- Думаю, шрамы могли остаться разве что у самого Кристофера, а не наоборот. Как-то он познакомился во Флоренции с одной девушкой, американкой. По-моему, они с Кристофером очень понравились друг другу. Но родители живо увезли ее на родину. Я думаю, они искали человека с титулом или набитой мошной и их не устраивал относительно бедный англичанин, пишущий книги об умерших итальянских художниках. Вторая история приключилась года три-четыре назад. Изабелла - так звали девушку. Она была очень красива. По-моему, они познакомились в Лондоне, на танцах. Эта Изабелла его прямо-таки околдовала, загипнотизировала. Мне всегда казалось, что она ведьма - слишком уж многие сходили по ней с ума. Потом она бросила Кристофера ради какого-то отчаянного молодого человека. Кристофер был для нее скучноват. Может, она считала его недостаточно бесшабашным. Некоторым девицам нравится, когда юноша ходит по краю, - вы не согласны со мной, лорд Пауэрскорт?
- Уверен, что вы правы, мистер Дженкинс, - дипломатично ответил Пауэрскорт. - Чем больше я о нем узнаю, тем более невинной кажется мне его жизнь, - грустно продолжал он. Ему редко приходилось начинать расследование, имея в своем распоряжении так мало путеводных нитей. - И все же мне очень хочется выяснить, чем он занимался в последнее время. Его сестра сказала, что он работал очень напряженно, очень быстро. Но она абсолютно не представляет себе, о чем именно он писал. Кроме того, кто-то унес его книги и все рабочие материалы. Может, благодаря своим книгам он и нажил себе врагов в профессиональной сфере? Вызвал ревность у какого-нибудь коллеги? Или погубил чью-нибудь репутацию?
- Нет-нет, - возразил Дженкинс. - Он всегда был очень внимателен к людям, старался никого не задевать. Он мог считать свои гипотезы более правдоподобными, чем чужие, однако никогда не нападал на других с уничтожающей критикой.
- Как вы полагаете, над чем он работал перед смертью? Что это было - книга? А может, статья для газеты или журнала?
Дженкинс ответил, что не имеет ни малейшего представления о том, над чем трудился перед смертью его друг.
- Что ж, не стану вас больше задерживать, - сказал Пауэрскорт. - Только один, последний вопрос. Он посещал какие-нибудь лондонские клубы? Просто чтобы отдохнуть, поболтать с друзьями?
- Кристофер был человеком не того склада, - покачал головой Дженкинс. - Кажется, он состоял в "Атенеуме", но ходил туда редко. Он говорил, что его любимое место в столице - читальня Лондонской библиотеки на Сент-Джеймс-сквер.
Пауэрскорт почувствовал, что окончательно зашел в тупик. Провожая Дженкинса, он спросил, можно ли будет в случае чего снова к нему обратиться.
- Конечно, - последовал ответ. - Я мог бы показать вам излюбленный уголок Кристофера в Оксфорде. Но это не поможет вам узнать, почему его убили.
5
Рафаэлево "Святое семейство" направлялось домой. Не во Флоренцию и не в Рим, а в английский загородный особняк, чьи стены оно украшало в течение двух последних сотен лет. Обернутое в бесчисленные слои мягкой ткани и толстой бумаги, надежно перевязанное прочной бечевкой, оно покоилось между двумя провожатыми в отделении первого класса поезда, следующего из Лондона в Уорик.
Слева от картины мрачно глядел на сменяющиеся за окном сельские пейзажи Уильям Аларик Пайпер; ему хотелось, чтобы поезд шел как можно быстрее. Справа сидел Эдмунд Декурси - на коленях у него лежала огромная кипа бумаг, и он что-то искал в ней.
- Ага! - наконец сказал он. - Смотри, Уильям: два этих документа могут нам пригодиться.
Пайпер взял бумаги. Одна из них была составлена строительной компанией из Стратфорда, другая - фирмой, расположенной в самом Уорике. Это были предварительные подсчеты стоимости ремонтно-восстановительных работ в усадьбе Хэммонд-Берков.
