- Вчера вечером, - заговорил Аллейн, - после того как мы собрали свою церковную десятину, Кертис спросил его, не желает ли он присутствовать на консилиуме. Уизерс согласился. Он стоит на том, что бальзамировщики использовали какой-то препарат, который вызвал выпадение волос. Мистер Мортимер, естественно, оскорблен в своих лучших чувствах профессионала.
- За это может ухватиться защита, - мрачно вымолвил Фокс.
Зазвонил телефон. Фокс снял трубку.
- Это Мортимер.
- О Господи. Поговорите с ним сами, Фокс.
- Извините, мистер Мортимер, сейчас он занят. Может быть, я могу его заменить?
В трубке послышалось какое-то кудахтанье, и Фокс с легким удивлением посмотрел на Аллейна.
- Минуту. - Он положил трубку на стол. - Не понимаю. У мистера Аллейна нет секретарши.
- В чем дело? - резко бросил Аллейн.
Фокс прикрыл ладонью мембрану.
- Он говорит, что полчаса назад им на работу позвонила ваша секретарша и попросила еще раз продиктовать химическую формулу бальзамирования. Говорил с ней его партнер, мистер Лоум. Мортимер интересуется, правильно ли он поступил.
- А что, Лоум дал формулу?
- Да.
- Идиот! - яростно бросил Аллейн. - Скажите, что это какое-то недоразумение и отделайтесь от него.
- Я все передам мистеру Аллейну, - сказал Фокс и повесил трубку. Аллейн тотчас же потянулся за ней и подвинул к себе телефонный аппарат.
- Анкретон, 2-а, - сказал он. - Срочно. Как можно быстрее. - И в ожидании, пока его соединят, повернулся к Фоксу: - Нам может понадобиться машина, Фокс. Прямо сейчас. Вызывайте. Возьмем с собой Томпсона. И еще нам нужен будет ордер на обыск.
Фокс вышел позвонить в соседний кабинет. Когда он вернулся, Аллейн говорил по телефону:
- Алло. Мисс Орринкурт, пожалуйста. Что?.. Нет дома?.. А когда вернется?.. Ясно. Тогда мисс Эйбл или Баркера… Это из Скотленд-Ярда звонят. - Он повернулся к Фоксу: - Едем. Вчера вечером она уехала в Лондон и должна вернуться к обеду. Черт! Что они там копаются в министерстве внутренних дел с этим отчетом! Он нам сейчас нужен. Немедленно! Который час?
- Без десяти двенадцать, сэр.
- Ее поезд приходит в двенадцать. У нас… Алло! Алло! Это вы, мисс Эйбл?.. Аллейн говорит. Прошу вас, покороче, отвечайте только "да" или "нет". У меня к вам срочное и важное дело. Дневным поездом в Анкретон возвращается мисс Орринкурт. Узнайте, пожалуйста, поехал ли кто-нибудь встречать ее. Если нет, придумайте какой-нибудь предлог и отправляйтесь на станцию сами, в коляске. Если уже поздно, встречайте ее дома, проводите на свою половину и никуда не отпускайте. Скажите, что это мое распоряжение, и не слушайте никаких возражений. Она не должна переходить на другую половину дома. Ясно?.. Уверены?.. Правильно. Отлично. Всего доброго.
Аллейн повесил трубку и вышел в коридор, где его уже ждал Фокс в пальто и шляпе.
- Минуту, - бросил Аллейн. - Лучше сделаем иначе. - Он вернулся к телефону: - Соедините меня с полицейским участком в Кеймбер-Кросс. Это ведь ближе всего к Анкретону, верно, Фокс?
- В трех милях оттуда. Но местный констебль живет в самом Анкретоне. Он дежурил вчера ночью.
- Ну да, помню этого малого, как его там, да, Брим… Алло!.. Это главный инспектор Аллейн из Скотленд-Ярда. Где там этот ваш Брим, на работе?.. А найти его можно?.. Хорошо! Анкретонский паб. Буду весьма признателен, если вы позвоните ему туда. И скажите, пусть немедленно отправляется на станцию. Дневным поездом должна приехать некая мисс Орринкурт, ее будут встречать из замка. Пусть тарантас отправляется без нее, а он возьмет ее с собой в паб и ждет меня там с ней. Да. Спасибо.
- Успеет? - спросил Фокс.
- Он на велосипеде. Приехал в паб пообедать. Оттуда до станции не больше полутора миль. Поехали, Фокс. Если когда-нибудь мистера Лоума будут бальзамировать люди из его собственной конторы, надеюсь, из него хорошее чучело сделают. Что именно сказала эта несуществующая секретарша?
