Скорби замахнулся кинжалом. Оуэн перехватил его запястье и вывернул. Скорби выругался, уронив кинжал на землю. Арчер схватил другую руку задиры, который не был слабаком, но все-таки не смог вырваться из железной хватки Оуэна, хотя лицо его побагровело от усилия. Упрямец не сумел оценить своего противника и вовремя отступить. Оуэну и раньше попадались такие типы. Значит, жди беды. А пока что он разжал руки и сказал, не сводя глаз со Скорби:
- Алфред, передай господину его кинжал. А потом мы проводим всех троих к их лошадям.
Алфред направился к Скорби, но тут один из слуг накинулся на него с ножом. Колин криком предупредил напарника об опасности, и тот, наклонив голову в железном шлеме, атаковал нападавшего в живот, отчего слуга растянулся на земле во весь рост.
Скорби тем временем занес правый кулак, чтобы ударить Оуэна в незрячий глаз, но Оуэн, заметив движение, перехватил занесенную руку левой рукой, а правой саданул грозного господина в живот.
- Итак, как я уже сказал, мы проводим вас к лошадям.
Так они и сделали.
Разворачивая лошадь, Скорби проорал:
- Я вернусь. Передай сучке, что я вернусь.
Оуэн повернулся к Алфреду и Колину.
- Спасибо, ребята.
Колин усмехнулся.
- Всегда пожалуйста. Нам было приятно.
- Приятно? - возмутился Алфред. - На мой вкус, они слишком быстро ретировались.
Оуэн согласился.
- Они могут вернуться по проторенной дорожке. Подежурьте здесь сегодня ночью. На втором этаже. С неудобствами мириться особо не придется. Я велю прислать вам эля, чтобы вы не заснули.
Он вернулся в дом, спрашивая себя, как мог священник допустить такую оплошность - признать, что хозяина нет. В дверях стояла Сесилия Ридли.
- Спаси меня Господи, никак не думала, что он так скоро появится.
- Его жена наверху?
- Да.
- Странный порядок.
- Я молюсь за всех матерей и дочерей, чтобы этот порядок и впредь оставался странным.
- Ладно, мои люди подежурят у ворот сегодня ночью.
- Спасибо.
- Что здесь вообще происходит, миссис Ридли?
В темных глазах женщины промелькнула обида от такой прямолинейности.
- Уверена, это не имеет никакого отношения к смерти моего мужа.
- Как знать…
- Гилберт всегда защищает… - Сесилия тряхнула головой, - защищал Пола Скорби. И сам выбрал его для Анны. Я была против этого брака.
- Чем ему так понравился Скорби?
- Наш сын, Мэтью, прожил в той семье несколько лет. Когда он уехал, семейство предложило породниться, заключив брак между Полом и Анной. Гилберт отнесся к предложению с энтузиазмом, посчитав его очень удачным - богатство с нашей стороны, связи с их стороны, а молодой человек казался ему трудолюбивым, полным здоровых амбиций.
- Как же получилось, что ваша дочь оказалась здесь без мужа?
- Анну избили, она обратилась к отцу Катберту и умолила привезти ее сюда. Пол находился в отъезде.
- Так кто же ее избил?
Сесилия Ридли оглянулась на слуг. Убедившись, что они возятся у камина и, сблизив головы, несомненно, обсуждают заварушку у ворот, Сесилия предложила Оуэну присесть на скамью возле двери.
- Мы сказали слугам, будто к ней в дом ворвались грабители. - Женщина сложила руки и потупилась.
- Ваша дочь сильно пострадала?
Сесилия кивнула, по-прежнему не поднимая глаз.
- Вот, значит, почему вы испытываете такую сильную неприязнь к своему зятю. Он бьет вашу дочь.
Оуэн услышал тяжелый вздох. Сесилия взглянула на него полными слез глазами.
- Не то чтобы я считала Пола плохим человеком, капитан Арчер. Просто он неподходящий муж для Анны. Моя дочь хотела войти в дом с религиозным укладом. Другой человек, более терпеливый, вполне вероятно, мог завоевать ее и убедить, что брак способен приносить радость. Но Пол… - Сесилия покачала головой. - Его бесят посты Анны. А когда она удаляется из супружеской спальни, он становится еще злобнее. Я сразу заподозрила в нем несдержанный нрав и предупреждала Гилберта.
