Чем дольше Николас беседовал с ним, тем больше адвокат ему нравился. Да, Эгидиус оказался совсем не похож на романтического героя, и Николас понимал, что кое-кто из актеров будет насмехаться над ним, однако вместе с тем адвокат обладал многими достоинствами. Он был скромен, умен, готов учиться новому, хорошо разбирался в жизни театра. Эгидиус написал пьесу не для того, чтобы прославиться или заработать, а потому, что ему нравилось сочинять.
Наконец Николас решился задать вопрос, который возник у него еще во время чтения пьесы:
- Скажите, мистер Пай, вы верите в колдовство?
Адвокат сделался похож на епископа, которого вдруг попросили опровергнуть существование Бога. В праведном гневе Эгидиус поцокал языком и покачал головой. Николас кашлянул:
- Похоже, о колдовстве вы знаете немало.
- Знания являются после долгих штудий.
- И вы когда-нибудь видели ведьму?
- Видел.
- Значит, вы полагаете, они существуют?
- Ну конечно же! - воскликнул Пай. - А вы разве нет?
Погруженный в свои мысли, Николас не замечал ледяного ветра по дороге до Шордича. Встреча с Эгидиусом Паем оказалась сущим откровением. Вспоминая их разговор, Николас поймал себя на мысли, что это, пожалуй, первый в его жизни законник, который мог бы стать ему приятелем. Одно было ясно: если "Уэстфилдские комедианты" будут ставить "Ведьму из Колчестера", бедняге-адвокату потребуется друг в труппе. Актеры народ грубый, стесняться в выражениях не станут, а Эгидиус Пай человек обидчивый, ранимый. Когда дело дойдет до репетиций и атмосфера на сцене начнет накаляться, новичку потребуется поддержка и защита. Николас был готов предоставить Паю и то и другое.
Когда он наконец-то добрался до дома на Олд-стрит, все уже были в сборе. Как обычно, Марджери Фаэторн бросилась навстречу суфлеру, расцеловала в обе щеки:
- Николас, ты, я вижу, изголодался и замерз.
- Ничего подобного, - весело ответил он.
- Даже не заглянешь на кухню? А то смотри, отогреешься у огня, червячка заморишь.
- Нет, спасибо.
- Я так погляжу. Анна о тебе славно заботится.
- Что есть, то есть…
Марджери захихикала:
- Знаешь, что ей передай? Когда ты ей надоешь, пусть она пошлет тебя ко мне: я тебя еще больше избалую! - смеялась она, входя вместе с Николасом в гостиную. - Лоуренс велел сразу вести тебя к нему. Гости пришли совсем недавно. Вот что я тебе скажу, Николас, - заявила она, закатывая глаза, - по мне так лучше накормить мальчика, чем его отца. Джером Страттон весь дом обожрет.
И Марджери поспешила на кухню, а Николас, открыв дверь гостиной, тут же увидел Лоуренса Фаэторна, который стоял посреди комнаты и беседовал с гостями, рассевшимися на стульях вокруг него. Широко раскрыв объятия, Лоуренс кинулся к суфлеру:
- Ник, родное сердце! Ты как раз вовремя. Позволь представить тебе мистера Страттона и его сына. Юный Дэйви, это Николас Брейсвелл, - обратился он к мальчику. - Если ты станешь членом труппы, лучше учителя тебе не сыскать. Ты не смотри, что мы подбоченясь вышагиваем по сцене, Ник у нас все равно самый главный. Считай, он опора всей труппы.
Николас поздоровался с двумя незнакомцами, после чего Фаэторн отвел его к окну.
- Ты был в Среднем Темпле? - спросил он шепотом.
- Был.
- И как? Толк есть?
- Более чем.
- Ну что ж, все одно к одному! - И Фаэторн весело повернулся к остальным: - Лично я уверен, что Дэйви окажется для труппы ценной находкой. Я понял это с первого взгляда. Дэйви выглядит идеальным учеником.
- Мой сын именно тот, кто вам нужен, - с жаром заговорил Страттон. - И ни в какую другую труппу я его не отдам - только в "Уэстфилдские комедианты". Коли вы желаете самого лучшего, то и мы требуем того же.