- Что вы велели ей уточнить формулу. Звонок был междугородный, и Лоум подумал, что вы вернулись в Анкретон.
- Выходит, он сказал убийце бедного старика Анкреда, что при бальзамировании мышьяк не использовался, и таким образом вся наша дымовая завеса благополучно рассеялась. Как сказала бы мисс Орринкурт, вот это малый! Где мой портфель? Поехали.
Но не успели они и до двери дойти, как телефон зазвонил вновь.
- Я подойду, - сказал Аллейн. - Хорошо бы это был Кертис.
Действительно, на проводе оказался доктор Кертис.
- Не знаю уж, понравится ли вам это, - начал он. - У меня на столе отчет по коту, бутылке с лекарством и покойному. Первоначальный анализ проведен. Никаких следов мышьяка.
- Хорошо! Теперь попросите провести анализ на наличие уксусной кислоты. Результаты пусть сообщат мне по телефону в Анкретон.
2
Перед отъездом их задержали еще раз. Направляясь к ожидающей их машине, они столкнулись на нижней ступеньке лестницы с Томасом. Он был очень бледен и явно чем-то озабочен.
- А, это вы, привет, - заговорил он. - А я как раз к вам. Очень надо поговорить.
- Что-нибудь важное? - осведомился Аллейн.
- Для меня, - не стал темнить Томас, - чрезвычайно. Я специально приехал утренним поездом. Счел, что так нужно. Возвращаюсь вечером.
- А мы как раз в Анкретон едем.
- Правда? В таком случае, может быть… Или просить неловко?
- Почему же, можем взять вас с собой, - сказал Аллейн после секундной паузы.
- Повезло, - задумчиво протянул Томас, устраиваясь вместе с ним и Фоксом на заднем сиденье. Рядом с водителем уже сидел детектив - сержант Томпсон. Никто не нарушал молчания, затянувшегося настолько, что Аллейну начало казаться, что Томасу на самом деле просто нечего сказать. Но в конце концов он заговорил-таки, да так стремительно, что его спутники даже вздрогнули.
- Прежде всего, - громко проговорил Томас, - позвольте извиниться за вчерашнее поведение. Это же надо, в обморок грохнуться! А я-то думал, что это привилегия Полин. И спасибо за доброту. И врачам, и вам спасибо. - Он слабо улыбнулся Фоксу. - Домой отвезли и все такое прочее. Еще раз извините.
- Да чего там, все понятно, - отмахнулся Фокс. - Зрелище не из приятных.
- Это уж точно. Страшно было, честно говорю. А самое худшее - никак забыть не могу. Заснул, но тут-то все и началось. Сны. А утром семья с расспросами накинулась.
- Естественно, вы ничего не сказали, - заметил Аллейн.
- Как вы и просили, но им это ужасно не понравилось. Седрик пришел в ярость, а Полин заявила, что я противопоставляю себя семье. А главное, Аллейн, должен прямо вам сказать, больше я всего этого не выдержу. Я так больше не могу, у меня, в конце концов, тоже есть нервы!
- Мы-то что можем сделать?
- Мне надо знать. Все слишком неопределенно. Я хочу знать, почему у отца выпали волосы. Я хочу знать, действительно ли он был отравлен и считаете ли вы, что это дело рук Сони. Я человек не болтливый, и если вы все мне скажете, даю честное слово, что от меня никто ничего не услышит. Даже Кэролайн Эйбл, хотя, осмелюсь заметить, она-то могла бы сказать, почему я так переживаю. Мне надо знать.
- Все с самого начала?
- Именно так, с вашего позволения. Все.
- Боюсь, это чрезмерное требование. Всего мы и сами не знаем. Мы стараемся, очень стараемся решить эту головоломку, и мне кажется, близки к цели. Да, по нашему мнению, ваш отец был отравлен.
Томас потер ладони о заднюю спинку водительского кресла.
- Вы уверены? Но это же ужасно.
- Со звонком в его спальне сделали нечто такое, что он перестал работать. Отделили один из проводов. Кнопка болталась на другом, и когда он дотянулся до нее, деревянный конец остался у него в руке. Это стало нашей отправной точкой.
- Но это же такая мелочь.
- Есть кое-что и посложнее. Ваш отец составил два завещания, но до самого дня рождения держал оба неподписанными. Второй вариант, который и должен вступить в законную силу, он подписал поздно ночью, уже после праздничного ужина. Мы считаем, что, за вычетом адвоката, об этом знали только двое - мисс Орринкурт и ваш племянник Седрик. Она по этому завещанию получала очень много. Он - практически ничего.
- Тогда почему он вас интересует? - вскинулся Томас.