Снаружи опять донеслись крики. Сесилия испуганно взглянула на Оуэна.
- Как долго, по-вашему, они смогут удерживать ворота?
- Скорби и его слуги не такие опытные воины, как мы. Но мы не можем оставаться здесь неизвестно сколько.
- Тогда я пойду поговорю с Полом.
- А что, если бы он увидел, в каком состоянии ваша дочь?
Сесилия удивленно на него взглянула.
- После того, что он с ней сотворил, ему ли не знать, в каком она состоянии? - Тон ее был внешне спокойным, но чувствовалось, что в ней клокочут эмоции.
- Как вы намерены поступить?
Сесилия Ридли неопределенно пожала плечами.
- Держать дочь от него подальше. Правда, не знаю как.
- Можно мне ее увидеть?
Она пытливо посмотрела на Оуэна, в глазах ее исчезло прежнее дружелюбие.
- Зачем?
- Я ученик аптекаря. Могу оказаться полезным.
- Я думала, вы человек архиепископа.
- И это тоже.
- У вас довольно сложная жизнь, капитан Арчер.
- Вы не знаете и половины, миссис Ридли, - усмехнулся он.
- Что могло заставить капитана лучников пойти в ученики к аптекарю?
Оуэн щелкнул по своей повязке на глазу.
- Это напоминание о том, как легко может подкрасться смерть к любому из нас.
Сесилия несколько секунд пристально смотрела на Оуэна, потом, видимо, приняла решение и, поднявшись, жестом предложила ему следовать за собой.
Комната Анны оказалась рядом с той, где Оуэн останавливался прошлым летом. Внутри было тепло от горевшей жаровни. В постели лежала молодая женщина, одна рука у нее была перевязана, лицо распухло, все в синяках, губа разбита в кровь. Она следила за вошедшими одним глазом, второй почернел и заплыл так, что не открывался.
- Мама? - дрожащим голоском произнесла она.
Миссис Ридли быстро подошла к кровати.
- Все в порядке, Анна. Это капитан Арчер. Он аптекарь, хотя с виду не похож. Он подумал, что может тебе помочь.
Оуэна поразило то, как спокойно держалась Сесилия Ридли, разговаривая с изувеченной дочерью, хотя она только что узнала, что муж убит, а у ворот продолжал горланить зять. Хорошо, что она владела собой, ибо дочь ее выглядела безумно напуганной, даже не зная всего случившегося. Оуэн опустился рядом с Анной на колени.
- Рука сломана?
- Только палец, - ответила Сесилия. - Мы выпрямили его и наложили шину.
- А мазь из посконника применяли?
Сесилия кивнула.
- Что-нибудь еще сломано?
- Нет. Но все тело в синяках - и лицо, и живот. И губы разбиты. - Она рассказала Оуэну, как лечила дочь.
Он знаком попросил Сесилию выйти с ним из комнаты. Они остановились на площадке и посмотрели вниз, в холл.
- Валериана должна ее успокоить, - сказал Оуэн. - Вы говорили, живот у нее в синяках. Кровотечение было?
- Да, но уже прекратилось.
- Думаете, она сможет проглотить немного вина с настоем валерианы?
- Да, мы уже поили ее вином.
- Очень важно, чтобы она успокоилась. - Оуэн потер шрам на левой щеке. - Господи, что за человек мог сотворить такое с собственной женой?
- Он говорит, что у него есть потребности, а она ему отказывает. Это доводит его до бешенства.
- Я могу что-нибудь еще сделать для вас, миссис Ридли?
Она взяла его за руку и сжала.
- Вы хороший человек, капитан Арчер.
Она окинула взглядом его лицо, чуть дольше задержавшись на губах. Миссис Ридли стояла чересчур близко. Была слишком настойчива. Оуэн подавил желание попятиться.
Сесилия улыбнулась сквозь слезы и, вздохнув, разгладила юбку.
