- Я говорю не о Бакстоуне! - Малберри презрительно выпятил толстые губы. - Он не ваш тайный враг и не связан с заговором против вас. То же самое можно сказать и о вашей леди. - Адвокат указал ножом на Кэролайн и подтолкнул тарелку с мясом через стол к Даруэнту. За ней последовали нож и вилка с двумя зубцами. Окунув в чашу стакан и наполнив его элем до краев, Малберри таким же образом отправил его Даруэнту, расплескав на стол изрядное количество содержимого.
Любой добросовестный лакей при этом свалился бы в обморок. Но Кэролайн только улыбнулась, делая вид, что ничего не произошло. Даруэнт бросил на нее быстрый взгляд, не ускользнувший от преподобного Хораса.
- Но в чем теперь меня обвинят? - осведомился Даруэнт.
- В убийстве лорда Франсиса Орфорда.
При каждом упоминании этого имени Даруэнт видел перед глазами лицо мертвого Фрэнка и его усмешку, как у сатира.
- Но меня же оправдали и не могут судить снова!
Мистер Малберри задумчиво постукивал ножом по говядине.
- Дик, речь идет о настоящем убийстве. Вы рассказывали свою подлинную историю кому-нибудь, кроме этого преподобного джентльмена и меня?
- Нет. Никогда.
- А вы помните ньюгейтского надзирателя по прозвищу Красноносый, который продал бы душу за деньги? Мог он подслушать ваш разговор с пастором в камере смертников?
- Не помню. Я был сам не свой.
- Зато я помню, - решительно вмешался преподобный Хорас, отложив нож и вилку. - В самой середине вашего рассказа, милорд, этот Красноносый стал колотить кулаком и даже сапогом в дверь камеры, словно говоря: "Я пришел только что". Разве не мог он слышать вас сквозь решетку?
- Мог.
- Надзиратель стучал, чтобы сообщить о приходе посетителей. Но он потратил слишком много времени, чтобы привести их из кабинета главного надзирателя. Он мог подслушать вас, милорд.
- Фактически он так и сделал, - кивнул мистер Малберри. - Угадайте, где я был вчера вечером?
- Несомненно, где-то напивались, - ответил священник.
Ответ нисколько не обескуражил адвоката.
- Верно. Я сидел в пивной Тома Крибба, пьяный, как голландец. А кто потом пришел туда? Красноносый! А кто, черт побери, сидел в соседней со мной кабинке? Сэр Джон Бакстоун!
- Бакстоун! - приподнявшись, воскликнул Даруэнт.
- Молчите и внемлите тому, что говорят те, кто опытнее вас! - высокопарно произнес адвокат.
Даруэнт повиновался.
- Дик, через полминуты я протрезвел, как конюх, подставивший голову под насос. Красноносый написал Бакстоуну письмо в надежде получить соверен, если не больше. Из полудюжины слов, которые он произнес, я понял, что ему известна подлинная история. А что, по-вашему, ответил всемогущий и непобедимый сэр Джон Бакстоун? - Мистер Малберри погрузил в эль свой стакан и осушил его залпом. - "Мне это не интересно, - сказал он. - Завтра утром я намерен прикончить эту свинью на дуэли". Сэр Джон потребовал перо и чернила и добавил: "Но если мне не повезет и я только покалечу его, вот имя джентльмена, которого это заинтересует наверняка". И он написал имя и адрес на клочке бумаги.
- Вы смогли их увидеть?
- И выдать себя? Конечно нет!
- Тогда что еще вам известно?
- "А у него есть денежки?" - шепотом спросил Красноносый. "Разве у человека, живущего по такому фешенебельному адресу, может не быть денег?" - отозвался Бакстоун. Красноносый ушел. Конечно, мы не знаем, отправился ли он по этому адресу, но там наверняка живет ваш враг, Дик.
- И что же этот враг может мне сделать?
Мистер Малберри игнорировал вопрос.
