей шлем, в короткой куртке с широким поясом на талии и с нагрудными карманами-молниями была похожа на одну из тех знаменитых авиаторш, о которых часто писали в газетах.
- Вы поразительно проницательны - пряча улыбку, Вэй охотно приняла игру.
- Вот видите, я сразу догадался - было видно, что собеседник относится к себе и к жизни с изрядной долей юмора, и даже скорбные декорации кладбища не способны поколебать его ироничного настроения: - Что касается меня, то я здесь не по собственной воле, - полушутливо скривил он рот. - Но я, конечно, не признался "Им" - он неопределённо кивнул в сторону ворот, - что вовсе не горю желанием тащиться по грязи на край города за-ради сомнительного зрелища… Конечно, можно было хотя бы воспользоваться автомобилем. Но в моём положении и возрасте никому не хочется выглядеть ещё большим стариком и ленивцем, чем на самом деле… Хм, - мужчина наморщил лоб, пытаясь вспомнить, - кажется…это в Древнем Египте, если фараон после тридцати лет правления не мог доказать подданным, что он всё ещё в хорошей физической форме, его к восторгу толпы убивали собственные телохранители, и сажали нового правителя на освободившееся место.
- Современные учёные полагают, что со временем цари научились жульничать, прибегая к допингу - иронично заметила Вэй.
- Вот и я как они… - мужчина хитро сверкнул глазами. - Перед тем как выйти сюда, я пропустил пару стаканчиков бренди и прошагал весь путь бодрячком - к удовольствию своих избирателей.
Вэй взглянула на него вопросительно, и собеседник удовлетворил её любопытство:
- Позвольте отрекомендоваться, я здешний мэр, меня зовут Альфонс Шюрер - он произнёс это с заметной одышкой, словно больной сердечник. Градоначальнику было где-то за сорок, во внешности его было что-то носорожье - у него был крупный римский нос и выдвинутая вперёд мощная нижняя челюсть, - столь брутальная фактура в сочетании с маленькими глазками в обрамлении тяжёлых мясистых век, казалось должна говорить о неприятном, грубом и педантичном характере своего обладателя. Но в данном случае внешность как будто не совсем соответствовала содержанию. Игривая живость на грани чудачества похоже была важной частью натуры мистера Шюрера. В кладбищенскую грязь этот оригинал влез прямо в белоснежных гетрах поверх блестящих ботинок и в костюме от хорошего портного.
- Я Скарлетт Вэй - в свою очередь представилась американка. - Я в вашем городе с мужем, он писатель.
- Да, да я слышал о вас, и читал книги мистера Флетчера - заверил местный "Навуходоносор", после чего бросил взгляд на констебля:
- Мистер Север, вы не станете возражать, если наша гостья поприсутствует тут с нами? Её супругу, знаменитому литератору, может пригодиться эта история в качестве творческого материала.
Констебль пожал плечами и что-то буркнул себе под нос. Скарлетт неторопливо осмотрелась: вокруг настоящий лес из памятников, надгробий и каменных крестов, но перед склепом влиятельнейшего в этих местах семейства была оставлена небольшая площадка свободного пространства, на которой они находились. Труп смотрителя лежал в нескольких метрах от входа в гробницу. Он был накрыт с головой куском дерюги. Из-под покрывала выглядывали только ноги в желтовато-коричневых рабочих брюках и тяжёлых сапогах, и кисть руки со скрюченными заскорузлыми пальцами. Что ж, обычная рука работяги, привычного к грубому физическому труду.
Пока Скарлетт осматривалась, симпатяжка-мэр продолжал кокетливо болтать с ней:
- Для нас это честь, ведь обычно люди вашего круга путешествуют через туристические агентства, а наш тихий городок располагается в стороне от популярных маршрутов. Хотя поверьте и у нас тут есть что посмотреть, - не хуже античных руин и прочих знаменитых древностей.
- В самом деле? - вежливо улыбнулась Вэй, и озадаченно повернула голову, прислушиваясь: ещё по пути сюда она обратила внимание на заунывный собачий вой где-то поблизости.
