- Он много проигрывает, - сказал Тихменёв. - Еще не просил у вас в долг? Если у меня попросит, я скажу, что у меня нет денег. Бесполезно игрокам что-то давать - все равно все продуют, а Достоевский - игрок.
- Конечно, Платон Афанасьевич, вы вправе распоряжаться своими деньгами, как вам угодно, - ответил Гончаров с иронией, и Михаил понял, что Ивану Александровичу не понравилось, с какой бесцеремонностью редактор рассуждал о его коллеге. - Как ваше дело, из-за которого вы задержались в Бадене?
- Дело? - недовольно переспросил Тихменёв.
- Ну, то спорное наследство, о котором вы рассказывали. Наталья Денисовна так и не идет на уступки?
Платон Афанасьевич нахмурился. Михаил впервые слышал о каком-то спорном наследстве, к которому имела отношение жена генерала Меркулова, и невольно заинтересовался.
- Уступки, уступки, - пробурчал Тихменёв, - какие еще уступки, когда моя жена законная наследница? Но Наталья Денисовна вбила себе в голову, что имение должно отойти ей.
- Хм, уже имение? В прошлый раз вы уверяли, что речь идет о голом клочке земли.
- Так и есть, - досадуя, ответил редактор. - Клочок земли с маленьким господским домом. Зачем он понадобился Наталье Денисовне - бог весть. После смерти брата она стала богатой наследницей и никогда ни в чем не нуждалась…
- Хорошо, наверное, быть богатым, - заметил Иван Александрович. - Я-то уже старик, живу весьма ограниченными средствами, в обрез…
Михаил, который как раз жил ограниченными средствами в обрез, многое мог сказать знаменитому писателю, поселившемуся в лучшем отеле Баден-Бадена и покупающему своей собачке золотые ошейники. Но молодой человек предпочел промолчать, потому что кое-что вспомнил - как, к примеру, Тихменёв будто бы по ошибке привел его на вокзал к приходу поезда, на котором ехали Меркуловы, как позже редактор отирался возле генерала и его супруги, как, наконец, Платон Афанасьевич то и дело стремился подольститься к Наталье Денисовне - даже Михаил заметил эти попытки, хотя его внимание было почти полностью поглощено очаровательной Анастасией. "Помнится, графиня Вильде сказала, что я ненаблюдателен. Нет, я наблюдателен, только выводы не делаю или делаю не те… Впрочем, кто мог предположить, что Тихменёв нарочно задержался в Бадене, потому что рассчитывал договориться с Натальей Денисовной… Он же мне никогда ни о чем подобном не говорил! Вообще говорил о чем угодно, кроме того, что его жена получила какое-то наследство…"
- Мы, пишущие люди, никогда не имеем больших денег, - с горечью сказал Тихменёв в ответ на слова Ивана Александровича. - Тургенева в расчет не берем - если бы он жил только на доходы со своей литературной деятельности, ему хватило бы разве что на скворечник в Бадене, а не на собственный дом…
Гончарова развеселила шпилька в адрес извечного соперника, и он окончательно размазал отсутствующего Ивана Сергеевича, заявив, что тот только удачно притворяется великим писателем, а на самом деле со времен "Записок охотника" ничего выдающегося не создал.
- Ему надо было придерживаться малой формы, - продолжал Иван Александрович, - а он стал вместо того писать романы, которые ему решительно не удаются…
Тихменёв горячо поддержал его, несмотря на то, что когда-то долго излагал Михаилу достоинства и недостатки романов Тургенева и закончил словами, что достоинств все же гораздо больше. Михаил затосковал, представив, что ему придется до конца разговора выслушивать обличительные речи в адрес Ивана Сергеевича, но, к его удивлению, не прошло и минуты, как Платон Афанасьевич ловко сменил тему, спросив, какие у Гончарова планы.