- Вчера, Дик, я говорил вам, что должен был увидеть доказательство вашей невиновности и добиться вашего оправдания на первом суде, если бы не был пьян, как шлюха уличного скрипача. Думаете, я просто так болтал?
- Не знаю, что и думать!
- Хотите, я докажу это сейчас?
- Да, если сможете.
Атмосфера в столовой стала напряженной. Два высоких окна с раздвинутыми светло-коричневыми бархатными портьерами за спиной мистера Малберри потемнели из-за приближающегося дождя. Адвокат снова набрал эль в стакан, медленно выпил его, вытер рот кончиком галстука и плюхнулся на стул, указывая ножом на Даруэнта.
- Вспомните утро 6 мая, Дик, когда вы проснулись, лежа на спине на Гартер-Лейн, неподалеку от вашей школы фехтования. Ваша голова едва не разбилась о груду камней. А Орфорд лежал перед вами мертвый.
- Вряд ли я это забуду, - мрачно кивнул Даруэнт.
- Дик, как была вымощена Гартер-Лейн?
- Никак. Дорогу покрывала плохо высохшая грязь, как я говорил вам и падре, она прилипла к моей одежде.
- Ага! - произнес мистер Малберри, ковыряя мясо ножом. - А вы помните другое подмеченное вами обстоятельство? Насчет сапог Фрэнка Орфорда?
Преподобный Хорас прочистил горло.
- Я помню, - заявил он, видимо догадываясь, куда клонит адвокат. - Лорд Франсис Орфорд, подобно мистеру Джорджу Браммеллу, полировал даже подошвы своих сапог. Они были начищены до блеска.
- Следовательно, - подхватил мистер Малберри, - Фрэнк Орфорд никогда не дрался на дуэли в этом грязном переулке. Он не проходил пешком и пяти ярдов от двери вашей фехтовальной школы. Нет! Его доставили туда в карете и выбросили на улицу со шпагой в руке. Могут ли на это возразить, Дик, что вы все-таки убили его и сами отнесли от школы на Гартер-Лейн? Не думаю. Вы ведь сказали, что ваши ботинки тоже были чистыми. Значит, вас обоих доставили туда. Теперь у меня есть три свидетеля, способные это удостоверить. Черт возьми, присяжные должны были за пять минут это сообразить!
Чувствуя ком в горле, Даруэнт осушил стакан эля.
- И все это время, - с горечью сказал он, - мне не приходило в голову...
- Чему вы удивляетесь? После ушиба у вас были мозги набекрень. Но это лишь первый шаг в вашей защите.
- О чем вы?
- Разве я не говорил вчера, - продолжал мистер Малберри, - что могу объяснить вашу чертову тайну, за исключением одной-двух деталей и имени убийцы? Но вы слишком беспокоились из-за девушки, чтобы обращать на меня внимание. Так вот, мне больше незачем строить догадки насчет деталей. У меня есть доказательство.
- И кто... кто же вам его предоставил?
- Вы, Дик.
Даруэнт только сейчас заметил, что на столе, возле левой руки Малберри, лежат листы бумаги, сверху донизу заполненные текстом, который он сам написал для адвоката, подробно повествуя о событиях вчерашнего вечера, и отправил из отеля с посыльным.
- Оно здесь. - Мистер Малберри постучал по письму левой рукой, так как правая была занята ножом. - Вспомните вашу историю о голубой карете и Фрэнке Орфорде, пригвожденном к стулу в таинственном доме. Какой первый вопрос вы задавали мне об этом?
- Я...
- Говорите, приятель, и посрамите дьявола! Какой первый вопрос?
- Почему меня похитили и привезли туда? Зачем я им понадобился?
- Все дело в том, - спокойно ответил адвокат, - что им были нужны вовсе не вы. Неужели вы забыли о джентльмене по имени Тиллотсон Луис?
- Тиллотсон Луис?
