– Это летняя гроза, – Варя погладила малышку по головке, – Пошумит и затихнет. И ты успокаивайся. В дождик спать хорошо. Он все страхи уносит. Водой все смывает, а грохочет понарошку, чтобы мышки в норки свои торопись. Спать всем пора. Я с вами в комнате спать сегодня лягу. Ты же спокойно спишь, когда я рядом. А дядя Лёша нас охранять будет в другой комнате.
На удивление, малышка быстро успокоилась и, прижавшись к матери, утихла. Не обращая внимания на грозу, быстро заснула. Взрослые тоже поспешили за ней. Объяснять парню из глубинки, как и что, оказалось делом ненужным. Через пять минут все спали, несмотря на лихую грозу за окном.
– Вот молодость! Надо ж так дрыхнуть, – кольнули сознание Вари чьи-то слова. – Такую заварушку устроила, а теперь и ухом не ведет. Мне о тебе Лысая Грайнэ как-то трепалась, да я не поверила, а зря – фейерверк знатный получился, словно на коронации Елизаветы… Ну, ты смотри, Спит и спит. Пушкой не разбудишь.
– Простите, а в то время в Англии уже были фейерверки? – еще не проснувшись, прошептала девушка.
– Лучше общаться в ментале, а то я твой язык не понимаю.
Любительница истории резко села на принесенной раскладушке, которая запела на все лады.
– Забавно, – хихикнул чей-то голос в ее голове, – это наказание такое или развлечение с мужчиной? Что-то я не пойму.
Посредине комнаты прохаживался фантом светской дамы времен её Величества Елизаветы I. Рыжие завитушки обрамляли холеное чуть вытянутое лицо с карими глазами. Ожерелье крупного жемчуга оттеняло длинную шею и глубокое декольте пышного платья с накидкой из полупрозрачного шелка. Обнаженные по локоть руки были покрыты веснушками. На длинных пальцах кольца с солидными камнями играли фосфоресцирующим светом, как и видение.
– Это… походная кровать, – подумала девушка. – Но ей уже много лет.
– Ну, наконец-то, ты удостоила меня своим вниманием, дорогуша. Только не шуми, а то малышку разбудишь. Это ее няня на диванчике? И почему ты спишь на этом скрипучем устройстве? Мне известно, что Грейс расплатилась с тобой за колечко золотом, так что ты не должна бедствовать… Что-то я не понимаю ваше время. А ты меня хоть понимаешь в ментале?
Варя смущенно кивнула, не зная на какой вопрос отвечать раньше.
– Хорошо. Позволь представиться. Леди Киллигрю. В девичестве Мэри Вулверстоун из Саффолка, дочь Филиппа Вулверстоун и Джейн Престон, вдовы Генри Книветта.
– Леди Киллигрю? – едва не выкрикнула проснувшаяся разом девушка от мысли, кто перед ней. – Меня зовут Варвара. Из рода Орловых… У меня тоже столько вопросов к вам…
– Вот как? – Дама остановилась и внимательно посмотрела на худышку. – Похоже, Грейс не наврала. Ты действительно знаешь мое имя?
– Да, я много читала о вас, пытаясь разобраться, где ложь, а где выдумка. Даже спорила…
– На деньги? – Фантом подошел вплотную к сидящей на кровати любительнице истории.
– Нет, что вы! У нас это не принято.
– Грайнэ упоминала о странностях вашего времени. Табак не нюхают. Оружие не носят и дома не держат. Одеваются во что попало. Драгоценности не признают. Ни лошадей, ни карет не видно. В двадцать лет не имеют детей. И, похоже, не знают, что такое джин. Скажи, а в Англии ты была?
– Нет, только на Клэр.
– Значит, это ты действительно нашла косточки Грейс, ее колечко и выполнила ритуал?
Девушка только кивнула.