Красота Дэйви сразу бросалась в глаза. Надень на него соответствующий парик и платье - и перед вами прелестная девочка, отметил Николас про себя. Отец понравился ему куда меньше: Страттон не спускал с сына глаз, видимо опасаясь, как бы тот не сел в лужу. Чего было больше в этом взгляде - отеческой опеки или мягкой угрозы, - Николас не сумел разобраться. В любом случае, Дэйви, похоже, не боялся ни того ни другого. Не глядя на отца, он спокойно сидел, выказывая хладнокровие, удивительное для мальчика его лет.
Будущий ученик очаровал не только суфлера. Эдмунд Худ смотрел на мальчика с довольной улыбкой, а Барнаби Джилл при виде Дэйви моментально перестал упрямиться и только молча любовался им, не в силах оторвать взгляд от его лица и фигурки. Николас порадовался, что Дэйви слишком юн, чтобы понять истинную природу интереса, который проявлял к мальчику Джилл. Да, внешность значила очень многое, но чтобы принять юношу в труппу, одной красоты недостаточно.
Лоуренс, посерьезнев, подошел к Дэйви и спросил:
- Скажи, ты умеешь читать и писать?
- Да, сэр, - ответил мальчик.
- У него великолепное образование, - вмешался Страттон. - Его познания в греческом и латыни выше всяких похвал.
- Ну, мы предпочитаем говорить по-английски. - Фаэторн присел на корточки перед мальчиком: - Скажи-ка, паренек, ты петь умеешь?
- Слаще соловья, - произнес Страттон и потрепал сына по коленке.
- Это правда, Дэйви?
- Он достоин петь в Королевском церковном хоре.
- Прошу вас, мистер Страттон, пусть мальчик ответит сам.
- В комнате полно народу - вот он и стесняется.
- Вы отвечаете за него - вот от этого он стесняется еще больше. - Фаэторн уже едва сдерживался. - Прошу вас, сэр. Если он стесняется в присутствии четырех незнакомцев, что случится, когда он предстанет перед сотнями зрителей?
- Дэйви с легкостью выдержит любое испытание, - продолжал свои дифирамбы Страттон.
- Мистер Страттон! - Фаэторн поднялся. - Мы очень ценим, что вы привели вашего сына именно к нам, но вряд ли сможем судить о его достоинствах, прежде чем ему хотя бы позволят открыть рот!
- Тысячу извинений. Я умолкаю.
- Спасибо. Итак, Дэйви, - Фаэторн снова оборотился к мальчику, - почему ты хочешь вступить в "Уэстфилдские комедианты"?
- Потому что это лучшая труппа в Англии, сэр, - ответил Дэйви.
- У тебя хороший вкус. Ты видел наши выступления?
- К сожалению, нет, сэр. Но слава о вас идет по всей Англии.
- Слава? И чем же, по-твоему, мы ее заслужили?
- У вас замечательные актеры и пьесы.
- Ты хоть примерно представляешь, что такое жизнь актера? - спросил Фаэторн.
- Она очень интересная.
- Отчасти ты прав, но вместе с тем эта жизнь не лишена и разочарований. Доля комедианта тяжка, хотя он получает за нее щедрую награду. Увы, не в нашей власти предложить тебе покой и безопасность, которые ты нашел бы в других профессиях, но скучно тебе не будет - это я обещаю. Начнешь обычным учеником - и, кто знает, быть может, очень скоро будешь выступать при дворе перед самой королевой. Ну как?
- Я только об этом и мечтаю.
- Ты готов связать свою судьбу с "Уэстфилдскими комедиантами"?
- Я желаю этого всем сердцем, сэр.
Довольный ответами, Фаэторн оглянулся на друзей. Худ одобряюще улыбнулся, Джилл сладостно кивал, не сводя с мальчика глаз. А Николас вдруг поймал себя на том, что сомневается, несмотря на симпатию, которую вызывал у него Дэйви. Юный Страттон хорошо держался, но вот говорил больно гладко. Кто знает, может, отец подготовил сына заранее, чтобы он сказал как раз то, что все хотят услышать. Чтобы разобраться в мальчике, его надо непременно разлучить с Джеромом Страттоном.
- Если вы позволите, - начал Николас, - по моему мнению, Дэйви - именно тот, кого мы ищем. И чтобы окончательно в этом убедиться, нам осталось узнать, есть ли у него талант. Пусть что-нибудь прочтет. Дадим ему несколько минут, пусть выучит какой-нибудь отрывок, а ты, Фаэторн, пока обсудишь с мистером Страттоном условия ученичества.
