- Из редакции? - удивились за дверью, и, к несказанному облегчению застывших налетчиков, щелкнули замком, дверь приоткрылась. - А почему...
Договорить он не успел: Нечаев с силой рванул дверь на себя, одновременно коротким ударом в челюсть сбивая с ног стоящего за ней человека.
Налетчики молниеносно влетели в квартиру, подхватив за руки находящегося в полуобморочном состоянии коллекционера, и уволокли его в дальнюю комнату. Руслан постоял у порога еще пару минут, прислушиваясь к тому, что происходило на лестничной площадке, и, удовлетворенно кивнув, последовал за ними.
Квартира вызывала некоторое недоумение. Да что там, она просто поражала царящей здесь нищетой. Старые, давно выцветшие обои, засиженные мухами дешевые люстры и зеркала, несколько продавленных стульев и диванов, купленная явно с рук бытовая техника - Руслан недоуменно посмотрел на своих ребят. Те озирались по сторонам с не менее озабоченным видом.
- Мы вообще туда попали? - выразил общее опасение Нечаев.
- Туда, - заверил его Кротов, успевший добраться до документов в ящике стола, - по паспорту - он самый. К тому же обратите внимание на сигнализацию и сейф в стене. Эти штучки не из дешевых. Мы имеем дело с современным Гарпагоном, господа.
- Что ж, тогда приступим, - решил Руслан и, расположившись в скрипящем пружинами кресле, обратился к приходящему в сознание хозяину квартиры:
- Полагаю, представляться смысла нет? Да, это налет. Самый что ни на есть банальный и насквозь меркантильный. У вас есть два выхода: отдать нам то, что нас интересует, и навсегда избавиться от нашего присутствия, забыв эти минуты как дурной сон, или же... Впрочем, во втором случае мы все равно придем к искомому результату, только потраченное на него время будет наполнено совершенно ненужной для вас болью и унижениями.
- Что вам нужно?
- Марку. Маленький, никчемный кусок бумаги ценой всего-то в шесть копеек. Из Тифлиса.
- Я не понимаю, о чем вы...
Руслан кивнул Нечаеву, и тот, приподняв филателиста за шкирку, коротко и сильно ударил его под дых.
- Глупо, - заметил Руслан, выжидая, пока побелевший хозяин квартиры хрипя пытался втянуть в себя воздух, - времени у нас достаточно, бить будем долго и вдумчиво... А потом перейдем к процедурам куда более изощренным...
- Вы хоть имеете представление, о чем говорите?! - клокочущим голосом простонал Кузьмичев. - Если б у меня была эта марка... Вас обманули! В мире их всего...
- Займись им всерьез, - разрешил Нечаеву Руслан и со вздохом поднялся, - мы имеем дело с фанатиком. Это плохо. Фанатизм - первый признак узости взглядов. Я тут осмотрюсь, а ты пока расширяй ему кругозор.
Ключи от сейфа найти было несложно, шифр Кузьмичев назвал быстро, и это убедило Руслана, что заказанного экспоната там не было. Пока Патокин и Яковлев просматривали толстые, разбухшие от марок альбомы, он мягкими шагами мерял квартиру, разглядывал скудную обстановку.
- Понятия не имею, как должны храниться марки, но, вспоминая те скудные сведения, которые я почерпнул из книг о старинных ценностях, они должны находиться в местах сухих, теплых и желательно темных, - вслух подвел он итог своим размышлениям, останавливаясь перед висевшими на стене часами, - хорошие часы, только почему-то не ходят. Ребята, разберите-ка их - посмотрите, в чем причина?
Забавно пискнув, бедняга филателист попытался было броситься к своему сокровищу, но был вовремя перехвачен Нечаевым и отброшен на диван жестоким ударом под ребра.
- Здесь, - довольно улыбнулся Патокин, извлекая из недр часовой коробки бумажный пакет с тщательно упакованной в него маркой.
- Все хорошо, что хорошо кончается, - довольно констатировал Руслан и посмотрел на часы, - двадцать минут - и конец мучениям. Неужели это вас не радует, Владимир Александрович? Ну признайтесь, что полегчало на душе? Живы, здоровы, а марка... Не было у вас ее раньше - жили же как-то? Не переживайте, право слово, не стоит она того.