– Да, чувствую силу и отважное сердце воина. Собственно, отыскать тебя в этом муравейнике удалось только по свечению кокона. Ошибиться трудно… Ты так нашумела, что мне пришлось отгонять всякую шушеру на переходе. Послушай совета опытной женщины – прикрывайся на ночь, а то покоя не дадут… Кстати, ты что в одиночку пошла на абордаж? Размахивала каким-то солидным артефактом так, что зарево я видела на четвертом уровне. Тут же вспомнила байки Лысой Грайнэ. Она иногда любила прихвастнуть… Впрочем, недавно явилась с колечком из плотного плана. Это дорогого стоит… Так что ты хотела спросить?
– Фейерверки уже были при Елизавете I?
– Судя по вопросу, имя Елизаветы было на престоле Англии не однократно… Забавно… Да, на ее коронацию устроили знатный фейерверк. Палили из пятидесяти пушек на рейде Темзы, и после уже трудно было упрекнуть кого-нибудь из жителей, что он не нюхал пороху… А начали эту забаву еще при Генрихе VII, когда он устроил празднование по случаю женитьбы на Елизавете Йоркской – племяннице Ричарда III. Хотя ранее девицу сватали ее дяде, но он не решился на такой шаг. Впрочем, и церковь не дала бы согласие на кровосмесительный брак. Тогда еще ходили слухи, что Ричард лишил жизни свою тогдашнюю жену Анну Невилл ради такого маргинального брака.
Гостья на секунду задумалась, чуть наклонив набок голову, но тут же спросила.
– Боже милостивый, уже кто-то приходил из Ланкастеров или Йорков?
– Н-нет, – неуверенно подумала любительница истории, лихорадочно перебирая в памяти известные ей имена и события.
– Не торопись, дорогуша, – фантом резко приблизился к девушке вплотную и взгляды их встретились.
Варя почувствовала неприятные ощущения, словно кто-то бесцеремонно вторгается в ее личное пространство, но гостью такое обращение вовсе не смущало.
– Помимо изумрудного следа Грейс вижу еще чей-то четкий золотистый. Это очень высокий уровень силы. Еще какой-то грязно-коричневый… Гони в шею этих недоучек. Еще зеленоватый проглядывает… Это тоже кто-то из наших… Уж не француженка ли Бельвиль?
Фантом светской дамы отпрянул, и опять, чуть наклонив голову набок, окинул девушку изучающим взглядом.
– Боже милостивый! – она всплеснула холеными руками, переплетая привычным движением длинные пальцы, и прижимая их смиренно к груди, словно собиралась помолиться. – Лысая Грайнэ тысячу раз права… Ты же проводник! Он услышал наши молитвы! Сбылось, Господи! Воистину сбылось… Аллилуйя!
Фантом закружился по комнате в неистовом танце. Если бы он был материальным, погром в комнате, а возможно, и во всем доме был бы обеспечен. Ошарашенная таким неистовым проявлением радости девушка, только наблюдала. Наконец, англичанка остановилась перед Варей, и, сделав реверанс, раскинула обнаженные по локоть руки для объятий.
– Как я хочу тебя обнять, дорогая. Ты не представляешь! Столько лет… Столько лет… Стоп! Давай все-таки посчитаем. Как звучит твое первое имя?
– Варвара.
– Ты знаешь его число? – гостья насторожилась. – Надеюсь, нумерологию Пифагора из Самоса в твоем времени не забыли?
– Нет. Я понимаю, о чем вы спрашиваете, леди Мэри. На языке моего народа сумма цифр, составленных из букв моего имени в алфавитном порядке, составляет девятку.
– Хорошо! Какой сегодня год, месяц и число в твоем мире?
– 2016-й. Июль… Уже второе, – обе стали загибать пальцы, подсчитывая сумму. – Девятка. Семерка и двойка… Вместе с именем – три девятки!
– Боже милостивый! – гостья прикрыв глаза, воздела руки к небесам. – Я буду третьей, Господи! И все случится…
Англичанка упала на колени, и, не опуская рук, что-то зашептала. Было видно, что по холеным бледным щекам скатилась слезинка… Девушка не решалась нарушить молчание, чувствуя себя неловко от сознания того, что стала невольной свидетельницей такого трогательного и очень личного события впервые встреченного ею фантома давно жившей на этом свете женщины.
