Далее Элпью рассказала, что не успел корабль причалить в Джеймстауне, в Виргинии, как она сбежала, а потом, три года спустя, после долгих мытарств, после сопровождавшегося штормами плавания, вернулась в Лондон через Ирландию. Сойдя на берег у Королевского причала, она тут же поспешила на Стрэнд, к старому дому ее светлости, и обнаружила, что он снесен.
- Верно. Его снесли через несколько лет после того, как я оттуда выехала. - Графиня теперь немного успокоилась и устроилась в кресле поудобнее. Рассказ Элпью, каким бы невероятным он ни был, очень смахивал на правду. - Его купил застройщик, он хотел поставить ряд магазинов, что-то вроде крытого рынка, где покупатели могли бы ходить беспрепятственно, не опасаясь карет. Полная чепуха! Ничего и не вышло. Кстати, мне говорили, что там есть очень хорошая портниха.
- Так что пришлось мне жить своим умом, ваша светлость, - начала было повествовать о своих злоключениях в Ковент-Гардене и вокруг него Элпью, когда услышала шарканье Годфри.
- Я купил ветчины, - сказал он, высвобождаясь из пальто и счищая с бровей иней. - На сдачу.
Пока графиня и Элпью прорабатывали план действий, Годфри налил три бокала вина, нарезал ветчины и хлеба.
- Может, кто-то будет постоянно дежурить у тюремной часовни… - предложила графиня, глядя на Элпью, которая, в свою очередь, посмотрела на Годфри.
- Ну уж нет, - заворчал тот, обнажая два позеленевших зуба. - Только не я. Я не собираюсь ни в какую тюрьму. Лучше сразу экспортируйте меня на Новую Землю.
- Депортируйте. - Графиня бросила на него взгляд. - И не думай, что я не… - Она раскрыла рот, выставив на обозрение полупрожеванный кусок мяса. - Фу! - воскликнула она, хватая свой стакан и делая щедрый глоток. - Ты уверен, Годфри, что это не потерянная конечность Лотовой жены? Никогда не ела такой соленой ветчины.
- Хорошо возбуждает жажду в холодную ночь, - сказал Годфри, подливая в стаканы.
- А зачем нам это нужно, приятель, - всю ночь бегать в ледяной нужник?
- Сдается мне… - Элпью сделала большой глоток вина и решила вернуться к обсуждению работы, - что с нашей газетой скандалов мы, кажется, зашли в тупик…
Ее прервал страшный грохот.
- Что это было? - вскочила она с кресла, вспомнив о запустении остальной части дома и вообразив, что рушится потолок.
- Постучали в парадную дверь, - проворчал Годфри, беря подсвечник и шаркая к кухонной двери.
- Видишь ли, мы продали колокольчик, - быстро пояснила графиня. - За цветные металлы можно выручить кругленькую сумму.
Грохот возобновился.
- И Годфри соорудил подобие барабана из старого бочонка из-под хереса. - Она вздернула бровь, отчего в слое пудры, покрывавшей ее лоб, появилась большая трещина. - Кто это может быть в столь поздний час? - Графиня встала и принялась оправлять платье и вытряхивать ссыпавшуюся с ее лба пудру из дряблой ложбинки между грудями, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит у двери. - Женщина, - свистящим шепотом проговорила она. - Упомянула твое имя, Элпью. Кто знает, что ты здесь?
- Никто, - покачала головой Элпью. Приоткрыв дверь, графиня прищурилась в темный коридор, откуда сразу потянуло холодом.
- Хм, одета хорошо, элегантно, манеры благородные…
- А лицо? - прошептала, приподнимаясь на цыпочки, Элпью, которой мешал завитой рыжий парик графини.
- Не вижу. - Ее светлость придвинулась к двери поближе. - Капюшон спущен слишком низко, лицо в тени. Но голос у нее дрожит, и кажется мне, что дама плачет.
Годфри пошел назад, свет его свечи замерцал в коридоре.