- Вы входите в клуб "Уайте", видите его, и вам обоим кажется, будто вы узнали друг друга. Спустя минуту сэр Джон Бакстоун заявляет: "Нет, вы не Луис. На секунду мне показалось, что это он". Причина в том, Дик, что вы похожи. - Мистер Малберри, чьи всклокоченные волосы воинственно торчали на фоне серого окна, взмахнул ножом. - Сомневаюсь, что это всего лишь легкое сходство. Конечно, вас нельзя было перепутать при дневном свете или человеку, знакомому с вами обоими. Но кучер голубой кареты искал в сумерках Тиллотсона Луиса и привез не того человека.
Даруэнт резко отодвинул от стола свой стул и вскочил на ноги.
- Вы никому не поможете, - предупредил Малберри, - если станете бушевать, как обитатель Бедлама. - Наполнив элем еще два стакана, он быстро выпил их, не позаботившись вытереть рот и стол. - Берту Малберри ясно, как нос на физиономии Старины Хуки... - столь непочтительное упоминание о герцоге Веллингтоне заставило священника содрогнуться, - что вас перепутали. Что еще вы знаете о Тиллотсоне Луисе, Дик?
Даруэнт стоял, держась за спинку стула.
- То немногое, о чем я написал вам. Миссис Бэнг говорила, что он "прекрасный молодой джентльмен, но в несколько стесненных обстоятельствах".
- Стесненных, вот как? - усмехнулся мистер Малберри. - Каков ваш следующий вопрос об этой тайне, Дик?
- Ну, в чем причина этого маскарада?
- А подробнее?
- Почему Фрэнк был один в большом пустом доме? Почему он сидел в халате за письменным столом в центре комнаты с лежащей перед ним черной шелковой маской, будто ожидал кого-то?
- Ответьте на это сами, Дик.
- Не могу!
- Лжете! - заявил мистер Малберри, успевший выпить за завтраком полгаллона крепкого эля. - Мое внимание, как, надеюсь, и внимание падре, привлекло следующее: кто ставит письменный стол в центре комнаты?
- Не понимаю.
- Но это просто, как дважды два. Ответьте на вопрос, и получите ключ ко всему. Подумайте как следует. - Склонившись вперед, адвокат повторил: - Кто ставит письменный стол в центре комнаты?
Глава 13Открывающая секрет потерянного дома
Даруэнт посмотрел через стол в глаза преподобного Хораса Коттона. Священник кивнул с таким видом, будто уже давно знал эту часть истории.
Покосившись на Кэролайн, о которой забыли двое других мужчин, Даруэнт увидел, что она сидит опустив голову, опершись локтями о стол и прижав пальцы к ушам. Женщине здесь не следовало находиться.
Что касается письменных столов, то они ассоциировались у Даруэнта только с сэром Джоном Бакстоуном, сидящим за упомянутым изделием из красного дерева, инкрустированным позолотой, у стены в комнате клуба "Уайте". Внезапно эта картина навела его на другие мысли.
- Не припоминаю, чтобы когда-нибудь видел письменный стол в центре комнаты, - сказал Даруэнт. - Он всегда стоит у стены. Кроме, конечно...
- Кроме? - поторопил его мистер Малберри.
- Кроме бухгалтерий и контор. Например, конторы торговца в Сити.
Мистер Малберри поднялся из-за стола.
- Ну так лорд Франсис Орфорд, можно сказать, и был торговцем! - заявил он.
Слабый протест Кэролайн, очевидно шокированной таким предположением, остался незамеченным.
- Торговцем? - переспросил Даруэнт, нисколько не шокированный, но крайне удивленный. - Фрэнк? Чем же он торговал?
Мистер Малберри с усмешкой щелкнул пальцами:
- Этот молодой человек, по вашему же описанию, был настолько скуп, что с трудом мог расстаться даже с пенни. Конечно, денег ему хватало, но он любил их так, как Юпитер девушек, а я - выпивку. У него есть родня в Англии, но его высокомерные родители, боящиеся скандала как черт ладана...
- Кэро... моя жена говорила мне, - пробормотал Даруэнт.
- Его родители уже больше двух лет живут за границей и не могли за ним присматривать. Так что же, по-вашему, он делал? Кем он был?