- Да какие могут быть планы в моем возрасте? - с некоторой досадой ответил Иван Александрович. - Лечусь, гуляю, иногда захожу в казино, чтобы клюнуть золотой…
- Разбиваете дамские сердца, - подсказал Тихменёв с усмешкой.
- Куда мне! Ну, пробовал тут приударить за одной… хорошенькой… Которая цветы возле казино продает. Да она куда-то делась, вчера вместо нее уже другая стояла.
Михаил весь обратился в слух, но, к его разочарованию, Гончаров больше не сказал о Софи ни слова, а Тихменёв заговорил о том, что, если Иван Александрович напишет что-нибудь - неважно что, - редактор будет счастлив напечатать его творение.
- Я сейчас ничего не пишу, - коротко ответил Гончаров, но при этом бросил взгляд на свое бюро, и Михаил понял, что он лжет.
Однако вовсе не это волновало Авилова сейчас. Слова Ивана Александровича о Софи заставили Михаила задуматься. Раньше он смотрел на жертву как на обычную цветочницу, теперь же выходило, что она вела себя, как доступная женщина. "Уж не из-за этого ли ее убили? - подумал Михаил, охваченный той особой сыщицкой лихорадкой, которой болеет лишь дилетант, впервые ведущий следствие. - Судя по всему, Тихменёв тоже за ней ухаживал; интересно, что он может о ней рассказать? Как бы выведать у него, что ему о ней известно…"
Он так увлекся своими мыслями, что едва не пропустил момент, когда редактор откланялся, собираясь уходить. Попрощавшись с Гончаровым, Михаил быстро вышел следом за Платоном Афанасьевичем.
- Как вы думаете, что он сейчас будет делать? - с усмешкой спросил редактор на лестнице.
- Закурит сигару? - наугад предположил Михаил.
- Нет, будет проверять, надежно ли заперты его бумаги и не успели ли вы стащить чего-нибудь, когда он отвернулся, - ответил Тихменёв, осклабившись. - Я поначалу думал, что он свихнулся от службы в цензуре, потом разговорился с одним знакомым из Симбирска, который знает родственников Ивана Александровича, - все оказалось куда хуже: там вся семья со странностями. Куда вы сейчас?
- В читальню возле казино, - наугад ответил Михаил. - Не знаете, куда делась Софи, ну, цветочница, которая там работает? - Он чуть было не выпалил "работала" и поправился только в последний момент. - Я собирался пригласить ее послушать музыку вечером.
- Музыку, хе-хе! - проскрипел Платон Афанасьевич и разразился смехом. - А вы занятный человек, Михаил Петрович. Я-то думал, что вы только по мадемуазель Назарьевой вздыхаете; ан нет! Ну оно и к лучшему, потому что эта птица не про таких карасей, как мы с вами. - Михаил вспыхнул. - А что касается фройляйн Софи Мюллер, то скажу вам без всяких околичностей: музыка, батенька, вам не поможет. Особа сия весьма расчетлива и признает только звонкую монету, а вздохи под луной и даже без луны ей совершенно безразличны. Ферштейн?
"Господи, до чего же хочется съездить ему по роже, - с отвращением подумал писатель. - Но нельзя. Нельзя…" И он даже спрятал руки за спину, чтобы уберечься от соблазна.
- Я вижу, вы хорошо ее знаете, - выдавил он из себя. - Фройляйн Мюллер, я хочу сказать, - зачем-то прибавил Михаил.
- Очень мне надо ее знать, - пожал плечами Тихменёв. - Когда заняться нечем, а развлечься охота, такая вполне сгодится. - Он коротко хохотнул. - Пари держу, вы не догадаетесь, на что она копит деньги. Представьте себе, на приданое!
- Вот как? А ее жених… он у нее есть или она… ну… так сказать, просто на всякий случай…
- Есть жених, есть, - подтвердил Платон Афанасьевич. - Карлом зовут, если я правильно помню.
- И он не знает, чем она занимается?