- Сволочи! - По лицу хозяина квартиры потекли крупные слезы. - Ненавижу! Гады... гады...
- Упакуйте его поплотнее, - приказал Руслан Нечаеву. - Владимир Александрович, у вас нос не заложен? Вот и славненько, не хотелось бы, чтоб вы задохнулись. Живите себе на здоровье, собирайте ваши марки и относитесь к жизни философски. Пришло, ушло... Подумаешь... Главное, что вы живы и здоровы, что нас искренне радует - поверьте. Дверь мы оставим открытой, только прикроем слегка, так что вас должны скоро обнаружить. Ну а нам пора уезжать. Всего наилучшего.
На лестничной площадке они сняли маски и поодиночке вышли на улицу. Проходя мимо машины, в которой уже сидели его ребята, Руслан на секунду остановился, коротко приказав:
- Возвращайтесь в сауну и до моего прибытия сидите тихо, как мыши. Я к Северу - скинуть товар.
В машине, облегченно откинувшись на сиденье, вздохнул и признался устроившейся сзади Тане:
- Сам не ожидал. Двадцать минут - и все! Есть еще фарт у нас, есть! Ну, что ты притихла?
- А что я должна делать? - хмуро отозвалась она. - От радости прыгать? Очень красиво с твоей стороны втягивать меня в сцены с мордобоем пожилого человека... На душе противно.
- Ну извини, - усмехнулся Руслан, - в следующий раз буду целовать их взасос, пока товар не отдадут... Да ладно тебе, Танюша! Махни рукой и забудь. Первое дело-и сразу удача! Есть чем Севера порадовать, а?
- Порадовали старика, - согласился Север, пряча марку в письменный стол. - Молодцы! Сегодня же встречусь с клиентом, передам товар. Вам даю день на разгул и оттяжку. Только постарайтесь оттягиваться... по крайней мере, в пределах разумного. Без всяких там... Ну, ты понимаешь. Это вам на расходы.
Он бросил на стол заранее приготовленный конверт с деньгами, пояснив:
- Помимо доли. Так сказать - премия за чистую и быструю работу. Гуляйте, а завтра, после обеда, заходите - дам новое задание.
- Сделаем, - заверил Руслан, - и зайдем, и оттянемся... Особенно оттянемся. Это мы умеем делать, как никто другой. - Он снял с пояса запиликавший "сотовый" и поднес к уху: - Слушаю... Что? Когда?! Как?! Сидите там и ждите меня. Сейчас буду.
Отключив телефон, угрюмо посмотрел на Севера:
- Как сглазили. У нас проблемы. У парней была стычка в сауне. Есть "жмурики". С той стороны. Ребятам удалось уйти чисто. Больше ничего не знаю - по телефону много не скажешь.
- Это уже не невезение, это проклятье какое-то, - в сердцах саданул кулаком по столу Север, - дуй к ним, все узнай и сразу возвращайся.
... - После дела ребята вернулись в сауну, чтобы положить стволы и переждать, - докладывал Северу Руслан час спустя, - доехали нормально. Открыли дверь своими ключами, вошли... А там двое барыг местных шлюшек пользуют. Мои культурненько извинились, сказали, что заберут свои шмотки и уйдут, а один из этих лохов увидел стволы и впал в раж. Какого черта ему надо было - не понять. То ли пьяный, то ли обкуренный... Начал хай поднимать, хватать за одежду. Получил по тыкве, схватился за стул, стал орать, что сейчас все окажутся в местах не столь отдаленных... В общем, схлопотал-таки перо, урод. Второго пришлось валить так же. Ребята на скорую руку отпечатки стерли, вещи схватили и через черный ход ушли. Там этих ходов-выходов как в сыре. Говорят, что ушли чисто - никто не видел. Девочек с собой захватили. У тех истерика началась - враз бы перед ментами поплыли. Сидят сейчас с моими пацанами, они их водкой накачивают, до выяснения... С чего, откуда, как-то непонятно. Дикая какая-то запутка... Пацаны в один голос твердят: иначе было нельзя. Сдали бы их барыги. Какой им в этом понт - не пойму...
