Помимо ланцетов и бинтов в нем находились зонд, щипцы и бутыль с раствором лауданума. Пуля, в отличие от шпаги, дробила кость, редко оставляя чистую рану.
Майор Шарп протянул Джемми один из пистолетов.
- Полагаю, мистер Флетчер, вам известны ваши дальнейшие обязанности?
- Да, черт возьми! Но я... я провел скверную ночь и...
Майор Шарп подошел к Даруэнту и вручил ему второй пистолет. Глаза майора были пустыми, как у слепого, но в резком голосе слышались виноватые нотки.
- Пожалуйста, милорд, снимите накидку и шляпу и бросьте их на землю... Благодарю вас. А теперь поднимите правую руку и повернитесь ко мне боком.
Даруэнт повиновался.
- Зачем это нужно? - спросил он.
- Простая формальность, дабы мы были уверены, что у вас под одеждой ничего не подложено на том боку, которым вы повернетесь к противнику, когда... - Похлопывая руками по правому боку Даруэнта между подмышкой и поясом, майор внезапно выпрямился, словно что-то вспомнил. - Милорд, вы никогда не дрались на пистолетах?
- Никогда.
- Но я полагал... Хотя это уже не важно. Обратите внимание, что мистер Флетчер производит ту же процедуру с сэром Джоном. - Майор Шарп обернулся, тряхнув алым султаном на кивере. - Вы удовлетворены, мистер Флетчер?
- Абсолютно, сэр!
Майор посмотрел на небо.
- Вызванный имеет право выбрать позицию спиной к солнцу. Но сейчас солнца нет. Вы выбрали позицию, милорд?
- Нет, - отозвался Даруэнт, взвешивая в руке пистолет. - Пусть решает мой секундант.
- Тогда, мистер Флетчер, мы можем отмерить расстояние и разместить участников поединка.
Поблескивая маленькими глазками, Бакстоун отбросил сигару.
Широкое открытое пространство, где стоял Даруэнт, было почти свободным от тумана, если не считать легкой пелены возле отдаленных деревьев и движущегося вокруг лодыжек белого влажного ковра. В воздухе пахло дождем.
- Не стойте к Джеку лицом, старина! - шепнул ему на ухо Джемми Флетчер.
- Почему?
- Станьте к нему правым боком! Правую ногу выставите немного вперед, а упор сделайте на левую... Черт возьми, давайте я поставлю вас как надо... Вот!
- Ну и что это дает, Джемми?
- Сужает цель - вот что! Все так делают. Посмотрите на Джека!
Даруэнт поднял взгляд. Бакстоун казался стоящим совсем рядом, хотя находился в тридцати шести футах. Повернувшись боком к противнику и выставив вперед правое колено, он слушал указания майора Шарпа.
Мистер Моубрей поместился подальше от дуэлянтов, но на одинаковом расстоянии от каждого.
"Почему они стоят друг к другу боком? - думал хирург. - Пистолетная пуля в бок почти наверняка заденет важный орган".
Даруэнт взвел курок с легким мелодичным щелчком. Такой же щелчок свидетельствовал, что Бакстоун сделал то же самое.
- Я должен отойти, старина! - тонким голоском пролепетал Джемми, похлопав Даруэнта по спине. - Видите - майор отходит от Джека. Постарайтесь выстрелить первым, и, может быть, вам повезет.
Джемми быстро отошел.
Даруэнт остался наедине с Бакстоуном. Их разделяли двенадцать ярдов с белесым туманом, вьющимся вокруг лодыжек.
Подойдя к хирургу, майор Шарп сбросил накидку, под которой находился синий гусарский мундир с горизонтальными золотыми галунами. Заняв позицию между мистером Моубреем и Джемми, он положил руку на эфес прямой сабли под коротким доломаном на плече.
Его негромкий голос гулко прозвучал в тишине:
- Вы готовы, милорд?
Даруэнт набрал в легкие пахнущий дождем воздух.
- Готов!
- А вы, сэр Джон?
Бакстоун, весь в черном, за исключением белых бриджей и галстука, держал пистолет дулом к земле.
