- Не психи и не дилетанты, - задумчиво пробормотала Екатерина Юрьевна. - Странно... Очень странно...
Кружным путем она вернулась во двор своего дома, устало опустилась на скамейку и, не обращая внимания на любопытные взгляды, которые бросала на нее подруга, задумалась.
- Ну? - не выдержала Мария Кузьминична. - И что там случилось? Ограбили?
- Заложников взяли. Но взять-то взяли, а вот что дальше делать собираются? Место для подобной акции - неудобнее не придумаешь... Как уходить будут? Хоть на машине, хоть на вертолете - глупо. Центр города, и такое количество милиции на хвосте. Нет, что-то здесь не то...
Кончиками пальцев потерла морщинистый лоб, пояснила испуганно охающей подруге:
- Преступнику всегда важно грамотно уйти с места преступления, нежели проникнуть в него. А они не дураки, но почему-то... Хотя... Да, если так, тогда все сходится... Да, пожалуй, что так... Но меня там даже слушать не стали. Ну и черт с ними, солдафонами невоспитанными. Мы тем, кто повежливее, подарок сделаем... Вот что, Марья Кузьминична... У тебя замок есть?
- Есть... А зачем?
- Сделай одолжение - принеси мне его на часик-другой? А я пока пойду, позвоню в одно место...
Отошла за угол дома, покопалась в записной книжке и, достав из сумочки сотовый телефон, набрала номер.
- Иннокентий Семенович? Добрый день, подполковник Беликова беспокоит. Помните такую? Да-да, по делу Пискунова... Спасибо, хорошо. А ваши? А иначе когда у нас было? При нашей профессии тишина да спокойствие лишь преддверие беды... Я знаю, что вы сейчас заняты, поэтому буду краткой. Прослышала я, что вы возглавляете оперативный штаб по ситуации с заложниками в сберкассе? Вот по этому делу я и хотела поговорить. Я тут в соседнем доме небольшую операцию проводила... Да, подъезжайте. Только поторопитесь - там все хитрее, чем кажется на первый взгляд. Я сама подойду... Хорошо, жду.
Она вернулась обратно к скамейке, где уже ждала ее недоумевающая подруга.
- Вот спасибо, Марья Кузьминична, то, что надо. На такой замок как раз таких свиней и запирать! Да не смотри ты на меня так испуганно. Не сошла я с ума на этой жаре, хотя и немудрено было бы... А теперь слушай, что нам надо делать...
Из-за спин стоящих в оцеплении милиционеров Екатерина Юрьевна с тревогой наблюдала, как русоволосый капитан медленно приближается к дверям сберкассы, на вытянутых руках неся прозрачный полиэтиленовый пакет, набитый пачками стодолларовых купюр. Дойдя до порога, он осторожно, словно стеклянную вазу, положил пакет на ступеньки, и так же медленно двинулся в обратный путь. Когда он добрался до линии оцепления, Екатерина Юрьевна облегченно вздохнула. Дверь сберкассы открылась, и на пороге появился испуганный мужчина лет сорока, несмотря на жару, затянутый в тем-но-синий "строгий" костюм. Умоляюще посмотрел на напряженные лица милиционеров, зевак, поднял пакет и вновь скрылся в помещении.
- Заложник! Да нет - бандит! Заложник, - пронесся шепот по рядам людей. - Да не бандит это, а заведующий сберкассой, я его знаю... Неужели так и отпустят бандитов? О чем вы говорите? Ни за что не отпустят! Но раз передали деньги, значит, пошли на их условия. Ну и что? Никто их отпускать не собирается. Дадут немного отъехать, а там...
Заметив черную, блестящую лакировкой иномарку с госномерами, Екатерина Юрьевна принялась энергично пробираться к ней сквозь толпу. Из иномарки выбрался высокий, худощавый, седой как лунь человек и, поздоровавшись с коллегами, заозирался, выискивая кого-то в толпе. Заметив спешащую к нему Екатерину Юрьевну, он взмахом руки приказал солдатам пропустить ее и со старомодной церемонностью поклонился:
- Рад вас видеть. Говорить будем здесь или?..