- Ну и кем же?
- Ростовщиком! - Мистер Малберри так глубоко воткнул нож в кусок говядины, что ручка осталась торчать абсолютно вертикально.
Кэролайн выглядела так, словно он проткнул ножом живую плоть.
- Самая грязная профессия, не так ли? - усмехнулся Малберри. - Во всяком случае, так полагают денди и аристократы мужского и женского пола, которые постоянно занимают деньги, но никогда не признаются, что находятся в долгу и кому должны. Верно, Дик?
- Так я слышал вчера в клубе "Уайте". Но Фрэнк...
- Ай-ай-ай! Какой скандал!
- Мистер Малберри! - негромко, но властно вмешалась Кэролайн. Ее белые точеные пальцы лежали на лакированном красном дереве. Черты лица девушки приняли прежнее, холодно-надменное выражение. - Ваше предположение, сэр, настолько нелепо, что вам лучше нигде его не повторять, чтобы не нарваться на неприятности.
Преподобный Хорас впервые посмотрел ей в глаза.
- А я боюсь, миледи, - возразил он, - что мистер Малберри говорит чистую правду.
- Вы так считаете, мистер Коттон?
- Да, миледи. Потому что я это знаю. - Завершив скромный завтрак, состоящий из говядины, окорока и эля, священник поднялся. - Так трудно, - продолжал он удрученным голосом, который отозвался в ушах Даруэнта эхом ньюгейтских коридоров, - понять, в чем же Божья воля и собственный долг. Помните, лорд Даруэнт, что я сказал вам, когда вы впервые поведали мне вашу историю?
- Вспомнил только сейчас, падре. Ваши слова отдавали могильным холодом. "Другие люди тоже видели вашу призрачную карету, - сказали вы. - И даже ездили в ней".
Капля дождя ударила в окно.
- А что еще я говорил, милорд?
- Дайте подумать... Вы сказали, что живете среди греха и преступлений в Ньюгейте, где даже бедняга, попавший в тюрьму за долги, стучит чашкой о дверь, выпрашивая милостыню... - Даруэнт оборвал фразу. - За долги! - пробормотал он.
- Вот именно! Лорд Франсис Орфорд отправлял своих должников, знатных и нет, в Ньюгейт или Флит. Все они были рыбой в его сетях.
- Право, мистер Коттон! - поднявшись, воскликнула Кэролайн. - Неужели вы думаете, что Фрэнк, будь он таким, каким вы его описываете, осмелился бы показываться в обществе? Что он не превратился бы в презираемого изгоя, если бы его друзья об этом знали?
- Они не знали, миледи.
- Не знали, сэр?
- Это было причиной тайны - черной шелковой маски, которую он надевал, встречаясь с клиентами, фальшивого имени и подписи, которые он использовал, и даже фальшивых зубов, снимаемых, чтобы изменить голос.
Хотя сейчас на преподобном Хорасе не было черной мантии и воротника с белыми полосками, их легко можно было себе представить, когда он выпятил грудь.
- Наша англиканская церковь, которую простонародье предпочитает именовать Высокой церковью, не предписывает хранить тайну исповеди. Но мог бы я обмануть доверие заключенного? Никогда, если только речь не идет о жизни и смерти. Но когда лорд Даруэнт рассказывал мне свою историю...
- Вам показалось, что речь идет именно об этом? - живо заинтересовалась Кэролайн.
Священник кивнул.
- Сведения о лорде Франсисе Орфорде, - продолжал он, - я получил от его должника, чье имя мне незачем называть. Но он знал подлинное имя ростовщика и все его уловки. И тогда я начал верить истории лорда Даруэнта...
Даруэнт ударил кулаком по спинке стула:
- Я рассказал вам, падре, о комнате, которая за ночь покрылась пылью и паутиной двухлетней давности! И вы сочли меня безумным.
Пастор склонил голову и развел руками.