Затем она подошла ближе и заглянула в приоткрытую дверь склепа. Оттуда из мрака на неё повеяло тленом и сыростью, сразу отбив охоту соваться. Отступив, Скалли повернулась к скрытому под покрывалом покойнику.
- Что вас интересует, миссис Вэй? - любезно осведомился мэр. - Спрашивайте! Уверен, что наш бравый констебль охотно даст вам все необходимые пояснения.
В это время полицейский слишком громко шепнул на ухо своему шефу: "Эта дамочка, она настоящая торпеда! Суёт везде свой длинный нос. Она же настоящая ведьма, взгляните на её глаза змеиного цвета!".
- Ну-ну констебль, - мэр похлопал полицейского по плечу и смущённо покосился на даму, которая могла что-то услышать. - Будем же тактичны…
- Но тайна следствия, сэр! - растерянно вытаращил на начальство свои оловянные глаза конопатый страж порядка.
- Нам нечего скрывать, - благодушно успокоил его Альфонс Шюрер. - Ведь наша полиция работает на высоком профессиональном уровне, что, кстати, подтвердил недавно посетивший наш город старший инспектор Скотланд-Ярда - Речь мэра звучала так, будто он давал пресс-конференцию: - Пусть все знают, что городские власти лично контролируют ход расследования, - тут Шюрер подмигнул фотографу, тот встрепенулся, понимающе закивал и стал разворачивать свою камеру в их сторону. Носорогоподобный чиновник приосанился и в картинном жесте вытянул руку в сторону трупа, будто указывая полицейскому, что тому следует делать. Снимок должен был выйти впечатляющим, и наверняка предназначался для местной прессы…
* * *
Желая развлечь Вэй, мэр повторил ей историю про нетленного младенца в гробу, о которой ему уже доложили, снабдив рассказ ироничным комментарием: - Настоятель нашей церкви преподобный Джонс наверняка не упустит шанса на ближайшей проповеди объявить это чудом: "Аллилуйя! Возликуем же, братья мои! Господь дал нам знак, что слышит наши молитвы…", - добродушно спародировал священника мэр, давая понять, что лично он предпочитает смотреть на мир материалистически: - Только я вам скажу, что виновница сего удивительного события наша старая, добрая английская сырость. Благодаря здешней болотистой почве, в наших краях сложились идеальные условия для сохранности всего и вся. Сама природа консервирует кости и ткани. Любые артефакты. Раздолье для археологов! И туристов… Даже погрёбённая под слоём земли бумага не гниёт! Загляните в наш местный музей, миссис Вэй, и поймёте, что у нас тут отнюдь не захолустье. Конечно, мумий из Египта вы там не увидите, но и у нас есть, чем удивить.
- Поразительно! Какая удивительная почва, - восхитилась Скарлет, и с женской непосредственностью поинтересовалась: - Но я полагала, что гроб находился в склепе, а не в земле?
Мэр озадаченно замолчал, не зная, что ответить, и выразительно взглянул на полицейского:
- И в самом деле, Пит? Тут какая-то несуразность. Почему вы доложили мне, что гроб пришлось доставать на поверхность? Разве маленький покойник не находился в одной погребальной камере с другими Ланарками?
- Я потом вам всё объясню - пообещал полисмен, и сердито кольнул глазами въедливую иностранку. Скарлетт улыбнулась в ответ, и как ни в чём ни бывало поинтересовалась:
- А какие-нибудь улики уже имеются?
Мэр велел показать им саблю, найденную в склепе. По его словам, она принадлежала сторожу. Констебль послушно поплёлся исполнять приказ, расстроено бормоча: - Не понимаю с чего бабам лезть в полицейские дела.
- Это ведь не ржавчина? - Скарлетт указала пальцем на бурые пятна на старом клинке.
