- Я… я просто не вынесу этого, - ответил Тито, вытирая рукой глаза. - И я не понимаю, зачем учителю понадобилось говорить, будто Константина убили разбойники. Почему он умолчал о том, что наш друг встретил смерть в саду.
Я задумалась, борясь с искушением объяснить Тито причину, вынудившую учителя пойти на обман. Однако, вспомнив обещание держать случившееся в тайне, которое дали учителю мы с отцом, я упрямо покачала головой.
- Тито, я не имею права рассказывать вещи, которые учитель просил меня никому не разглашать.
- Это не важно, - отозвался Тито, - потому что я и так все знаю. Всем ученикам известно, что он вместе с твоим отцом тайно работает над созданием летательной машины. Что же еще могло случиться, кроме как попытка похитить секреты Леонардо и продать их врагам Моро? Ну, скажи, прав я или нет? И у меня такое подозрение, что Константин как-то с этим связан.
Тон Тито изменился, снова стал вызывающим, в его словах мне послышалась откровенная враждебность. Не желая вступать с ним в спор, я плотнее укуталась в одеяло и развернулась на пятках.
- Больше я ничего сказать не могу, Тито, - произнесла я. - Давай вернемся в мастерскую. Завтра ты сможешь задать учителю свои вопросы.
Я не стала смотреть, следует ли за мной Тито. Хотелось надеяться, что он останется, потому что мне требовалось время, чтобы обдумать то, что он только что рассказал. Слова Тито о том, что Константин в последние дни ходил сам не свой, свидетельствовали о многом. Об этом нужно обязательно рассказать учителю.
Когда я подошла к мастерской, то бросила взгляд на окно комнаты, в которой жил Леонардо. Когда мы с Тито вышли из мастерской, света в ней не было. Я представила себе отца, спящего в этой комнате. Интересно, вернулся ли Леонардо? Он сказал нам, что идет договариваться о похоронах Константина, но вряд ли разговор со священником занял столько много времени.
Я поймала себя на том, что никак не могу избавиться от гнетущей тревоги. Хотя я знала, что Леонардо способен постоять за себя, - я собственными глазами видела, как он ловко обращается с кинжалом, - его, как и любого человека, противник легко способен захватить врасплох. Когда я снова легла в постель, то вознесла небесам молитву о том, чтобы с учителем ничего не случилось, чтобы не столкнулся с незнакомцем в плаще, который вполне мог быть убийцей Константина.
Следующий день прошел спокойно. Все утро мы занимались побелкой стен капеллы. К моему облегчению, в главной мастерской появился сам Леонардо. Это произошло рано утром, когда мы начали вставать со своих коек. Я была рада, что его ночные прогулки закончились благополучно. Учитель выглядел крепким и бодрым. И все же, на его красивом лице была заметна печаль. В это утро Леонардо взял на себя обязанности Константина и сам распределял задания и надзирал за нашей работой, мудро не оставляя нам свободного времени, чтобы мы не предавались горю.
Мы взялись за работу с великим тщанием и не потому, что к этому нас вынуждало присутствие учителя. Скорее мы, подмастерья, заключили некий негласный уговор особенно хорошо потрудиться над будущей фреской. Константин наверняка был горд за нас, если в эти минуты взирал на нас с небес.
Спустя какое-то время мы остановили работу раньше обычного, надели чистые туники и отправились в скорбный путь по каменистой тропинке, ведущей к кладбищу за пределами города. Это был знакомый путь, связанный для меня со многими печальными событиями. Сколько раз, с грустью думала я, мне еще придется пройти по нему, пока я буду жить в Милане?
Паоло, Давид, Томмазо и Витторио несли на плечах похоронные носилки с телом Константина, одетого в тунику и завернутого в простой саван. За ними следовали остальные, в том числе Леонардо и мы с отцом. Увидев последнего участника похоронной процессии, я невольно улыбнулась сквозь слезы.