- А сейчас я должна встретиться с зятем.
Оуэн устроился на ночь в комнате рядом со спальней Анны. Сесилия Ридли была уверена, что Скорби ночью не станет ничего предпринимать, ведь она убедила его уехать в Беверли и переночевать в гостинице, но Оуэн не знал покоя. Он ворочался с боку на бок на тюфяке, прислушиваясь, как в комнате дочери мечется из угла в угол Сесилия Ридли.
Внезапно шаги за стеной изменились: женщина решительно двинулась к двери и вышла в коридор. Тут же раздался стук в дверь Оуэна.
- Входите.
Сесилия Ридли держала в руках масляную лампу, освещавшую ей лицо.
- Простите, что нарушаю ваш сон.
- Я так и не смог заснуть.
Она вошла, прикрыла за собой дверь, поставила лампу на маленький столик рядом с Оуэном и снова принялась расхаживать от стены к стене, держа руки за спиной.
- Что случилось? - спросил Оуэн.
- Вы должны помочь нам. Анне нельзя здесь оставаться.
Господи, эта женщина все-таки ударилась в панику.
- Я готов помочь, миссис Ридли. Ко мне даже сон не идет, я все думаю о вашей бедной дочери. Но ее нельзя перевозить. У нее кровотечение.
- Уже прекратилось.
- Если она сядет на лошадь, оно может снова открыться.
Сесилия резко повернулась и присела на край кровати.
- Если Анна останется здесь, будет только хуже. Вы должны это понимать. - В ее огромных темных глазах мерцал дикий огонь.
Оуэн догадывался, чего она опасается. Разве не эта же причина не давала ему заснуть, заставляя прислушиваться, не вламывается ли кто в дом? Но Анна в ее состоянии не выдержала бы дороги.
- Я вообще не понимаю, как Анна перенесла поездку сюда, - сказал Оуэн. - И теперь, так скоро, снова отправляться в путь… - Он покачал головой. - Нет, нельзя подвергать ее такому испытанию.
- Всемилостивые небеса, другого выхода нет. - Сесилия склонилась над Оуэном, словно стараясь всем своим видом убедить его, насколько она серьезна. - Вы говорили, что дочери необходимо успокоиться. Как же ей успокоиться, если она боится, что он придет за ней и увезет с собой? Во всем королевстве не хватит валерианового корня, чтобы стереть этот страх из ее сердца.
Что ж, она права, и Анне действительно нужно было спокойствие, чтобы выздороветь. Раскаленные иголки, впившиеся в незрячий глаз, предупредили Оуэна, что он слишком глубоко увяз в проблемах семейства Ридли. Он поднес руку к шраму и обнаружил, что на глазу нет повязки. Ну конечно… он ведь собирался спать. Поразительно, как Сесилия Ридли могла пристально на него смотреть и даже ни разу не поморщиться при виде изуродованного века, полностью не закрывавшего невидящий глаз. Полумрак в комнате был не столь густым, чтобы скрыть его увечье. Оуэн потянулся за повязкой, лежавшей рядом на столике.
Сесилия Ридли восприняла это как знак того, что он решил помочь и начал одеваться. Она поднялась.
- Хорошо. Я соберу дочь в дорогу.
- Ради всего святого, я еще не сказал "да". Просто захотел избавить вас от неприятного зрелища.
Сесилия вновь опустилась на край кровати.
- Именно это - и шрам, и выпавшие на вашу долю страдания - позволило мне думать, что вы поможете. Вы смогли бы спокойно спать, зная, что рядом находится тот, кто с вами сотворил такое?
- Я убил того, кто со мной это сотворил.
Женщина заколебалась. Она сцепила руки на коленях и долго их изучала. Что-то во всем ее облике заставило Оуэна подумать о Люси: та тоже в минуту несчастья старалась держаться прямо и сжимала руки, чтобы они не дрожали.
- Вы напоминаете мне жену.
- Вот как? А как бы поступила на моем месте миссис Арчер?