- Что вы на это скажите, констебль? - строго осведомился мэр, исподволь с интересом поглядывая на симпатичную туристку. И сам же ответил, не дав полицейскому и рта раскрыть: - Похоже на кровь… Хм, выходит сторож ранил злодея? - Шюрер снова повернулся к полицейскому: - У вас уже есть картина преступления, Пит? А может, вы уже имеете на прицеле предполагаемого убийцу? - мэр буквально забрасывал рыжего служаку вопросами. Но констебль лишь развёл руками и сообщил, что дело запутанное и говорить что-то определённое ещё рано.
- Ничего, Север, уверен, что вы быстро его распутаете. Вы ведь сами сказали мне, что полагаете преступление свежим, и если взяться за него по горячим следам… Я сам считаю, что необходимо срочно организовать поиски! Ведь убийца может быть ранен.
Полицейский угрюмо взглянул на постороннюю дамочку и сказал:
- Насчёт сроков, господин мэр, я лишь высказал предположение, ведь я не специалист, а доктор нынче прийти не смог… - Констебль пояснил, что собака сторожа своим воем привлекла внимание людей.
- Когда я пришёл, она сидела у входа в склеп и скулила. Свидетели утверждают, что услышали пса под утро. От этого я пока и отталкиваюсь.
Тут неподалёку появился худощавый молодой верзила в брюках "гольф", длинных толстых вязанных гетрах, а также в коричневых ботинках на высокой шнуровке и толстой подошве. Вообще вид его обескураживал: из квадратного полупальто-френча с широченными плечами и большими накладными карманами на груди и боках торчала обмотанная вязанным грубым шарфом худая шея с маленькой головой, увенчанной внушительных размеров клетчатой кепкой. Головной убор был столь огромен, что держался в основном на оттопыренных ушах этого чуда. Венчало это стилистическое безумие "декоративная" трубка в уголке его рта, явно не знавшая огня.
- Прошу прощения джентльмены, - произнёс юноша немного застенчиво, вспыхнув красными пятнами на нежных щеках; затем он обратился персонально к мэру: - Меня послал отец, он сказал, что вы знаете…
- Ах, да-да! - Мэр хлопнул себя по лбу и протянул парню руку для пожатия: - Здравствуйте, Шон! Всё, пора меня на свалку! Завтра же подаю в отставку. - Шюрер повернулся к полицейскому и фотографу: - Господа, удовлетворим просьбу газетчиков снять покойника в анфас? Не помню, но кажется, при жизни бедняга Олдж ни разу не фотографировался. Пусть хоть напоследок поработает для прессы. Так сказать, оставит потомкам на память свой портрет в траурной рамке. А вы, констебль, расскажите, пожалуйста, в подробностях корреспонденту о ходе следствия.
Фотограф вопросительно взглянул на полицейского, но тот отчего-то замялся.
- Что такое, Пит? - городской голова недоумённо повысил голос.
Полицейский оглянулся на труп и развёл руками. Мэр недовольно выдвинул вперёд нижнюю челюсть с отвислой губой, отчего профиль его принял совсем карикатурный вид.
- Вы слышали мою просьбу?
- Да, сэр. Но, к сожалению, там нечего оставлять - загадочно произнёс констебль, но мэр его не понял и коротко махнул рукой, мол, выполняйте распоряжение!
Глава 37
Полицейский подошёл, нагнулся к убитому сторожу и поднял покрывало. Оказалось, что покойник лежит на животе, уткнувшись лицом в землю. Констебль ухватил его под мышки и приподнял. При переворачивании мелькнул белый костяк обнажившегося оскала черепа, голова мертвеца будто отделилась от тела и немного прокатилась по земле, оказалось, она держится лишь на лоскуте кожи с шеи. У несчастного было вырвано "с мясом" лицо и почти оторвана голова! Такого никто не ожидал. Молодой репортёр, пошатываясь на ватных ногах, побрёл за соседние могилы, там его вырвало. Мэр Шюрер побледнел и отвёл взгляд.
- Прошу прощения, сэр, но я хотел вас предупредить, - в своё оправдание сказал ему констебль и в ответ неожиданно услышал:
- У вас есть виски, Пит?
- Я на службе, сэр.