- Миледи, - позвал он, - мистрис Элпью. К вам дама. - Он юркнул в кухню и быстро-быстро зашептал: - Она молода, богата, красива и расстроена. Говорит, что у нее к вам есть дело…
Графиня и Элпью переглянулись. Элпью выхватила у Годфри подсвечник.
- Зачем же тогда ты оставил ее в темноте?
После невнятного обмена приветствиями в тускло освещенном вестибюле графиня провела таинственную леди в салон и усадила в кресло, а Элпью тем временем зажгла от сальной свечи четыре восковых - в золоченых, с зеркальными отражателями канделябрах.
- О чем же вы хотели поговорить? - улыбнулась графиня, осторожно опускаясь на зачехленный стул, у которого, как она знала, не было сиденья. Угнездившись, она еще раз слабо улыбнулась. - Прошу нас извинить. Прислуга вся разболелась. Даже камин не топим! - Дыхание, вырываясь у нее изо рта, превратилось в белый пар.
Таинственная женщина вздрогнула.
- Я должна быть уверена в полной секретности, - сказала она. Голос ее звучал тихо и очень спокойно. - Я пришла к вам по исключительно деликатному делу.
Элпью была занята тем, что прикидывала стоимость одежды посетительницы. Бело-голубое атласное платье. Голубой цвет с легким оттенком серого, ткань - нежная, по виду дорогая. Женщина, судя по всему, в средствах не нуждалась, хотя и не принадлежала к высшему обществу. Вероятно, жена богатого купца, подумала Элпью. Возможно, он занимается чаем или специями или торгует модными новинками.
- Я пришла из-за своего мужа, Бо, - приглушенно произнесла женщина. - Прежде он меня любил, да что говорить - души во мне не чаял, но в последнее время он мной пренебрегает, и это после семи лет супружеской жизни. Днями и ночами где-то пропадает, иногда даже по нескольку недель подряд, говорит, что ездит в деревню проведать своих родственников.
- А эти родственники, - Элпью наклонилась вперед, пытаясь разглядеть лицо женщины, - где их можно найти?
- Никого из его родственников нет в живых, если только из Индии не вернулся неожиданно его брат. Потому что, насколько мне известно, у него есть только брат, да и тот служит за тысячи миль отсюда, на индийском побережье, в Мадрасе - так называется это место.
- Да-да, добрый старый Мадрас! - Графиня понимающе кивнула. Она никогда о нем даже не слышала.
- А я тем временем сделала страшное открытие: исчезло многое из принадлежавшей мне ценной мебели. Я должна отыскать эту шлюху, которая меня обворовала…
- Проститутку, которая проникла к вам в дом и украла вашу мебель? - возмущенно спросила Элпью.
Графиня знаком заставила ее замолчать.
- Я считаю, что ворует мой муж, - прошептала женщина. - И делает он это для того, чтобы со всеми удобствами содержать какую-то там потаскуху, это в ее грязной постели он коротает ночи, когда не бывает дома.
- Почему вы пришли к нам, мадам? - поинтересовалась графиня, слегка смущенная тем, что кто-то посчитал ее докой по части адюльтера или - еще того не легче - проституток.
- Я спросила у мистера Кью, старого друга моего отца, нет ли у него на примете человека, способного расследовать скандал. И он сказал, что как раз сегодня нанял вас именно для таких случаев.
- Вы хотите, чтобы мы написали об этом в газету? - с недоумением спросила Элпью.
Женщина схватила ее за руки и притянула к себе.
- Ни в коем случае. Если это произойдет, я перережу вам горло.
Она отпустила Элпью, и та, отшатнувшись, дала себе зарок на будущее держаться от этой особы с железной хваткой подальше.
- Предательство и воровство не в характере моего Бо. Я люблю его, как люблю добродетель и счастье. Я хочу, чтобы он вернулся в мои объятия. Несмотря на муки, которые я претерпела из-за его неблагодарности и небрежного и презрительного обращения, я бы желала, чтобы он раскаялся в своих прегрешениях и вернулся ко мне. Или так, или… - Женщина умолкла, утирая катившуюся по щеке слезу.
- Или… - Графиня затаила дыхание.
- Или пусть уходит. Уходит навсегда. И никогда больше не возвращается.
