* * *
Тем не менее, спустя около получаса, я уже был готов отправляться на поиски д'Ланже и важного письма, вверенного мне самим Императором. Мне не терпелось встретиться с человеком, который ночью стрелял в меня.
– Как нам обыскать дом? – размышлял я вслух. – Он ведь наверняка очень хорошо охраняется! А что, если попробовать действовать мирным путем?
– Что вы имеете в виду? – удивился Кинрю, для которого, похоже, в мире, кроме сражений, ничего не существовало. Он в упор уставился на меня, пытаясь уловить мою мысль. В этот момент мой Золотой дракон, как раз завязывал концы моего шейного галстука.
– Постарайся меня не задушить, – попросил я его. Я и без того чувствовал себя не слишком комфортно.
– И все-таки, – снова спросил Юкио, – что вы подразумеваете под "мирным путем"?
– Разумеется, подкуп, – пожал я плечами.
– Ха-ха! – демонстративно рассмеялся японец. – Кто это нас туда пустит? К тому же, вы не боитесь, что они расправятся с нами прямо в особняке? Ведь они уже, кажется, предприняли такую попытку, – он кивнул на мою грудь.
– Значит, надо взять кого-то с собой, – отозвался я, – того, чья смерть или исчезновение вызвали бы в Кале много толков! Какого-нибудь весьма уважаемого человека…
– Вы знаете такого человека? – полюбопытствовал Золотой дракон.
– Кажется, да, – проговорил я в ответ. – Что ты думаешь о капитане Рональде?
– Интересная мысль, – согласился Кинрю. – Но меня мучает мысль, зачем они, вообще, пытались убить нас? Зачем это понадобилось посольскому секретарю Лаффероне? Ведь письмо-то уже в их руках!
– Кому нужны лишние посвященные? Чем меньше человек знает обо всем этом, тем лучше! Игры-то грязные! – заметил я. – А учитывая происхождение покойной графини… Австрийцы, конечно, не желают нашего присутствия на Балканах, но вряд ли они желают воевать из-за этого с Императором Александром!
– Пожалуй, вы правы, Яков Андреевич, – нехотя согласился японец.
* * *
Итак, я вновь отправился разыскивать капитана Рональда, уповая на его лояльность лично ко мне и к общему масонскому делу. Моя рана еще давала о себе знать приступами боли в груди и легким головокружением, с которым я старался бороться изо всех сил. Но в этот раз я действовал самостоятельно, потому что отправил Кинрю сделать еще одну попытку разговорить Адель. Мне казалось, что у японца с его устрашающей внешность, это выйдет гораздо лучше, чем у меня.
Я застал англичанина в очень дурном настроении. Он был небрежно одет, его военно-морская форма висела на спинке стула, светлые волосы были всклочены. Вокруг стола валялись три опустошенных бутылки из-под английского виски. Голубые глаза капитана ввалились, квадратное лицо осунулось и приобрело какой-то багрово-синюшный оттенок. Он был смертельно пьян, но как ни странно, все еще стоял на ногах и мог разговаривать.
– Капитан Рональд, что с вами? – ошеломленно осведомился я.
Мне еще ни разу в жизни не доводилось видеть его таким. Он всегда казался мне олицетворением блестящего английского офицера. Сегодня же все было иначе. Я видел перед собой обычного слабого человека, песчинку в океане вселенной, едва ли способного справиться с кораблем даже в самую тихую солнечную погоду. Его ли видел я за штурвалом фрегата в день бури, когда волны сметали все на своем пути и громили в щепки деревянные мачты?!
– И вы еще спрашиваете? – откликнулся он, после короткой паузы, опорожнив очередную рюмку. Вы еще спрашиваете?! Я потерял все! Понимаете ли вы, что это означает? – Англичанин потряс в воздухе кулаком. Его брови задергались, мне казалось, что Рональда вот-вот хватит удар.
А я еще рассчитывал привлечь его с собой к французскому секретарю в качестве верного союзника… Теперь мне самому моя собственная идея показалась лишенной какого бы то ни было смысла!