- Как ты умудрился их раздобыть, черт возьми? - спросил Пайпер, быстро просматривая столбики вычислений. Его взгляд остановился на итоговой цифре, помещенной в самом низу третьей страницы расчета, который выполнила стратфордская компания.
- Это было совсем не сложно, - сказал Декурси. - Я позаимствовал у наших юристов почтовый бланк и написал строителям, что представляю дальнего родственника Хэммонд-Берков по имени Джейсон Хэммонд, ныне проживающего в Вустере, штат Массачусетс. Этот Джейсон уже старик, но сколотил себе крупный капитал. В письме говорилось, что он хочет оставить своему кузену сумму, которой хватило бы на восстановление родового гнезда, но не знает, сколько на это нужно. Состояние интерьера я описал по памяти, сославшись на другого представителя клана Хэммонд-Берков, якобы недавно там побывавшего. А объем и стоимость работ по починке крыш, конюшен и тому подобного оценили сами строители. Я попросил их заглянуть в усадьбу, но так, чтобы никто этого не заметил, поскольку мистер Джейсон по неизвестной юристам причине держит свои намерения в секрете.
- В одной конторе насчитали пятнадцать тысяч фунтов, в другой - двадцать, - сказал Пайпер. - Давай предположим, Эдмунд, что у тебя есть старый особняк, который нуждается в ремонте.
- Ты прекрасно знаешь, что у меня действительно есть такой особняк, - заметил Декурси.
- Так ты поверил бы этим расчетам? - быстро спросил Пайпер.
- Нет, не поверил бы, - кисло отозвался Декурси. - Недавно я проверял, как обстоят дела у нескольких семей из Восточной Англии, которые затеяли ремонт своих домов, скопив достаточно денег - по крайней мере, так им казалось. В среднем окончательный счет превышал предварительную оценку более чем на пятьдесят процентов. А в одном случае цифра почти удвоилась.
- Так я и думал. - В голосе Пайпера звучало удовлетворение. - Теперь давай предположим, что ты и есть тот самый мистер Хэммонд-Берк, с которым мы встретимся, - Пайпер посмотрел на часы, - минут этак через пятьдесят. Ты хочешь отремонтировать свой дом. Вежливый торговец из Лондона предлагает тебе за твоего Рафаэля, скажем, двадцать пять тысяч фунтов. Согласишься ты или нет?
- Мы не знаем, обращался ли Хэммонд-Берк к другим торговцам и просил ли их оценить картину. - Декурси поглядел на перевязанный бечевкой сверток.
- Да нет же, знаем, - возразил Пайпер. - За последние несколько дней я выплатил кучу денег младшему персоналу фирм-конкурентов. Никто не интересовался ценами на Рафаэля. Разве что хозяин ездил в Париж, в чем я сомневаюсь. Наверное, это тоже стоило проверить.
- Возвращаясь к твоему первому вопросу, Уильям, - сказал Декурси, - я думаю, Хэммонд-Берк должен вполне ясно представлять себе, во сколько ему обойдется ремонт.
- Но он не знает, что это известно и нам, так?
- Ну и что? - откликнулся Декурси. - На его месте я в любом случае крепко подумал бы, прежде чем соглашаться на двадцать пять тысяч. Он может истратить их все, а ремонта не кончить. Представляешь - крышу снимут, а на то, чтобы положить новую, денег уже не останется!
- Так сколько бы ты предложил?
Декурси посмотрел в окно. Зеленые поля Уорикшира сменились длинными рядами пригородных коттеджей.
- Я предложил бы тридцать или тридцать пять тысяч - а может быть, даже и больше, для верности. Вот если бы намекнуть ему, что недостающие деньги можно будет раздобыть за счет продажи других картин…
- А у него еще есть картины, которые чего-то стоят? - поинтересовался Пайпер.
- Нет. Все остальное по сравнению с Рафаэлем уже сущая мелочь.
Пайпер глубоко задумался.
- Послушай, Эдмунд. А что, если мы найдем где-нибудь у него в доме другую картину? Такую, за которую можно будет выручить десятки тысяч?
Декурси рассмеялся. Он похлопал по стоящему рядом подлиннику Рафаэля.
- Ты хочешь сказать, что этому Хэммонд-Берку можно присвоить, фигурально говоря, четвертую звездочку?