- Очень умно, Ник, - согласился Лоуренс.
- Так и поступим. - Джилл хлопнул себя по коленкам. - Возьмем кусок из какой-нибудь пьесы, я отведу парнишку в соседнюю комнату, и мы с ним прорепетируем. Я объясню, как надо подавать себя зрителям.
- Спасибо, Барнаби, - Фаэторн наградил компаньона испепеляющим взглядом, - но, пожалуй, в этот раз учителем побудет Худ. Мы возьмем отрывок из его пьесы, он и поможет мальчику подготовиться.
- Я был бы признателен Нику за помощь, - сказал Худ, поднимаясь. - Вместе мы все славно порепетируем.
Фаэторн подошел к большущему шкафу и принялся рыться в нем.
- У меня здесь сотни разных пьес… Вот! - Наконец он извлек какой-то свиток. - Чудесный монолог. "Купец из Кале" - роль, сотканная для меня из лучших строк, какие только мог сочинить славный Эдмунд Худ. Наш гость, сын купца, выступит в роли возлюбленной другого купеческого сына. Давай-ка, Ник, за дело.
Николас взял лист пергамента и в сопровождении Дэйви Страттона и Эдмунда Худа вышел из натопленной гостиной в холодную столовую, представлявшую собой длинное помещение с окошком в самом конце. Кинув взгляд на листок, Николас сунул его Дэйви:
- Держи, паренек. Стань вон туда, там света побольше, и прочитай монолог про себя. Если чего-нибудь не поймешь - не стесняйся, смело спрашивай автора, благо он рядом.
Дэйви послушно пошел к окну и углубился в чтение. Лицо мальчика приобрело сосредоточенное выражение.
- Я помню, как ты здорово мне помог, когда я работал над пьесой, - тихо проговорил Худ. - Купец в моей пьесе чем-то похож на твоего отца, Ник. Да уж, Роберт Брейсвелл оставил в моей работе след. Знаешь, а у вас с Дэйви есть что-то общее. Вы оба выросли в купеческих семьях.
Николас едва заметно поморщился. Суфлеру не нравилось, когда ему напоминали о его происхождении.
- Давай дадим мальчику побольше времени, - предложил он. - Монолог будет ему хорошей проверкой.
- А что там?
- Монолог из пятого действия. Когда она боится, что потеряла его навсегда.
Тут послышался голос Дэйви:
- Я готов.
Слова юноши удивили собеседников.
- Ты справился очень быстро.
- На самом деле, монолог несложный. Только вот немного слезливый.
- Мэри говорит искренне, от чистого сердца, - обиженно отозвался Эдмунд, уязвленный замечанием мальчика.
- Простите, мистер Худ, я не хотел оскорбить вас. Мне понравились стихи.
- Ну что ж, послушаем, - предложил Николас. - Не торопись, Дэйви. Стихи действительно великолепны, поэтому не мямли и не тараторь.
Дэйви Страттон кивнул, прочистил горло и начал:
О где же он? Кому мне сетовать теперь?
Что за надежда остается мне,
Коли его сейчас влекут прочь волны,
Или корабль выброшен на берег,
Где кости купца станут лишь помехой,
В похлебке, что сварит из него кровожадный каннибал?
Если любимого поглотит морская пучина
Далече отсюда - в тысячах миль… Тогда мне не жить.
Ведь я лишусь всего, что питает во мне
Пламя жизни. Почему мой любимый прячется от той.
Кому судьбою суждено стать его женой?
Голос у мальчика был приятный, читал он ясно и громко, разве что несколько монотонно. Однако он встретил в лице Худа понимающего и снисходительного критика.
- Очень хорошо, Дэйви, - мягко улыбнулся тот. - Учитывая, что ты читал монолог впервые, ты славно справился. Девушку, которая произносит этот текст, зовут Мэри, и она очень страдает, тоскуя по возлюбленному. Понимаешь, ее возлюбленный - купец, его корабль сбился с пути, вот она и воображает себе всякие ужасы. Она на грани помешательства. Она терзается. Постарайся показать ее муку.
- Хорошо, мистер Худ.