– Поверь, – она порывисто встала с колен и прошлась по комнате, все еще держа сплетенные пальцы рук у подбородка, – не отыщется и трех человек в любых мирах, кто хоть однажды видел слезы Мэри Вулверстоун.
– Можете положиться на мою скромность, миледи.
– Эти слова мне по душе, – гостья неожиданно улыбнулась и, чуть наклонив голову, озорно взглянула на худышку. – Грейс тоже долго не могла поверить, что в таком теле живет воин и… наш спаситель. Ты хоть понимаешь о чем я?
– Надеюсь услышать это от вас, леди Киллигрю.
– Ну что же… Старая кельтская легенда гласит: однажды посланник богов предъявит стражам три девятки, чтобы ему позволили передать три кольца из мира живых в мир мертвых. Я правильно понимаю, что помимо кольца ирландки Грануаль О'Мэлли у тебя еще есть кольцо француженки Жанны-Луизы де Бельвиль?
– Да, миледи.
– Боже милостивый, не называй меня так. Для тебя я просто Мэри.
Девушка в ночной пижамке, сидя на скрипучей раскладушке, попыталась сделать реверанс. Это вышло так уморительно, что фантом взвился к потолку и на пару секунд исчез из комнаты, а в сознании смущенной хозяйки остался только неудержимый хохот.
– Извини, – англичанка вновь появилась перед любительницей истории, смахнув новую слезинку. – Дьявол меня побери, но ты единственная, кто заставил плакать дважды Мэри Вулверстоун, более известную, как предводительницу пиратов леди Киллигрю.
Гостья покачала головой, пытаясь спрятать улыбку. Однако это было не так просто. Вдруг фантом задрожал и растаял, а вместо него появился пират. Широко расставив ноги в высоких ботфортах, в которые была заправлена юбка, подпоясанный шпагой на широкой перевязи, в свободной белой блузе навыпуск и шикарной шляпе с пером, едва скрывающей рыжие локоны. Подбоченясь, он хохотал, раскачиваясь то вперед, то назад, словно стоял на палубе, несущегося по волнам фрегата.
– Три тысячи чертей, – пират сдернул свою шляпу, и в поклоне чиркнул ей по носку чуть выставленного вперед сапога. – Ты из наших!
– Бродячие души? – в неописуемом восторге вскинулась Варя.
Но фантом уже таял посреди комнаты, оставляя лишь сомнения – а не сон ли это?
Глава XII
Англия. Лестер
Утро выдалось теплым и дождливым. Ветер гнал с Атлантики безликие серые облака, в прорехах которых редко мелькало солнце. В такие дни магистр Ордена Сынов Света чувствовал себя отвратительно. Умирающее тело напоминало о своих проблемах, несмотря на физические упражнения, постоянные практики с подкачкой энергии, дыхательную гимнастику и неукротимое желание достойно выполнить взваленную на дряхлеющие плечи миссию.
Душа философа и дух воина гармонично сочетались в этом старике, ежедневно подталкивая к новым открытиям и победам. Это было единственной целью всей жизни "белого монаха", много лет назад посвятившего всего себя делу Ордена. Вне его он и не представлял себя. Иногда, особенно в такую погоду, когда любое движение отдавалось острой болью, старик подолгу сидел в кресле, погружаясь то ли в размышления, то ли воспоминания. Его внутренний мир был настолько богат и событиями, и воспоминаниями, и планами, что порой приходилось сопоставлять факты, чтобы разграничить реальность от всего остального.
Нареченный при рождении Адамом, он получил твердую десятку в английском алфавите. На иврите же это имя происходит от слова "АДАМА" – земля, прах, что подтверждается Ветхим Заветом, где сказано, как Господь вдохнул жизнь в глиняную куклу. При подсчете на алфавите иврита получалось алеф – 1, далет – 4, мэм – 40. Сорок пять давали девятку. С точки зрения Каббалы его имя делилось на две части: А – алеф, это сокращение одного из имен Господа – Адонай, и ДАМ – означающее кровь или животное начало. И, действительно, без души человек превращается в животное, что, в общем-то, применительно ко многим эмигрантам, населявшим Лестер со времен промышленной революции.