Это был Пио. Пробудившись после обычного полуденного сна, он сейчас ковылял на небольшом расстоянии от нас. Пес, казалось, понимал скорбный характер происходящего и потому вел себя необычайно спокойно. С грустным видом он трусил за нами всю дорогу до кладбища.
Поскольку в Милане у Константина не было родственников, то их роль взяли на себя мы, Леонардо и его ученики. Поминальная служба была короткой, - быстрое и невнятное бормотание священника, вынужденного отпевать покойного за жалких несколько монет. Слушая знакомые слова молитвы на латыни, я погрузилась в глубокую печаль и, никого не стесняясь, все время держала руку отца. За последние месяцы Константин стал моим хорошим другом, и мне было искренне жаль, что он ушел из жизни так рано. Как мне будет его не хватать!
Однако по-настоящему остроту разлуки с ним я почувствовала, лишь когда мы вернулись в мастерскую. Собрав нас всех, Леонардо сообщил, что выбрал того, кто займет место покойного и станет нашим старшим.
- Я остановил свой выбор на Давиде, - сказал он и ободряюще кивнул нашему товарищу.
Давид гордо расправил плечи и шагнул вперед.
- Мастер, я смиренно принимаю ваше доверие, - ответил он, когда вокруг раздались возгласы одобрения. - Попытаюсь быть справедливым и прилежным, выполняя обязанности нашего покойного товарища.
- Я верю в твои способности, - с кроткой улыбкой ответил Леонардо. - Твоим первым заданием будет такое - ты отведешь учеников на вечернюю трапезу, после чего вы, прежде чем настанет время сна, закончите дела в мастерской.
Мы послушно взяли ложки и миски и вслед за Давидом отправились на кухню. Тем временем, плотная завеса печали, висевшая над нами, начала постепенно подниматься, и во время еды мы немного разговорились. Затем Паоло вспомнил какой-то забавный случай, связанный с Константином, который в конце его рассказа посрамил Паоло.
Признание Паоло окончательно сломало стену молчания, которую мы подсознательно возвели вокруг памяти о нашем усопшем товарище. Один за другим остальные ученики принялись вспоминать забавные истории о Константине. Когда трапеза закончилась, настроение у нас существенно улучшилось по сравнению с утром.
Однако я не забыла ночной разговор с Тито. Похоже, что и он не забыл о нем, потому что держался весь день в стороне, избегая встречаться со мной взглядом. Когда же я собралась поговорить с ним по окончании трапезы, то заметила, что его с нами нет.
- Тито ушел, как раз в тот момент, когда Бернардо рассказывал историю о том, как Константин угодил ногой в ведерко с известкой, - ответил Витторио, когда я спросила его о том, где Тито. - Он сказал, что неважно себя чувствует и хочет поскорее вернуться в мастерскую.
Облизав ложку и положив ее в миску, я нахмурилась. Мне очень не хотелось усомниться в честности Тито, тем более, что я видела, как сильно он опечален смертью Константина. Может, его покоробило то, что мы быстро перешли от горя к веселью? Я решила оставить свои сомнения при себе, даже если не найду Тито в его койке или где-нибудь еще в мастерской. Увы, Тито появился в спальне лишь после того, как Давид задул свечи, и комната погрузилась во мрак. Он молча проскользнул внутрь с таким видом, как будто выходил наружу, чтобы помочиться.
Лишь утром я узнала, где он был и что делал за время своего отсутствия.
Глава 8
Птицы должны всегда летать над облаками.
Леонардо да Винчи. Кодекс о полете птиц
- Вы хотите, чтобы строить летательную машину вам помогал не я, а Тито?
Произнеся эти невероятные в своей наглости слова, я осмелилась посмотреть мастеру прямо в глаза. Теперь мне стало понятно, по какой причине Тито вчера так припозднился. В то время как остальные оплакивали и восхваляли погибшего товарища, Тито пытался убедить учителя в том, что сможет заменить меня в роли его помощника.