- Лучше в машине, - решила она. - Раз уж они такие умники, могли направить в толпу зевак своего координатора.
Полковник распахнул перед ней дверцу иномарки, сел рядом, включил кондиционер, кивнул:
- Слушаю вас.
- Иннокентий Семенович, - вновь повторила свой вопрос Екатерина Юрьевна, - вот вы как профессионал стали бы выбирать для "экса" именно эту сберкассу?
- Нет, - решительно сказал полковник. - Крайне неудобное место.
- А ситуацию качают крайне профессионально, - заметила она. - Это противоречие меня и насторожило. Теперь уже ясно, что это не было неудачной попыткой ограбления. Захват заложников был спланирован тщательно и заранее. Но почему умные и, по всей видимости, опытные преступники разыгрывают столь зрелищное, но однозначно провальное шоу? Они ведь прекрасно понимают, что шансов выбраться из города и благополучно скрыться с деньгами у них - ноль?
- Видимо, у них есть какие-то козыри в запасе, - ответил полковник, - но и у нас найдется, чем их порадовать... Эх, если бы еще журналистов и зевак поменьше!
- Мне кажется, на то и расчет, - сказала она. - Им нужны были эти журналисты и эти зеваки. Они их гарантия от ваших... м-м... решительных действий. "Гуманизм", "милицейский произвол", тыр-быр... вы ведь раньше чем с наступлением сумерек на штурм не решитесь?
- Пока что такого решения не было вообще, - осторожно сказал Дивов. - Но... Психоаналитики говорят, что именно к этому времени они психологически вымотаются, устанут... Переговоры надо затягивать любым путем...
- Сколько денег вы им уже передали?
- Триста тысяч долларов. Пообещали привезти оставшуюся сумму в течение пяти часов. Они согласились подождать.
- По поводу этих пяти часов можете не обнадеживаться. У вас их не будет. Минут через пятнадцать-двадцать можно смело начинать штурм. Я рекомендую обратить ситуацию с журналистами и зеваками себе на благо. Устроить этакое эффективное шоу с криками: "Ура! В атаку! За Родину!", выбиванием головой оконных рам. А можно и просто подойти, открыть двери и выпустить заложников. Это смотря, что вам больше по душе.
Полковник пожевал губами, в задумчивости глядя на собеседницу, и вздохнул:
- Вы явно что-то знаете, но поймите меня правильно: я хоть и руковожу операцией, но даже я... Представляете, на каком уровне решаются такие вопросы? И что будет, если с их стороны прозвучит хоть один выстрел? А если - не дай бог! - они действительно психи и все-таки решат взорвать имеющиеся у них боеприпасы? При всем уважении к вам, я должен сначала услышать... и обдумать имеющуюся у вас информацию.
- Законное требование, - согласилась Екатерина Юрьевна. - Это займет совсем немного времени... Мы тут проводим операцию по выявлению одного высокопоставленного педофила, по слухам, снимающего для своих целей квартиру как раз в доме по соседству. И я уже две недели изображаю бабушку, приехавшую посидеть с внуком, пока родители отдыхают на курорте. И если б не эта легенда, давно бы уже надрала задницу нескольким грубиянам, снявшим гараж во дворе этого дома. Три месяца назад хозяина гаража сбила машина, и он попал в больницу. Жена у него сидит без работы, вот они и согласились на лето сдать гараж в аренду. Может быть, я и не обратила бы на них внимания, если б не это вызывающее хамство, но, видимо, ребятам надо было срывать на ком-то свое нервное напряжение. А нервничать было отчего. Я обратила внимание, что проводят они в этом гараже буквально дни и ночи, едва ли не живут там, а машина, которую они там держат, в хорошем состоянии. Во всяком случае, каждый вечер они выезжали на ней, увозя ка-кие-то мешки, перепачканные землей. Возвращались без них, а на следующий день все повторялось сначала. Не склад же у них там, правильно? Только сегодня я поняла, что они там делали. Поняла и попросила одну свою знакомую одолжить мне огромный амбарный замок, который и навесила на дверь гаража, а ключ от него с превеликим удовольствием передаю вам. Забирайте этих грубиянов, Иннокентий Семенович, они мне порядком надоели. Не слишком приятно каждый день выходить во двор, ожидая очередной грубости в свой адрес. К тому же, леший из раздери, я все же на работе, а не на старушечьих посиделках... Так что забирайте. Отправьте пяток-другой солдат за этот дом. Там они увидят пожилую женщину в светло-синем платье, она стоит возле гаража. Как только она подаст сигнал - можно начинать штурм.