- Всегда готов! - отозвался он.
- Тогда можете стрелять.
Рука хирурга скользнула в саквояж, нащупывая зонд, щипцы и бутыль с лауданумом.
На деревьях позади трех свидетелей щебетали птицы. Легкий ветерок колебал пелену тумана. Прошло три секунды... шесть... восемь... Оба дуэлянта по-прежнему стояли неподвижно, опустив оружие.
Майор Шарп переводил взгляд с одного на другого. Он повидал многое, участвуя в делах чести, но с таким сталкивался впервые. Его обуял гнев, и вся корректность мигом испарилась.
- Что, черт побери, все это значит? - рявкнул он. - Почему вы не стреляете?
- Майор Шарп, - громко отозвался Даруэнт, не сводя глаз с Бакстоуна. - Я слышал, что сэр Джон достаточно любезен, чтобы позволить противнику стрелять первым. На сей раз я подожду его выстрела.
Румяная физиономия Бакстоуна побагровела от ярости. Он дернул правой рукой, собираясь выстрелить, но передумал, увидев улыбку Даруэнта.
- Не может быть! - недоверчиво воскликнул Джемми Флетчер. - Неужели Джек теряет голову?
Майор обернулся, тряхнув султаном:
- Разве вы секундант сэра Джона, мистер Флетчер?
- Нет-нет!
Майор Шарп, суровый и мрачный от каждой морщинки на лице до каждого волоска в рыжих бакенбардах, снова посмотрел на дуэлянтов.
- Поскольку вы, кажется, желаете подвергнуть себя большей опасности, джентльмены, - провозгласил он, - пусть будет по-вашему. Я предлагаю необычную, но не новую меру, полностью соответствующую кодексу. - Майор помолчал. - Я медленно просчитаю до трех - это даст вам время прицелиться. На счет три вы оба стреляете одновременно. Вы согласны?
Дуэлянты кивнули. Джемми застонал, а майор Шарп улыбнулся.
- Один! - крикнул он, подняв правую руку.
Рука Бакстоуна взметнулась вверх и вытянулась вперед, целясь в центр лба противника.
Стоящий в тридцати шести футах Даруэнт видел направленное на него стальное дуло. Рубцы на щеках Бакстоуна обозначились резче, маленькие глазки сосредоточенно прищурились и блеснули, видя, что пистолет Даруэнта по-прежнему направлен в землю.
Ветер усиливался, отгоняя туманную пелену от деревьев и шурша среди листвы.
- Два! - крикнул майор Шарп.
Даруэнт услышал вдалеке скрежет, а затем очень медленное пощелкивание. Крылья мельницы начали двигаться. По щеке Даруэнта стекала капля пота.
- Это не дуэль, а убийство! - вскричал Джемми.
Рука Даруэнта, держащая пистолет, приподнялась на уровень пояса, все еще не целясь в противника. Бакстоун с налитыми кровью глазами так энергично пытался держать цель на мушке, что дуло его пистолета начало вздрагивать. Даруэнт и майор это заметили.
- Три!
Когда рука Даруэнта резко взметнулась, два выстрела прозвучали почти одновременно. Туча птиц с тревожными криками поднялась с деревьев.
Бакстоун промахнулся буквально на волосок. Даруэнт услышал шмелиное жужжание пули, прежде чем она просвистела мимо его левого уха. В тот же момент Бакстоун, получив пулю в правое колено, взбрыкнул ногами и с изумленной миной на лице с грохотом плюхнулся на землю лицом вниз.
Правой рукой, уже без пистолета, он хватал воздух над туманным ковром, затем в ход пошла левая. Хирург бросился к нему с бутылью лауданума.
Преодолевая охватившую его слабость, Даруэнт медленно побрел туда, где стояли майор Шарп и Джемми Флетчер.
- Пусть решает сэр Джон, - обратился он к майору, - следует ли нам еще раз обменяться выстрелами.
Оба секунданта не обратили на его слова никакого внимания. Над их головами кружили воробьи, а вдалеке слышалось щелканье мельничных крыльев.
