- Нет, кое–что получше, - говорит столяр. - Мы настоятельно просим вас, мсье Робеспьер, остаться у нас в доме. У нас есть хорошая светлая комната, которую можем вам недорого сдать. Все мы будем очень рады, если вы согласитесь!
- Хорошая идея! - одобряю я. - Макс, ты как раз собирался сменить квартиру. Район Марэ явно не подходит для такого видного политика, как ты. А здесь, в центре, тебе будет удобно. К тому же Дюпле очень хорошие люди… а еще мы с тобой станем соседями!
Макса немного обескуражило это предложение. Он обещает подумать. На этом ужин заканчивается.
Я, Максимильен Робеспьер, приятно поражён гостеприимством семьи Дюпле. Меня проводили в приятную комнату с серо–голубыми обоями. Довольно уютно.
- Вам нравится? - робко спрашивает Элеонор.
- Да, очень! - благодарю я.
Девушка, мило улыбаясь, опускает глаза.
Елизавета прыгает на постель.
- Очень удобно! - сообщает она.
- Ага! - подтверждает её брат Морис, плюхаясь рядом.
- Макс, а ты мне обещал рассказать о втором пути расследования, - напоминает Светик.
- Расследования? - удивляется Элеонор.
Светик кратко пересказывает ей, о чём идёт речь.
- Интересно! - хором восклицают Морис и Елизавета.
Их глаза загораются огнём любопытства.
- Ужас! - хватается за голову Элеонор.
Два против одного. Я начинаю своё пояснение.
- Итак, версия - исчезновение Стефани Брион и смерть Жака Бриона связаны, - начинаю я. - Допустим Патрик Леруа. Работящий неглупый молодой человек, успешно ведущий дела, стремящийся войти в круг солидных буржуа. Всё он делает ради любимой! Но тут оказывается, что прошлое может помешать ему. Репутация - вещь важная. Риск велик, ели узнают о его службе Бриону.
- Но мне кажется, - рассуждает Светик, - о его службе Бриону уже знает пол-Парижа!
- Да, милая, - улыбаюсь я, - но ведь никто не знает, что именно делал Леруа для Жака Бриона. Если на неопределённые слухи люди могут закрыть глаза, то конкретные сообщения способны погубить любого!
Светлана кивает.
- Но у него может быть ещё один мотив, - добавляю я. - Допустим, Патрик Леруа не любит мадемуазель Стефани. Ему нужны её деньги. Он убивает Жака Бриона, чтобы состояние отца Стефани увеличилось… А потом увозит её. Возможно, она что–то видела, тогда её присутствие особенно нежелательно. Она может сболтнуть лишнее.
- Мадемуазель Мариэль говорила, что он не любит Стефани Брион, - вспоминает Светик. - Может, это просто её неприязнь?
- Возможно, - пожимаю я плечами, - сейчас ничего нельзя отрицать.
- А она сама! - вмешивается Морис. - Довольно подозрительная тётка!
- Да, мой друг, - соглашаюсь я, - с ней дело сложно. После смерти Жака Бриона она потеряла почти всё. Может, она решилась похитить мадемуазель Стефани, чтобы обменять у отца на солидную денежную сумму. Если так, то очень скоро старик узнает об этом.
- Но она могла убить Жака Бриона, надеясь получить его деньги, - замечает Светик, - она могла не знать об отсутствии завещания. А Стефани стала свидетельницей, она что–то видела!
- Возможно, - говорю я, - девушка могла и не понять, что заметила что–то важное. Или это был близкий ей человек…
- Тогда это Леруа! - говорит Елизавета.
- Мы про остальных забыли! - восклицает Светик.
- Художник Августин Лесот, - говорю я, - тут понятно - его карьера под угрозой. Такой неуравновешенный самовлюблённый тип способен убить кого угодно. А его покровительница Ванель? Она девушка упрямая. Веря, что помогает гению, Ванель способна на всё!
- Остался Роне, - напоминает Светик.
- Кто знает, какие дела они вели с Жаком Брионом, - рассуждаю я, - не исключено, что потом покойный шантажировал его. Мадемуазель Стефани он мог устранить как свидетельницу. Возможно, их последний разговор шёл о том, что она видела тогда на охоте.