- Именно так, Эдмунд. Хотя… сначала поговорим с ним, а потом решим. Не надо торопить события. Гляди-ка, приехали! Ради всего святого, поосторожнее с Рафаэлем. Не хватало еще уронить его. Тем более сейчас, когда на горизонте забрезжила четвертая звездочка!
Пауэрскорт и леди Люси рука об руку шагали по Пэлл-Мэлл на званый обед, который устраивала у себя на Сент-Джеймс-сквер его сестра. Последняя сплетня, распространившаяся в их семейном кругу, привела леди Люси в большое возбуждение.
- Это правда, что Уильям и Мэри Берки только что купили виллу под Антибом? Огромную виллу?
Мэри Берк была второй из трех сестер Пауэрскорта, вышедшей замуж за преуспевающего финансиста по имени Уильям Берк.
- Думаю, что правда, Люси, хотя у меня нет точных сведений относительно размеров этого приобретения.
- Ах, Фрэнсис, ты мало интересуешься своей семьей! Как ты думаешь, мы сможем поехать туда погостить?
- Уверен, что да. Но сомневаюсь, что тамошнее общество придется мне по вкусу. Я не имею ничего против разбогатевших бакалейщиков и людей, сколотивших миллионы на биржевых спекуляциях, просто они вряд ли будут для меня приятной компанией.
Они повернули за угол, к Сент-Джеймс-сквер.
- Когда ты состаришься, Фрэнсис, из тебя выйдет ужасный сноб, - пошутила леди Люси. - Мне придется возить тебя в кресле-каталке по Променад-дез-Англэ и следить, чтобы с твоих коленей не сползал плед, а ты будешь брюзжать, что на Ривьере полно выскочек, а в Канне - нуворишей.
Пауэрскорт рассмеялся и сжал локоть жены.
- Я жду этого с нетерпением, честное слово.
Дом леди Розалинды Пембридж стоял на правой стороне Сент-Джеймс-сквер. Их уже отделяло от него лишь несколько шагов, но вдруг Пауэрскорт остановился как вкопанный.
- Люси! Ты не обидишься, если я приду чуть позже? Я должен кое-что сделать.
В устремленном на мужа взгляде леди Люси читалось возмущение, смешанное с нежностью.
- Надеюсь, ты не задержишься надолго? - с беспокойством спросила она. В ее памяти были еще свежи рассказы о том, как несколько лет тому назад Фрэнсис сбежал через кухню с торжественного ужина в Министерстве иностранных дел. Она отлично помнила, как он исчез из Ламбетского дворца, где устраивал прием архиепископ Кентерберийский, - тогда ей пришлось вести светскую беседу с супругой архиепископа, покуда Пауэрскорт не появился снова спустя несколько часов, когда прием давно уже кончился. Дела, загадочно объяснил он. Она в отчаянии огляделась вокруг. Может, Фрэнсис заметил здесь, на Сент-Джеймс-сквер, какого-нибудь старого армейского приятеля? Вдруг его ближайший товарищ Джонни Фицджеральд, недавно уехавший на отдых в Испанию, вернулся и теперь прячется вон за теми деревьями?
Когда ее муж зашагал на противоположную сторону площади, ее осенило. Вон он, ответ, - на углу! Библиотека! Может быть, Фрэнсису пора возвращать какие-то книги? Но он ведь не взял их с собой. Потом она вспомнила, как он рассказывал ей о встрече с близким другом покойного Кристофера Монтегю, Томасом Дженкинсом. Тот передал ему слова Монтегю о том, что его излюбленный уголок в Лондоне - читальня библиотеки на Сент-Джеймс-сквер.
Леди Люси провели в просторную гостиную на втором этаже. Розалинда, леди Пембридж, приветствовала ее с бьющей через край энергией.
- Люси, дорогая, я страшно рада тебя видеть! Как ваши детки? - Не успела леди Люси открыть рот, чтобы ответить, как в разговор вмешались, почти одновременно, две другие сестры ее мужа.
- А где Фрэнсис? - спросили Мэри Берк и Элеонора, самая младшая из сестер, вышедшая замуж за капитана флота родом откуда-то с запада.