- Вы же говорили мне, - ошеломленно пробормотал Джемми, - что никогда в жизни не держали в руках пистолета!
- Прошу прощения, но я говорил, что ненавижу пистолеты, и попросил вас предположить, чисто теоретически, будто я ни разу не держал их в руках.
Бакстоун с криками катался по земле, отбиваясь от мистера Моубрея, который пытался втиснуть ему между зубами горлышко бутыли с лауданумом.
- Этот выстрел был счастливой случайностью, милорд? - осведомился майор Шарп.
- Нет, сэр. Я мог убить его, когда вы дали команду стрелять, но не собирался это делать. Мне хотелось только умерить его наглость и тщеславие, обойдясь с ним так, как он обходился с беднягами, которых вызывал на дуэль. Теперь счет уплачен.
Даруэнт протянул майору пистолет рукояткой вперед.
- Но вы сказали мне, лорд Даруэнт, что никогда не дрались на пистолетах.
- Так и есть. Но на острове Кросстри, где корабль с боеприпасами затонул без всякого взрыва, так как порох отсырел, не было никакой еды, кроме маленьких птичек, неуловимых, как пылинки в сумерках. Восемь долгих месяцев мы шесть часов в день тренировались в стрельбе из пистолета, чтобы не умереть с голоду.
Майор Шарп взял у Даруэнта пистолет и поклонился.
- Вам бросили вызов, лорд Даруэнт, - промолвил он с бледным подобием улыбки, - но вы отказались от вашего права воспользоваться саблей и согласились на пистолет. Ваш покорный слуга, милорд!
- Взаимно, сэр, - отозвался Даруэнт, кланяясь в ответ.
Повернувшись, он нетвердым шагом двинулся к своей карете. Ветер выметал остатки тумана, словно веник, и мир вновь становился зеленым.
Глава 12Где в основном говорится о глазах Кэролайн
Было без четверти восемь утра, когда красная коляска остановилась перед дом номер 38 на Сент-Джеймс-сквер.
Всю обратную дорогу, дрожа от того, что в наши дни именуют реакцией на пережитое, Даруэнт молчал, кутаясь в накидку. Сидящий рядом Джемми Флетчер тоже хранил молчание, пока не вышел из коляски на Пэлл-Мэлл.
- Насчет пари, старина. Боюсь, я не смогу выплатить вам проигрыш.
- Проигрыш?
- Мы ведь с вами держали пари, кого... - Джемми закусил губу, - кто победит на дуэли.
- Вам незачем платить, Джейми. Это была шутка.
- Вот как? Слава богу! Но должен вас предупредить, что им это не понравится!
- Что не понравится и кому?
- Друзьям Джека. Боюсь, вам следует ожидать неприятностей.
- Как ни странно, Джемми, вам не удалось меня напугать. Поехали, Патрик!
Когда коляска остановилась у дома Кэролайн, Даруэнт успел взять себя в руки и стать самим собой. Это было необходимо. Едва он поднялся на первую ступеньку, как парадная дверь открылась.
Но ее распахнул не лакей, что было почти неслыханно, а старый толстый Хьюберт Малберри. Позади него стояла Кэролайн.
- Вы целы, дружище! - воскликнул адвокат. - Или прячете рану под накидкой? Он вас задел?
- Нет. Как Долли?
Кэролайн медленно отвернулась, положив руку на стойку перил.
Мистер Малберри выглядел смущенным.
- Она мертва? - вскричал Даруэнт. - Или умирает?
- Ну, ну, Дик!
Казалось, адвокат уговаривает его не шуметь у дверей фешенебельного дома.
- Нет причин предполагать такое. Костоправ заперся с ней в комнате. Он помалкивает, но все костоправы держат язык за зубами, боясь ошибиться. Впрочем, он обещал вскоре сообщить свое мнение. Но, кроме того...
- Кроме того?
- Дик, не стоит волноваться заранее. Мы расстроим его замыслы. Но дело в том, что вас могут снова арестовать и отправить в Ньюгейт.