- Неужели я вас в чем-то подвел, мастер? - настаивала я. - Я всегда прилежно работал и неизменно советовался с вами. Кроме того, синьор Анджело - мой отец, а не отец Тито. Это что-то да значит.
Разговор этот состоялся в личных покоях Леонардо, куда я пришла сразу после того, как он утром позвал меня. Леонардо и мой отец сидели за столом, склонившись над стопкой бумаг. Образец летательной машины стоял здесь же, прикрытый большим лоскутом зеленого шелка.
Леонардо откинулся на спинку стула и похлопал рукой по скамье рядом с тем местом, где сидел мой отец.
- Мой милый мальчик, прошу тебя, не считай это оскорблением твоих чувств и не обижайся, - сказал он, когда я села. - Я все хорошо обдумал, и мне кажется, что я принял наилучшее решение.
Учитель ненадолго замолчал и продолжил лишь после того, как сделал какую-то запись на листке бумаги.
- Тито пришел ко мне прошлой ночью и рассказал мне то же самое, о чем до этого поведал тебе. Его горе было неподдельным, а приведенные им доводы вполне убедительными. Нам необходимо доделать нашу машину прежде, чем случится еще какая-нибудь неприятность. Тито прилежный работник и имеет неплохой опыт строительства кораблей. Кроме того, он уже помогал мне раньше в работе над несколькими моими изобретениями.
Посмотрев на моего отца, учитель продолжил.
- Мы с синьором Анджело сошлись во мнении, что наша модель соответствует своему назначению, и что настало время приступить к изготовлению образца в полную величину. Немаловажно и то, что Тито намного крупнее и сильнее тебя, Дино, и поэтому более пригоден для тех работ, в коих требуется грубая физическая сила. И хотя в этом вопросе я нисколько не сомневаюсь в твоей храбрости, случись новое нападение, он сумеет лучше постоять за себя.
Я едва успела прикусить язык, чтобы не напомнить учителю, как мне не раз приходилось защищать себя, а однажды я даже пришла ему на помощь, когда он сам оказался в смертельной опасности. Неужели он забыл, как я вывернулась из-под ударов кинжала или смогла освободиться из погребального склепа, куда меня заперли, обрекая на верную гибель? Или то, как я сумела спастись при пожаре? И все же я не осмелилась заговорить об этих драматических событиях в присутствии отца, иначе тот непременно расстроился бы и забрал меня из Милана, причем, сделал бы это с быстротой коршуна, налетевшего на беззащитного кролика. Я лишь молча посмотрела на моего доброго отца, в надежде, что он проникнется несправедливостью подобного решения, однако отец лишь покачал головой.
- Боюсь, что в этом вопросе я должен согласиться с синьором Леонардо. Работа над образцом машины в полную величину потребует немало усилий, в том числе и от такого юного существа, как ты… сын мой.
Я поняла, что он имел в виду, но не облёк в слова: он боится, что работа над летательной машиной окажется опасной, гораздо опаснее, чем получить удар молотком по пальцам или что-то в этом роде. И хотя я понимала его озабоченность, мне от этого было ничуть не легче.
Очевидно, на лице моем читалась такая обида, что Леонардо не удержался от доброй улыбки.
- Не все потеряно, мой дорогой Дино, - поспешил заверить он меня. - Видишь ли, мой мальчик, я не забыл обещания, которое дал тебе несколько дней назад. Как только стены будут окончательно подготовлены под фрески и на них нанесут наброски будущих изображений, ты возьмешь в руки кисть и вместе с Давидом и Паоло станешь рисовать задний план.
Еще пару дней назад подобное обещание со стороны Леонардо было способно заставить меня смиренно преклонить перед ним колени и пустить благодарственную слезу. Сегодня я встретила его без малейшего восторга.
- Буду рад помочь им, - буркнула я, прежде чем склониться в почтительном поклоне и направиться к выходу.
Мое скверное настроение усилилось, когда я едва не налетела на Тито, выходившего из двери главной мастерской.
