Фидельма подошла и склонилась, чтобы вынуть книгу из трясущихся пальцев Корнелия. Как она и ожидала, это был медицинский трактат на греческом языке, на вид древний.
- Эадульф, посмотри, что с Лицинием, - велела она, переворачивая стол обратно.
Эадульф с тревогой покосился на Корнелия.
- Корнелия мне бояться нечего, - сказала она. - Я боюсь, что с Лицинием что-то случилось.
Эадульф бросился к двери.
Фидельма услышала, как он переговаривается с кем-то - как она поняла, с носильщиками, растерянными и не понимающими, что происходит. Она стояла молча и глядела на удрученного Корнелия. За дверью Эадульф велел носильщикам стоять на месте и ждать.
- Скорее всего ничего опасного, потому что он убежал по дороге в погоню за теми двумя, что ушли, - объяснил он, вернувшись через минуту.
- Ну что же, Корнелий Александрийский, - спокойно сказала Фидельма, - вам ведь есть что объяснить, не правда ли?
Медик еще больше понурился, уронил подбородок на грудь и глубоко вздохнул.
Секундой позже появился Лициний, раздраженно мотая головой.
- Удрали, как кролики, - с презрением объяснил он.
- Вы в порядке?
- Да, - сказал он уныло. - Ударили меня - нечаянно, когда рванулись в дверь, и чуть не сбили с ног. Теперь их так не найти, если только этот не расскажет.
Он коснулся Корнелия концом меча.
- Это ни к чему, тессерарий, - пробормотал тот. - Честное слово, я не знаю, куда они ушли. Вы должны мне поверить!
- Почему мы должны вам верить? - спросил Лициний и снова ткнул в него мечом.
- Клянусь святым крестом, я не понимаю, почему вы не допускаете, что я говорю правду? Они связались со мной и назначили встречу. Я не знаю, откуда они.
Фидельма видела, что он не лжет. Он был все еще потрясен тем, что его застали врасплох. И обычная его наглость улетучилась.
Эадульф поднял упавшую лампу, увидел, что не все масло из нее вылилось, и зажег ее от свечи.
- Эадульф, налей вина доброму медику, пусть он немного придет в чувство, - велела Фидельма.
Тот безмолвно налил в бокал вина из амфоры, которая, к счастью, уцелела после падения со стола, и вручил греку. Врач насмешливо поднял его, с иронией произнес "Bene vobiscum!" и залпом осушил бокал. Казалось, прежний задор к нему отчасти вернулся.
Вдруг Фидельма наклонилась и подобрала с пола потир, очевидно, выпавший из мешка, который схватил один из арабов, когда вскочил на ноги. Убегая, они не собирались оставлять ничего из своей добычи. Фидельма села напротив Корнелия, а Эадульф стоял рядом с ней.
Фурий Лициний занял место у двери, по-прежнему держа меч наготове.
Некоторое время Фидельма сидела молча, поворачивая в руках потир и задумчиво его разглядывая.
- Вы, конечно, не будете отрицать, что этот потир принадлежал к сокровищам Вигхарда? Я уверена, что Эадульф узнает его и подтвердит.
Корнелий испуганно замотал головой.
- Это не обязательно. Я не отрицаю, что это один из потиров, что привез Вигхард на благословение к Его Святейшеству, - согласился он.
Фидельма снова выдержала паузу, нарочно, чтобы держать его в напряжении.
- Понятно. Вы использовали краденые драгоценности, чтобы купить книги, которые предлагали вам эти арабы?
- Так вы знали? Да. Книги из Александрийской библиотеки, - с готовностью согласился Корнелий. И добавил почти с вызовом: - Редкие, бесценные медицинские труды, которые иначе были бы навсегда потеряны для цивилизованного мира.
Фидельма подалась вперед, поставила на стол между ними потир.
- Часть вашей истории я знаю, - сказала она, и Лициний и Эадульф в недоумении уставились на нее. - Теперь лучше вам рассказать мне все целиком.