- В Ньюгейт? - воскликнул Даруэнт. - Из-за дуэли с Бакстоуном?
- Да нет же! - Мистер Малберри смахнул со лба седеющие пряди волос, которые встали торчком, словно петушиный гребень. - Но если Бакстоун вас не ранил, - с тревогой добавил он, - то, значит, вы его убили?
- Нет. Я продырявил ему шарнир, как они это называют.
- А-а! - Мистер Малберри облегченно вздохнул. - Почему вы не входите?
Ньюгейт! Долли! Неужели весь этот кошмар начнется снова?..
Даруэнт вошел в вестибюль. Элфред, взяв у него шляпу и накидку, закрыл дверь. Кэролайн отвернулась от стойки перил, опустив глаза.
- Вы завтракали, милорд? - спросила она.
- Только выпил чай в "Стивенсе". Но я вряд ли сейчас в состоянии есть.
- Тогда, по крайней мере, посидите с мистером Малберри и еще одним вашим другом. - Она указала на комнату слева. - Я распорядилась подать им завтрак в столовую. Они искали вас в "Стивенсе", а потом приехали сюда.
Даруэнт впервые ощутил всю странность ситуации. Он мог бы поклясться, что холодная, высокомерная Кэролайн и строптивый, дерзкий Малберри почувствуют взаимную неприязнь в первый же момент встречи. Однако они вели себя как друзья.
Казалось, все кругом изменилось. С тех пор как Даруэнт спустил курок и прострелил Бакстоуну колено, вся ненависть выветрилась из него целиком и полностью, словно он и впрямь, как говорила Кэролайн, страдал каким-то безумием.
- Мистер Малберри и второй ваш друг, - продолжала Кэролайн, - считают, что вам необходимо провести военный совет, дабы избавить вас от новой опасности. - Она подняла на него глаза и воскликнула: - Неужели вам недостаточно войны?
Даруэнт посмотрел на старого адвоката:
- Пожалуйста, пройдите в столовую, мистер Малберри. Я скоро к вам присоединюсь.
Адвокат неохотно повиновался. Когда дверь за ним закрылась, Даруэнт повернулся к Кэролайн.
- Вы радушно принимаете моих друзей, - заметил он.
- Разумеется. Даже... - Она махнула головой вверх, словно указывая на Янтарную комнату, расположенную над ее спальней.
Кэролайн излучала такое сочувствие, что у Даруэнта потеплело на душе. Ее муслиновое платье с розовыми и голубыми цветами на белом фоне мерцало в полумраке вестибюля. Волосы, связанные узлом на затылке, открывали уши, как вчера вечером, когда их придерживал белый бант.
Даруэнт взял ее за руку.
- Могу я говорить с вами откровенно? - спросил он.
- К чему спрашивать?
- Вы правы в одном, Кэролайн. С меня довольно войны. Клянусь богом, я до конца дней больше не буду драться на дуэли!
Даруэнт не мог предвидеть грядущие события, которые заставят его нарушить клятву.
- Еще вчера я воображал себя полным ненависти и готовым к мщению. Я и представить не мог, как все это нелепо. Непобедимый и неустрашимый Бакстоун, получив пулю в колено, катался по земле и вопил, как недорезанный поросенок! А вы, Кэролайн...
Она прервала его:
- Могу я тоже говорить откровенно? И без сентиментальных словечек?
Вместо ответа, он крепче стиснул ее руку.
- Пока я не увидела вас в Ньюгейтской тюрьме и не заинтересовалась, как вы будете выглядеть, если вас помыть и приодеть, я не доверяла всем мужчинам. Не из-за того, что я холодна и бесчувственна, - это не так, - а потому, что считала их олухами и мужланами, которые обращаются с женами, как матросы со шлюхами. Жены должны оставаться их рабынями, пока смерть не разлучит их! Вы спросите, почему я изменила или начала изменять свое мнение, когда встретила вас? Не знаю, но это произошло.
- Кэролайн, я...
Она остановила его, прижав руки к вискам и покачав головой.