– "Стрела" была смыслом моей жизни, – продолжал англичанин, – мой несчастный фрегат! Я любил его больше женщины, больше собственной жизни! Понимаете ли вы это?
Я невольно попятился к двери. Мне показалось, что капитан Рональд готов наброситься на меня и начать трясти за грудки. Мне не хотелось оправдываться перед ним своим недавним ранением.
– Конечно, понимаю, – ответил я, – это большая потеря, но…
– Что но? – Капитана вновь охватил приступ ярости, исказивший его лицо. – Что вы можете понимать? Вы штатская…
– Я попросил бы вас обойтись без нелестных определений, капитан Рональд, – удалось мне предотвратить его оскорбительный выпад, который в ином случае я не смог бы проигнорировать даже при всем желании, не смотря на сложившиеся прискорбные обстоятельства.
– Извините, Яков Андреевич, – я кажется не в себе. Капитан Рональд опустился на светлый стул из карельской березы. – Хотите выпить? – Вдруг поинтересовался он. Было похоже на то, что ему с каждым днем становилось все хуже. Бедняга Рональд! А я-то думал, что это я нахожусь в самом ужасном положении…
– Нет, я пришел к вам по важному делу. К тому же… – я чуть было не упомянул о состоянии своего здоровья, оставлявшего желать лучшего, но промолчал. Впрочем, английский офицер, казалось, и не слушал меня. Он весь был погружен в свое горе, залитое безмерным количеством крепкого виски.
– Мой фрегат! – Рональд схватился за голову. – Мне до сих пор не верится, что это произошло! Он пережил столько штормов! Как могло так случиться, что в самый ответственный момент не оказалось никого за штурвалом?! Ах, да… – англичанин поймал мой взгляд, – вы что-то говорили мне об убийстве вахтенного!
В ответ на этот вопрос у меня имелись кое-какие собственные соображения. Но пока я решил о них умолчать, хотя, если воспользоваться ими в качестве последнего средства… Но капитан, кажется, угадал мои мысли. Неужели ему не захочется отомстить за гибель своего корабля?!
– Только закрываю глаза и вижу, как рвутся паруса, ломаются мачты, "Стрела" уходит под воду… Нет, это выше моих сил! – Капитан Рональд вскочил со стула и снова заметался по комнате с бешеными глазами. – Волны, вопли, стенания! Грохот корабля, разваливающегося на части! Но даже если вы и правы, если лейтенанта убили прежде, чем началась буря, вряд ли это меняет дело! – заявил англичанин. Судя по всему, он все еще помнил наш разговор состоявшийся накануне.
– Но, вашему командованию наверняка вверят какой-нибудь другой военный корабль, – предпринял я робкую попытку утешить его. – Вы вновь окажитесь в море под парусами! К тому же братья-масоны вас не оставят! И потом, вы же морской офицер! Стоит ли так убиваться из-за фрегата?! Людей жаль, конечно. Но так уж устроена жизнь: одни умирают, другие рождаются…
– О чем вы говорите? – махнул англичанин рукой. – Да я вижу вы философ. В Лондоне, впрочем, как и везде, нуждаются в победителях, а в не в неудачниках, вроде нас с вами! Вы проморгали письмо, а я – корабль! Но письмо еще можно вернуть, если очень постараться, а фрегат… К тому же меня обманула любимая женщина, и если она кроме всего прочего как-то причастна к гибели моего корабля… – Капитан Рональд угрожающе сжал кулаки.
– Графиня Ольга мертва, – тихо ответил я. – Вам некому мстить! Ее выбросили из окна, с балкона третьего этажа. Я полагаю, что из-за письма.
У англичанина отвисла челюсть. Он, не удержавшись на ногах присел на скрипучий стул.
– Этого не может быть, – выдохнул капитан затонувшего корабля.
– Еще как может, – ответил я.