- Читай искренне, от души.
- Хорошо, сэр.
Мальчик глубоко вздохнул и снова принялся за монолог. На этот раз он произносил строки пьесы куда выразительнее, но пару раз не совладал с голосом и пустил петуха. Николас и Эдмунд переглянулись.
- Гораздо лучше, - одобрительно кивнул Худ.
- Точно, - согласился Николас. - Только смотри, чтобы твой голос не срывался на визг, а то слов не разберешь - а это уже никуда не годится.
- Мне еще раз попробовать? - послушно сказал Дэйви.
- Погоди. - Николас внимательно посмотрел на мальчика. - Скажи-ка, ты и вправду хочешь вступить в труппу?
- Да, сэр.
- Ты сам хочешь - или так пожелал твой отец?
Последовала некоторая пауза.
- Мы сошлись на этом оба, - наконец проговорил Дэйви.
- Разве ты не хочешь стать купцом, как отец?
- Ни за что на свете!
- Хоть в этом какая-то определенность. Знаешь, жизнь комедианта - штука непростая. Торговля спокойнее и куда как выгоднее. И почему же ты отказываешься пойти по стопам отца?
- По той же причине, что и вы, мистер Брейсвелл.
Ответ мальчика застал Николаса врасплох - он и не подозревал, что Дэйви слышал его разговор с Худом. Расхохотавшись, Эдмунд ткнул суфлера локтем:
- Каков, а! Тебе утерли нос, Ник. А теперь давайте послушаем отрывок еще раз.
Третья читка оказалась гораздо лучше первых двух, а на четвертой в голосе мальчика послышалась недетская сила и уверенность. Желая поскорее показать, насколько быстро мальчик все схватывает, троица поспешила в гостиную, где Фаэторн со Страттоном обсуждали финансовую сторону сделки.
- Что, так быстро? - удивился Лоуренс.
- Да, мальчик уже готов прочитать монолог, - ответил Худ.
- Ну что ж, послушаем. Итак, Дэйви, мы само внимание. Представь, что ты на сцене, на тебя смотрят сотни зрителей, они ловят каждое твое слово.
Дэйви быстро оглядел присутствующих, избегая смотреть только на расплывшегося в улыбке Джерома Страттона. Облизав губы, мальчик начал:
- О, где же он? Кому мне сетовать теперь?
Что за надежда остается мне…
Фаэторн был в полном восторге, Джилл - очарован, а улыбка Страттона превратилась в торжествующую ухмылку. Николас и Худ радовались, что мальчик последовал их совету. Дэйви читал отрывок с выражением, кое-где несколько перегибая палку, однако его уже можно было представить на сцене. Когда он закончил, отец одобрительно захлопал в ладоши, а Фаэторн вскочил со стула.
- Ты прирожденный актер, Дэйви, - провозгласил он.
- Спасибо, мистер Фаэторн.
- А вы? - обратился Лоуренс к остальным. - Вы что думаете?
- Дэйви - подарок судьбы, - не задумываясь, отозвался Худ.
- А ты, Ник, что скажешь?
- Я согласен. Мальчик все схватывает на лету.
- Барнаби?
- Спору нет. Дэйви не откажешь в очаровании, - произнес Джилл. - Но чтобы приковывать к себе внимание зрителей, этого мало. Умеет ли он петь? А танцевать? Может, я по-быстрому научу его плясать джигу, чтобы мы увидели, как он может двигаться?
- Это необязательно, - мрачно отозвался Фаэторн. - Я считаю, мы уже увидели все, что нам нужно. Осталось только позвать нашего адвоката, чтобы заключить договор, и все, Дэйви Страттон - член труппы.
- Вы не уточнили, сколько продлится его ученичество, - вклинился Джером Страттон.
- Все зависит от мальчика. Кому-то требуется шесть-семь лет. Некоторые, как, скажем, Джон Таллис, - это имя Фаэторн произнес со злобой, - становятся настоящими актерами гораздо раньше. Предлагаю внести в контракт срок в три года. Потом, в случае чего, его можно будет продлить. Вас это устраивает, сэр?
- Вполне.
- А тебя, Дэйви? - Фаэторн повернулся к мальчику. - Ты готов провести с нами ближайшие три года?
- Мистер Фаэторн, он сделает так, как я ему велю, - безапелляционно заявил Страттон.