- "Барыги", - недобро щурясь, протянул Север, - какие это барыги, лапотники вы неумытые? Менты это, а не барыги! В городе сейчас такой шухер стоит! Там третий отдел работал, "полиция нравов". Их парней вы и положили, идиоты деревенские!
- Как же это, - растерялся побледневший Руслан. - Менты?!
- "Менты"! - передразнил его взбешенный Север. - Ваше счастье, что времена сейчас мутные, как ваши мозги. Десять лет назад весь город бы уже перевернули, но вас, поганцев, нашли. Тогда за убийство мента... Да что там объяснять?! Кто разрешил использовать сауну как притон?
- Я, - твердо сказал Руслан, - не хотел, чтобы из-за меня бизнес страдал. Мы же там не все время, почему бы и...
- Ты хоть сам понимаешь, что плетешь? - сквозь зубы прошипел Север. - Какой, к черту, бизнес?! Вы - мой бизнес! Те темы, что я вам даю, и сотню шлюх перекроют. Тысячу! Да что ж это такое? Вы что там, в деревне своей, вконец от самогона крышей поехали?
Руслан понуро молчал, выжидая, пока кончится запал Севера.
- Это надо же было такой косяк сотворить? - продолжал бушевать тот. - Кому расскажи - не поверят. Дал людям темы. Дал место для жилья, оружие, информацию, а они...
- Я его попросила, - тихо сказала стоящая рядом с Русланом Таня, - дела совсем плохо пошли, и я...
- Выгораживает она меня, - уверенно соврал Руслан, - это я, со своим деревенским менталитетом...
- Нет, Север, не верь, это я...
Север внимательно посмотрел на нее, на него, устало махнул рукой и опустился в кресло.
- Кого другого я бы за такие косяки живьем заглотил, - севшим голосом сказал он, - а вы... все расходы по устранению этой проблемы - на вас. Девочек требуется отправить куда-нибудь подальше и подольше. Это по твою душу, Таня. Отправишь девочек за кордон. Куда-нибудь, куда местные ищейки дотянуться не смогут. Лучше всего в Израиль или Арабские Эмираты. Пусть их там... Понадежней упакуют. Справишься?
- Да, - тихо ответила она.
- Оплату агентуры, которая будет освещать нам это дело, и взятки следакам, чтоб "тормозили", я тоже вешаю на вас, - сообщил Север, - нам еще надо как-то банщицу отмазать, она пока молчит, но... лучше не рисковать. Не знаю, чем еще все это обернется. Идите с глаз моих. Думайте. Если что-нибудь прояснится - позову... - И тихо, горько добавил: - Как же вы мне напоганили, ребята! Враги так не поганят...
9 июля 2003. С.-Петербург
- Привет энтомологам, - кисло поздоровался Алексеев, - проходи, садись.
Я устроился на шатком, скрипучем стуле, в углу кабинета, огляделся:
- Ты бы хоть в каком-нибудь общежитии пару стульев выпросил.
- Это раньше было возможно, лет десять назад, когда там все коммунальное было. Теперь все частное, и ржавого гвоздя не допросишься. Да и по барабану мне, если честно. Я в этом кабинете редко бываю.
Он выжидательно посмотрел на меня.
- Все о том же, - признался я, - не могу сидеть и ждать.
- Я час назад говорил тебе, что нового ничего нет, - устало сказал Алексеев, - группа создана, работает... Поверь: делают все, что могут.
- Да, я понимаю... Просто не могу ждать вот так... Душа не на месте. Понимаешь, словно из-за меня все это...
- Ну это ты брось! - рассердился капитан. - Я сам там был, видел, как и что. Этого никто не мог ни предположить, ни предвидеть. Девиц этих ищут и, поверь, - найдут.
- Знаешь, Саша... Не верю я в то, что это дело рук проституток...
