Он даже остановился от удивления, весело и восторженно глядя на собеседницу:
- Как забавно! Вы очень интересная женщина, Екатерина Юрьевна... Я даже не ожидал...
- О чем вы? - сделала она непонимающее лицо.
- Вы меня прекрасно поняли, - оттер он выступившую от смеха слезу, - просто я не думал, что дойдет до столь откровенного объяснения... Но что ж, извольте... Вы ничуть не поверили в виновность этого бедолаги, попавшего под раздачу... как его?.. Бортко!
- С чего вы взяли?
- Не поверили, не поверили, - отмахнулся он, - и правильно, кстати, сделали. Я не знаю, откуда к вам пришла информация, но даже невооруженным глазом видно, что дело шито белыми нитками. Не забывайте: я тоже был сыщиком, и весьма неплохим сыщиком! Я такие веши вижу. Этот ваш Гурецкий - быдло и мурло, не способное работать головой, а потому предпочитающее работать кулаками. Вы видели, как бездарно он вел допрос? Я не знаю, каким образом к нему попали эти заточки и злосчастная брошка, но вполне очевидно, что бедолага не имеет никакого отношения к убийствам. Он - вор. Весьма удачливый вор. Он потому и не может обеспечить себе алиби, что в эти дни благополучно обчищал квартиры... Я знаю, что мои выводы основаны на интуиции, а против Бортко говорят весомые доказательства, но... Уж очень я привык доверять своей интуиции.
- Кто же тогда маньяк?
- Вы полагаете, что я, - весело посмотрел на нее Смоляков.
- Да нет, ну что вы, - засмущалась Беликова.
- Вам и самой не хочется верить в это, потому и говорите так открыто, - продолжал писатель, - просто обстоятельства так сложились, что вы, старый... простите, опытный сыщик не могли позволить себе исключить и эту возможность. Вы, по каким-то причинам, догадались, что Бортко банально подставляют. Пришли уточнить некоторые детали, а тут сижу я - весь такой красивый и загадочный... Непонятно, почему заинтересовался этим делом, не скрываю, что уже давно занимаюсь изучением проблем психики, приехал подозрительно быстро и сую свой нос в расследование, наверняка был знаком с покойными писательницами, а самое главное, откровенно ненавижу как этих литературных кухарок, так и их стряпню. Слишком много совпадений. Не проверить их было бы грех...
- Кухарок? - переспросила Беликова.
- Ну, раньше один "кремлевский мечтатель" уверял, что "кухаркины дети будут управлять государством", а теперь сами "кухарки" сунулись в литературу - жить учат, - охотно пояснил Смоляков, - я не обижаюсь, Екатерина Юрьевна. Вы поступаете совершенно правильно. Почему бы не проверить: действительно ли я давно занимаюсь сбором материала о психах или выдумал экспромтом. Для этого всего лишь надо проверить, был ли я в психлечебнице. Извольте: был. На Пряжке - знаете?
- Я там живу недалеко, - кивнула Беликова, - больница с одной стороны реки, а я - с другой. Очень символичный круг получается: мой дом, школа, сумасшедший дом, морг... Мою жизнь напоминает.
- Иногда сумасшествием надо гордиться, а не стыдиться его, - сказал Смоляков, - лично меня больше раздражают "нормальные люди", с их совершенно нормальной глупостью, жадностью, нытьем и внушаемостью. Кстати, чтобы облегчить вам задачу, могу сказать также, что во время последнего убийства - госпожи Коломийцевой - я был в Москве, заключал с издателями контракт на новую книгу. Это легко проверить - я пробыл там два дня. Во время предпоследнего убийства - был сначала у журналистов - давал интервью, а чуть позже в Союзе писателей, на ежегодном заседании. Остальные алиби предоставить не могу - не знаю, когда были совершены убийства, уж не обессудьте... К тому же мне очень приятно, что вы такого высокого мнения о моих физических способностях.
- Извините, - потупилась Беликова.