- На какое-то время. Да простит меня Бог! Но потом, кто знает почему, я почувствовал, что вы не виновны. Я поспешил к шерифу в надежде - как мне казалось, тщетной - на отсрочку приговора. Приказ об отсрочке уже прибыл, так что мне не пришлось ничего говорить. Но теперь...
- Теперь, мистер Коттон, - прервала его Кэролайн, чье высокомерие сменилось недоумением, - вы говорите загадками!
- Загадками, миледи?
- Вот именно. Рассказываете какую-то чушь о комнате, заросшей за ночь паутиной, нападаете на бедного Фрэнка и Кинсмиров. Как, по-вашему, могла появиться такая комната?
- Этого я не знаю, миледи. Но могу догадаться о причине.
- Попытайтесь!
Преподобный Хорас задумался.
- По-видимому, лорд Франсис принял меры против возможности разоблачения. Допустим, кто-то из его друзей разгадал маскировку и узнал подлинную личность ростовщика...
- Верно, падре! - радостно воскликнул Даруэнт.
Кэролайн резко повернулась к нему, но не забыла о своем формальном стиле обращения на публике.
- Милорд! - запротестовала она.
- Я знал Фрэнка. - Перед мысленным взором Даруэнта предстало мертвое лицо. - Знал его проклятое высокомерие. Предположим, кто-то угрожал разоблачить его перед друзьями. "Вот как? - сказал бы Фрэнк. - Значит, я одолжил вам такую-то сумму в таком-то месте и в такое-то время? Давайте взглянем на это место, и, если оно окажется не таким, молчите или получите вызов".
- И простофиля увидел бы нежилую комнату, заросшую паутиной! - воскликнул преподобный Хорас. - Его история прозвучала бы...
- Так же, как моя история прозвучала для вас, падре, - закончил за него Даруэнт. - Это был трюк! Но каким образом его проделали?
- Какой еще трюк? - возмутилась Кэролайн. - Ни один человек благородного происхождения не унизился бы до такого!
- Понимаете, падре, насколько обезопасил себя Фрэнк? - сухо заметил Даруэнт. - Моя жена не может сомневаться в ваших словах, но она все еще не в состоянии этому поверить. Так как же это удалось осуществить?
Разговор прервал хриплый пьяный смешок.
Так как в чаше еще оставалось больше кварты эля, мистер Малберри просто поднес ее к губам и мигом осушил. Стоя с пустой чашей в руке, он смотрел на остальных мутным взглядом, но сохраняя достоинство, которым был наполнен не меньше, чем элем.
- Ба! - воскликнул адвокат. - Я слышу детский лепет!
Даруэнт повернулся:
- Вы знаете, как был исполнен трюк?
- Конечно! Разве я не говорил, что знаю?
- Меня привели в какую-то другую комнату в том же доме?
Взгляд мистера Малберри стал хитрым.
- Нет, - ответил он.
- Но пыль и паутина были настоящими, скопившимися за долгое время?
- Да.
- Тогда каким же образом...
- А этого я вам не скажу, - заявил мистер Малберри, со стуком ставя чашу на стеклянную подставку.
- Сэр, вы не в себе! - воскликнул преподобный Хорас Коттон.
- Я не скажу вам, - продолжал мистер Малберри, игнорируя замечание, - по двум причинам. Во-первых, Дик, потому, что вы сами должны были увидеть это так же ясно, как доказательства в виде сапог с начищенными подошвами и письменного стола в центре комнаты. А во-вторых, теперь вы знаете, что Берт Малберри держит больше карт в рукаве, чем на игральном столе, и не будете бояться, если ваш тайный враг...
- Если он - что?
- Если он попытается обвинить вас в лжесвидетельстве.
В голове у Даруэнта творилось черт-те что - словно копошилось множество ведьм и голодных домовых, - и поначалу он воспринял услышанное с облегчением.
- В лжесвидетельстве! И это все?
- "И это все?" - передразнил адвокат, с трудом вытаскивая нож из куска говядины. - Очевидно, вы считаете лжесвидетельство незначительным правонарушением, за которое не могут сурово наказать?
- Берт, я абсолютно в этом не разбираюсь.