- Брось! - пренебрежительно отмахнулся Алексеев. - Уж кому-кому, а тебе ли эту братию не знать?! Это домохозяйка, начитавшись дебильных "женских детективов", уверена, что проститутки - бедные, забитые существа. И ты, и я знаем, какие среди них отмороженные встречаются. У меня на памяти есть около дюжины дел, когда эти жрицы любви таких крутых бандюков кидали и разводили, что только диву даешься! А помнишь дело метрдотеля? Которого запытали до смерти две вызванные им мамзели. Мы ведь тоже поначалу на рэкет грешили, а оказалось... Связали пьяного да разделали, как свиную тушу... Вспомни, с какой жестокостью друг другу рожи бритвами полосуют и кислотой плещут. Вспомни, какие дозы клофелина клиентам подсыпают, о последствиях не заботясь. О наводках в богатые хаты вспомни - какой там гуманизм и забитость? У них эмоции как ластиком стерты. К тому же две трети - наркоманки, а уж про эту братию и говорить не приходится.
- Все это я помню, Саша. Но... Сам не могу понять, почему не верю в то, что это наши "клиентки". Можешь называть это интуицией. К тому же деньги и вещи остались нетронутыми.
- Это можно объяснить шоком, - сказал Алексеев, - или теми же наркотиками.
- Что говорит банщица?
- Все то же. Дала клиентам журналы - по их же просьбе - с телефонами девочек по вызову, а уж кого они там выбирали - понятия не имеет.
- Врет, - убежденно заявил я. - Саша, ты же знаешь, что врет! Строганов и Митрохин были опытными внештатниками. Они знали, что нам нужны те девочки, которых пригласит сама банщица. Те, которые "кормятся" именно с этой сауны, которые отчисляют часть своих денег банщице и "крыше". Нужно ее ломать.
- Ломаем, - пожал плечами Алексеев, - но ты же знаешь, как плохо работать с женщинами. А эта тварь еще и сидела.
- За что?
- Кажется, соучастие в краже. Три года, но для "образования" хватило. Ее сейчас посадили в КПЗ, окружили агентурой... Ждем.
- Время идет. Скоро отпускать придется...
- А что ты предложишь?! - взъярился Алексеев. - Привести сюда и по печени надавать?! Уж прости великодушно, но лично я не могу. Был бы мужик, да и то...
- Да-да, я понимаю... Но все равно не могу вот так сидеть и ждать... Подкинь хоть что-нибудь, Саша, а? Хоть какую-нибудь зацепку? Ну, я тебя прошу. Они ж друзьями моими были...
Алексеев устало потер лицо ладонями и вдруг, досадливо крякнув, решительно поднялся.
- Пойдем, - сказал он, глядя мимо меня, - не знаю, даст ли тебе это что-нибудь, но так и быть, по старой памяти...
Табличка на двери гласила: "Начальник уголовного розыска Винников А.И.".
- Разрешите? - спросил Алексеев и, не дожидаясь ответа, вошел.
За огромным столом сидел полнеющий мужчина в форме полковника. Заинтересовала меня забавная деталь: на столе, под лампой с зеленым абажуром, стояла пепельница, изображающая обезьянку, в глубокой задумчивости подперевшую голову рукой. В точно такой же позе застыл увлеченный бумагами полковник.
"Интересно, кому из его подчиненных пришла в голову идея подарить ему это изваяние, - подумал я, - не иначе как на заказ делали".
Полковник взглянул на нас из-под руки, и я понял: никто ему пепельницу не дарил - сам купил. Глаза у полковника были умные, цепкие, глаза человека, который любит, когда над ним смеются, и терпеть не может, когда издеваются или хихикают.
- Это майор Мартынов, - представил меня Алексеев, - он проводил операцию... ту самую операцию.
- Александр Иванович, - представился Полковник, - садитесь, майор. Чем могу?
- Я должен... участвовать, - с трудом подобрал я слова, - все было у меня на глазах... Мои друзья... Я не могу сидеть в стороне.
- Участвуйте, - благосклонно кивнул полковник, - Алексеев введет вас в курс дела. Нам лишние люди не помешают.
- Вы понимаете, о чем я, - неожиданно для самого себя зло выпалил я, - не надо делать из меня идиота... Я сам с этой ролью неплохо справился.
С нескрываемым интересом полковник осмотрел меня с головы до пят.
- И какой же помощи вы от меня ждете?