- За что же?! - удивился Смоляков. - Наоборот, это заслуживает уважения... Знаете, мне кажется, я понимаю психологию убийцы и движущие им мотивы. Для расследования это самое ценное. И когда вы убедитесь в моей невиновности, с удовольствием поделюсь с вами своими выводами. Вот вам моя визитная карточка. Обязательно позвоните.
Они расстались, и Екатерина Юрьевна поехала... в психиатрическую лечебницу.
"Глупость какая, - укоряла она себя по дороге, - ведь ежу ясно, что шестидесятилетний человек не способен на удар такой силы, чтобы вогнать в череп заточку по самую рукоять. У тебя паранойя, Катя... Но раз уж взялась, то надо доделывать до конца. Алябьева сказала, что прочитала в статье о заточках с ручками из красной изоленты, но в статье ничего не было о красной изоленте. Может быть, девочка действительно видела у него заточки, а про изоленту добавила, не думая о таких нюансах? Но откуда у нее тогда брошь? Спрашивать бесполезно - не скажет. А я слишком стара, чтобы брать на душу еще один грех и подводить под "расстрельную статью" невиновного человека. Значит, надо искать настоящего убийцу".
В больнице она с проходной позвонила главврачу и с трудом объяснила, что от него хочет. Доктор удивился, но все же принял странную посетительницу.
- Смоляков Владимир Иванович - это имя вам знакомо? - сразу перешла она к главному. - Писатель.
- Даже лично имел честь общаться, - удивился врач, - он приходил сюда месяцев восемь назад, когда собирал материал для книги... А что? Что-нибудь случилось?
- Нет-нет, - заверила Беликова, - это так... Формальности... Скажите, а Кристина Алябьева вам не знакома?
- Кажется, нет, - задумался врач, - это пациентка или...
- Нет. Вряд ли... И майора милиции Гурецкого вы тоже не знаете? - на всякий случай уточнила она.
- Нет, - развел руками врач, - а к чему все эти вопросы?
Беликова в общих чертах обрисовала ситуацию.
- Почему же вы уверены, что этот ваш... кажется, Бортко не убийца? - с любопытством осведомился врач.
- Да не похож он на маньяка, - простодушно ответила Беликова.
- Если бы каждый из нас был похож на то, чем является на самом деле, - рассмеялся врач, - жить было бы трудно даже самым хорошим людям.
- А хорошим-то почему? - настал черед удивляться Екатерине Юрьевне.
- Вы же из милиции. Что такое мошенники - знаете? - прищурился врач. - Да и сколько тех хороших людей? Тяжеловато им было бы жить лишенными иллюзий.
- Как-то вы пессимистично к человечеству относитесь... э-э...
- Альберт Карлович, - представился врач, - Мар-тенсон. Да-да, Мартенсон, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но не как Мартенсон, а как профессор с весьма хорошей репутацией, я вам говорю: этот мир на девяносто шесть процентов состоит из людей с нарушенной психикой. Это - научный факт. Слышали такую шутку: "некоторые считают себя добрыми людьми, хотя на самом деле у них всего лишь слабые нервы"? Так вот: это - правда. Стрессы, неврозы, хроническая усталость - все это медленно, но верно ведет к нарушению психики. Я уже не говорю про серьезные заболевания.
- Но почему, глядя на одного, сразу видишь: душевнобольной, а для другого надо целую медицинскую комиссию собирать?
- Потому что одни - вменяемы, а другие - нет, - просто объяснил врач. - Вы напрасно меня об этом спрашиваете. Я все равно не смогу прочитать лекцию, которая дала бы вам ответы на все вопросы. Вы же не сможете научить меня сыскному делу за пару часов? Да что там научить? Даже рассказать о нем толком не сможете.
- Тогда зайдем с другого бока, - решительно заявила Беликова, - вы слышали про орудующего в городе маньяка? С вашей точки зрения, кто он? Что вы можете сказать на основе известных фактов?
- Практически ничего, что могло бы вам помочь, - признался Мартенсон, - скорее всего пограничное состояние.
- Это что такое?
- Это такие нарушения психики, которые, не лишая человека вменяемости, находятся на грани между психическим здоровьем и болезнью.