- Да, теперь уже все равно, - печально согласился Корнелий. - Юный Осимо и его друг Ронан мертвы. Меня поймали, но, по крайней мере, несколько книг я спас.
- Да, спасли, - подтвердила Фидельма. - Вы оставили две в комнате Осимо Ландо, а еще одну Ронан спрятал на своем рабочем месте. И вот еще одна. А бесценные сокровища, принадлежавшие Вигхарду? Что с ними сталось?
Корнелий пожал плечами.
- Все остальное было в мешке, который забрали арабы.
- И все, что вы получили взамен - это старые книги? - Фурий Лициний не мог в это поверить.
Глаза Корнелия засверкали.
- Солдату этого не понять. Эти книги гораздо ценнее презренного металла. У меня теперь есть труд Эрасистрата Кеосского о происхождении болезней, "Психология" Галена и несколько работ Гиппократа, например, "О священной болезни", "Об эпидемиях" и "Афоризмы", а также комментарий Герофила к Гиппократу. - В его голосе слышалось полное удовлетворение. - Как я могу ожидать, что вы поймете, как они ценны? Их ценность несравнимо выше простого золота и драгоценностей, которые я отдал за них.
Фидельма мягко улыбнулась.
- Но это золото и драгоценности, что вы отдали за них, были не ваши. Они принадлежали Вигхарду, архиепископу-дезигнату Кентерберийскому. Расскажите нам, как так вышло?
Корнелий снова взглянул на нее, медленно перевел взгляд на Эадульфа, затем на Лициния. Потом сказал просто:
- Я не убивал Вигхарда.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
- Прежде всего я должен сказать вам, что я, Корнелий, - в первую очередь александриец, а уж потом все остальное. - Медик раздулся от гордости, словно это утверждение объясняло все. - Мой город был основан девять столетий назад великим Александром Македонским. Птолемей Первый основал знаменитую библиотеку, в которой, если верить Каллимаху, когда-то насчитывалось семьсот тысяч томов. Но когда в Александрию пришел Юлий Цезарь, главное здание библиотеки были сожжено и погибло множество книг. Конечно, доказать это невозможно, но говорят, что причиной этому была лишь мелочная зависть Рима к тому, что мы владеем такими сокровищами. Однако библиотеку отстроили снова и восстановили по мере возможности, и вот уже шесть веков она славится как величайшая в мире.
- Какое это имеет отношение к смерти Вигхарда? - нетерпеливо прервал Эадульф, обращаясь не столько к Корнелию, сколько к Фидельме, которая слушала так внимательно, словно все это было очень важно.
Фидельма подняла руку, давая ему знак молчать, и жестом попросила Корнелия продолжить.
Медик лишь поморщился, недовольный, что его перебили.
- Александрийская библиотека была крупнейшей в мире, - упрямо повторил он. - Много лет назад я учился в Александрии, в великой школе медицины, основанной Герофилом и Эрасистратом почти в то же время, что и библиотека. И в библиотеке были бесчисленные книжные сокровища. Я закончил начальное обучение и практиковался в Александрии в качестве наставника медицинской школы, когда вдруг случилось великое бедствие, и мир сошел с ума.
- Что же за бедствие случилось, Корнелий? - спросила Фидельма.
- Арабы, последователи новой религии под названием ислам, которую основал пророк Магомет всего несколько десятилетий назад, начали продвигаться на запад от восточного полуострова, где жили до того, завоевывая все новые и новые земли. Их вожди провозгласили джихад, то есть священную войну против тех, кто не захотел принять новую веру, - их они называли "кафирами". Двадцать лет назад они ворвались в Египет, вошли в священный город Александрию и сожгли его. Многие из горожан бежали в поисках убежища в разные страны. Мне удалось попасть на корабль, идущий в Рим, и последним, что я видел на родине, были белые стены Александрийской библиотеки, пожираемые пламенем и исчезающие в дыму вместе с необъятными сокровищами человеческой мысли, которые она когда-то хранила.