Собравшиеся кивают.
- Ещё не стоит забывать про самого Марселя Бриона, - замечаю я.
- А он тут при чём? - удивляется Светик.
- Как знать, вдруг он убил брата, - рассуждаю я. - А дочь просто отправил путешествовать.
- Зачем? - не понимает Елизавета.
- На случай, если кто–то заподозрит неладное, - поясняю я, - чтобы запутать. Вам не кажется странным, что Жак Брион забыл составить завещание в пользу любимой женщины?
- Действительно, странно, - соглашается Светлана. - Ты думаешь, завещание похитили?
- Вполне вероятно, - говорю я.
- И кто убийца? - спрашивает Морис.
- Мой друг, это только начало расследования, - поясняю я, - разгадка будет потом.
- Кошмар какой! - восклицает Элеонор. - Убийцей может оказаться каждый!
- Но в этом–то весь интерес! - возражает ей сестра.
- Всё, хватит! - строго говорит Элеонор. - Мсье Робеспьер устал.
Я возражаю, мне очень приятна эта беседа. Однако мадемуазель Дюпле непреклонна. Морис, Елизавета и Светлана выставлены за дверь.
Меня ждёт приятная новость, что мне приготовили ванну. Очень мило с их стороны.
Я, Светлана Лемус, возвращаюсь домой. Ещё не стемнело. Макс хотел меня проводить, но Элеонор настояла на том, чтобы меня проводил их слуга. "Для Неподкупного сейчас будет опасно выходить на улицу!" - сказала она. Я хихикаю. Что–то она сильно заботится о его безопасности.
Вот я у подъезда. Я прощаюсь с моим провожатым.
Поднимаюсь по лестнице. Вдруг чья–то рука ложится ко мне на плечо. Господи! Кто это?
- Светик, это я, - раздаётся голос Камилла.
- Камилл?! - удивленно восклицаю я. - Я слышала, ты бежал!
- Да, - смахивает он слезу, - но я решился вернуться! Господи, зачем? Мою газету закрыли! Меня ищут полицейские! Мне нельзя даже вернуться домой!
Камилл кладёт мне голову на плечо и продолжает плакать. Я неуклюже утешаю его.
- Как тяжело! - вдруг выпрямляется он, - можно, я у тебя немного перекантуюсь, пока всё не стихнет? Только Максу не говори.
Я соглашаюсь. Как–то жаль отдать Камилла в руки властей.
Мы входим в дом. Нас встречает мой сиамский кот Соломон. Умнейшее создание. В сто раз умнее Камилла. При виде гостя он шипит и выгибает спину. Не нравится ему Камилл.
Я беру кота на руки, глажу, успокаиваю.
- У тебя есть, что поесть? - сразу же спрашивает Камилл.
Меня несколько обескураживает это заявление. Ладно, любой проголодается от такого нервного напряжения.
Что–то приготовить самой нет сил. Я решаю воспользоваться услугами кухарок, что обычно допоздна болтают у дома. Я спускаюсь вниз, Камилл за мной.
- Что вы хотите? - наперебой спрашивают кухарки.
Конечно, им хочется подзаработать.
- Курицу, жаркое из баранины, гусиный паштет, - начинает Камилл, - десять лепёшек… вина… сыра… холодную телятину…
Я замираю с открытым ртом. Камилл продолжает тараторить. Мне становится дурно. Кто будет платить? Явно не Камилл. Кажется, я совершила ещё одну большую глупость, разрешив Камиллу остановиться у меня.
Ужин Камилл проглатывает быстро. Начинает потягиваться.
- Хочется спать! - зевает он. - Ты ведь мне уступишь свою комнату?
Не дожидаясь ответа, Камилл вскакивает с места и скрывается за дверью моей спальни. Я иду за ним. Камилл уже лежит в постели, прямо в одежде.
- Спокойной ночи, - бормочет.
Я грустно вздыхаю. Спать хочется ужасно. Приняв ванну, приготовленную горничной, я иду в комнату для гостей.
Увы, громкий храп приятеля за стенкой не даёт мне уснуть.