- Ничего себе здоровье, - покачала головой Беликова, - это же в чистом виде псих.
- А что есть псих? - посмотрел на нее поверх очков Мартенсон. - Например, ваш Бортко вполне может быть этим самым маньяком, и вы никоим образом не отличите его от обычного человека. Уж простите великодушно, но все эти ваши "смотрины на глазок" - глупость неимоверная. Я и то не сразу смогу сказать вам - есть у него психические отклонения или нет. Может быть, у него в детстве были заложены основы субъективно-искаженного восприятия женщины как угрозы или всепоглощающей ненависти. Мама била скалкой по голове. Причем мама была проституткой, которая писала стихи. Вот вам и ваш маньяк. Как видит проститутку или писательницу - себя не контролирует, а в остальном совершенно обычный человек.
- Но он же вор, - наивно пояснила Беликова. - Разве это сочетается?
- Еще как, - заверил врач, - достаточно вспомнить дело Сергея Тимофеева, семь раз судимого за грабеж, разбои и хулиганство. Он провел за решеткой пятнадцать лет, в 1990 году бежал, и... с этого момента произошла какая-то странная метаморфоза, превратившая его в сексуального маньяка. Он успел совершить более дюжины нападений на женщин, девять из них закончились убийствами. Судебная медэкспертиза признала его психопатом, но психопатом вменяемым. Скорее всего то же самое и с самим подопечным.
- И что же, совсем-совсем не отличить? - жалобно спросила расстроенная Беликова.
- Когда как, - пожал плечами Мартенсон, - вы думаете, почему их так долго ловят? Маньяк в воображении обывателей - какое-то дебилообразное чудовище, со свисающей изо рта слюной. А на деле... Увы, на деле это может быть кто угодно. Я недавно освидетельствовал вашего коллегу, милиционера. Он убил и расчленил жену. Что-то заподозрила соседка - он и ее на куски покромсал. В ванной комнате лежали два мелко нарезанных трупа, а он продолжал ходить на работу, выполнять свои обязанности. Кто это: обычный преступник или душевнобольной?
- Каждый преступник душевнобольной, - заявила Беликова.
- Совсем не обязательно, - поморщился доктор, - как говорили древние: "прежде чем спорить, надо условиться о терминах". Что такое преступник?
- Человек, нарушающий закон.
- Правильно, - кивнул Мартенсон, - а если он вынужден его нарушить? Если на него напали и он превысил допустимые пределы самообороны? Или дал пощечину матерящемуся хулигану? Это - преступник?
- Вас пытались привлечь за превышение? - догадалась Беликова.
- Сначала пощечина, потом превышение, - гордо сообщил врач, - их было двое... А у меня острый зонтик... Но это к делу не относится. Я подвожу к тому, что нарушить закон может любой человек, попавший в определенные обстоятельства. Другое дело: в какой мере его нарушить и каким образом. У нас у всех есть сдерживающие факторы: мораль, нравственность, воспитание, страх перед наказанием... У маньяков эти ограничения либо сильно размыты, либо отсутствуют полностью. Они просто хотят что-то получить и добиваются этого всеми доступными средствами. Мания - это желание получить требуемое любым путем, невзирая на запреты и трудности. Нарко-мания, графо-мания... Сразу оговорюсь, что я веду рассказ в ключе интересующей вас проблемы и не упоминаю о всевозможных фобиях, маниях преследования и тому подобном... Волевые механизмы таких людей ослаблены, все силы уходят на то, чтобы удовлетворить свою страсть, потребность.
Они по-настоящему мучаются и, как правило, идут на дело, когда им кажется, что терпеть уже невозможно. Некоторым это нравится, некоторым - нет... Каждый случай индивидуален. Насколько я понял, убийца, интересующий вас, женщин не насилует и вообще в какой-либо сексуальный контакт с ними не вступает?
- Именно так, - подтвердила Беликова, - никаких следов сексуального контакта.
- Это как раз неудивительно, - задумался врач, - многие маньяки сексуально бессильны. Для них удар ножом ассоциируется с половым контактом. Например, знаменитый Чикатило любил наносить удары ножом в глаза, это доставляло ему сексуальное удовольствие. Анатолий Сливко - кстати, заслуженный учитель РСФСР, это к вопросу о внешней жизни маньяка - получал сексуальное удовлетворение только от вида окровавленных детей в пионерской форме... Хуже, если мы имеем дело с психопатом.
- Как это понимать?
- С одной стороны, он убивает только женщин... Но можем ли мы быть уверены, что им движут исключительно сексуальные мотивы? Может быть, мужчины ему просто физически не по зубам? Помните, дело Чарльза Уайтмена? Снайпера морской пехоты, который в один прекрасный день поднялся на крышу университета в штате Техас и открыл стрельбу по случайным прохожим? Убил пятнадцать и тридцать три человека ранил. Он оставил записку: "Я не знаю, что толкнуло меня на это, но мир не стоит того, чтобы в нем жить". Или так называемые "ангелы смерти" из Австрии - четыре медсестры, убившие сорок два человека. Одни из них говорили потом, что хотели облегчить страдания тяжелобольным, другие, что это доставляло им удовольствие.
- Разве маньяки могут действовать вместе?
- Могут. Это вопрос внушаемости. Вы должны были видеть такие примеры в случаях групповых изнасилований. Или случай с Лином Корром, которому помогали совершить более сорока убийств два подростка, заманивающие жертвы и участвующие вместе с ним в садистских оргиях. Или англичане Иэн Брейди и Майра Хиндли, пытавшие и убивавшие детей... И это, так сказать, хрестоматийные случаи. Ищите причину Попытайтесь понять: почему он убивает? Чего он хочет? Что причиной? Секс? Бредовая идея? Ведь тенденции прослеживаются? Он убивает только проституток и писательниц. Почему? Они чем-то похожи между собой? Внешностью, одеждой или только сферой работы? Я не могу осветить вам ситуацию подробнее - я плохо знаком с делом. Но мой вам совет: все же освидетельствуйте этого молодого человека - Бортко - медицинской комиссией. В таком деле нельзя полагаться только на интуицию.
Попросив разрешения при необходимости прийти еще, расстроенная Беликова покинула кабинет. Вернувшись домой, выгуляла собак, накормила истошно блажащего кота, села на любимый диван и задумалась.
- Это ничего, - сказала она вслух, словно убеждая в чем-то жмущихся к ее ногам дворняжек, - так всегда бывает, когда занимаешься сложным делом. Чем дальше в лес - тем толще партизаны... Старатели вообще тонны руды ради одного золотника перелопачивают. А писатели тысячи сюжетов и персонажей перебирают ради одного-единственного... Что это ты опять о писателях? - спросила она саму себя. - Понравился? Да, занятный мужик. А самое приятное то, что он не маньяком оказался. А может быть, ты потому так к нему и прицепилась? А?.. Понравился мужик, вот и прицепилась. Когда в каждом маньяка подозреваешь, хочется, чтобы хоть тот человек, который приглянулся, был вне подозрений. О чем ты говоришь, старуха? Какое в твоем возрасте "понравился"?
Это ты можешь перед коллегами из отдела "проржавевшую секс-бомбу" для смеха изображать, но хоть себе-то не ври! В твоем возрасте лучший друг женщины - клизма... Но с другой стороны, общаться-то это не мешает, правильно? Если на людей смотреть только с точки зрения межполовых отношений, самому маньяком стать нетрудно. К тому же он что-то говорил о мотивах. И врач советовал мотивы искать. Интересно, я вру себе или нет? Хочется мне ему позвонить или для работы полезно позвонить? А, к чертовой бабушке! Будем считать, что хочется и полезно. Совместим, так сказать, полезное с приятным... Так звонить или не звонить - вот в чем теперь вопрос?
От размышлений ее отвлек телефонный звонок.
- Если опять Григорьев - убью на фиг, - пообещала она собакам, снимая трубку. - Слушаю.