- Я бы предпочел, чтобы мальчик ответил мне сам. Итак, Дэйви?
Мальчик поднял взгляд на членов труппы. Фаэторн сиял от восторга, Джилл улыбался, Худ ободряюще подмигивал, а Николас радушно кивал. Наконец Дэйви Страттон принял решение.
- Я к вашим услугам, - смело произнес он.
Глава 3
Узнав новости, Анна Хендрик ужасно обрадовалась за Николаса, несмотря на близкую разлуку: она прекрасно знала, как он переживает, когда труппа оказывается не у дел.
- Дела идут в гору! - с восторгом повторяла она. - Новый ученик, новая пьеса, новое место. Наконец-то вам улыбнулась удача.
- Да уж, - вздохнул Ник. - "Ведьма из Колчестера" - теперь пьеса называется так - всем понравилась, а Дэйви Страттон - мальчик очень многообещающий. Когда он прочитал кусок своей роли, даже Барнаби Джилл пришел в восторг, а ты ведь знаешь, как нелегко ему угодить.
- И что он думает о новом ученике?
- Неужели не ясно? - усмехнулся Брейсвелл.
- Надо сделать так, чтобы он держался от паренька подальше, - посоветовала Анна. - Актер Барнаби Джилл, конечно, гениальный, но вот человек… У него есть серьезные недостатки.
- Не бойся, - с улыбкой ответил Николас. - У нас есть кому присмотреть за Дэйви Страттоном. Кроме того, его быстро предупредят другие ученики. Они-то давно знают Джилла.
Николас завтракал с Анной в доме на Бэнксайде, где квартировал. Анна Хендрик, англичанка, вдова шляпных дел мастера из Голландии, после смерти супруга взяла дело в свои руки и более чем преуспела. Жильца она пустила скорее из соображений безопасности, чем ради прибыли. Вскоре выяснилось, что ее выбор оказался как нельзя удачным. Рассудительный, надежный, Николас Брейсвелл очень быстро стал для нее близким другом, а затем и любовником. Порой им приходилось расставаться, но стоило Николасу и Анне встретиться вновь, как оба понимали, что чувства, связывающие их, становятся все крепче и крепче.
- Когда вы едете в Эссекс?
- Завтра.
- Так скоро?
- Труппа пока останется в городе, - пояснил Николас. - Меня решили послать вперед - осмотреть особняк, где нам предстоит выступать. Сэр Майкл Гринлиф предложил устроить выступление в Главном зале, но пока этот зал не увидишь - не поймешь, как наилучшим образом все обставить, какие брать декорации.
- Надеюсь, ты хоть не в одиночку едешь? - озабоченно спросила Анна. - Одинокий путник - легкая добыча разбойников.
- Не переживай. Зима уже одолела большую часть разбойников. Но в любом случае со мной вызвался ехать Оуэн Илайес. Если что случится, он мне поможет. Ты же знаешь, он лучший мечник в труппе.
- Не считая суфлера.
- О да, - задумчиво проговорил Брейсвелл. - Не зря я плавал под командой Дрейка. Вот вам и еще одно преимущество: нас учили пользоваться любым оружием. А само путешествие изрядно нас закалило. Выжили самые крепкие.
- Я рада, что ты был среди них.
Анна мягко коснулась его руки, их глаза встретились, оба почувствовали поднимающуюся волну страсти, но момент был упущен: вошла служанка и принялась убирать со стола. Они разомкнули руки.
Дождавшись, когда служанка скроется за дверью, Анна произнесла:
- Как бы тебе, Ник, в дороге не замерзнуть.
- Но ведь теперь у меня есть твой подарок - чудесная теплая шляпа. Как ее надену - мне сразу уютно и тепло. А еще есть плащ, который мне отдал Лоуренс.
- Он тебе очень идет…
- Лоуренс отыграл в нем не одну дюжину спектаклей, плащ выцвел и износился. Но наш портной Хью Веггс поставил пару заплат - и плащ снова как новенький.
- Лучше бы я его подправила.
- Ты и так много для меня делаешь.
Потянувшись через стол, Николас с благодарностью сжал ее руку. И вновь все испортила вошедшая служанка, тащившая охапку хвороста. Когда она удалилась, Николас усмехнулся: