- Ваш муж часто заглядывал в публичный дом, - продолжал наступать де Волф. - Вы считаете это доказательством его преданности? Может, именно поэтому вы хотели от него избавиться? Или вам не кажется это изменой? Всем хорошо известно, что вы неравнодушны к его младшему брату.
- Чушь несусветная! - продолжала негодовать она. - Вы не имеете права говорить со мной в таком тоне!
Джон сильно ударил кулаком по ладони.
- Я расследую убийство, мадам, и имею право задавать вам любые вопросы! - грозно прорычал он на весь дом.
Ее ответ был столь же драматическим, сколь и неожиданным. Она резко нагнулась к очагу, обложенному небольшими камнями, и схватила длинную металлическую кочергу. Угрожающе подняв ее над головой, она двинулась на де Волфа, стараясь угодить ему в голову. Тот вздрогнул и попятился, пытаясь увильнуть от грозного оружия. Ему удалось защитить голову, но запястье сильно пострадало. Изрыгая проклятия, он продолжал отступать к двери, где в ужасе перед гневом хозяйки застыла служанка. По всей вероятности, она еще никогда не видела ее в такой ярости.
- Убирайтесь отсюда, черт вас возьми! - что есть мочи заорала Кристина, снова поднимая кочергу для очередного удара. - Уходи прочь, грязный грубиян!
Поскольку Джон не мог поднять руку с кинжалом на женщину, он решил последовать ее совету и вернуться в более удачное время.
- Вы пожалеете об этом, мадам! - крикнул он уже с порога. - Я возвращусь, когда вы окончательно придете в себя.
Он выскочил из дома, громко хлопнув дверью, и успокоился лишь на улице. К счастью, эта мегера не стала его преследовать, и только через несколько ярдов он сумел восстановить оскорбленное достоинство. Он легко отбивал атаки дюжины воинов Салах-ад-Дина, но справиться с вооруженной кочергой мегерой оказался не в силах.
Решив никогда и ни при каких обстоятельствах не сообщать посторонним о том унижении, которое потерпел в доме разъяренной вдовы, коронер прошел через весь город к Экс-Айленду и сукновальным мануфактурам.
Надеясь, что его энтузиазм сыщика не угас окончательно после визита к Кристине, Джон сразу направился к хижине клирика, чтобы выяснить, не вернулся ли Серло Тайрелл. К счастью, тот был на месте и стоял посреди хижины, облокотившись на стол и выслушивая длинный перечень цифр, который Мартин Нотт громко зачитывал ему с пергаментного свитка. Как и основная часть населения, Серло был неграмотным и, подобно большинству торговцев и предпринимателей, зависел от представителя какого-нибудь религиозного общества, который вел его бухгалтерию и корреспонденцию.
Суконщик посмотрел на незваного гостя с удивлением, быстро сменившимся раздражением, когда узнал в нем коронера.
- Я уже рассказал все, что мне известно, - гневно выпалил он. - Почему вы так рьяно настаиваете на своей версии, хотя всем уже очевидно, кто является настоящим убийцей?
Де Волф пристально посмотрел на клирика:
- Будет лучше, если мы поговорим с вами наедине. Это в ваших же интересах.
- У меня нет никаких секретов от Мартина, поэтому можете говорить совершенно откровенно. Но прошу поторопиться, поскольку у меня много других важных дел. - Суконщик сопроводил свои слова выразительным взглядом.
- Очень хорошо, но я только что вышел из дома Кристины, - многозначительно объявил Джон и заметил, как по лицу Серло пробежала легкая тень, после чего он быстро кивнул клирику, чтобы тот оставил их наедине.
- Может, тебе действительно лучше выйти. Мартин, поскольку речь идет о моих личных делах, - смущенно пробормотал он.
Когда клирик скрылся за дверью, коронер повторил атаку, недавно опробованную на Кристине.
- Мне хорошо известно, что вы согласились на обман, который совершил шериф, используя кровь цыпленка, - твердо заявил коронер. - Мне также известно о ваших более чем дружеских отношениях с невесткой.
Серло внезапно побледнел, но рот его скривился в упрямой ухмылке.
- Я отвергаю столь дерзкие обвинения! Шериф непременно узнает об этом!
- Он узнает об этом из моих слов, как только я встречусь с ним! - решительно заявил Джон. - И не надо изображать передо мной невинность. Я знаю от Кристины, что вы давно являетесь любовниками! - Утверждение было явно натянутым, но коронер готов был пойти на все, чтобы спасти своего друга Гвина. - Более того, у меня есть серьезные основания подозревать, что вы оба можете быть самым непосредственным образом причастны к смерти Уолтера. Ведь отныне вы получаете в свои руки весь его бизнес, а она может стать не только вашей любовницей, но и законной супругой. И разве Кристина не мечтала отомстить ему за то, что он предпочел ее какой-то шлюхе из борделя на Уотербир-стрит?
В этой комнате не было домашнего очага и отсутствовала кочерга, но Серло явно без раздумий использовал бы ее, окажись она у него под рукой. Его бледное лицо побагровело, глаза налились кровью, а руки заметно дрожали, когда он махал ими перед лицом коронера, выкрикивая проклятия и тщетно пытаясь доказать свою невиновность.
Как и в случае с Кристиной, атака де Волфа потерпела полный крах и все его усилия так ни к чему и не привели. Хотя они еще несколько минут орали друг на друга, обвиняя во всех смертных грехах, коронер прекрасно понимал, что весь арсенал его аргументов исчерпан и ему больше нечего здесь делать, кроме как поспешно ретироваться, подавив унижение от очередного поражения. За дверью хижины он наткнулся на Мартина Нотта, который, хотя и стоял в нескольких ярдах, несомненно, внимательно слушал их ожесточенную перепалку.
- Я проведу вас до ворот, сэр Джон, - услужливо предложил клирик и засеменил к высокому забору, окружавшему их предприятие. - Я всегда был главным клириком господина Уолтера, - осторожно начал он. - Именно поэтому немало знаю о состоянии его дел, причем не только производственных, но и личных.
Де Волф остановился и пристально посмотрел на гладкое лицо Мартина.
- Что ты хочешь этим сказать? - строго спросил он.
- Я не мог слышать весь разговор, произошедший между вами в хижине, - махнул тот рукой на свою контору. - Однако, будучи добропорядочным гражданином, должен подтвердить, что Уолтер действительно часто ходил по ночным улицам. - Клирик деликатно прокашлялся. - И навещал одну проститутку в борделе, который находится поблизости от места убийства. Я очень сожалею, что его брак был далеко не самым счастливым.
- Послушай, парень, мне все это хорошо известно, - подозрительно посмотрел на него Джон. - Зачем ты мне это говоришь?
- Господин Уолтер часто носил с собой довольно большую сумму денег, когда покупал или продавал товар. Я знаю, что в ночь гибели он пошел в "Нью инн" для встречи с мастером-ткачом, чтобы получить от него деньги за поставку своей лучшей шерсти. Именно поэтому эти деньги никак не были оприходованы в моих записях, и даже госпожа Кристина и Серло говорят, что никогда не видели их.
- Когда его обнаружили, не нашли никаких денег, - подтвердил де Волф. - Какая сумма могло быть при нем в тот момент?
- По моим прикидкам, около четырех фунтов - огромные деньги, чтобы держать их при себе.
- А не могла ли проститутка похитить их у него? Хотя если он был обнаружен на улице, то вряд ли позволил бы ей сделать это в борделе.
Мартин Нотт пожал плечами.
- А разве она не могла предупредить сообщников, что один из ее клиентов имеет при себе такую сумму? - предположил он.
- Я уже думал об этом, но не знал, что при нем было так много денег, - признался Джон. - Я должен побеседовать с этой проституткой.
В этот момент они подошли к воротам предприятия, Мартин попрощался с ним с глупой улыбкой на губах, и де Волф в глубокой задумчивости направился к Западным воротам.
Вернувшись в город, он решил незамедлительно проверить все намеки на возможную причастность к смерти Уолтера женщины из борделя, которые сделал во время беседы его главный клирик. Он быстро добрался до Уотербир-стрит и настойчиво постучал в дверь заведения, не обращая никакого внимания на то, что посторонние люди увидят его перед домом с весьма дурной репутацией. Дверь открыла беззубая старуха, которая выглядела так, словно была проституткой еще во времена старого короля Генри.
Она уставилась на него в недоумении, очевидно размышляя, зачем пришел сюда королевский коронер - по делу или ради удовольствия. Джон быстро развеял ее сомнения, спросив, работает ли в заведении девушка по имени Бернис. При этом его хриплый голос не оставлял никаких сомнений в том, что интересуется он ею исключительно в силу профессиональных обязанностей.
На первом этаже этого мрачного здания располагалось несколько небольших комнат, второй этаж тоже был поделен на отдельные комнаты, однако настолько крохотные, что больше напоминали кабинки для примерки одежды. Старая карга медленно поднялась по лестнице и отодвинула тяжелую занавеску из грубой кожи, служившую в качестве двери.
- Бернис, тут к тебе какой-то джентльмен, - прокряхтела старуха и посторонилась.
Де Волф сделал ей знак убираться прочь и только потом вошел в крохотную комнату, где увидел стул, соломенный матрас на полу и на редкость красивую и пышущую здоровьем юную особу лет восемнадцати. Она сидела на стуле с куском хлеба в одной руке и сыром в другой. Увидев гостя, Бернис вскочила, положила еду прямо на пол и добродушно улыбнулась неожиданному клиенту.
- Я королевский коронер! - нарочито грубым голосом произнес Джон, хотя успел заметить, что девушка очень хорошенькая и совсем не похожа на большинство неряшливых шлюх, которые обычно работали в подобных заведениях. - Садись, подруга… Мне нужно поговорить с тобой насчет Уолтера Тайрелла.
На симпатичном лице юной девушки проявилась целая гамма эмоций. Сперва удивление, быстро сменившееся страхом, вслед за которым пришла усталость.
- Я ничего не знаю о нем, сэр, - сказала она с сильным деревенским акцентом. - Для меня он был просто мужчиной, который иногда навещал наше заведение.
- Но он всегда требовал только тебя, не так ли?
- Да, сэр. Это из-за того, что я чище и лучше, чем другие, - добавила она с искренней простотой, не предполагающей обмана.
- Значит, он и платил тебе больше? - поинтересовался коронер.
- Конечно, сэр. У него всегда было много денег.
Бернис обладала такой наивной непосредственностью, что Джон счел это качество не только трогательным, но и в высшей степени привлекательным. Затем он с грустью подумал, какой она станет в этом заведении лет через пять или десять.
- И кому именно он платил эти деньги? Тебе или той старой карге, которая встретила меня внизу?
Девушка покачала головой, и ее коричневые кудри разлетелись в разные стороны.
- Ни мне, ни ей, сэр. Он всегда появлялся очень поздно и только в определенные дни, а деньги получал мой человек, который всегда приходил в это время.
- Твой человек? И кто же это?
- Элиас Палмер, мой покровитель. Он опекает трех девушек в нашем заведении.
Джон понимающе кивнул. Все эти помещения использовали в своих целях несколько сводников и их проститутки, которые платили владельцу дома. А владельцем мог быть кто угодно, даже член городского самоуправления. В некоторых городах борделями владели высшие иерархи церкви. Однако для его расследования это не имело никакого значения.
- А что случилось в ту ночь, когда его нашли убитым неподалеку от этого места? Ты заметила что-нибудь необычное? Он был один?
- Он всегда был один, сэр, и никогда не рассказывал мне о своих делах. Слишком увлекался более приятными вещами, - невинно улыбнулась она коронеру.
- А ты видела, как он расплачивался с твоим человеком? У него был кошелек на поясе?
По миловидному лицу девушки пробежала тень, а ее поведение резко изменилось.
- У него действительно был кошелек, сэр. Как, впрочем, и всегда.
Де Волф почувствовал, как просыпается его инстинкт сыщика. В ее словах была зацепка.
- Ну ладно, девочка, выкладывай все начистоту. Если тебе это известно, значит, Элиас был в твоей комнате?
Она покачала головой с совершенно явным намерением уклониться от ответа:
- Нет, он никогда не входит ко мне, поскольку в этот момент мой клиент может все еще получать удовольствие. Терпеливо ждет внизу под лестницей и там же получает свои деньги.
- В ту ночь он вышел на улицу вслед за Уолтером Тайреллом?
Почувствовав себя в безопасности, она вновь обрела прежнюю уверенность.
- Нет, сэр, он поднялся ко мне, как всегда это делал, и дал два пенни, которые я заработала. - В ее словах была доля правды, но Джон почувствовал, что она что-то недоговаривает.
- Бернис, ты мне сказала не все! - рявкнул он и так резко подался к ней, что почти ткнулся в ее лицо.
Девушка неожиданно разрыдалась.
- Я сказала Элиасу в ту ночь, что у Уолтера с собой большая сумма денег. Я даже видела блеск золотой византийской монеты, когда он открыл кошелек, чтобы дать еще одно пенни лично мне.
В душе Джона зародился и стал быстро набирать силу триумф. В его руках наконец-то оказалась ниточка, за которую можно потянуть.
- Итак, что сделал Элиас потом? - строго спросил он.
Бернис пожала плечами, а по ее красивому лицу скатились две крупные слезинки.
- Ничего, сэр. Просто спустился вниз, и все.
Де Волф выпрямился и, подчиняясь какому-то странному импульсу, погладил девушку по голове.
- Успокойся, девочка. Я ухожу. Где можно найти этого Элиаса Палмера?
Ее круглое лицо снова озарилось приятной улыбкой.
- Старуха Мод подскажет вам, сэр. Он всегда находится где-то поблизости.
Спустившись вниз, Джон обнаружил старуху на заднем дворе. Она сидела на перевернутом деревянном ведре посреди кучи мусора и старых вещей. По его требованию Мод вернулась в дом и позвала Элиаса из боковой комнаты на первом этаже. Сгорая от нетерпения, Джон решительно отодвинул большую занавесь из грубой кожи и увидел мужчину, лежавшего лицом вниз на деревянной кровати со спущенными до колен бриджами.
Резво вскочив на ноги, тот удивленно выпучил глаза, одновременно пытаясь натянуть бриджи. Из-под него раздался пронзительный женский писк, и какая-то девушка быстро натянула на голову покрывало.
- Кто вы такой, черт возьми? - гневно проворчал мужчина, лихорадочно возясь с пряжкой на ремне.
- Проверяешь качество собственного товара? - насмешливо спросил Джон. - Я королевский коронер и хочу поговорить с тобой по важному делу. Когда приведешь себя в порядок, выходи во двор.
Через минуту Элиас Палмер неохотно протиснулся сквозь узкую заднюю дверь и вышел во двор. То был похожий на денди молодой человек среднего роста с копной густых каштановых волос на круглой голове. Его ничем не примечательное лицо уродовало большое родимое пятно, покрывавшее всю левую щеку и часть головы.
- Что вам надо от меня, коронер? - недовольно пробурчал он. - В нашей стране нет закона, запрещающего содержать нескольких девушек.
Джон не был в этом уверен, но сейчас его интересовало совсем другое.
- Куда ты дел деньги, Элиас? - выпалил он и дернул головой, как это обычно делают хищники, высматривающие очередную добычу.
- Какие деньги? Не понимаю, о чем вы! - решительно возразил сводник, но весь его вид свидетельствовал об обратном.
- Я говорю сейчас о бедном Уолтере Тайрелле! - заорал де Волф. - Бернис сообщила тебе, что у него с собой кошелек с золотыми монетами, разве не так?
- Ну и что с того, если так? - смущенно пробормотал Элиас. - В слухах нет ничего плохого.
- Но есть много плохого в убийстве, Элиас! - продолжал наступать коронер. - Ты последовал за ним в конец темной аллеи, убил и забрал его деньги. Либо ты признаешь этот факт сейчас, либо тебе придется сделать это после мучительных пыток.
Элиас огляделся вокруг диким взглядом загнанного зверя, все еще отрицая предъявленное ему обвинение. Из задней двери дома на него с любопытством пялились старуха Мод, Бернис и другие девушки борделя. Неожиданно повернувшись, Элиас опрометью бросился вдоль забора к воротам, а де Волф последовал за ним, пытаясь нагнать во что бы то ни стало. В этот момент он вдруг вспомнил, что на ремне у него висит меч Гвина. Не долго думая Джон вынул его из ножен и высоко поднял вверх. Лезвие клинка ярко сверкнуло на солнце в тот самый момент, когда коронер ударил мечом по верхней перекладине ворот. Острая сталь рассекла толстый деревянный брус и вонзилась в нижнюю перекладину всего в дюйме от побелевших пальцев Элиаса, заодно пригвоздив к воротам край его длинной рубашки.
Потеряв от страха дар речи, парень упал на землю, а его рубашка затрещала и разорвалась на две половинки. Он воздел вверх руки, защищаясь от сверкающего клинка.
- Я не убивал его, сэр, клянусь! - взмолился сутенер. - Просто снял кошелек с мертвого тела, вот и все.
Джон помог ему подняться на ноги и легонько ткнул острием меча в бок, указывая направление.
- Вот и расскажешь все это королевским судьям на следующем выездном заседании суда присяжных, - угрюмо проворчал он.
Приорат Святого Якова представлял собой небольшой молитвенный дом на берегу реки между Эксетером и Топсхэмом. Настоятель монастыря и четверо монахов были клюнийцами, выходцами из монастыря Святого Мартина в Париже. Они вели тихое существование, выращивали овощи на небольшом участке земли и ловили рыбу в реке Экс.
Навестив Гвина, Томас нашел его сытым и довольным, но тоскующим в невольном заточении по жене и детям. На следующий день после посещения борделя де Волф решил повидаться со своим верным оруженосцем, предприняв все предосторожности, чтобы многочисленные шпионы шерифа не выведали его тайные намерения. Он хорошо знал, что де Ревелле изо всех сил пытается узнать местонахождение офицера.
- Ну сколько мне еще сидеть в этом монастыре? - первым делом поинтересовался корнуоллец. - Томас, спасибо ему, принес весточку о моей семье, но если я застряну здесь надолго, то и сам превращусь в монаха!
Джон быстро пересказал ему последние новости, уделив особое внимание аресту Элиаса Палмера, заточенного ныне в тюрьму замка Ружемон, камеры которого освободились после недавней казни осужденных. Этот сводник, все еще упорно отрицавший свою причастность к убийству, все-таки признал, что забрал деньги с трупа Уолтера, и Джон, проведя обыск в его комнате в борделе, обнаружил большой кошель с еще не потраченными монетами.
- Но чертов шериф по-прежнему отказывается признать, что именно этот человек убил Уолтера Тайрелла, - недовольно проворчал Джон. - Упрямая свинья! Он все еще считает, будто это я выкрал тебя у него из-под носа, и ждет судного дня, чтобы вытащить тебя на суд присяжных.
- А он признал, что специально подстроил это дело и испачкал мой меч кровью цыпленка?
- Как бы не так! Даже когда я сообщил ему, что Кристина фактически подтвердила этот факт, он все равно продолжал отпираться. Правда, ее признание было не столь очевидным, как мне бы того хотелось.
- А все этот проклятый меч! - горько воскликнул Гвин. - Навлек на меня новые неприятности, будь он неладен!
Джон распахнул полы дорожного плаща и продемонстрировал Гвину кожаный ремень, на котором висело оружие в ножнах.
- Я специально прихватил его с собой на тот случай, если шериф все-таки узнает о твоем местонахождении и решит захватить тебя силой.