- Фрэнсис? Он обещал догнать меня буквально через минуту, - сказала леди Люси, которая прекрасно знала: сестер Пауэрскорта хлебом не корми, дай только на него пожаловаться.
- Он опять исчез. Нет, вы подумайте! - выпалила Розалинда.
- Мне казалось, он уже вышел из детского возраста, - заметила Мэри, глядя на леди Люси так, словно после семи лет жизни в браке та могла бы обучить мужа лучшим манерам.
- Какой эгоизм! Это вполне в духе Фрэнсиса - взять и расстроить замечательный семейный обед, - сказала Элеонора.
- У него, должно быть, новое дело, - сказал Уильям Берк, который гораздо лучше сестер понимал, насколько трудной бывает порой работа Пауэрскорта. - Правильно, Люси?
- Да, - ответила леди Люси, благодарно улыбаясь Уильяму. - У него действительно новое дело. И пока он блуждает в кромешной тьме.
- Обед ждать не может, - повелительно заявила Розалинда. - Суп еще подождал бы, но не телятина. Как ты думаешь, Люси, Фрэнсис поспеет к супу?
- Уверена, что поспеет, - отважно заявила Люси. Однако в душе ее грызли сомнения.
Тем временем ее муж приблизился к стойке, которая окружала половину вестибюля Лондонской библиотеки. На стенах висели портреты Карлейля и Диккенса, ее основателей, а в больших деревянных шкафах хранились бесчисленные карточки с запечатленными на них сведениями о содержимом внутренних залов. Пауэрскорт спросил дежурного, нельзя ли ему поговорить с заведующим. Он уверил юношу, что он, лорд Фрэнсис Пауэрскорт, пользуется услугами библиотеки уже много лет. А с заведующим ему нужно обсудить один вопрос весьма деликатного свойства. Дежурный ответил, что Майкл Сток, заведующий, выйдет к нему через несколько минут. Пауэрскорт с тревогой глянул на часы: стол, должно быть, уже накрыли.
- Что я могу для вас сделать, лорд Пауэрскорт? - Сток оказался худощавым мужчиной средних лет с озабоченным выражением лица и в очень сильных очках. Время от времени он пощипывал свои небольшие усики.
- Я занимаюсь расследованием преступлений, мистер Сток, - начал Пауэрскорт. - В настоящее время я расследую обстоятельства смерти молодого человека по имени Кристофер Монтегю - он часто бывал в вашей библиотеке. Так вот, его убили. Наверное, вы читали об этом в газетах. Один его друг сказал мне, что он называл ваш читальный зал на втором этаже своим любимым местом в Лондоне.
- Я страшно расстроился, когда прочел о его смерти, - сказал Сток. - Мы послали на похороны венок от библиотеки. Мистера Монтегю очень любили все наши служащие.
- Причина моего визита состоит в следующем, - продолжал Пауэрскорт, украдкой бросив взгляд на часы. Черт! Должно быть, они уже приступили к обеду. - Не могли бы вы выяснить, какие книги он недавно брал у вас на руки? После убийства некоторые книги и все бумаги Кристофера пропали из его квартиры. Если бы я знал, над чем он работал перед смертью, мне было бы легче найти преступника. В настоящее время, - добавил он с виноватой улыбкой, - я, можно сказать, брожу во мраке.
- Надеюсь, - с ударением сказал Сток, - что среди книг, пропавших из квартиры Монтегю, не было наших. Срок пользования литературой составляет один месяц.
Пауэрскорт подумал, что в Лондонской библиотеке вряд ли предусмотрена система штрафов для пользователей, которые умерли, не успев вернуть книги.
- Вообще-то у нас не принято раскрывать, какие книги выданы на руки отдельным клиентам. - Пауэрскорту вдруг стало любопытно, не хранятся ли в подвалах библиотеки груды эротических изданий. - Однако, - поспешно добавил Сток, сообразив, что его предыдущие замечания не слишком уместны, - я уверен, что в этом случае можно сделать исключение. Если вы дадите мне несколько минут, я наверняка сумею вам помочь.
Сток торопливо вышел. Пауэрскорту было слышно, как он раздает указания своим подчиненным.