Элпью мысленно присвистнула.
- Но не хотите же вы, чтобы мы… - Она не посмела закончить предложение.
Женщина вытащила кошелек и извлекла из него две золотые гинеи.
- Я хочу, чтобы вы следили за ним. Следили днем и ночью. И добрались через него до этой шлюхи, чтоб я хотя бы знала имя твари, ставшей моей соперницей в любви.
Графиня не сводила завороженного взгляда с блестящих монет.
- И?…
- Сейчас я даю вам одну. - Она протянула монету с таким видом, словно это была облатка причастия. С быстротою молнии ее светлость выхватила деньги из тонких пальцев. - Вторую, - произнесла женщина, опуская другую гинею назад в кошелек, - вы получите, когда принесете сведения об этой девке.
Женщина поднялась - резко метнулось пламя свечей.
- Минуточку, - остановила ее Элпью. - Возможно, нам придется нанимать портшез или карету, заходить во время слежки за вашим мужем в таверны и что-нибудь там заказывать, дабы не возбудить подозрений, а это стоит денег. Кто будет за это платить?
- Составьте список расходов, приложите счета, и я возмещу ваши траты.
Графиня улыбнулась. Предстоящая работа нравилась ей все больше и больше.
- Как мы узнаем вашего мужа?
- У него ангельская внешность, а голос его подобен музыке сфер. Он высокого роста, с великолепной осанкой и благородными манерами. Зовут его Бо. Бо Уилсон. Единственный недостаток, если можно назвать его таковым, - маленький шрам на правой скуле, вверху. Этот шрам он получил в морском сражении, когда верой и правдой защищал своего короля в битве у мыса Ог. - Она подала графине клочок бумаги. - Это адрес нашего городского дома. Можете быть уверены, что элегантно одетый мужчина, соответствующий моему описанию, который выйдет из парадной двери, и будет мой муж.
Миссис Уилсон уже стояла в дверях, собираясь уходить.
- Вы ни под каким видом не должны искать со мной встреч. Какие бы сведения вы ни раздобыли, вы должны держать их при себе. Через несколько дней я приду сюда сама, и вы мне все расскажете.
Когда миссис Уилсон ушла, графиня и Элпью затушили свечи в салоне и вернулись в теплую кухню, чтобы обсудить неожиданно свалившееся на них предприятие.
- А эта леди очень даже красива, - сказала Элпью, встав спиной к огню и осушив свой бокал. - С чего бы мужчине шляться по проституткам, если дома у него такая красивая жена?
- Красивая, говоришь! - воскликнула графиня, поджав губы и подняв брови, в результате чего очередная порция пудры приземлилась в ложбинку между грудей. - Может, тебе она и кажется красивой, но могу поклясться, что она израсходовала кучу краски и штукатурки.
- Кстати о расходах… - протянула Элпью и потребовала показать ей деньги.
- Монетка у меня тут в целости и сохранности. - Графиня похлопала себя по юбке и опустилась в кресло перед очагом. - Годфри, налей-ка нам еще винца - да не скупись.
- У меня получится быстрее. - Схватив бутылку, Элпью наполнила сначала бокал ее светлости, налила старику и себе, а потом ушла в другой конец кухни и при свете свечи, стоявшей на комоде, принялась рассматривать монету, которую вытащила у графини из кармана. - Фальшивая, - решительно заявила Элпью. - Я знаю. Видела такие в театре. Обыкновенное дерево, только позолоченное.
Графиня в тревоге схватилась за юбки, за пустой карман, а затем хмуро воззрилась на Элпью.
- Воровка - она всегда воровка! - провозгласила почтенная дама. - Моя партнерша - профессиональная карманница!
Элпью попробовала монету на зуб.
- Ох! - Пошатнувшись, она схватилась за челюсть. - Пожалуй, я ошиблась. Это самое настоящее золото, без обмана. - Она бросила золотую гинею графине. - Поздравляю, ваша светлость! Мы заполучили недурную работенку!
На рассвете Элпью с графиней уже стояли в дверях лавки, торговавшей шелком и бархатом, - напротив дома Уилсонов, неподалеку от Ладгейт-хилл.