– Тогда я покараю ее убийцу! – воскликнул капитан Рональд, и я не сомневался, что он это обязательно сделает. Столько решимости было в его юпитерианском взгляде.
– Что же, – отозвался я, – все в божьей власти! Вам, как раз, предоставился такой случай! Идемте со мной!
После этого я рассказал капитану все, что мне было известно, а также свой план, касавшийся секретаря Лаффероне.
– Хорошо, – кивнул капитан Рональд. – Пожалуй, вы уговорили меня, и я помогу вам! Надеюсь, что когда-нибудь вы вспомните о горьком пьянице-англичанине!
– Я вспомню о блестящем офицере, спасшем несколько десятков людей, о благороднейшем из масонов, – ответил я. – Если бы не вы, что бы было со мной? Что бы было с Кинрю? Да и с другими? Взять, например, Джорджа Бингли…
– Ну, ну, Яков Андреевич, вы мне льстите, – Рональд похлопал меня по плечу. – Впрочем, я не в обиде! Как это ни странно, но вы мне нравитесь, даже не смотря на то, что Ольга вас предпочла… И как она могла так ловко обвести меня вокруг пальца?! А я-то привык считать себя морским одиноким волком!
В комнате повисло тягостное молчание. Капитана душили ревность, отчаяние и боль потери. Если бы он только знал, как мне были знакомы все его чувства! Я уже пережил их и переживал вновь и вновь с каждой новой минутой. Мне даже казалось, что они заглушали боль у меня в груди!
– Я сейчас, только переоденусь, – пообещал он мне.
Я в свою удачу даже не верил. Мне, признаюсь, и в голову не могло прийти, что капитан, все-таки примет мое предложение.
Через каких-то полчаса Рональда было не узнать. Это был очаровательный франт, который даже выглядел гораздо моложе, чем прежде. Рональд твердо держался на ногах, был надушен, напомажен и одет в штатское платье с эдаким лондонским шиком. На нем были удивительные брюки из светло-бежевого пике, настолько широкие, что собирались в складки под ярко-красным жилетом, и суживались на икрах, от чего, видимо, их пришлось вырезать на подъеме. Поверх красного жилета капитан надел такой же жилет из шелка, только в этот раз классически черный. Низкий воротник его белой сорочки был обернут белым крахмальным галстуком. Я невольно подумал о том, что капитан Рональд справился с ним самостоятельно ни чуть не хуже моей индианки. Черный двубортный фрак с бархатным воротником и металлическими пуговицами смотрелся на англичанине безукоризненно. В руках капитан Рональд сжимал изящную тросточку с слегка изогнутой ручкой.
– Я вас не узнаю! – признался я совершенно искренне. – Совсем другой человек!
– Я подаю в отставку, – отозвался капитан Рональд. – Надеюсь, что военный мундир мне больше не понадобится!
* * *
На улице Кале я остановил извозчика и приказал ему трогать к известному мне особняку. Капитан Рональд поехал вместе со мной, как и обещал.
– Поверить не могу, что этот французишка… – скривился он. – Да какой из него шпион! Какой политик! Так, жалкая марионетка в руках Лаффероне и Меттерниха!
– Однако фортуна на его стороне, – заметил я, оглядываясь по сторонам. Я боялся, что извозчик пропустит особняк д'Ланже.
– Фортуна – дама изменчивая! – усмехнувшись, отозвался капитан Рональд, и я не поверил собственным ушам, что я слышу эти слова из его уст.
Когда мы подъехали к особняку, в Кале уже начали сгущаться вечерние сумерки. Все окна дома были зашторены.
– Что вы, Яков Андреевич, все головой по сторонам крутите? Ищите кого что ли? – осведомился капитан Рональд. – Или чего-нибудь опасаетесь?
Говоря откровенно, я, действительно, опасался очередной пули и таинственного незнакомца в полумаске на неясном лице. Но вертел я головой не поэтому. Я надеялся увидеть Кинрю, которого, почему-то, возле этого дома нигде не было видно. Мы условились с ним встретиться здесь ближе к вечеру. Он должен был рассказать мне, что нового сообщила ему Адель, и постоять за меня при случае… Не зря же он сам называл себя моим ангелом и хранителем! Вряд ли кто-нибудь мог быть в бою полезнее моего самурая!