- Думаю, знает. Видел я как-то эту рожу, он посмотрел на меня, и я понял, что ему все известно и о Софи, и обо мне. Она говорила, что отец Карла сапожник и что всего в семье восемь человек детей, так что денег там нет и не предвидится. Торговля цветами в сезон куда выгоднее, но он ведь долго не длится. Ну Софи и решила, что можно продавать не только розы, но и кое-что еще…
Михаилу сделалось невыразимо тоскливо. Все вызывало его протест: и игривый тон Тихменёва, и жених, который позволял, чтобы его невеста торговала собой, и жалкий конец Софи в Лихтенталевской аллее. "Она исчезла - и никто из них даже вопросом не задался, куда она делась… Словно ее и не было никогда. - И тут по странной прихоти ассоциаций его поразила другая мысль. - Неужели я тоже однажды вот так исчезну и никто даже не заметит?"
- Я, пожалуй, загляну в казино, - сказал Тихменёв, любуясь на свои золотые часы. - Не волнуйтесь, Михаил Петрович, я помню, что обещал представить вас Тургеневу, но он бывает дома только по утрам.
Возле казино они расстались: Платон Афанасьевич отправился попытать счастья в рулетку, а Михаил зашел в читальню. Как назло, все русские газеты были разобраны, и ему пришлось довольствоваться местной. Он уже собирался встать и уйти, когда в разделе хроники увидел напечатанное мелким шрифтом сообщение о том, что тело Софи Мюллер, девятнадцати лет от роду, цветочницы, накануне вытащили из реки. Полиция проверяет, было ли это самоубийство или несчастный случай. Как стало известно, родители несчастной девушки категорически отрицают, что она могла покончить с собой. Идет поиск возможных свидетелей несчастного случая, но, так как расследование только началось, он пока не дал результатов.
Глава 15. Три золотых
Михаил перечитал заметку дважды, проговаривая про себя каждое слово - вовсе не потому, что сомневался в своем знании немецкого, а потому, что ему хотелось выиграть время, чтобы собраться с мыслями. Получается, что Софи Мюллер, которая была убита возле Лихтенталевской аллеи вечером шестого июля, затем каким-то образом оказалась в реке Оос, откуда ее тело и вытащили на следующий день.
"Убийца все рассчитал заранее, - думал Михаил, - он даже веревку с собой принес. Вера Андреевна сразу же поняла, что убийство - преднамеренное, не зря она переспросила меня про веревку… Где-то поблизости находилась повозка или телега, потому что… потому что не мог же убийца тащить труп через весь город. Но как же он не испугался? Ведь аллея поблизости, жертва могла закричать… - Тут он вспомнил, как выглядела рана. - Нет, не могла… Она даже вскрикнуть не успела - ей одним ударом проломили висок. В полиции должен быть доктор, который осматривает трупы, - как же он не понял, что она не упала в реку, а ее убили?"
Он был настолько поглощен своими мыслями, что не сразу сообразил, что возле его стола уже минуту стоит молодая женщина и ждет, когда он обратит на нее внимание. Михаил поднял глаза и поспешно вскочил на ноги.
- Анастасия Петровна! Ради бога, простите меня… Я… я тут зачитался… никак не мог вспомнить, что означает одно слово…
Анастасия улыбнулась.
- Я увидела вас в окне, когда проходила мимо, - сказала она. - Можно?
Михаил отодвинул для нее кресло, и девушка села. Тут только он обратил внимание на то, что она выглядит неважно и улыбается через силу. "Уж не случилось ли у них чего? - забеспокоился Михаил. - А я, как назло, застрял сегодня у Гончарова…"
- Нашли что-нибудь интересное? - спросила Анастасия, кивая на газету.
- Я смотрел списки приезжающих, - ответил Михаил, почему-то поспешив сложить газету. - Думал найти кого-нибудь из знакомых.
- А я только что совершила большую глупость, - выпалила девушка. - Вот, увидела вас и подумала, какими словами вам объясню… и вот так все вывалила.
- Я не верю, Анастасия Петровна, что вы могли… - начал Михаил, испытывая неловкость.