ПРАЗДНИК ОКОНЧЕН. СНОВА БУДНИ
18 июля
Я, Светлана Лемус, встала пораньше. Надо идти к мсье Бриону. Камилл еще спит. Продрыхнет до обеда. Надо бы ему оставить завтрак. А то опять назакажет всего у кухарок, я тогда по миру пойду. Приходится сбегать в соседнюю лавку. Уходя из дому, я оставляю на столе булочки, масло, сыр, кофейник.
Мне вспоминается сказка про лису и зайку, что рассказывала мне бабушка. Попросилась лиса к зайке в домик переночевать, а самого из домика и выгнала. Конечно, зайчику домик потом помогли вернуть, но намучился он сильно. Ну, выгнать Камилл меня не посмеет. Хотя… кто его знает… Я осеняю себя крёстным знамением. Ладно, если выгонит, я Максу пожалуюсь.
Размышляя о своём госте, я добираюсь до Бриона. Меня сразу же ведут к нему.
Хм… по–моему, Брион сильно постарел. Может, вчерашняя трагедия выбила его из колеи.
- Я получил сообщение, что на Марсовом поле после расстрела нашли тело моей дочери, - говорит мне Брион. - На ней такое же платье, в котором она убежала, и браслет…
Я замираю. Что скажешь в такой ситуации?
- Но я не верю, что это она! - продолжает Брион. - Сейчас портные и ювелиры частенько выпускают одинаковые вещи. Мое сердце чувствует, что моя девочка жива!
- Дай бог, чтоб это было так! - восклицаю я.
- Вечером сюда привезут ее тело. Мне стоит только убедиться, что это не Стефани, - твёрдо говорит он.
Бедный старый человек, тешит себя надеждой, что его дочь жива. Какой удар его ждет вечером, когда он узнает, что Стефани мертва. Но, возможно, он прав. Могла погибнуть другая девушка.
- Мне нужно принять лекарство, - вспоминает Брион. - Оно в том шкафчике, подайте, пожалуйста.
О Боже! Он побледнел и начал задыхаться. Я немедля открываю шкафчик и протягиваю Бриону небольшую склянку, на которую он указал.
- Спасибо, дитя, - благодарит меня старик.
Брион достает одну пилюлю и быстро глотает. Ему не становится легче, наоборот, ещё хуже. Он падает на пол. Я зову на помощь слуг. Вбегает секретарь. Он нагибается над телом мсье.
- Мсье Брион скончался, - печально сообщает он.
Я растерялась. Я хочу расспросить слуг о лекарстве, о докторе, который его прописал, о тех, кто недавно был у Бриона. Но язык меня не слушается. Я могу только пролепетать "до свидания" и уйти.
Выйдя на улицу я сталкиваюсь с Мадлен Ренар. Хм… взволнованный взгляд, красные круги вокруг глаз. Такой надменную красотку я еще не видела.
- Что с Робеспьером? - спрашивает она меня. - Он жив?
Я немного опешила от этого вопроса. Никак не ожидала, что эту женщину так сильно волнует судьба моего друга.
- Да, - отвечаю я. - Он жив–здоров.
Ренар радостно вскрикивает, но тут же берёт себя в руки.
- Ему повезло, - произносит она холодно.
Ага! Она волнуется за Макса! Это очевидно!
- Между прочим, петицию он отменил ради вас! - добавляю я с улыбкой. - Ждите его визита.
Мадлен что–то сердито бормочет и быстро уходит.
Меня зовут Элеонора Дюпле, мне 23 года. Я молодая привлекательная девушка. Мои манеры - образец для подражания. Я очень серьёзна и рассудительна. Больше всего на свете я не люблю шума, грубости и вульгарности!
Вчера у нас произошло важнейшее событие! Сам Робеспьер остановился у нас на ночь! Господи, как бы я хотела, чтобы он стал нашим квартирантом!
Максимильен! Как он красив! У него восхитительные голубые глаза. А его взгляд, пронизывающий точно стальной клинок! А приветливая улыбка его тонких губ!
А ещё он умён! Его речи верх ораторского искусства. Уверена, Великий Цезарь по сравнению с Неподкупным - ничто!