- Не знаю, - признался я, - информации... той, которая не отражена в деле... Может быть, догадки, которые нельзя проверить... по каким-либо причинам...
- А что может помешать проверить догадки милиции? - удивился полковник. - Я бы даже сказал: "самой милицейской милиции в мире"? Кстати, вы-то сами, тоже милиционер, не так ли? Странная ситуация получается, не находите? Пришел милиционер к милиционеру просить "немилицейские догадки"?
- Александр Иванович, - попросил за меня Алексеев, - я Мартынова давно знаю. Хороший парень... Помогите, а?
- "Помогите", "помогите", - ворчливо передразнил его полковник, - мне бы кто помог. Старый, больной...
- Женщины не любят, - услужливо подсказал Алексеев.
- Женщины любят! - сверкнул на него глазами Винников. - Ибо настоящий полковник... Есть у нас в городе такой РУОП. А в РУОПе есть полковник Косталевский.
- И... - не выдержил я затянувшейся паузы.
- И - все, - отрезал полковник, - дальше сам думай. Ты просил наводку, я тебе ее дал. Сумеешь этого полковника раскрутить - твое счастье, нет - извиняй. Очень он сильно ходом нашего расследования интересуется. Что-то у него есть в загашнике по данному вопросу, но просто так не отдаст... Видишь вот это? - ткнул он большим пальцем себе за плечо.
- Что? - непонимающе уставился я на голую стену.
- Гигантский опыт за плечами, - внушительно пояснил полковник, - и вот этот самый опыт говорит мне, что ведет господин Косталевский какую-то разработку, с нашим делом связанную... На этом лимит добрых дел исчерпан. Свободны.
- Спасибо, - искренне поблагодарил я, - огромное вам спасибо.
- Хватило бы и маленького коньяка, - риторически заметил полковник, вновь застывая в позе "мудрого обезьяна" над бумагами.
На цыпочках мы вышли в коридор.
- Попробуй, - посоветовал мне Алексеев, - если Винников говорит, значит, оно того стоит. Мужик зело мудрый. Редкий случай в моей практике, когда начальник - голова. Обычно - задницы.
- У тебя телефоны РУОПа есть?
- Найдем, - распахнул передо мной дверь своего кабинета Алексеев.
Косталевский оказался высоким, грузным мужчиной лет под пятьдесят. Его лицо показалось мне неприятным: надменно-брезгливое, даже несколько хамоватое выражение намертво въелось в его черты. Да и на меня он смотрел как москвич на нижнесобачинца.
- Что надо?
- Я к вам с просьбой, - начал я, уже предвидя исход беседы, - как я уже говорил по телефону, моя фамилия Мартынов, и я возглавлял операцию на Васильевском...
- Провалили операцию на Васильевском, - поправил он.
"Терпи, - сказал я себе, - хочешь получить хоть ка-кую-то информацию - терпи!"
- Там погибли мои друзья. Я узнал, что у вас может иметься информация по этому делу. Я буду крайне благодарен за любую...
- Прежде всего я хотел бы выяснить, от кого вы узнали обо мне, - жестко перебил он меня.
- Вы часто звонили в Василеостровское РУВД, - ушел я от ответа, - вот я и подумал...
- Неверно подумали. Просто дело было похоже на то, каким я занимался когда-то, вот я и проверял. Оказалось - пустышка.
- А могу я узнать, что это было за дело?
- Нет, - отрезал Косталевский, - я сказал, что они не соприкасаются, значит, нечего и ворошить былое. И вообще...
- Для меня это очень важно, Игорь Геннадьевич, - униженно попросил я, - я понимаю, что информация закрыта и с бухты-барахты ее никто выдавать не станет, но вы можете навести обо мне справки, проверить все...
- Вот что, любезнейший, - разозлился Косталевский, - я сегодня же созвонюсь с вашим начальником и настоятельно порекомендую ему следить, чтобы его подчиненные занимались своим делом, а не болтались по городу, отвлекая людей от работы. Если вам делать нечего, то у меня пока еще забот хватает...
"Звони, звони, - мстительно подумал я, - это со мной ты весь такой героический и на коне, а с Григорьева где сядешь, там и слезешь".