- Я играла в казино, - сказала Анастасия. - Помните, как я просила Петра Николаевича не ходить туда и не искушать судьбу? А кончилось тем, что я сама туда пошла.
- Зачем?
Ничего более умного Михаилу в голову не пришло.
- Простите, ради бога, - спохватился он, краснея. - Я не должен…
- Помните старую даму в казино, которая сказала, что я приношу удачу? - Михаил кивнул, не сводя с Анастасии глаз. - Я никак не могла забыть ее слова. Я говорила себе, что это глупости, но… Словом, я выгадала время так, чтобы в казино не столкнуться с Петром Николаевичем, и взяла у Глафиры Васильевны три золотых фридрихсдора. Я сказала ей, что хочу купить подарки для наших родственников, для крестной… много для кого. Она похвалила меня, что я не забываю о таких вещах, и дала мне деньги. Я пришла в казино, и… Каких только глупых мыслей не было у меня в голове! Я была уверена, что сейчас начну играть, и все ахнут… А на самом деле я поставила золотой на красное - выпало черное; поставила на черное - выпал зеро; поставила на число - выпало другое. Так я все и потеряла. Та старуха была не права, - проговорила девушка с ожесточением. - Я невезучая и всегда такой была…
- Вы хотели выиграть состояние? - тихо спросил Михаил.
Прежде чем ответить, его собеседница некоторое время молчала.
- Я сама не знаю, чего я хотела. У меня никогда не было своих денег. И жили мы не сказать чтобы богато. Я мечтала… ну вы знаете, о чем всегда мечтают: о красивых платьях, о путешествиях, о какой-то другой жизни. А теперь я думаю, что я была счастлива тогда, а не теперь, когда в моей судьбе столько изменилось. Как странно, - задумчиво прибавила Анастасия, - кажется, что будешь счастлив потом, время идет, оглядываешься назад и понимаешь: вот оно, счастье, было, когда ты этого даже не осознавал. И то, что казалось сложностями, вдруг оказывается сущими пустяками, если вспомнить их сейчас…
Михаил смотрел на Анастасию и испытывал странное ощущение. Ему казалось, что девушка изливает ему душу, но тем не менее умалчивает о главном. От чего-то она ведь стремилась убежать, скрыться в казино с его звоном монет и иллюзией быстрого обогащения. Он видел, что Анастасии плохо - так же ясно, как видел, что не сумеет ничем ей помочь, и страдал.
- Я не знаю, что мне делать, - внезапно сказала Анастасия, опуская голову.
Девушка была готова расплакаться. Губы у нее задрожали, но усилием воли она все же овладела собой.
- Кирилл рассказал мне кое-что, - добавила она, понизив голос.
- Сын Натальи Денисовны?
- Да. Мы с ним друзья теперь, хотя вначале… - Анастасия усмехнулась, - нам было странно друг с другом. Он учится в гимназии, ему уже четырнадцать, и он славный. Отец к нему довольно строг… впрочем, я хотела не об этом. Вы знали, что Модест Михайлович Дубровин - прекрасный стрелок?
- Нет, - ответил Михаил, почему-то не удивившись внезапному повороту разговора.
- Я тоже не знала. Одним словом, генерал Меркулов предложил Дубровину под каким-нибудь предлогом вызвать на дуэль Григория Александровича. Дубровин сказал, что подумает, пошел к Наталье Денисовне и все ей рассказал. Она дала ему деньги… много денег, с условием, чтобы дуэль не состоялась. Модест Михайлович сказал, что она может на него рассчитывать, и удалился. А Кирилл стоял за дверью и слышал, о чем они говорили.
- Он не мог попросту все выдумать?
- Нет. Я долго его расспрашивала и убедилась, что он сказал правду.
- А почему Кирилл решил, что вам надо знать эту - будем откровенны - крайне неприглядную историю?
Анастасия покраснела.
- Он думает, что Модест Михайлович собирается ко мне свататься. Кирилл считает, что полковник - не слишком… не слишком достойный человек.