– Что? Вы о чем-то спросили? – донесся до меня как будто издалека голос англичанина.
– Что вы ищите? – снова осведомился Рональд.
– Тут где-то должен быть мой японец, – ответил я.
– Ах, вот оно что, – усмехнулся капитан Рональд, – вы без своего азиата, словно без рук! Впрочем, это понятно, – подмигнул он мне.
Я с радостью должен был констатировать, что настроение англичанина изменилось все-таки в лучшую сторону. Казалось, его сильно занимал наш визит к д'Ланже. Я никак не мог предвидеть, что наша поездка на него так подействует.
– Ну, что же, попытаемся прорваться в это вражеский бастион! – предложил мне отважный Рональд. – Или вы предпочтете дождаться японца?
– Без сомнения, я бы предпочел дождаться моего Золотого дракона, но… – пустился было я в пространные объяснения.
– Кого? – переспросил англичанин. – Какого еще дракона? Вы бредите?
– Так имя "Кинрю" переводится с японского, – терпеливо ответил я.
– Надо же, – усмехнулся Рональд. – Итак, Яков Андреевич, вы, кажется, что-то хотели сказать… Я перебил вас!
– Я хотел сказать только одно, – отозвался я, – что время дорого!
– Надо ли это понимать так, что мы не станем дожидаться японца? – с дотошностью принялся уточнять капитан, играя в руках миниатюрной тросточкой.
– Именно так, – подтвердил я.
– Ну, что же, я попробую пробраться в эту цитадель первым, – усмехнулся капитан и дернул за шнурок дверного замка.
Я на всякий случай отошел за угол, чтобы невзначай его не скомпрометировать. По моему сценарию первый этап переговоров должен был вести капитан Рональд. Он же должен был и договориться, разумеется, при удачном стечении обстоятельств о нужной сумме… Я должен был вступить в игру только тогда, когда дело было бы уже наполовину сделано, чтобы ничего не испортить. Я подозревал, что у господина Анри имелись против меня кое-какие предубеждения.
Не прошло и двадцати минут, как капитан Рональд покинул гостеприимный дом д'Ланже. Его лицо в свете фонаря было таким растерянным!
– Ну, что? – шепотом поинтересовался я, хотя, как только увидел его, сразу почуял неладное.
– Французишка не захотел со мной разговаривать, – пожал плечами капитан Рональд. – Он заявил, что знать не знает ни о каком письме!
– Значит, придется обыскивать дом, – мрачно ответил я.
– Это глупо, – ответил англичанин. – В доме полно народу! Одних слуг только сколько! Неужели вы не видите, сколько здесь экипажей? – капитан Рональд указал рукой на стоявшие неподалеку кареты. – Вас сразу же схватят!
– Но мы можем проследить за особняком! Вряд ли народ будет здесь толпиться всю ночь! – продолжал я стоять на своем.
– Ну и упрямы же вы, Яков Андреевич, – Рональд покачал головой. – Иногда мне кажется, что вы не понимаете до конца, что происходит. Вы же рискуете головой!
– А как же седьмая соломонова добродетель? – Я имел в виду любовь к смерти, соблюдаемую масонами.
– С вами нет смысла спорить, – пожал плечами англичанин. – Только я не понимаю, к чему торопиться на свидание со старухой с косой! Ладно бы еще девица была, а то… – капитан Рональд сплюнул. – Можно подумать, Яков Андреевич, что вы, и впрямь стремитесь угодить на тот свет!