- Странно, что тебе не слишком везет в игре в кости, - процедила я, - и это при всей твоей сноровке бросаться словами так ловко, что они ложатся так, как тебе нужно.
Тито даже не стал притворяться, будто не понял меня. У него хватило достоинства и самообладания ничем не выказать своей растерянности. Его выдали лишь колючие нотки в голосе.
- Я не хотел занимать твое место, Дино, мне лишь хотелось вместе с тобой помогать мастеру в работе над летательной машиной. Не стану отрицать, что и я мечтал снискать себе малую толику славы за участие в этом деле. Но поверь мне, слава для меня не главное.
Сказав эти слова, Тито замолчал и огляделся по сторонам, как будто опасаясь, что его может кто-то подслушать.
- Как я тебе уже говорил, меня терзают опасения за жизнь мастера, особенно после того, что случилось с Константином. Наверно, я действительно подвел нашего покойного друга и не хочу, чтобы та же участь постигла и синьора Леонардо. Сам он ничего об этом не знает, но мой замысел состоит в том, что я стану его личным телохранителем.
С этими словами он сунул руку под складки туники и вытащил кинжал, которого я раньше у него никогда не видела. Лезвие у него было такое же длинное и острое, как у тех кинжалов, что носили с собой мужчины знатного происхождения. Откуда взялось такое прекрасное оружие у подмастерья художника? Самостоятельно сделать такой кинжал Тито никак не мог.
Настала моя очередь оглядеться по сторонам. Действительно, будет крайне нежелательно, если нас сейчас кто-нибудь увидит или услышит. Глядя на оружие со смешанным чувством восхищения и опаски, я шепотом спросила:
- Тито, а откуда у тебя этот кинжал?
- Его подарил мне мой дядя. Он был солдат и часто говорил мне, что у мужчины всегда должно быть при себе оружие, чтобы иметь возможность защитить себя в случае смертельной опасности.
Убрав с глаз пряди непокорных черных волос, Тито взмахнул кинжалом в воздухе, как будто наносил удар по воображаемому врагу. Затем, к моему великому облегчению, спрятал его в складках туники.
- Не бойся, я умею им пользоваться, - сказал он и небрежно пожал плечами. - Но мастер, если узнает, непременно запретит мне носить его с собой, и поэтому я ношу его незаметно. Только ничего не говори ему, прошу тебя!
Увы, в какой-то постыдный миг слабости мне в голову пришла именно эта мысль. Выдав секрет Тито, я могла бы тем самым укрепить к себе доверие Леонардо. Хотя Моро и нанял моего учителя для того, чтобы тот строил для него всякие военные приспособления, Леонардо ненавидел насилие и не одобрял ношение оружия.
С другой стороны, я своими глазами видела, как в момент опасности он ловко обращался с мечом. Кроме того, Леонардо умен и не станет во имя принципов пренебрегать собственной безопасностью и безопасностью окружающих его людей.
По правде говоря, я была бы спокойна за мастера и отца, зная, что рядом с ними будет человек, который в нужный момент сможет их защитить.
- Я ничего не скажу ему, если ты поклянешься, что каждый день будешь рассказывать мне о том, как идет работа над летательной машиной, - сказала я. - Кроме того, ты обязательно будешь сообщать мне о том, не заметил ли ты чего-нибудь подозрительного рядом с мастером и моим отцом. Я бы мог помочь тебе выследить того, кто внушает тебе подозрения.
Мне снова вспомнилась загадочная фигура в плаще, шпионившая за мной на учебном плацу и возможно позднее, когда я выслеживала в замке убийцу Константина. Даже если этот человек все еще находится внутри стен замка Сфорца, я его больше не видела. Не исключено, что это обыкновенное совпадение: просто какой-то человек прибыл в город по делам и, справившись с ними, уехал восвояси.