Михаил неожиданно разозлился. Не слишком достойный? Черт возьми, да в этой истории кого ни возьми, все хороши… Кроме, конечно, бедняжки Анастасии. Повезло ей, ничего не скажешь…
- Вы слышали, что адъютант генерала когда-то вызвал Осоргина на дуэль? - спросил он. Анастасия поглядела на него с удивлением.
- Нет, я не знала…
- Теперь у Осоргина шрам на лице, а адъютант в могиле.
- А! - вырвалось у девушки. - А я думала, что за шрам, откуда он… Но спрашивать мне было неловко.
- Генералу Меркулову не откажешь в последовательности, - буркнул Михаил, потирая рукой подбородок. - Или в глупости. Не адъютант, так полковник Дубровин… Кончится тем, что Осоргина убьет из-за угла какой-нибудь неизвестный, а местная полиция спишет все на несчастный случай, на это они мастера, - прибавил он с раздражением.
Анастасия глядела на него расширившимися от страха глазами, но Михаил, весь во власти эмоций, не замечал ее взгляда.
- Вы думаете, что Андрей Кириллович способен…
Михаил опомнился.
- Я не знаю, на что он способен, - проговорил он устало. - Но я видел, как он смотрел на Осоргина на вокзале, и… ничем хорошим это кончиться не может. Полковник Дубровин пообещал не допустить дуэли, хотя я бы не стал ни в чем полагаться на подобного человека; но он ведь может и передумать, или найдется кто-нибудь еще…
Анастасия молчала, водя пальцем по столу.
- Когда я сегодня пошла в казино, - проговорила она тихо, - я думала, что застану там Григория Александровича. Мне казалось… - она порозовела и нервно сглотнула, - что я обязана его предупредить.
У Михаила сжалось сердце. Он слишком хорошо понял, что значат слова Анастасии. Ей не хотелось, чтобы с Осоргиным что-то случилось, потому что она была к нему неравнодушна - несмотря на то, что он был любовником ее матери, и несмотря на то, что еще недавно жил с французской потаскухой, в обществе которой открыто показывался в городе.
- Ваше доброе сердце, - сказал Михаил, улыбаясь, как приговоренный к смерти, - делает вам честь.
Но если Анастасия и была влюблена не в того человека, она тем не менее была вовсе не глупа, и, поглядев на лицо собеседника, она сразу же догадалась, в чем дело.
"Ревнует! Как глупо! Кавалер Фифи, - такое прозвище она дала про себя Михаилу после того, как Глафира Васильевна в Лихтенталевской аллее послала его искать убежавшую собачку, а он не посмел возразить. - А ведь мог бы понять, что Григорий Александрович и я - это совершенно, совершенно невозможно… Мог бы пожалеть меня, в конце концов! Тем более что я никогда не завлекала его и не давала понять, что он мне нравится…"
- Так или иначе, - сказала Анастасия, решив закончить ставший для нее неприятным разговор как можно скорее, - Григория Александровича в казино не оказалось. Про то, как я проиграла три золотых, я вам уже говорила… - Она поглядела в окно и улыбнулась. - О, а вот и Лукерья пришла меня искать. Она должна была нести мои покупки, ну те, которые я выдумала в качестве предлога, но Лукерья меня любит, и я быстро уговорила ее оставить меня в казино одну… Мне пора.
Она поднялась, поднялся и Михаил. По обращению девушки, ставшему холодновато-официальным, он понял, что где-то допустил ошибку, и ломал голову, как ее исправить.
- Я думаю, Анастасия Петровна, вам не стоит беспокоиться по поводу Григория Александровича, - сказал он. - Уверен, Наталья Денисовна его уже предупредила.
Анастасия с преувеличенным вниманием разглядывала свои светлые перчатки, и Михаил понял, что ничего не исправил, а только усугубил, упомянув о ее матери и напомнив о связи, существовавшей между нею и игроком.