- Если он к девке расположен, то обязан организовать побег.
- Как?
- Засунет нас на пароход, - глаза Михеля блестели. - Не слыхала, когда привезут следующих арестантов?
- Вроде через месяц.
- В самый раз. И живота еще видно не будет, и до родов успеем добраться до Одессы. Я поговорю с ним. Открою карты.
- И он тут же зачалит тебя за решетку.
- Не зачалит… Мы теперь в завязке! Поговорю как мужик с мужиком.
Сонька с удивлением и даже уважением смотрела на него.
- А если он не пойдет на это? Миха родит здесь, а он, легкий и счастливый, отправится на материк.
- Вот тогда определенно я его убью, - жестко заявил Михель. - И материк его будет здесь, на Сахалине. Навечно!
Сумасшедший ошивался недалеко от дома Гончарова, выжидая хозяина. Расхаживал от улицы к улице, от зябкости хлопал себя по бокам, подпрыгивал, что-то бормотал.
На него никто не обращал внимания, лишь две местные собаки терпеливо ждали поодаль, когда он кинет им что-нибудь съестное.
Наконец поручик появился. Шагал быстро, озабоченно, не глядя по сторонам.
Михель двинулся навстречу. И лишь когда между ними осталось не более пяти метров, Никита увидел сумасшедшего.
Тот поклонился, попросил:
- Хочу поговорить… начальник.
- Что? - не сразу разобрал его невнятную речь Никита Глебович.
- Поговорить.
- Ты?.. Со мной? - удивился тот.
- Я с вами, начальник.
Гончаров в искреннем недоумении пожал плечами, усмехнулся.
- Говори.
- Не здесь… дома.
Никита оглянулся, даже пожал плечами, улыбнулся.
- В следующий раз, Михель. Сейчас некогда.
- Прошу, начальник… это важно.
Поручик внимательно посмотрел на божьего человека.
- Ты как-то странно сегодня говоришь, Михель. Ты в себе?
- У меня просветление, начальник, - сумасшедший улыбнулся, показав беззубый рот. - Мне что-то надо сказать.
Никита Глебович снова пожал плечами.
- Ладно, пошли.
Они двинулись к дому Гончарова. Конвойный, дежуривший здесь, с крайним удивлением уставился на идущих, поручик махнул ему:
- Расслабься.
Поднялись на второй этаж, хозяин отпер дверь, пропустил Михеля вперед:
- Присаживайся. - Сам уселся напротив. - Слушаю тебя.
- Я по поводу дочки, - как можно четче произнес сумасшедший.
- Какой дочки? - не понял Гончаров.
- Моей дочки. Михелины.
Никите Глебовичу показалось, что он сам начинает тихо сходить с ума.
- Михель… По-моему, теперь я сумасшедший. Или у тебя действительно просветление?
- Я нормальный, Никита Глебович, - с улыбкой прошепелявил тот.
- А я какой, по-твоему?
- Тоже нормальный. Поэтому нужно поговорить по-мужски.
- По-мужски?!
- Да, по-мужски.
- По-моему, теперь я сумасшедший, - Гончаров потянулся за пачкой папирос. - Что тебе от меня нужно?
- Я убил поляка. Помните? После убийства ко мне вернулся разум.
- Бред.
- Я говорю правду.
- Как это возможно?
- Не знаю. Веление Господа.
Поручик выпустил густое облако дыма, жестко загасил окурок в пепельнице.
- Я сейчас вызову конвоира, и тебя засадят в карцер!.. Как симулянта!
- Не успеете, - спокойно ответил Блювштейн. - Я убью вас. И останусь дурачком. Это будет третье мое убийство.
Никита ухмыльнулся, раздавил окурок в пепельнице.
- Идиот. Сумасшедший. Верно?
- Я отец девушки, которую вы обесчестили. Она ждет ребенка.
- Знаю.
- Вы так спокойно об этом говорите?
- А почему я должен волноваться?.. Я рад, что она беременна. Это наше общее решение.
- Вы хотите, чтобы она родила здесь?