Оуэн не стал исправлять ошибку в имени. Подумал, что ни к чему Сесилии знать подробности их с Люси отношений. Но в самом деле, что бы сделала Люси? Он мысленно вернулся к тому вечеру, когда Торсби, архиепископ Йорка и лорд-канцлер Англии, отдал Люси одно распоряжение, но она отказалась его исполнить. Она решила, что сама знает, как лучше поступить по отношению к своему мужу, Николасу, и ничто в целом мире не могло бы заставить ее передумать. По решительному настрою Сесилии Ридли в ней угадывалось то же упрямство.
- Люси показала бы Скорби, что он натворил, - ответил Оуэн. - Приведите его сюда, пусть он посмотрит, в каком состоянии Анна. Он наверняка ушел сразу после того, как избил жену. Возможно, он даже не сознает, как далеко зашел.
Глаза Сесилии округлились от удивления. Она не поверила своим ушам.
- Вы сошли с ума? Анна напугана до смерти. Что, если он снова набросится на нее с кулаками?
- Я буду рядом в комнате. Глаз с него не спущу и в любом случае сумею ее защитить. Но, подозреваю, Пол Скорби просто тихо скроется, когда увидит состояние жены. Он ничего не выиграет, заставив ее силой отправиться в дорогу.
Сесилия покачала головой.
- Нет. Я не могу подвергнуть Анну такому испытанию.
- А подвергнуть ее еще одной поездке вы можете?
- Всего лишь до монастыря Святого Клемента, что возле Йорка.
- Ей не доехать.
- Я не могу позволить ему даже приблизиться к дочери.
- Что бы вы сейчас ни чувствовали, она законная жена Пола Скорби. Он имеет право ее видеть.
Оуэну вовсе не хотелось причинять боль этой женщине или разочаровывать ее. Но он понимал, что должен так поступить. Посадить сейчас Анну Скорби на лошадь и повезти сквозь метель означало убить ее. Но Сесилию Ридли его доводы, видимо, пока не убедили.
- У вас есть причины опасаться, что Пол Скорби может пойти дальше? - спросил он.
- Куда же дальше? Разве этого мало?
- Вы не поняли. Я спрашиваю, есть ли у вас основания думать, что Пол намерен убить Анну.
Сесилия засомневалась.
- До сих пор я об этом не думала. Но сами видите, как он ее избил. Боюсь, он не в состоянии себя контролировать.
- Давайте все-таки попробуем действовать по моему плану. Вдруг, увидев воочию, что натворил, да еще в присутствии других людей, он хоть что-то поймет.
- Возможно…
- Простите за любопытство, но каким образом во все это дело вмешался священник?
- Анна умолила его привезти ее сюда в надежде, что отец… - Сесилия замолкла на полуслове. - Господи, на секунду я совсем забыла о Гилберте. Как я могла?
Оуэн взял ее за руки.
- Слишком большая тяжесть легла на ваши плечи. Вы удивительно сильная.
Сесилия едва заметно улыбнулась.
- Знаете, - продолжал Оуэн, - хотя предложенная роль защитника для меня большая честь, но я не могу рисковать. Вы должны помнить, что я здесь по поручению Джона Торсби, архиепископа Йорка и лорд-канцлера Англии. Ему не слишком понравится, если ради вас, миссис Ридли, я нарушу закон. Да и моя жена вряд ли будет довольна.
Сесилия Ридли вспыхнула, поспешно убрала руки.
- Я не думала… Разумеется, вы не должны нарушать закон.
Оуэн кивнул.
- Значит, когда ваш зять вернется утром, впустите его. Я пройду наверх вместе с вами.
Сесилия поднялась, взяла со столика лампу.
- Так и сделаю. - Она медленно пошла к двери, но, не дойдя, обернулась. При свете лампы глаза ее казались совсем черными. - Молю Господа, чтобы вы были правы, капитан Арчер.
С этими словами она вышла из комнаты, а Оуэн продолжал вертеться на кровати до самого рассвета, когда наконец его сморил беспокойный сон.
6
Голдбеттер и компания
Оуэну приснилась Сесилия. Она стояла на пороге его родного дома в Уэльсе и, держа в одной руке миску, а во второй деревянную ложку, спрашивала, вернется ли он домой до темноты. Тогда он повернул обратно к дому и, подойдя к Сесилии, поцеловал ее в лоб, а затем, сделав над собой огромное усилие, удалился, всем сердцем не желая ее покидать.