Корнелий замолчал и молча протянул Эадульфу чашу.
Монах-сакс с неохотой долил туда вина из амфоры; Корнелий жадно схватил его и стал пить большими глотками. Утолив жажду, он продолжил рассказ:
- Не так давно со мной связался один купец, араб. Он сказал, что слышал, что я когда-то был врачом в Александрии и хорошо знал Александрийскую библиотеку. Он хотел мне что-то показать. Это оказалась книга Эрасистрата, написанная великим медиком собственноручно. Я не мог поверить своим глазам. Купец сказал, что готов продать мне ее и еще двенадцать других, которые у него были. Сумма, которую он назвал, была невероятна. Мне такие деньги и не снились, хотя я и по римским меркам достаточно состоятельный человек. Купец сказал, что подождет некоторое время, и, если я найду такую сумму, мы совершим сделку.
Что же мне было делать? Я провел бессонную ночь, пытаясь что-то придумать. Наконец я доверился брату Осимо Ландо, который был, как и я, александрийцем. Он был полон решимости. Если мы не сможем найти деньги честным путем, придется добыть их преступлением. Мы оба поклялись, что эти великие плоды мудрости греков должны быть сохранены для потомков.
- Для потомков… или для вас? - холодно спросила Фидельма.
Корнелий не смутился. Голос его звучал гордо:
- Кто же еще, как не я, врач и александриец, может оценить, какое сокровище заключено в этих книгах? Даже Осимо Ландо видел в них только ученые слова, а я… я обретал возможность соединиться через все века с великими умами, выразившими себя в словах.
- То есть вы убили Вигхарда, чтобы продать его сокровища? - презрительно спросил Эадульф.
Корнелий горячо замотал головой.
- Это не так. - Он мгновенно понизил голос почти до шепота.
- Как же тогда? - спросил Фурий Лициний.
- Да, мы украли драгоценности Вигхарда, но мы не убивали его, - протестовал Корнелий; на лбу его выступил пот, он затравленно переводил взгляд с одного из них на другого, всеми силами желая, чтобы они поверили.
- Поберегите свое время, - холодно сказала Фидельма. - Итак, как все это было?
- Осимо был близким другом Ронана Рагаллаха. - Он посмотрел на нее тяжелым взглядом. - Вы понимаете, что я имею в виду? Близким другом, - веско повторил.
Фидельма понимала. Ей уже было ясно, что они были любовниками.
- И вот Осимо решил, что нужно посвятить и Ронана в наш план. Мы услышали, что Вигхард приехал в Рим, с тем чтобы Его Святейшество утвердил его на посту архиепископа. И, что важнее, мы знали, что он привез с собою из саксонских королевств значительные сокровища. Это было как раз то, что нам нужно. А между тем Ронан знал этого Вигхарда и раньше и очень не любил его. Поэтому и ему тоже была по душе мысль избавить его от его богатства.
Фидельма открыла рот, чтобы перебить его, но передумала.
- Продолжайте, - велела она.
- Все было очень просто. Сначала Ронан сходил на разведку в Вигхардовы покои, и в ту ночь его чуть было не поймал тессерарий. Ронан сказал ему, что его зовут "Никто", только на своем языке. И стражник поверил.
Лициний втянул воздух сквозь зубы.
- Этим тессерарием был я, - отрывисто произнес он. - Я не оценил шутки вашего друга.
Корнелий посмотрел на него без всякого выражения.
- Заговорщик из бедного брата Ронана был неважный. Он вообще не должен был попасться.
- Но в тот раз не было совершено никакого преступления, - заметил Лициний. - Вигхард был убит на следующую ночь.
- Именно так, - подтвердил Корнелий. - Осимо и Ронан решили, что ограбление они проведут сами, потому что меня во дворце хорошо знают. Проникнуть во дворец они решили через комнату, соседнюю с той, которую занимает настоятель Путток…
- То есть ту, где спал брат Эанред? - спросила Фидельма.