- Не уверен. Не исключено, что я отправлю ее на материк. В Санкт-Петербург.
- Одну?
- Пока не решил.
- Она каторжанка. Вряд ли ей позволят покинуть Сахалин.
- Оп-па! Любопытный поворот. - Никита Глебович встал, сделал пару шагов по комнате, с иронией спросил: - Вы желаете составить ей компанию?
- Вместе с матерью, - сумасшедший снова улыбнулся, обнаружив почти беззубый рот. - С Соней.
- То есть я должен устроить вам побег?
- Да, побег. Возможно, даже вместе с вами.
- Но я пока не каторжанин!
- Пока… Как только вы пожелаете решить судьбу Михелины, вас непременно отдадут под суд.
Гончаров остановился напротив сумасшедшего, некоторое время разглядывал его, заметил:
- Да, вы, сударь, действительно не сумасшедший, - направился к двери, толкнул ее. - Свободны!
Михель медленно поднялся, подошел к поручику, потянул дверь на себя, чтобы надзиратель не слышал разговора.
- Запомните, поручик… Я сумасшедший! Был им и остаюсь! Для каторжан, для поселенцев, для вас! Божий человек!.. А с божьего человека взятки гладки. Запомните это! - толкнул дверь и скрылся в полутьме коридора.
Сонька снова торговала в квасной лавке и ничуть не удивилась, когда сюда заявилась Михелина и опустилась на лавку. Она отпустила мужика с бутылью кваса, присела рядом.
- Это ты посоветовала Михелю явиться к Никите? - раздраженно спросила дочь.
- Я.
- Зачем?
- Чтобы поговорил с ним как мужчина с мужчиной. Как твой отец.
- Он почти все сломал!
- Что именно?
- Доверие, уважение… любовь, в конце концов!
- Какая же это любовь, если так легко ломается?! А доверие и уважение?.. Откуда они у графа к воровкам?
- Он любит меня! - выкрикнула Миха, смазав слезы с лица.
- Вот пусть и докажет свою любовь делом.
- Каким делом?
- Михель ему все объяснил. Или господин начальник ничего тебе не поведал?
- Он угрожал ему!
- А как по-другому?.. Он твой отец.
- Никита не может устроить побег сразу троим! Он сам загремит на каторгу!
Сонька снисходительно усмехнулась.
- Тебе он может устроить?
- Не знаю!.. Будет стараться!
- Вот и пусть постарается сразу для всех - для тебя, для твоей матери и отца. Какая ему разница, за скольких каторжан отбывать каторгу?.. Или ты готова бежать, оставив здесь самых близких людей? Способна драпануть, зная, что здесь подохнет твоя мать?
- Конечно нет.
- Вот ты на все и ответила. Вытри сопли и успокойся.
Мать фартуком прошлась по ее лицу, дочка прижалась к ней, и некоторое время они молчали.
- А что же делать, Сонь?
- Прежде всего береги нервы. Это может сказаться на ребенке. - Мать зачерпнула из кадушки кружку кваса, отпила сама, дала дочке. - Он-то понимает, что тебе рожать здесь нельзя?
- Конечно понимает.
- И что?
- Сказала же, будет стараться отправить меня ближайшим пароходом.
- Это пособничество в побеге, дочка.
- Его могут судить?
- По полной. Могут и пожизненную впаять.
Михелина посидела в раздумье, допила квас.
- А сколько месяцев добираться до Одессы?
- Почти полгода.
- А если я рожу прямо на пароходе?
- Воля Божья. Но лучше, чтобы все было по-людски.
С треском открылась дверь, и в лавку ввалились двое "вольных" - мужик и баба. Мужик заорал:
- Сонька, зараза!.. Угощай измученный народишко!.. Все изнутри почернело!.. Дымится, Соня!
Воровка поцеловала дочку в лоб и принялась наливать "измученному народишку".
Князь Андрей находился в приемной великого князя. Сидеть на диванчике, выставив ногу с протезом, было весьма неудобно, поэтому приходилось с раздражением менять положение, временами подниматься, поглядывать на часы и снова садиться.