– С чего это вы взяли, капитан Рональд? – проговорил я уже серьезно. – Вот если я не верну письма, тогда точно мне придется соблюсти седьмую соломонову добродетель! Неужели вы так до сих пор и не поняли под что подвела меня графиня Александрова? Вот если бы вы вовремя сообщили мне о ее присутствии на корабле, тогда…
– Тогда, – резко оборвал меня капитан Рональд, – возможно, она в первые же дни нашего плавания заполучила от вас письмо, и вы, при помощи ее сообщника, оказались бы за бортом фрегата еще задолго до бури в Па-де Кале!
– Может быть, вы и правы, – грустно ответил я. – Сердцу свойственно ошибаться… Кстати, на счет сообщника. А вы случайно не встретили в особняке француза Алексея Орлова?
– Нет, – англичанин покачал головой. – А вы полагаете, что он и есть тот самый человек в маске? Мне показалось, что у него такая романтическая натура…
– Мне тоже так показалось сначала… – отозвался я. – У меня, конечно, нет никаких доказательств. Но, чем черт не шутит?
– Нет, – протянул Рональд, обернувшись в плащ. – Полагаю, что вы ошибаетесь! Это так неправдоподобно!
– Как знать?! Как знать?! – Я поежился. Ветер, доносившийся со стороны пролива Па-де Кале крепчал. Меня бил озноб, и я чувствовал, что у меня начинается жар.
– Вы не важно выглядите, – заметил англичанин. – Что с вами? Я еще с самого начала заметил, что с вами, Яков Андреевич, творится что-то неладное! Вы заболели! Или… Вы ранены? – внезапная догадка озарила его. – Так, значит, дело, и впрямь, не шуточное!
Я подтвердил:
– Нешуточное! Еще какое нешуточное! Ну, так что, будем обыскивать особняк?
– Не знаю, не хотелось бы мне вмешиваться во все это… – англичанин поморщился. – Но братья масоны должны помогать друг другу по всему свету! Да и терять-то мне особенно нечего!
– Означает ли это ваше согласие? – осведомился я.
Рональд кивнул.
– Значит, по рукам, – проговорил я с нескрываемой радостью в голосе.
Мне не верилось, что я приобрел столь мужественного и благородного союзника в лице капитана Рональда. К тому же, если учесть наши хитросплетенные отношения с покойной графиней… Говоря откровенно, я вряд ли мог рассчитывать на его дружбу! Но, неисповедимы пути Господни!
Но в этот момент я еще не знал, что обыскивать дом Анри д'Ланже – секретаря французского посла Лаффероне в России мне не придется. Обстоятельства сложатся так, что господин секретарь сам изволит попасть ко мне в руки. Впрочем, обо всем по порядку…
Настал час, когда кареты с раута д'Ланже начали разъезжаться, а моего японца все не было. Не случилось ли чего? Я уже начинал за него волноваться. Впрочем, кто, как не он, умел за себя постоять? Однако Кинрю должен был всего лишь еще раз переговорить с горничной Дарьи Михайловны – мадмуазель Адель? Не стряслось ли что с юной красавицей? Она наверняка знала убийцу Ольги в лицо, а такое знание всегда делает человека особенно уязвимым…
– Вам надо домой, Яков Андреевич, – встревожено проговорил англичанин. – На вас лица нет! Вы серьезно больны! Черт с ним, с этим письмом! Вы ранены серьезно? Вы так и не рассказали мне толком, что же с вами произошло?!
– Вы сами не понимаете, что говорите, – отозвался я возмущенно. – Вам ли не знать всю важность миссии, возложенной на меня Братством и Государем?!
– Вряд ли ваша смерть как-то улучшит дело, – скептически заметил капитан Рональд.
Наконец, у особняка французского секретаря не осталось ни единого экипажа, и, кажется, по всему дому задули свечи.
– Все, что ли разъехались? – пробормотал Рональд. – Не верится даже! Будто и не секретарь здесь обретается, а по меньшей мере, премьер-министр!
– Нет, вон еще одна карета осталась, – я кивнул головой в сторону скромного экипажа. Мое сердце забилось чаще, в предчувствии чего-то значительного. Пожалуй, Мира похвалила бы мою интуицию.