Проснулся он в смятении. С чего вдруг ему приснилась Сесилия, да еще как его жена? Неужели он испытывал к ней вожделение? Неужели она каким-то образом дала ему понять, что он тоже ей желанен? Оуэн все еще был под впечатлением той секунды, когда нежно поцеловал вдову в лоб. Он был вынужден признаться самому себе, что глаза Сесилии Ридли все время преследуют его, что сила ее духа произвела на него впечатление. Но это не объясняло, почему во сне она предстала перед ним как жена.
Оуэн оделся и втер немного мази в шрам, прежде чем надеть повязку. Он попытался убедить себя, что просто устал - и душевно, и физически, а сон означал только одно: он сильно скучал по Люси.
Тем не менее ему захотелось потихоньку ускользнуть из этого дома и больше никогда не видеть темных глаз миссис Ридли.
Но он был обязан помочь Сесилии разобраться с зятем, а после - кое о чем расспросить ее и только потом мог вернуться в Йорк. Оуэн неохотно покинул свою комнату.
Холл внизу был погружен в темноту, если не считать золотистого свечения возле очага. Это две масляные лампы горели на столике. Наконец разожгли огонь, и он весело запылал. Молодая женщина склонилась над котелком.
Сесилия сидела за столом возле очага. На столе лежал белоснежный головной убор с темной вуалью. Волосы женщины были заплетены в тяжелую косу, как она всегда делала на ночь. Подняв глаза, миссис Ридли поприветствовала Оуэна усталой улыбкой и жестом подозвала к себе, после чего уронила руку на стол, прямо на головной убор.
- Сара! Моя прическа. - Сесилия дотронулась до головы. - Простите, капитан Арчер.
Служанка перестала помешивать в котелке и, смущенно кивнув гостю, начала расплетать косу хозяйки, после чего уложила пряди в два кольца над ушами.
Оуэн опустился на скамью напротив Сесилии. Она умудрилась взять в руки кувшин и налить ему в чашку эля, не шевельнув головой. Вскоре головной убор был на своем месте.
- Самый подходящий напиток для такого утра, - произнес Оуэн, попробовав эль. Он был рад, что не видит теперь ее длинных черных волос. Ему не следовало отвлекаться.
- Вы, наверное, не выспались, - сказала Сесилия. - Мне очень жаль, что вам не удалось отдохнуть после долгого пути.
Отлично. Безопасная тема разговора.
- Тело немного побаливает после целого дня в седле. А ведь было время, когда я этого даже не заметил бы.
Темные глаза смотрели на него сочувственно.
- Вы скучаете по тому времени, когда служили солдатом? Наверное, вам не хватает ваших друзей. Мой отец всегда отзывался о своих соратниках по оружию так, словно они были ему дороже родных братьев.
- Да. Когда сражаешься не на жизнь, а на смерть бок о бок…
Оуэн заставил себя замолчать. Если бы он начал рассказывать Сесилии о своих старых товарищах, а она и дальше слушала бы с таким же сочувствием, это могло иметь далеко идущие последствия. Люси ненавидела все, что связано с вояками. Сочувствие Сесилии было таким же соблазнительным, как и ее волосы. Оуэн теперь понял, что тот сон был небесным предостережением.
- Лучше не вспоминать дни далекого прошлого, - резко закончил он.
Сесилия удивленно нахмурилась, но сменила тему разговора.
- Откуда вы родом? Вы говорите не так, как мы, - гораздо мягче.
- Я из Уэльса.
- Ну разумеется. Кем же еще может быть капитан лучников, как не валлийцем.
- Тут вы ошибаетесь. Так не всегда бывает. На самом деле только такой редкий человек, как старый герцог Генрих Ланкастер, не побоялся доверить валлийцу столько власти, полагаясь лишь на собственное чутье.
- А я доверяю вам. И Анна тоже. Она сказала, что у вас теплые сухие руки и взгляд человека искреннего, который не старается скрыть свои мысли.