В дом заходили слуги и рассыльные, но никто не выходил. Взошло солнце. Графиню одолела зевота.
- "В Розницу Не Торгуем", - прочитала она вывеску на двери. - Зачем писать большие буквы золотом? - Перешла к надписям в окне-витрине: - "Шелка с Узором, Итальянские, Парча Серебряная, Золотая, Женевский Бархат и Английский, Тисненый Бархат - кто желает". - Она повернулась к Элпью, которая не отрывала глаз от парадной двери Уилсонов. - Довольно складно, ты не находишь? Очаровательный рубленый ритм. - Она продолжила чтение, похлопывая в такт по юбке. - "Тонкий Атлас, в полоску и гладкий, а также Шерсть, Мохер и Шотландка".
Она начала пританцовывать.
- Был бы тут скрипач! Великолепные слова для джиги. - Она запела, приплясывая на месте. - Когда-то я отлично танцевала, помнишь, Элпью? Именно этим я и сводила короля с ума. "Тонкий атлас, в полоску и гладкий, а также шерсть, мохер и шотландка".
Она исполняла довольно замысловатое коленце, когда Элпью ткнула ее локтем в бок.
- Это, может быть, он?
Потерявшая равновесие графиня ухватилась за Элпью, чтобы не упасть. Обе вперились через дорогу в открывшуюся дверь.
На пороге стоял высокий мужчина в длинном черном парике и надевал шляпу с пером.
- Красивый парень, - заметила графиня. - Ты видишь шрам, о котором она говорила?
- Будь я василиском, наверно, разглядела бы, - закатила глаза Элпью. - А вообще на таком расстоянии требуется зеркальный телескоп.
В холле позади мужчины блеснул атлас. С прощальным поцелуем к нему подошла женщина.
Это была их вчерашняя таинственная гостья - миссис Уилсон. Поверх мужнина плеча она посмотрела на Элпью и графиню. Застигнутые врасплох, они бросились к витринам, но только натолкнулись друг на друга в своем стремлении изобразить случайных прохожих.
Миссис Уилсон закрыла дверь, и ее супруг быстрым шагом пошел прочь. Графиня со своей доверенной партнершей Элпью рысили за ним почти следом.
Бо Уилсон дошел до конца Ладгейт-хилл, миновал стоявшие там ворота.
- Помоги, Боже, томящимся здесь несчастным, - проговорила графиня, когда они проходили под маленькой тюрьмой, находившейся в верхнем помещении городских ворот.
Теперь впереди возвышалось огромное, хотя еще и не завершенное здание собора Св. Павла, фигура Бо Уилсона терялась на его фоне.
- Работы здесь ведутся почти тридцать пять лет, - заворчала графиня, подбирая юбки, чтобы перепрыгнуть через кучу конского навоза на дороге. - И все еще никакого намека на купол!
Женщины пробрались среди наваленных высокими грудами блоков серого камня, сложенных штабелями досок, дымящихся ям с горячей смолой, прошли мимо покрытых пылью рабочих, которые чесали в затылке, переводя задумчивый взор со здания на строительные материалы.
Минуя оживленный угол соборного двора, Элпью схватила графиню за руку.
- Смотрите! Он озирается - ищет кого-то. Остановившись, Бо Уилсон исподтишка оглядывал церковный двор. И улыбался.
Элпью с графиней кинулись к одному из многочисленных книжных лотков и, загородясь книгами, продолжили наблюдение. Но едва ее светлость увидела интересовавший Бо объект, как тут же заслонила глаза Элпью ладонью.
Это был старик, абсолютно голый, но с длинными, до пояса, волосами и со здоровой дубинкой в руке.
- Неподобающее зрелище для молодой девушки, - сказала графиня.
Элпью отвела ее ладонь.
- Да я сто раз его видела. Это Голый Мужчина из Пест-Хаус-Филдс. Он всегда так ходит.
Элпью украдкой огляделась. Чуть подальше в этом же ряду Бо неторопливо перебирал на лотке стопку памфлетов.