На противоположной стороне площади слуги уже собирали тарелки из-под супа.
- С одним блюдом покончено, - сказала Розалинда Пембридж, - осталось еще три. Ну что, Люси, ты по-прежнему считаешь, что Фрэнсис вот-вот появится?
- Фу, как нехорошо, - хором воскликнули две другие сестры.
Леди Люси не собиралась добавлять к упрекам, сыплющимся на голову ее мужа, еще и свои собственные. Она будет защищать его, как бы трудно ей ни пришлось.
- Думаю, нам надо продолжать, - заявила она. - Так, как будто его и не должно быть здесь.
- В том-то и дело, - живо подхватила Элеонор. - Его ведь и вправду здесь нет. Может, его похитили какие-нибудь злодеи?
- Не говори глупостей, - вмешался Уильям Берк. - Мы на Сент-Джеймс-сквер, а не в Шордитче.
Сток вернулся к себе в кабинет с пачкой заказных квитанций в руке.
- Ну вот, лорд Пауэрскорт. Я кое-что нашел. Думаю, Гарсон тоже может оказаться вам полезным. - Гарсоном звали того юношу, к которому Пауэрскорт с самого начала обратился в вестибюле.
- "Жизнь Джованни Беллини", автор - немец. "Жизнь Джорджоне". Тоже немец. Обе книги переводные. "Жизнь Тициана" - эта написана итальянцем. Вазари, "О технике". А еще два тома он попросил нас заказать у одного надежного итальянского посредника в Лондоне. Эти книги он взял незадолго до своей кончины.
- Простите, что задаю вам еще один вопрос - вы и так сделали для меня уже очень много, - сказал Пауэрскорт. - Но не могли бы вы сообщить мне точные даты получения книг?
Пауэрскорт достал из кармана блокнот. Оказалось, что все книги взяты на следующий день после открытия выставки работ старых итальянских мастеров в Галерее Декурси и Пайпера. Он поинтересовался насчет томов, заказанных у итальянца. Монтегю выписал их в тот же день?
- Да, сэр, - подтвердил молодой библиотекарь, Гарсон. - Так оно и было.
- И как они называются? - жадно спросил Пауэрскорт.
- Если грубо перевести их названия, сэр, это будет что-то вроде "Как самому изготавливать картины старых мастеров" и "Искусство подделывания картин", - ответил Гарсон. - Обе они появились в Риме в восемнадцатом веке как руководства для тех, кто изготавливал подделки под старых мастеров для заезжих английских туристов.
- Что вы говорите! - удивился Пауэрскорт, довольный тем, что в окутывающей его тьме наконец-то забрезжил тонкий лучик света. - А что еще вы могли бы мне рассказать, мистер Гарсон? Конечно, вы и так очень мне помогли. - Он снова незаметно бросил взгляд на часы. О Боже! Наверное, они уже перешли к пудингу.
- Только одно, милорд. - Гарсону явно было не по себе. - Во время своих посещений библиотеки мистер Монтегю часто общался со мной. Я помогал ему отыскивать нужную литературу, ну и так далее. В то утро, когда он забирал эти книги, - Гарсон слегка содрогнулся, - мистер Монтегю сказал, что собирается стать одним из основателей нового журнала. Спрашивал меня, не хочет ли библиотека на него подписаться.
- А он не назвал имени своего партнера, Гарсон? - Пауэрскорт чувствовал, как у него сосет под ложечкой. Интересно, оставит ему Розалинда хоть что-нибудь съедобное?
- Нет, милорд. Боюсь, что тут мне нечего вам подсказать.
Поблагодарив библиотекарей, Пауэрскорт пересек Сент-Джеймс-сквер в обратном направлении. Была уже чуть ли не половина третьего.
- Как мило, что ты наконец удостоил нас своим посещением, - сурово сказала Розалинда, глядя на него через стол. - Ты опоздал всего лишь на два часа!
- Очень жаль, но нам уже пора идти, - сказала Мэри.
- Подумать только, что когда-то, давным-давно, ты читал нам нотации о том, как важно быть пунктуальными и иметь хорошие манеры! - сказала Элеонора. - Постоянно твердил, что надо всюду успевать вовремя и прилично себя вести.