Наконец из высокой позолоченной двери вышел помощник великого князя, поставленным голосом спросил:
- Князь Андрей Ямской? Его высокопревосходительство ждут вас.
- Благодарю.
Андрей, сильно прихрамывая, направился к двери, адъютант предупредительно открыл ее, и князь вошел в просторный светлый зал, окна которого выходили на Неву.
Михаил Александрович вышел из-за стола, шагнул навстречу.
- Милости прошу, князь… Простите, что заставил вас ждать. - Указал на позолоченный резной стул, сам сел напротив. - Как папенька с маменькой?
- С божьей помощью, - ответил Андрей.
- У вас, кажется, есть еще и младшая сестра?
- Да, ваше высокопревосходительство. Девица Мария.
- Замужем?
- Никак нет. Ей всего пятнадцать.
- Все равно жениха уже надо присматривать.
- Папенька с маменькой этим занимаются.
- И слава богу. - Великий князь внимательно посмотрел на визитера, поправил на переносице тонкие очки. - Я ознакомился с вашим прошением на имя государя. Можете в двух словах разъяснить мне смысл его?
- 1 км, ваше высокопревосходительство, все подробно изложено.
- Изложено, - согласился Михаил Александрович. - Но некоторые мотивации мне не совсем понятны.
- Думаю, я смогу на них ответить.
- Если вас это не затруднит. - Великий князь помолчал, подбирая нужные слова. - Вы намерены отправиться на Сахалин к девице, которая отправлена туда на каторжные работы?
- Именно так.
- И вами движут исключительно сердечные мотивы?
- Иных нет, ваше высокопревосходительство.
- Родители посвящены в вашу затею?
- Посвящены.
- Они одобряют ее?
Андрей почувствовал, как у него стремительно вспотели ладони.
- Не совсем. Скорее нет.
- Ну а вы-то сами понимаете всю проблематичность вашего намерения?
- Вы желаете меня отговорить от поездки, ваше высокопревосходительство?
- Ни в коем случае. Я всего лишь проверяю на прочность ваше желание. - Михаил Александрович взял щепотку нюхательного табака, поднес к ноздре. - Ваша избранница сердца - дочь известной международной аферистки, некой Золотой Ручки. Верно?
- Это имеет значение?
- Имеет. Вы живете в обществе, князь.
- Значит, в этом обществе я жить больше не буду.
- Но ваши родители?..
- Со временем, надеюсь, они поймут и простят.
- Вы, князь, получили увечье на войне! Вам трудно обходиться без посторонней помощи!
- Я уже привык.
- Знаете, сколько месяцев пароход идет до Сахалина?
- Около полугода.
- Вы представляете свое путешествие на малокомфортабельном пароходе на протяжении шести месяцев? К тому же на этом пароходе будут везти каторжан. Вам не с кем будет даже поговорить. Вам никто не сможет помочь. Вы проклянете все на свете!
- Мне поможет женщина, которую я люблю.
- А на Сахалине?.. Что вы будете делать на Сахалине? Искать сочувствия, поддержки у отверженных и обездоленных?
- Они тоже люди.
- Не отрицаю. Но это другие люди!.. Их и ваше представление о нравственных ценностях - это как вершина и бездна! Вы погибнете там!.. Вас просто однажды убьют. За непохожесть убьют!
Князь поднялся, лицо его сделалось бледным.
- Ваше высокопревосходительство… Я благодарю вас за заботу и внимание, которые вы ко мне проявляете. И тем не менее для меня крайне важно, чтобы вы положительно отнеслись к моему прошению и отписали высочайшее позволение в ближайшее время отправиться мне на остров Сахалин.
Великий князь в задумчивости зашел за стол, перелистал лежавшие на нем бумаги, нашел нужную, легким и быстрым росчерком пера что-то начертал.
- Не смею стоять на пути вашего желания. Если вы столь одержимы, то с Богом.
Андрей принял бумагу, склонил голову.
- Искренне благодарен, ваше высокопревосходительство. - Взял поудобнее трость и захромал к выходу.