- В таком виде, когда замерзает даже эта сточная канава - Флит? - Графиня все еще разглядывала голого старика. - Он случайно не из Бедлама сбежал, если ему нипочем жгучие укусы мороза?
- Кажется, он человек большой учености. Что-то вроде философа-чудака. По его мнению, люди простужаются из-за того, что носят одежду. Это препятствует испарению влаг…
- Чушь! Что за нелепая фантазия! Готова поспорить, последователей у него немного.
Преисполненная отвращения, графиня сосредоточилась на открытой книге, которой загораживалась от Бо. Резко вскрикнув, она швырнула ее на лоток, словно обожглась.
- Фу! Что за неприличие! - Она принялась поспешно рыться в куче лежавших перед ней памфлетов. Схватив графиню за руку, Элпью потащила ее прочь от развратной книги под названием "Позы Аретино", полной гравюр с изображением обнаженных мужчин и женщин in flagrante.
- Идемте, мадам. Посмотрите в другой раз. Наш объект снова двинулся в путь.
- У меня вообще нет никакого желания разглядывать подобные непристойности, - пропыхтела графиня, перебегая через дорогу на Чипсайд. - Если учесть, что мы находились на освященной земле, я никогда за одно утро не видела столько разврата.
- Дорогу! - прокричал носильщик с подагрическими ногами. В его портшезе сидела, развалясь, проститутка.
- Выехала на утреннюю разминку, - заметила Элпью, быстро отскакивая на тротуар.
- Что-что, а размялись мы как следует, - просипела графиня. - Никогда в жизни не ходила с такой скоростью.
На Чипсайде открывались магазины, и Элпью с графиней прокладывали путь среди уличных торговцев, громко зазывавших прохожих: "Починяю кастрюли, чайники, сковородки!"; "А вот кому макрель - две на грош, четыре - на шесть пенсов!"; "Яблочки, яблочки, отличные английские яблочки!"
Впереди безжалостно колыхалось зеленое перо, направляясь в сторону Королевской биржи.
Следуя за этим зеленым пером, Элпью и графиня скорым шагом миновали лоточников, продававших снадобья от мозолей, стеклянные глаза для слепых, вставные зубы и шарики для ввалившихся щек, как вдруг перо резко свернуло направо, на Берчинг-лейн.
- Куда это, разрази его гром, он нас ведет? - выдохнула прихрамывавшая графиня. Стараясь не отстать, она держалась теперь за юбку Элпью.
На углу сыщицы протиснулись сквозь толпу смуглокожих мужчин, которые громко разговаривали, бурно жестикулируя.
- Жеманные итальянцы! - бросила графиня, видя, как Бо Уилсон исчезает в какой-то двери. - Наконец-то! - пропыхтела она. - Мы его настигли.
Элпью ознакомилась с табличкой, покачивавшейся над входом: "Амстердамская кофейня".
Графиня привалилась к водопойной колоде, пытаясь отдышаться.
- Амстердамская! Опять голландцы! Самовлюбленные европейские водяные крысы!
Элпью втянула щеку.
- Как же нам попасть в кофейню? Туда пускают только мужчин. Разве что…
Через несколько минут Элпью уже была внутри и спрашивала у подавальщицы, не найдется ли для нее работы. В ожидании хозяина она оглядела помещение, отыскивая Бо и его шляпу с зеленым пером.
Тот сидел за столиком в углу один и читал утреннюю газету.
Подавальщица сражалась с пыхтевшей кофеваркой, которая покачивалась над огнем, на закопченном железном листе. Женщина готовила кофе для Бо.
- Какой красавчик, а? - заметила Элпью, кивая в сторону Бо.
- М-м-м, - отозвалась подавальщица, наливая черную жидкость в чашку. - Уму непостижимо, как они могут пить эту мерзкую магометанскую жижу.
- Да уж, - скривившись, кивнула Элпью. - Жуткое варево, по виду - чистая сажа. А он много его пьет? Ненавижу мужчин, от которых воняет кофе.
- Только в дни лекций, - ответила подавальщица. Поставив чашку на поднос, она понесла ее Бо.