Полковник некоторое время молчал, напряженно размышляя, потом смущенно кашлянул и признался:
- Простите, Екатерина Юрьевна, ноя... Все-таки не очень понимаю, где связь между заложниками и оскорбившими вас людьми. То, что вы их заперли в гараже, приятная месть за столь долгое терпение, но я...
- Вы помните Берлин? - спросила она. - " Коммерцбанк"?
Полковник уже открыл было рот, чтобы сообщить о том, что он и в Берлине-то не был, не то что в каком-то находящемся там "Коммерцбанке", но так и замер с открытым ртом и потешно вытаращенными глазами. Потом громко хлопнул себя ладонью по лбу и пулей вылетел из машины.
- Взвод ОМОНа за дом! - яростным шепотом скомандовал он одному из офицеров. - У гаража женщина в светло-синем платье. Как только она даст сигнал... Начинаем штурм!
- Но...
- Я сказал - штурм! - повторил он и, обернувшись, виновато попросил: - Екатерина Юрьевна, извините, но... Мне нужна рация в машине, требуется кое-что уточнить, кое с кем связаться...
- Понимаю-понимаю, - она послушно выбралась из прохладного салона. - Только помните, что у вас осталось минут десять-пятнадцать... Может, меньше...
И, не обращая внимания на удивленных офицеров, которые никак не могут взять в толк, что за толстуха может командовать их грозным начальником, неторопливо пошла прочь...
Через десять минут появившийся на углу дома человек в пятнистом камуфляже резко взмахнул красным флажком, и в тот же миг, приосанившись, полковник Дивов скомандовал:
- Вперед!
Под прикрытием направленных на окна автоматов и снайперских винтовок к дому бросилась группа захвата. Двое тащили за собой металлические тросы, концы которых были закреплены на кузовах грузовиков. Еще несколько соскользнули по веревкам из распахнувшихся окон второго этажа... Картина была что надо! Журналисты буквально прикипели к фотоаппаратам и кинокамерам, завороженно следя за происходящим. Спецназовцы работали словно на сцене Большого театра, и когда через пару минут появившийся в оконном проеме спецназовец поднял вверх руку и громко отрапортовал:
- Сработано, господин полковник! Заложники живы, бандиты арестованы, - толпа зевак взорвалась одобрительными аплодисментами.
- Удивительно, если бы было иначе, - проворчала Екатерина Юрьевна. - Сложно облажаться, штурмуя пустую сберкассу. А вот зачем было вырывать тросами оконные решетки - в толк не возьму. Перестарался полковник с театрализацией. Можно было без разрушений обойтись...
Стремясь досмотреть вторую часть представления (для посвященных), она поспешила во двор дома. Успела как раз вовремя: из распахнутых дверей гаража уже выводили одетых в одинаковые черные джинсы и серые куртки мужчин с высоко поднятыми над головой руками. Присутствующий тут же полковник Дивов широким шагом подошел к Екатерине Юрьевне и с чувством чмокнул ее в щеку.
- Спасибо!
- Ах! Настоящий полковник! - с сарказмом отозвалась она. - Решетки-то зачем ломать было? Чай не частное - казенное. Вот пусть теперь твои же орлы их обратно и вставляют.
- Да вставим мы им эти решетки, - смутился полковник. - Что вы о такой ерунде печетесь. Сегодня же вставим - обещаю. А вы не перестаете меня восхищать, Екатерина Юрьевна. Ваша проницательность дорогого стоит. Да и не каждый оперативник сумел бы собрать все эти факты в единую картину... Например, тогда, в Берлине, преступники все же сумели обдурить сотню вооруженных полицейских и навсегда скрыться из "Коммерцбанка" с несколькими миллионами марок.
- Зато они дали нам возможность сегодня задержать этих преступников, - заметила Екатерина Юрьевна. - Старина Холмс был прав: "Зная подробности целой тысячи дел, странно было бы не разгадать тысячу первое, каким бы изощренным оно ни было".
- Так-то оно так, но вот увязать эти подробности между собой может далеко не каждый, - возразил полковник. - Как вы провели аналогию?
- Когда пыталась понять, почему преступники выбрали столь неудачное место для ограбления, - сказала она. - Десятки подобных дел, как бы профессионально и жестко они ни проводились, всегда заканчивались весьма плачевно. А ведь преступники, судя по всему, были далеко не дилетанты. Их поведение вызвало у меня подозрение именно своей стереотипностью. Они словно играли на руку милиции, усыпляя ее бдительность. Я поняла, что они имеют какой-то иной, нестандартный выход из этой ситуации. Вот тут меня и осенило: а что, если "выход из ситуации" имеет место быть не в переносном, а в прямом смысле? И я вспомнила о тех хамах, что каждый вечер вывозили из гаража мешки. Если предположить, что это были мешки с землей, которую они доставали из подземного хода, ведущего в сберкассу, то все вставало на свои места. Обычно подземный ход используют для того, чтобы проникнуть на место преступления, но очень редко для того, чтобы скрыться с него. Пока вы тянули бы время, как и рекомендовали психоаналитики и нерешительное начальство, не желающее брать на себя ответственность, они вышли бы за вашими спинами из гаража и спокойно удалились на все четыре стороны, как это было сделано тогда, в Берлине. У вас не осталось бы ни записи их голосов (за них говорили по телефону заложники), ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, видевших их в лицо (одинаковые костюмы и маски делали их похожими на близнецов). Идеальное преступление... Если б не их хамство - все могло бы пройти гладко... Самое сложное было - подгадать момент, когда преступники окажутся в гараже, и быстро блокировать подземный ход со стороны сберкассы, лишая их возможности вернуться и затеять новую волокиту с заложниками. Навесить замок было не так уж и сложно.
- Да, - задумчиво признал Дивов, - им удалось бы нас провести. Я был уверен, что они станут ждать оставшиеся деньги. С меня торт, Екатерина Юрьевна! Огромный, как моя благодарность. Ну и, разумеется, я включаю вас в списки разработчиков операции.
- И про решетки не забудьте, - напомнила она.
- Вставим, обязательно вставим, - заверил он, - а сейчас извините, надо бежать - дела.
- Не вставит, - глядя ему вслед, вздохнула Екатерина Юрьевна и взяла под локоть подругу. - Пойдем и мы, Марья Кузьминична. Полдень уже миновал, и жара ослабела. Немного отдохнем в тени и пойдем чаевничать. На мужчин надежды мало: как всегда "завертятся - закрутятся", о своих обещаниях позабудут, так что мы с тобой уж сами что-нибудь сварганим на скорую руку. Я бы не отказалась от зефира в шоколаде, а что предпочитаешь ты?
Когда с купленными к чаю пирожными они возвращались домой, у самого подъезда их чуть не сбила подлетевшая на скорости "БМВ" последней модели.
- Что, кошелки старые, жить надоело?! - заорал высунувшийся в окно толстомордый мужик. - Распрыгались тут, как блохи! Дома не сидится?! Че вылупились?! Брысь по лавочкам!
Гневно взирая на смирно стоящих поодаль старушек, он выбрался из машины, помог выйти мальчику лет девяти и, поставив машину на сигнализацию, скрылся с ним в парадной.