- Напрасно - кисло вздохнул "носорог"; он поёжился и, стараясь случайно снова не взглянуть на ужасного мертвеца, спросил: - Как думаете, Пит, какой дьявол это сделал?
- Пока не знаю, сэр, но я жду Гуго Дегриля, чтобы организовать преследование.
Мэр одобрительно кивнул: - Эта работёнка как раз для "Бульдога" Гуго и его ищеек. - Тут градоначальник вспомнил, что в ратуше его ждут неотложные дела: - Вас проводить миссис Вэй? - повернулся он к Скарлетт.
- Благодарю, но я хотела бы ещё немного тут осмотреться.
Мэр лишь развёл руками:
- Как пожелаете… Всё же вы удивительная женщина! Что касается меня, то боюсь сегодня я лягу голодный, ибо вряд ли смогу что-то съесть после такого зрелища. - С печальным видом он отвесил прощальный поклон и поспешил скорее покинуть жутковатое место, по пути прихватив с собой репортёра.
* * *
После ухода начальства констебль демонстративно повернулся к назойливой американке спиной и стал о чём-то разговаривать с фотографом. Ну и пускай эти двое её игнорируют! Стоит ли расстраиваться из-за того, что у кого-то проблемы с хорошими манерами. "Надо тоже показать им зад - решила Вэй. - Пусть себе сторожат свой драгоценный труп!", и небрежной походкой направилась куда глаза глядят…
* * *
…Скарлетт неспешно прогуливалась между могил. Хотя слово "прогуливалась" тут можно было применить с некоторой натяжкой из-за грязи, которой становилось только больше в стороне от самых богатых и аристократических усыпальниц. Тем не Вэй менее по своему обыкновению не искала лёгких путей и продолжала продвигаться в противоположную от кладбищенских ворот строну, пока её праздный взгляд случайно наткнулся на отпечаток мужской обуви. Дорожка тут поднималась в горку, поэтому, если вчера тут и проходили обычные посетители, то следы их пребывания должно было смыть потоками ночного дождя. Сегодняшним зевакам тоже как будто не имело смысла забредать так далеко вглубь погоста - в самую грязь. Значит, след мог быть оставлен этой ночью, уже после того как дождь закончился, то есть где-то после полуночи.
Вэй оглянулась: высокие надгробия скрывали её от полицейского и фотографа. "Может позвать их?" - заколебалась молодая женщина, и снова взглянула на свою находку: носки вдавленных в жижу отпечатков мужских сапог были направлены от места убийства - если здесь действительно прошёл преступник, то преследовать его в одиночку было безумием. Но с другой стороны, с какой стати она должна делиться своей находкой?! Вряд ли красномордый коп ей даже спасибо скажет. Вероятнее всего заявит, что не женское это дело, и попросит не мешаться под ногами. Нет, это её успех и она воспользуется своим правом первооткрывателя.
…В одном месте отпечаток ноги примыкал почти вплотную к массивному надгробию из светлого камня. Острый глаз сыщицы-любительницы заметил на его щербатой поверхности несколько пятнышек бурого цвета. "Умница!" - похвалила себя Вэй, и с этого места стала целенаправленно высматривать такие "попутные" следы, и находила их всё чаще. Кровь могла стекать, например, по руке ходока - по правой его руке - оставляя на камне, траве, стволах деревьев крохотные пятнышки от отдельных капель, и даже целые лужицы.
Если хоть немного умеешь "читать" такие вещи, то перед тобой словно раскрытая книга. По разлёту капель и их кучности можно многое понять. Например то, что при ходьбе неизвестный не придерживал повреждённую руку, а свободно размахивал ею. Вероятно, был настолько возбуждён и так спешил, что не замечал боли - кровь брызгала из раны, разлетаясь каплями на несколько метров. Иногда он зачем-то останавливался, возможно, чтобы оглядеться. В таких местах кровь скапливалась в лужицы…
Но вскоре после того, как Вэй выбралась за границы кладбища, кровавые следы вдруг исчезли. Видимо, где-то здесь преследуемый ею человек перевязался.