- Признайтесь в одном, даже если вам придется солгать! Вы не имели в виду то, о чем говорили вчера вечером?
- Вчера вечером?
- Будто я хочу вашей смерти. Что собираюсь вас отравить. Что я была готова даже соблазнить вас - признаю, это правда, хотя совсем по другой причине, - лишь бы сохранить наследство. Вы ведь не верите этому?
- Не верю.
- Тогда докажите.
- Как?
- Сопровождая меня сегодня вечером в Итальянскую оперу.
- Охотно, если вы этого хотите. Но разве вы не собирались в оперу вчера?
- Я ходила туда с Уиллом Элванли. Пыталась представить вас на его месте и потерпела неудачу. Вы сдержите свое обещание?
- Да.
Отпустив руку Кэролайн, Даруэнт сжал ее плечи. Дверь в столовую открылась. Хьюберт Малберри обратил внимание на происходящую сцену, но не стал ее комментировать.
- Я бы не беспокоил вас и вашу леди, Дик, - проворчал он, - но военный совет в столовой проходит для вашего же блага.
- Да, идите! - с трудом выдавила Кэролайн. - Но не могла бы и я присутствовать?
- Миледи, - уголки рта достойного адвоката слегка опустились, - вы были весьма любезны к нам. Но для женщин существует одно время, а для умных разговоров - другое. Они плохо сочетаются.
- Если моя жена не может меня сопровождать, - заявил Даруэнт, - у меня нет настроения участвовать в вашем умном разговоре.
С трудом сдержавшись, мистер Малберри пробормотал что-то нелестное о женщинах и шагнул в сторону. Кэролайн и Даруэнт вошли в столовую.
- А теперь, приятель, - провозгласил мистер Малберри, - поздоровайтесь с вашим вторым другом.
Стены просторной столовой с окнами, выходящими на площадь, как и в Зеленой гостиной наверху, были обшиты деревянными панелями, слегка потемневшими от возраста. Пол покрывал турецкий ковер, на котором стоял длинный стол из лакированного красного дерева.
У мистера Малберри, как и у других реликтов восемнадцатого столетия, английский завтрак 1815 года вызывал лишь презрительную усмешку: "Чай и тост, черт побери!" Взяв с буфета два серебряных блюда с холодным окороком и говядиной, он водрузил их на стол рядом с изящной стеклянной чашей для пунша, наполненной элем.
Малберри занял место во главе стола, перед блюдами. На другом конце восседал преподобный Хорас Коттон, ньюгейтский ординарий.
- Падре! - воскликнул Даруэнт.
Преподобный Хорас, сияя от радости, поднялся из-за стола. Хотя он был облачен не в мантию, а в поношенный серый сюртук с черным жилетом, в нем безошибочно можно было узнать священника и джентльмена.
- Милорд, - ординарий поспешил вокруг стола навстречу Даруэнту, шедшему к нему с протянутой рукой, - я рад видеть вас свободным и счастливым. - Его голубые глаза внезапно затуманились. - Надеюсь, не возникло никаких осложнений? Наш друг Малберри вызвал меня так срочно, что мне пришлось просить об освобождении от моих обязанностей на сегодня.
- Я вышел из тюрьмы меньше суток тому назад. - Даруэнт стиснул кулаки. Его мысленному взору представились ужасные видения прошлого. - Меня ведь не могут вернуть обратно? - Он посмотрел на Малберри. - Вы что-то говорили об аресте и возвращении в Ньюгейт?
- Полегче, дружище! Я же сказал, что мы расстроим его замыслы.
- Чьи замыслы?
- Вашего тайного врага, - объяснил мистер Малберри.
Адвокат между делом разрезал на ломтики окорок и говядину большим ножом с костяной рукояткой и теперь накладывал их на свободную тарелку. К вазе с фруктами он не притрагивался.
Кэролайн, тактично приказавшая слугам не входить в столовую, села подальше от мистера Малберри. Преподобный Хорас Коттон, с сомнением посмотрев на нее, опустился на свой стул. Даруэнт занял место напротив священника.