Ах, я полюбила Робеспьера давно! Тогда я увидела его на трибуне…
Хватит. Надо отнести гостю утренний кофе. Я беру поднос и быстро поднимаюсь по лестнице.
Я несмело вхожу в комнату Неподкупного. Мои руки дрожат, я того гляди выроню поднос.
О-о! Робеспьер уже на ногах. Похоже, куда–то собирается. Как он элегантен и подтянут!
- Вы уже встали? - удивлённо произношу я. - А я вам кофе принесла.
Мои щёки краснеют.
- Благодарю, - вежливо отвечает Робеспьер. - Не стоило так утруждать себя…
На его лице мелькает обаятельная улыбка, которая так очаровывает меня.
- Ох, пустяки, - смущаюсь я.
Я ставлю поднос на стол. Замечаю кипу бумаг.
- Вы слишком переутомляетесь, - замечаю я, протягивая ему дымящуюся чашку. - Нельзя же так. Вам надо отдохнуть. Лучше бы вам никуда не ходить сегодня.
- Увы, мадемуазель, я не могу, - с той же милой улыбкой отвечает Неподкупный. - Я должен идти на заседание.
- Не позавтракав? - ужасаюсь я. - Вам обязательно нужно позавтракать, чтобы восстановить силы! Голодным я вас не выпущу.
После некоторых попыток отказаться он всё же сдаётся.
Я хочу принести Робеспьеру завтрак в комнату, но он настаивает на том, чтобы спуститься в столовую.
Весь завтрак я стараюсь держать себя в руках. Неприлично пристально рассматривать людей, особенно за трапезой. Но Максимильен! Как изящно он ест!
Завтрак окончён. Робеспьер, вежливо простившись, уходит.
Мои сёстры - Елизавета и Виктория - начинают судачить о нем. Девушкам тоже очень понравился Максимильен, и они надеются, что он к нам переселится.
- Он очарователен! - восклицает Виктория.
Она слишком легкомысленна.
- И в убийствах разбирается! - добавляет Бабетта.
Мне от этой болтовни становится неуютно.
- Меня беспокоит самочувствие нашего гостя, - замечаю я. - Морис, чья комната смежная, говорил мне, что мсье Робеспьер плохо спал, стонал.
- Странно, - пожимает плечами Виктория. - За завтраком он выглядел таким подтянутым, а вовсе не заспанным.
- Наверное, ему просто приснился кошмар, - предполагает Бабетта.
Я не могу слушать эти глупости и ухожу.
Виктория слишком помешана на нарядах и поклонниках. Её ухажеры последнее время совсем забыли о приличиях!
А Елизавета? Когда же она повзрослеет!
Я единственный серьёзный человек из них. Мне нужно присматривать за сёстрами.
- Если Робеспьер переедет к нам, это будет замечательно! - слышу я рассуждения Елизаветы. - Я заметила, в его присутствии Элеонора меня не ругает!
Как глупо!
Я, Мария - Антуанетта, королева французов мне 37 лет. Тяжёлая миссия легла на мои хрупкие плечи. Я должна вернуть нашу законную власть. Я рискнула вступить в схватку с чернью.
Я принимаю у себя Барнава. Я не ошиблась, дружба с этим человеком принесла хорошие плоды.
- Хочу выразить вам и вашим друзьям свою благодарность! - величественно произношу я.
Да, благодаря им мятежники получили по заслугам! В следующий раз они не осмелятся перечить монархам! Пусть знают, что идти против королей - идти против Бога!
- Всегда рад служить Вашему Величеству! - с поклоном отвечает Барнав. - Удача способствовала нам! Однако осмелюсь заявить, что Конституционная монархия неизбежна!
Я по–королевски киваю.
Что ж, придётся опять запастись терпением. Мне тяжело покоряться, но иначе нельзя. Триумвират защищает нас, с ними нельзя ссориться. Мы будем следовать их советам, но при первом же удобном случае отодвинем.
Пока пусть думают, что мы согласны.
Глупцы! Вы не догадываетесь о том, что я не сдамся! Я уже веду переписку с моим братом - королём Австрии. В этом государстве собрались все наши друзья и сторонники. Они в любой момент готовы идти на Париж, дабы спасти нас! Мой Ферзен колесит по всей Европе, дабы привлечь в наши ряды новых союзников!