- Эта комната была единственной, через которую можно было легко пробраться в здание. Видите ли, со стороны двора вдоль стены идет широкий карниз, и он продолжается от Палаты Чужеземцев до гостевых палат.
- Да, я видела этот карниз. По нему можно попасть только в комнату Эанреда.
Корнелий некоторое время задумчиво глядел на Фидельму, прежде чем подтвердить.
- Вы очень наблюдательны, сестра. Действительно, карниз позволял проникнуть в domus hospitale незамеченными. Задача была сделать так, чтобы слуги-сакса не было в комнате в то время, когда Осимо и Ронан запланировали кражу.
- Тут-то и появились вы, - уверенно улыбнулась Фидельма, - и для этого вы пригласили недалекого Эанреда к себе на виллу и угощали вином до тех пор, пока не уверились, что ваши сообщники закончили свое дело.
Корнелий медленно кивнул, изумленно вытаращив глаза на осведомленную ирландку.
- Пока я отвлекал Эанреда, - поверьте, это была непростая задача - занимать такого простака, - Осимо и Ронан по карнизу пробрались в domus hospitale. Осимо стоял на страже, а Ронан отправился в покои Вигхарда, чтобы выяснить, спит тот или нет.
- И Вигхард проснулся, и Ронан его убил? - недослушав, заключил Эадульф.
- Нет! - обрезал его Корнелий. - Я уже сказал вам. Ни Ронан, ни Осимо Вигхарда не убивали.
Фидельма, нахмурившись, покосилась на Эадульфа.
- Пусть Корнелий расскажет до конца и своими словами, - немного резко велела она.
Корнелий помолчал, чтобы сосредоточиться, и продолжил:
- В покоях было совершенно тихо, и Ронан вошел. Он тихонько пробрался в спальню и увидел мертвого Вигхарда. Ронан перепугался и хотел было уйти, но ему пришло в голову, что, раз Вигхард мертв, можно беспрепятственно забрать драгоценности. Так что он призвал на помощь все свое мужество, и когда он вышел из покоев, специально припасенный мешок был полон драгоценных золотых чаш. Сокровищ было много, и весили они порядочно, так что Ронан отнес один мешок к Осимо, ждавшему в комнате Эанреда, а за вторым ему пришлось вернуться.
Осимо же с мешком вышел на карниз, чтобы отнести все это к в оффициум Палаты Чужеземцев, а Ронан набрал второй мешок и принес его в комнату Эанреда.
- И, входя, зацепился мешком за деревянный косяк двери, и мешок порвался, - задумчиво произнесла Фидельма, словно сама себе.
Корнелий замолчал, не понимая, о чем она. Но она не стала объяснять, и он продолжил:
- Он уже собрался пойти вслед за Осимо по карнизу, но вдруг понял, что забыл закрыть дверь в комнату Вигхарда. Боясь, как бы тело не обнаружили и не подняли тревогу раньше, чем они закончат, он поставил мешок возле окна и пошел обратно. Это было глупо с его стороны, потому что из-за этого его и заметили. Как он потом нам рассказывал, он только что вышел из комнаты по направлению к Вигхардовым покоям, как вдруг появился декурион дворцовой стражи и приказал ему стоять.
Ронан догадался не идти в комнату Эанреда, чтобы не привести стражу к Осимо, а вместо этого попытался уйти по лестнице в другом конце здания. Но спустился он прямо в руки двух стражников в саду.
- У него было больше шансов сбежать через комнату Эанреда по карнизу, - заметил Эадульф.
Корнелий кисло посмотрел на него.
- Я уже объяснил, что, если бы он так сделал, он бы вывел декуриона прямо ко второму мешку с сокровищами и таким образом указал бы путь к своему другу Осимо. Поэтому ему пришлось пытаться бежать через сад.
- Так что же случилось с тем вторым мешком, который остался в комнате у Эанреда? - спросила Фидельма. - Куда он делся? Наверное, Осимо вернулся за ним?