После разговора с великим князем Андрей приехал к кузине Анастасии уставшим и разбитым. Она только что отзанималась с мадам Гуральник, и теперь они сидели в большой гостиной у камина, разговаривали спокойно, доверительно.
За окном висела теплая и негустая петербургская ночь, до слуха доносился бой часов Петропавловской крепости.
- Ты сам понимаешь всю нелепость и даже опасность этой затеи? - спросила княжна.
- Конечно.
- Реакция общества тебя не волнует?
- Никак.
- Но тебе известно, что говорят, в частности, о моем доме после истории с воровками?
- Прости, но мне плевать на все разговоры.
В гостиную заглянула мадам Гуральник, кивнула Андрею, громко попрощалась:
- Всего доброго, княжна! И пожалуйста, выучите как следует этюд, который вы сегодня так безобразно исполнили.
- Постараюсь, мадам.
- Не "постараюсь", а исполню! До свидания, князь!
- Всего доброго, - ответил он.
Учительница ушла, стуча каблуками. Анастасия снова повернулась к кузену.
- Ну, хорошо. Допустим, ты доберешься до Сахалина, найдешь Миху, и что дальше? Что ты будешь там делать?
- Буду жить с ней.
- Где? Она - каторжанка! Тебя туда просто могут не пустить!
- У меня есть прошение с резолюцией великого князя.
- Но Михелину от этого не освободят!
- Значит, тоже стану каторжанином.
Анастасия с изумлением посмотрела на кузена, развела руками.
- Нет, ты все-таки больной!
Андрей подался вперед, со злой обидой произнес:
- Если помнишь, ты сама когда-то обозвала меня инвалидом без сердца! А теперь что делаешь? Пытаешься отговорить?
- Не пытаюсь!.. Пробую найти решение!
- Решение одно - ехать!
- Это не решение!.. Глупость!
- Найди что-нибудь умное!
- И найду! - Анастасия на секунду задумалась. - Например, помочь ей бежать!
Кузен от удивления развел руками.
- А вот это полный бред… Как? Каким образом? Ее же здесь немедленно арестуют!
- Не бред! - решительно возразила девушка. - Пароход на Сахалин отправляется из Одессы?
- Из Одессы.
- Значит, надо отправиться в Одессу подкупить капитана, он поможет Михелине погрузиться на пароход, и через какое-то время она будет здесь.
Андрей со снисходительной усмешкой смотрел на родственницу.
- Кто у меня самая красивая, самая умная, самая честная?
- Твоя кузина, - с удовлетворением кивнула она.
Он помолчал, затем заключил:
- Какая удивительная могла бы получиться женщина, если бы все эти качества не достались одной маленькой моей глупышке!
До Анастасии не сразу дошел смысл сказанного, затем она вдруг поняла, оскорбленно вскочила, попыталась отпустить кузену пощечину, но он перехватил ее руку, прижал к себе, расцеловал нежное раскрасневшееся от обиды личико.
- Прости меня, Настенька! Великодушно прости! Я пошутил! Не гневайся, прошу!
Кузина постепенно успокоилась, прижалась к родственнику, и они какое-то время сидели молча. Затем девушка отстранилась от Андрея, погрозила ему пальчиком.
- А ты у нас знатный сердцеед, дорогой кузен.
- С чего ты взяла?
- Ты окончательно вскружил голову госпоже Бессмертной! - И заглянула в глаза: - Неужели не замечал?
- Замечал, - ответил Андрей. - Она своим навязчивым вниманием крайне раздражает меня.
- Тем не менее опасайся ее. Отвергнутая дама с исковерканной судьбой может преподнести самые неожиданные сюрпризы.
Той ночью Табба не спала.
Дверь ее спальни была плотно прикрыта. Сама актриса сидела за небольшим чайным столиком, на котором стояли две винные бутылки, одна уже была выпита, вторая опорожнена наполовину.
Катенька сидела напротив, смотрела на госпожу с болью и состраданием.