- Еще раз здравствуйте, Екатерина Юрьевна, - раздался в трубке насмешливый голос Смолякова. - Вы уже убедились в моем алиби?
- Как вы... Откуда вы узнали мой телефон? - опешила от неожиданности Беликова.
- Были бы настойчивость и желание, - рассмеялся писатель, - а то и другое у меня есть... Я нашел в справочнике телефон третьего отдела - ведь именно так правильно именуется ваше место работы? - поговорил с приятным молодым человеком по фамилии Григорьев...
- Я его точно убью! - пообещала Беликова. - Я не против того, что вы позвонили мне, но с его стороны давать телефон незнакомым людям - свинство...
- Не совсем незнакомым, - поправил ее Смоля-ков, - к счастью, он тоже оказался моим поклонником. К тому же - надо отдать ему должное - предварительно взял у меня данные, пробил их по своим каналам, затем перезвонил мне и уже только после этого сообщил ваш номер. Я пошел на должностное преступление: наврал ему, что хочу использовать вас в качестве прототипа одной из героинь в своем романе. Стыдно, но очень хотелось вам позвонить... Вот и соврал...
- А зачем? - растерялась Беликова. - В смысле, зачем хотели позвонить?
- Не знаю, - признался он, - почему-то вы у меня из головы не выходили после нашего расставания. Уж больно все это забавно... Я понял, что, пока с вами еще раз не пообщаюсь, так в голове это крутить и буду. Вот, звоню... Вы чем сейчас заняты?
- Сижу... О маньяках думаю...
- Увлекательное занятие, - оценил Смоляков, - на чай пригласите?
- Владимир Иванович! - опешила от такого напора Беликова. - Мы с вами в том возрасте, когда уже...
- Когда уже за предложением попить чай стоит именно этот смысл, - с притворной грустью закончил за нее писатель, - или вы все еще подозреваете меня в убийствах и опасаетесь за свою жизнь?
- Да я, слава богу, не писательница и уж тем более не... кхм... Нет, в душе-то я еще та мадам, но... Одним словом - не опасаюсь. Просто как-то все это неожиданно. Да и не прибрано у меня...
- Нашли чем напугать старого холостяка, - усмехнулся Смоляков, - видели бы вы мою берлогу! Ну уж, если вы так щепетильны, то давайте встретимся в кафе. Я ведь действительно хотел узнать у вас подробности вашей работы. Уж больно она у вас специфичная... ну не по улице же нам ходить, право слово!
- Ладно, - со вздохом покорилась судьбе Беликова, - черт с вами, приезжайте. Только никакого спиртного и сладкого - я на диете.
- Диктуйте адрес. - По его голосу Беликова поняла, что он и не сомневался в ином исходе.
- Нахал, - с невольным уважением сообщила она собакам, положив трубку, - может, и впрямь скрытый маньяк? Из тех, что седина в бороду - бес в ребро? Во вляпалась-то...
Но она отчетливо понимала, что не чувствует ни раздражения, ни неудобства от этого неожиданного визита. Покачав головой, словно удивляясь самой себе, она торопливо принялась наводить в квартире порядок.
Смоляков прибыл через час, галантно протягивая розу на длинном стебле и бутылку "Хванчкары".
- Я же говорила, что спиртного не надо, - напомнила Беликова.
- Какое же это спиртное? - удивился писатель. - Это "Хванчкара".
- Примерно так же начинал мой первый парень, - задумчиво вспомнила Екатерина Юрьевна, - на следующий день я проснулась "не девушкой". Проходите. Обувь можете не снимать: в квартире, где живут две собаки, кот и женщина с больной спиной, чистый пол невозможен даже теоретически.
- Выяснили мое алиби? - насмешливо спросил Смоляков, усаживаясь за наспех накрытый стол. - Мисс Марпл удовлетворена?
- Да, в Союзе писателей и на телевидении подтвердили ваши слова, но убедило меня не это.
- А что же?
- В вашем возрасте действительно трудновато справляться с молоденькими девушками, - отомстила Беликова за "мисс Марпл".
- Уели, - признал писатель, - вы обещали рассказать мне о своей работе.