- Вы верно предположили, - подтвердил Корнелий, оценив ее сообразительность. - Осимо унес первый мешок в оффициум, стал ждать Ронана, и забеспокоился, когда тот долго не появлялся. И вскоре он снова перебрался в комнату Эанреда, увидел там второй мешок и услышал шум и голоса из коридора. Поняв, что Ронана поймали, он схватил мешок и вернулся в оффициум. Тогда он решил спрятать сокровища в комнате, где жил. Мы не знали, что делать, но на следующее утро Ронан бежал из заключения, воспользовавшись тем, что стражник утратил бдительность…
- Который был наказан, - мрачно пробормотал Фурий Лициний.
- И Ронан сразу пошел к вам? - заключила Фидельма.
Корнелий кивнул.
- И вы его укрыли?
- Мы собирались вывезти его из города и думали сделать это на лодке. Но Ронан был человеком порядочным. Да, порядочным - он не мог убить, - повторил Корнелий, словно ожидая, что они с ним не согласятся. - Он узнал, что вы, Фидельма из Кильдара, расследуете убийство Вигхарда, в котором его обвиняли. Для Ронана кража была одно, а убийство - совсем другое. Он сказал нам, что в своей стране вы пользуетесь доброй славой. Он однажды видел вас при дворе вашего Верховного Короля в Таре. И он узнал вас на Виа Мерулана тогда, в день кражи, и некоторое время следил за вами, чтобы убедиться, что не обознался.
Эадульф кивнул, вспомнив этот случай.
- То есть тот ирландский монах, которого я заметила за нами, и был Ронан Рагаллах?
Никто не ответил на этот риторический вопрос.
- Так вот, он сказал, что вы, Фидельма из Кильдара, были защитником в судах вашей страны и известны своим умением распутывать тайны и добираться до истины, - повторил Корнелий. - Хотя мы с Осимо его отговаривали, он решил, что должен очистить себя от подозрений перед вами, убедить вас, что он не виновен в гибели Вигхарда.
Фурий Лициний грубо рассмеялся.
- И вы думаете, что мы этому поверим? Только что вы признались, что ограбили Вигхарда. Кто его ограбил, тот его и убил.
Корнелий умоляюще посмотрел на Фидельму.
- Это неправда. Не мы убили сакса. Обокрали - да. И сделали это ради цели, которой я не стыжусь. Если вы действительно справедливый судья, как считал Ронан, вы поверите мне.
Лицо его было настолько искренне, что Фидельма почувствовала, что верит ему.
- И Ронан послал мне записку с просьбой встретиться с ним в катакомбах, чтобы рассказать мне всю эту историю?
- Да, он хотел так сделать. Конечно, он не собирался открывать вам, что мы с Осимо тоже в этом участвовали. Но он хотел очистить свое имя от подозрений.
- И был убит из-за своего усердия.
Корнелий кивнул.
- Я отговаривал его от этой встречи. На самом деле, я вообще не знал, что она все-таки состоится, пока Осимо мне не сказал, и тогда я поспешил на кладбище, чтобы помешать Ронану.
- Вот почему вы так удачно оказались там?
- Да. Мне нужно было любыми способами остановить Ронана и не дать ему проговориться о чем-либо, что указывало бы на меня или Осимо. Я хотел, чтобы сделка состоялась. Представьте себе мой ужас, когда я приехал на кладбище и сразу же наткнулся на купца-араба с товарищем, бежавших прочь от катакомб. Они сказали, что Ронан лежит внутри мертвый.
- А почему они следили там за Ронаном, если сделку они совершали с вами?
- В ночь перед своей гибелью Ронан вызвался пойти вместо меня на встречу с ними в Марморату и выменять первую часть книг. Купец прислал записку с указаниями, я дал ее Ронану. Но после этой встречи Ронан сказал Осимо, что ему кажется, что они за ним следят. Он подумал, что они ему не доверяют.
Встретив их на кладбище, я, естественно, решил, что это они убили Ронана. Но прежде чем я успел что-нибудь спросить у них, меня позвали на помощь. Сказали, что кому-то плохо в катакомбах.