Среди них немало христиан, читающих Библию на разных языках мира. Впрочем, они даже не осознают великую разницу, сокрытую в одном и том тексте, написанном на иврите и всех остальных языках. Им никто не объяснил, что почти все языки построены по понятийному принципу, то есть каждому буквосочетанию присваивается понятие. Например "небо" – это то, что над головой, "земля" – это то, что под ногами. При желании можно все перевернуть с ног на голову. При этом глаголы, прилагательные, определения – все будет применяться точно так же к новым буквосочетания. Через поколение носители языка привыкнут и будут употреблять эти слова на новый манер, словно так было всегда. В этих языках нет смысла, только понятия и привычки. Поэтому с помощью Библии любому народу можно внушать все, что угодно, ведь к словам привязаны только понятия.
Иное дело иврит. Каждое слово составлено по строгим законам алфавита, в котором каждая буква имеет глубинный смысл и связана строгими правилами соответствия. Нельзя поменять местами сочетание символов, обозначающих "небо" и "землю" или, хотя бы, порядок следования в одном из них. Связи нарушатся так кардинально, что наступит хаос.
Почти все европейские языки построены на латинском алфавите, состоящим из 26 букв. Это приводит многие нации в восторг, давая мнимое впечатление превосходства над ивритом, в котором всего 22 символа. Неучи не хотят даже задуматься над теми многогранными связями, которые лежат в основе огромного информационного поля, возникающего в сознании иудея, читающего Ветхий Завет на иврите. Как можно переставить символы, например, в слове Яхвэ, ведь сразу нарушится логика: "ИЙЯ" – был, "ХОВ" – есть, "ИЙЕ" – буду. И это только первый слой… Возможно, в логике иврита есть аналогии с миллиардами информационных связей в нейронных сетях, построенных по тому же принципу, запрещающему менять хотя бы один нейрон в любом сочетании. Природа не терпит хаоса, а ее сложная форма – тем более.
Не случайно тысячу лет назад два гловера Ордена начали настоящую революцию в русском языке. Это был солидный проект. Его, как эталон успешной операции, обычно изучают в школах Ордена будущие Войны Света. Затеянная революция в языке русских была направлена на то, чтобы лишить этот непокорный народ основы миропонимания и своего места в нем, переданных им предками в самом русском языке. Всесторонний анализ и выбор методики проведения сложной операции, называемой позднее не иначе, как революция в русском языке, был успешным. Русские воины, равных которым нет на этой грешной земле, вели себя как наивные дети природы, позволив отнять огромное богатство, оставленное их учителями.
Прежде русский язык был построен на основе очень сложного алфавита, обладающего более сложной логикой матрицы, чем иврит с его 22 символами. Сначала была Древнерусская Всесвятская грамота, имевшая 147 символов, на ней писали волхвы, а для повседневной жизни использовали Русскую буквицу, которая представляла собой матрицу семь на семь. 49 символов, каждый из которых имел свою логику, свои связи и свои законы. На буквице невозможно было поменять местами значение сочетаний символов "небо" и земля". Не склеилось бы. Когда будущий магистр разбирал по косточкам проект перехода русских на новый алфавит, ему самому понравилась четкая и простая логика, зашитая в русской буквице. У них слово "ЛЮБОВЬ" это "Люди – Бога – Ведают". Сильная логика. Если любишь, значит, видишь бога в любимом человеке, не зазорно поклоняться, приносить дары и боготворить. Как можно поднять руку на бога! Как можно предать своего бога! Еще запомнилось на всю жизнь логика русского слова "СМЕРТЬ" – "СМЕна – МЕРности Тела" при переходе из Яви в Навь. Попробуй поменять символ! Потому-то все русские так сентиментальны. Звучащее правильно слово еще откликается в генной памяти. Буквица очень сильна и насыщена информацией. Ее сменила глаголица в 42 символа, из которой потом и "придумали" кириллицу в 33 символа, ставшую основой для неславянских народов, не имевших своей письменности в начале второго тысячелетия.