- Скажи, милости ради, - бывшая прима налила бокал почти до края, - что мне делать?
- Ложиться спать.
- Будешь хамить, тотчас получишь по морде!
- Но вам и правда лучше лечь спать.
- ТЫ меня не расслышала.
- Расслышала. Но вдруг придет хозяйка, и может случиться скандал.
- А мне плевать!.. Слышишь, плевать! Я хоть завтра могу собрать манатки и покинуть эту вонючую гробницу! Я задыхаюсь здесь, мне нечем в этих стенах дышать, я схожу с ума! Ты это понимаешь?
- У нас нет денег, чтобы снять приличное жилье.
- Как ты сказала?.. Нет денег?
- Мы с вами живем за счет княжны.
Бессмертная с трудом поднялась с кресла, направилась к серванту. Она выдвинула один из ящичков, добралась до ящичка потайного, вынула бархатный мешочек с "Черным моголом".
Положила золотую коробочку на стол, открыла ее.
- Смотри!
Бриллиант дышал, манил, завораживал.
- Что это? - шепотом спросила Катенька.
- "Черный могол"!.. Прекрасный и страшный! Из-за него погиб князь Брянский.
- Откуда он у вас?
- Не твое свинское дело! - слегка покачиваясь, ответила бывшая прима и захлопнула крышку. - Он бесценен!.. И если я продам его, то обеспечу всю свою жизнь!.. Куплю все и вся! Даже этот поганый склеп!.. Со всеми потрохами! Даже с княжной вместе!.. Ты не веришь? - спросила она, заметив удивленный взгляд прислуги.
- Верю, госпожа, - ответила та смиренно. - Но лучше мы поговорим об этом завтра.
- Поговорим? - изумилась актриса. - Это я с тобой должна "поговорить"? А кто ты такая, что я должна с тобой разговаривать?
- Вы неверно меня поняли, госпожа.
- Я - Бессмертная! Прима оперетты! На меня ломился весь Петербург! Я хоть завтра могу пойти в этот смрадный театришко, и они мозгами двинутся, что я снова на сцене! Театр опять оживет, потому что мне нет равных! - Табба наклонилась к прислуге, взяла ее за воротничок, притянула к себе, зашептала: - Я недавно была в театре! Они меня не узнали, а я всех этих тварей увидела! Эта ничтожная мразь… бездарь… Изюмов в швейцарской ливрее - кланяется, скалится, приглашает, заискивает, ручки всем лижет. А Гаврила Емельянович, скопище лжи и предательства, тут же визиточку сунул! Звоните, приходите. - Она ударила по столику кулаком. - Вот вам всем! Не дождетесь! Я если и войду в театр, то совершенно с другого входа.
- А может, вам и вправду стоит вернуться в театр? - с надеждой спросила Катенька.
- А вот это уж нет! - поводила актриса пальцем перед ее лицом. - Увольте! Телега под названием "театр" проехала! Я теперь живу другой, совершенно другой жизнью! Тізі даже не догадываешься какой.
Прислуга неожиданно насторожилась, поднесла палец к губам.
- Кажется, госпожа.
- Пойди глянь.
Пока Катенька ходила глянуть, что происходит в доме, Табба торопливо подошла к серванту, спрятала бриллиант, вернулась на место.
Катенька, вернувшись, доложила:
- Княжна провожает князя Андрея. Как бы к нам не заглянула.
- Закройся на ключ и не открывай.
Девушка выполнила приказание, принялась убирать со стола посуду.
- Я его убью, - неожиданно произнесла Табба.
- Кого?
- Князя Андрея.
- За что?
- За то, что я для него пустое место.
- Что вы, госпожа? Он вас очень даже уважает.
- Уважать - это значит не замечать. А любить - это думать, каждую секунду сходить с ума! И я, Катенька, схожу. Каждый день, каждый час, каждую секунду.
В дверь вдруг раздался несильный стук, обе замолчали. Табба подала знак девушке, та довольно громко спросила:
- Кто здесь?
- Анастасия, - послышался из-за двери голос. - Мадемуазель уже спит?