Ждите, друзья черни! Скоро вы станете пленниками, вы выпьете чашу унижений до дна. Ладно, тех, кто мне помогал, я не буду преследовать, возможно, даже награжу. Монархи всегда милостивы к своим верным слугам.
Очаровать Барнава оказалось так легко. Вот что значит мужское тщеславие. Любому польстит внимание королевы.
- Ваша поддержка очень ценна для меня! - продолжаю я. - Вы помогли мне разобраться в сложной политической ситуации. Поверьте, я ваша скромная ученица.
Барнав рассыпается в неловких благодарностях. Он в ловушке - это очевидно. Интересно, разделяют ли друзья его мнение.
До меня дошли слухи, что мсье Петион влюбился в принцессу Елизавету. Хорошо бы устроить ему встречу с ней. Только надо будет дать этой глупышке подробные указания. Если всё пойдёт гладко, то мы сможем узнать всё, что творится в банде якобинцев.
Я, Антуан Барнав, на аудиенции у королевы. Её Величество нам благодарна. Ещё бы - наш триумвират предотвратил очередной мятеж. Мы стали героями!
- Ваше Величество, вам не стоит также забывать о заслугах Лафайета, - говорю я. - Ведь это он осуществил…
- Я бы вас попросила не произносить этого имени, - строго перебивает меня королева. - Я уже щедро отблагодарила мэра Байи, но Лафайета…
В её глазах сверкает гнев.
Не понимаю, почему даже одно упоминание о Лафайете доводит Марию - Антуанетту до истерики?
- Мсье Барнав, я слышала, ваша личная жизнь налаживается? - участливо спрашивает королева.
Её лицо разгладилось, на губах играет величественная улыбка. Да, Её Величество умеет мгновенно брать эмоции под контроль.
А её участливость мне очень льстит. Подумать только, Мария - Анутанетта, королева, интересуется делами своего покорного слуги.
- Благодарю за заботу, - с поклоном отвечаю я. - Мои дела, действительно, наладились. Увы, не все женщины способны оценить мои скромные таланты!
Мария - Антуанетта встречает комплимент с лёгкой улыбкой, как истинная королева.
- Я бы хотела обратиться к вам с ещё одной просьбой, - говорит королева. - Принцесса Елизавета была бы рада видеть мсье Петиона. Будьте любезны, сообщите ему об этом. Надеюсь, мсье Петион не откажет.
Откажет? Ха! Да он запрыгает от счастья! Не проходит и дня, чтобы он не вспомнил об очаровательной Елизавете!
- Всё будет исполнено, Ваше Величество, - обещаю я.
Я, Максимильен Робеспьер, очень расстроен после заседания Совета.
Настроение довольно мрачное, мне начинает казаться, что удача опять отступила от меня. Хотя… я думаю не только о политике, но и о Мадлен. Надо бы с ней помириться. Но как?
Я замечаю человека с накладной бородой и усами.
- Привет, Камилл, - здороваюсь я.
- Ты меня узнал?! - ахает он.
Я пожимаю плечами. Камилла я узнаю даже в Африке.
К нам подходит Светик.
- Привет, Макс, привет, Камилл! - приветствует она нас.
Камилл обиженно всхлипывает. Да, маскировка не удалась.
- Привет, Камилл, - бросает ему проходящий мимо Петион. - Как жизнь?
Камилл что–то бормочет и ретируется.
Я рассказываю Светлане о выступлениях Барнава и Байи.
- Всю ответственность за вчерашние события они возложили на народ, - печально говорю я. - Это было отвратительное зрелище, смотреть на которое особенно больно, когда ничего не можешь сделать.
- Да, - кивает Светик.
- Больших трудов стоило мне оправдать наш Клуб, ведь фельяны объявили нас мятежниками, - говорю я. - Я выступил от имени Якобинского клуба. Нашу невиновность я мотивировал тем, что Собрание приняло решение только о неприкосновенности личности короля. О возвращении ему трона речи не шло. Потому мы считали себя вправе предлагать в петиции не восстанавливать Луи в его полномочиях.
- Ты молодец! - восхищается Светлана. - Всегда найдёшь лазейку!