Предшественникам в их Ордене пришлось глубоко копать, чтобы свалить эдакую силищу. Возможно, они и сами не верили, что такое возможно. Но! Вот что значат глубинный анализ и знание противника. Подкуп, лесть, убийства – и с помощью князя Владимира русские "получили в дар" кириллицу. Легенда о двух греческих монахах, которые придумали для неграмотных туземцев алфавит, дабы те могли читать священное писание, пришлые попы внушили сильнейшему многомиллионному народу. Потом еще переиначили их праздники, традиции, ритуалы, имена… Постепенно сравняли с землей капища и заставили молиться на чужого бога. Им теперь можно писать и "диакон", и "нокаид" – логики в том никакой. Понятие внушили, а разбираться туземец не хочет. Глава их церкви с высокой трибуны сам заявляет, что до крещения русские были варварами, грамоты не ведали. Попы рангом пониже вторят на камеру – "Херсонес, где крестили князя Владимира, это русский Вифлеем. Отсюда пошла русская земля, ее история, письменность и культура".
Страна воинов и волхвов покорилась кочевому племени. Теперь безропотно тащит всю свою огромную энергию на алтарь чужого эгрегора. Впрочем, это их выбор.
– Светлейший, – ангельский голосок служки по внутренней связи прервал размышления магистра.
– Что случилось, Роби?
– Позволю себе обратить ваше внимание, Светлейший, на новости ВВС.
Не поблагодарив, магистр оборвал разговор, понимая, что новость важная и неприятная, иначе шустрый Робин сам напросился бы включить телевизор. Парень хорошо усваивает уроки психологии.
Дистанционный пульт, коротко промурлыкав, включил телевизор. Вот так и он, Адам, когда-то быстро выполнял чужие поручения, будучи служкой. Незаметно он стал гловером, позже принял сан и новое имя Джерри, имевшее всего лишь четверку в английском алфавите. Самая практичная цифра позволяла делать только то, что нужно и он поднялся до флешера. Десять лет назад к брату Джерри стали обращаться не иначе, как – лайтер. Коротко и уважительно. Судьба… Если бы он не был в глубоком погружении семь лет назад в день атаки на Северную крепость неизвестного русского мастера, то остался бы лежать рядом с Константином – тогдашним магистром Ордена. Судьба хранила его.
Наконец закончилась реклама по каналу ВВС, и магистр включил громкость. Бойкий корреспондент с микрофоном на фоне Кремля взахлеб стал рассказывать о каре небесной, обрушившейся на столицу русских. В ночь на второе июля небывалая гроза парализовала движение в Москве, смывая припаркованные автомобили, валя вековые деревья и разя наповал молниями. По тридцать штук в минуту! Семь человек погибли от удара молнией. Четверых до сих пор не удалось опознать. Еще две жертвы небывалой грозы были выловлены из Яузы. Очевидцы рассказывали, что новенький "Фольксваген", взятый напрокат приезжими, на большой скорости разбил ограждение набережной и рухнул в реку. Судя по найденным документам, молодая пара из Англии приехала посмотреть достопримечательности Москвы, но не учла особенности вождения в такой ливень. Спасти их не удалось. На фотографии погибшие абсолютно спокойны. Лица безмятежны, даже кажутся удовлетворенными, от какого-то выполненного задания… Магистр узнал их сразу.
Далее были показаны фотографии четырех погибших от удара молнией, которых не опознал никто из обратившихся в службу спасения с заявлением о пропаже родных или близких. Корреспондент повторил просьбу – откликнуться друзей или родственников, узнавших на фото кого-либо из несчастных. Он даже не подозревал, как точно попал его вопрос, адресованный к огромной аудитории. Магистр без труда узнал и эту четверку. Итого – лайтер, три флешера и пара гловеров. Все шестеро, которых он напутствовал в этот вторник перед отправкой в Москву. Быстро же русский расправился с ними. Интересно, кто кого нашел первым? Ладно, молодежь прокололась на чем-то, но как погиб Мэйсон? Это был самый сильный лайтер из действующей на сегодня четверки. Включая самого Джерри.