- А ты говоришь "вежливость", - вздохнула Марья Кузьминична. - Вот какая на такого борова может быть управа? Богач, политик, квартиру у Федоровых за бешеные деньги снял, а приезжает чуть ли не раз в месяц. Такой все купит и продаст, и ничего ему за это не будет. "Хозяин жизни". Даже при сыне хамить не стесняется. Представляю, что за человек вырастет из мальчишки. Кто такому урок вежливости дать осмелится? И как его поступки могут определить его судьбу, если он за них ни перед кем не отвечает. Увы, твоя теория несостоятельна... Как ни жаль.
- Кто знает, что с ним будет через пять минут? - пожала плечами Екатерина Юрьевна. - Может, его на этаже уже какой-нибудь киллер ждет, а может, сообщение о банкротстве. Да и леший с ним, Марья Кузьминична! Не принимай близко к сердцу. Иди ставь чай, я скоро приду. Вспомнила, что мне сыну звонок сделать надо. Ты иди, я скоро буду...
Отойдя за угол дома, вынула телефон, набрала номер:
- Ну и где вас черти носят?! Он только что мимо меня с мальчишкой в квартиру прошел. Нет, на этот раз без водителя и телохранителей... Сделку по покупке мальчишки зафиксировать удалось? Молодцы. Я сегодня настроена особенно решительно: это быдло невоспитанное меня "старой кошелкой" обозвало. А у меня на этой чертовой жаре чувство собственного достоинства обострилось... Ну и где вы? Ага, вижу. Что ж, тогда начинаем...
Звезда вечерняя
Если ты смерть - отчего же ты плачешь сама, Если ты радость - то радость такой не бывает.
А. Ахматова
Человек, зашедший в бар, явно не привык бывать в таких местах. С удивлением и легкой неприязнью он рассматривал дорогое убранство, причудливую мебель из пластика, кожи и хромированной стали, выполненные на заказ макеты дорогих мотоциклов вдоль стен, красивых девушек-официанток, затянутых в спортивные комбинезоны. Он смотрел на огромные экраны, по которым неслись на зрителя красочные "Кавасаки", "Дукати" и "Сузуки", косился на посетителей - самоуверенных молодых людей, способных за один вечер оставить в этом баре столько, сколько он получал за месяц в своем уголовном розыске. Подойдя к стойке бара, он окликнул коротко стриженного парня в футболке, с номером "46" на спине:
- Где кабинет директора?
Бармен осмотрел недорогой, изрядно потертый костюм посетителя, стоптанные ботинки и недовольно поморщился:
- Мы ничего не покупаем.
Человек продолжал смотреть на него требовательно и сурово.
- В конце зала - направо, - проворчал бармен, отворачиваясь к стеллажу с бутылками.
Дойдя до указанной двери, человек постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел.
- Оперативный уполномоченный капитан Самарин Игорь Николаевич, - представился он. - Вы директор бара "Вечерняя звезда" Скрябин Олег Сергеевич?
- Директор и владелец, - поправил Скрябин, - мне звонили из уголовного розыска по поводу вашего визита, но не объяснили цели. Чем могу?..
- В течение двух месяцев в городе произошло три довольно громких убийства, - пояснил оперативник, усаживаясь в кресло перед директорским столом. - Все убитые - молодые люди, весьма состоятельные бизнесмены, так сказать, "сливки общества".
- Судя по тону, лично вы эти "сливки" недолюбливаете, - улыбнулся директор.
- Именно вокруг таких бизнесменов "среднего звена" и творится больше всего криминала, - сухо пояснил оперативник, - так что это скорее профессиональное, а не классовое. Но к делу это не относится. Сферы деятельности у молодых людей были различны, как и места жительства, круг знакомых, родственные связи. Общих точек соприкосновения было две: увлечение мотоциклами и то, что незадолго до смерти они посещали ваш бар.
- Это можно объединить воедино, - заметил Скрябин, - мой бар посещают преимущественно молодые люди, увлеченные мотоспортом. Можно сказать, у нас такая своеобразная специфика. Признаюсь, что сам грешу этой забавой, и знаю, что она не из дешевых. Такие клиенты мне и нужны.
- "БМВ К 1200", - уверенно сообщил Самарин, - дорогое удовольствие.