Мы с Тито расстались, вежливо обменявшись рукопожатиями, хотя должна со стыдом признаться, в душе я все еще боролась с обидой. Позднее этим же днем я немного взбодрилась, когда совершенно неожиданно в капелле появился отец и позвал меня выйти.
- Твой учитель взял Тито и отправился покупать ткань для крыльев, - шепотом сообщил мне отец. - Пока они отсутствуют, может быть, ты пожелаешь взглянуть на машину?
Сарай, в котором хранилась летательная машина, располагался недалеко от конюшни. Достав из кошелька массивный ключ, отец открыл тяжелый навесной замок, запиравший створки большой двери. Сначала он распахнул их пошире, чтобы нам с ним как можно быстрее проскользнуть внутрь, после чего закрыл. Я почти не следила за тем, что он делает, ибо взгляд мой был прикован к тому, что стояло в центре помещения на грязном каменном полу.
Это был корпус летательной машины, установленный на трех деревянных подпорках. Рядом с ним лежали рамы крыльев, одно было голым, второе - обтянуто холстиной. Корпус основной части, включая небольшой хвост, оказался больше, чем я ожидала, почти в два раза больше моего роста.
Хотя его устройство было обманчиво простым, мой взгляд будущего художника смог распознать глубину мысли Леонардо, додумавшегося создать машину со столь изящными и в то же время практичными очертаниями. Как только будут установлены крылья, машина обретет законченный вид. Вот это будет зрелище! Эх, если бы мне только представилась возможность отправиться на ней в полет!..
- Скажи, отец, разве не великолепно стать тем, кто поднимет эту удивительную машину под облака! - воскликнула я, завидуя мастеру. Кто как не он непременно получит такую возможность.
Отец пожал плечами и ответил.
- Я предпочитаю ходить ногами по земной тверди, хотя и начинаю понимать возможности изобретения синьора Леонардо.
Я вернулась к своей работе в куда более бодром состоянии духа, чем утром. Когда же во время вечерней трапезы к нам присоединился Тито, мое отношение к нему вновь стало дружеским.
Подкрепившись привычным рагу, мы зашагали к мастерской. Тито следовал на расстоянии нескольких шагов от остальных. Еле заметно кивнув головой, он попросил меня задержаться.
- Мы добились успехов, - сообщил он, придвинувшись ко мне едва ли вплотную и дыхнув чесноком, которым было щедро приправлено наше вечернее блюдо. Его изрытое оспинами лицо светилось радостью. - Мы почти закончили работу над корпусом, но мастер Леонардо сказал, что педальный механизм нуждается в доработке.
Далее Тито в подробностях описал ход работ и завершил свой рассказ такими словами:
- Я не заметил никого подозрительного. Никто не шпионил за нами и не проявлял ненужного интереса к нашим делам. - Сказав эти слова, он на минуту умолк и, напустив на себя важный вид, прикоснулся рукой к груди, где под туникой был спрятан кинжал. - Разумеется, я всегда готов к любым неприятностям.
- Разумеется, - эхом повторила я, разрываясь между облегчением и досадой от его показной храбрости.
"Интересно, ему когда-нибудь приходилось защищать свою жизнь? - подумала я, - или он всего лишь замахивался кинжалом на воображаемого врага?"
Должно быть, мои сомнения отразились на моем лице, потому что Тито нахмурился и добавил:
- Не бойся, Дино, клянусь тебе, что не допущу, чтобы кто-нибудь покусился на жизнь мастера или твоего отца. Обещаю отдать свою жизнь, если мне придется встать на их защиту.
А между тем мы дошли до мастерской, так что я успела лишь коротко кивнуть Тито, прежде чем мы присоединились к нашим товарищам. Хотя все вели себя сдержанно, общее настроение было уже не таким печальным, чем вчера. Как только поручения были выполнены, - изготовлены кисти из волоса хорька и свиной щетины, уголь растолчен в порошок, деревянные дощечки, которые мастер использовал в качестве палитры, отшлифованы песком, - Давид объявил, что на сегодня работа закончена.