- Его никак в стороне не оставишь. Он так или иначе втянут во всю эту историю. Начать с того, что это ведь они с мисс Орринкурт придумали все эти розыгрыши.
- О Господи! Но ведь смерть папа - это не розыгрыш. Или вы считаете иначе?
- Совершенно не исключено, что косвенно она была вызвана одним из них. Вполне вероятно, что именно последний - летающая корова - побудил сэра Генри переписать завещание.
- Ничего не понимаю, - потерянно сказал Томас. - Честно говоря, я просто надеялся, что вы скажете, стоит ли за этим Соня.
- Для завершения картины нам не хватает еще одной детали. Без нее ничего нельзя утверждать определенно. А пока дело не закрыто, наши строгие правила не позволяют называть имя подозреваемого заинтересованному лицу.
- А почему вам не поступить так, как в книгах поступают? Дайте мне намек, наводку, что-нибудь в этом роде.
Аллейн вскинул брови и посмотрел на Фокса.
- Боюсь, без знания всех фактов наши намеки вам мало чем помогут.
- И все равно хотелось бы услышать. Все лучше, чем просто не находить себе места. К тому же, - добавил Томас, - я не такой дурак, каким могу показаться. Я хороший театральный продюсер. Я привык анализировать человеческие характеры, и у меня хороший глаз на происходящие события. Читая пьесу об убийстве, я с самого начала знаю, кто его совершил.
- Ну что ж, - пожал плечами Аллейн, - вот вам для начала кое-какие взаимосвязанные обстоятельства, не знаю уж, много ли из них можно извлечь. Кнопка звонка. Стригущий лишай у детей. Тот факт, что анонимки написаны на бумаге из школьных тетрадей. Тот факт, что только сэр Седрик и Соня Орринкурт знали о том, что ваш отец подписал второе завещание. Книга о бальзамировании трупов. Природа отравления мышьяком и тот факт, что никаких следов его не обнаружено ни в теле сэра Генри, ни в его лекарстве, ни у кота.
- У Карабаса? А он-то какое ко всему этому имеет отношение? Вот это сюрприз. Продолжайте.
- Он облез, возникло подозрение, что лишай у детей появился из-за него, вот с ним и покончили. На самом деле никакого лишая у него не было. Им прописали лекарство, которое действует как депилятор, но с их волосами ничего не случилось. Кот был в комнате вашего отца в ночь, когда тот умер.
- И папа, как обычно, дал ему немного горячего молока. Ясно.
- Молоко вылили, термос, перед дальнейшим использованием, пастеризовали. Так что провести химический анализ оказалось невозможно. Теперь банка с крысиной отравой. Она была запечатана при помощи самого ее содержимого и долгое время не открывалась.
- Таким образом, мышьяк в термос подложила не Соня.
- По крайней мере к банке она не прикасалась.
- И вообще никакого отношения… если только… если…
- Судя по всему, никакого.
- Стало быть, вы думаете, что он каким-то образом принял средство против лишая, которое прописал доктор Уизерс. И оно оказалось ядом.
- Это еще предстоит выяснить. Если так, химический анализ все расставит по своим местам.
- Но ведь это Соня ездила за ним к аптекарю, - заметил Томас. - Помню, я слышал что-то в этом роде.
- Верно, это она привезла его из аптеки, вместе с лекарствами для сэра Генри, и все оставила в домашней оранжерее. Там была мисс Фенелла Анкред, они вместе вышли из оранжереи.
- А вечером, - продолжал Томас, несколько напоминая в этот момент ребенка, рассказывающего какую-то историю, - приехал доктор Уизерс и дал лекарство детям. Кэролайн была недовольна, она считала, что это ее дело. Ей казалось, - задумчиво заметил Томас, - что это может породить сомнения в ее педагогических способностях. Но доктор настаивал и не разрешал ей даже прикоснуться к лекарству. Но оно, как известно, не сработало. Иначе они облысели бы, как куриные яйца, но ничего, пронесло. Как куриные яйца, - содрогнувшись, повторил Томас. - Ну да, все ясно. Папа именно так и выглядел.
Минут двадцать он сидел неподвижно, выпрямившись, положив руки не колени. Лондон остался позади, машина катила через вымерзшие поля. Аллейн, подчеркивая каждое слово, восстановил ход расследования: длинный подробный рассказ Трой, пафосно-театральные заявления Анкредов, визит к доктору Уизерсу, сцену на кладбище. Интересно, что бы это могло такое быть, что Трой, по ее словам, забыла, но считает важным?
Наступило продолжительное молчание, которое нарушил Томас.
- В таком случае вы, надо полагать, - резко бросил он, - считаете, что лекарство, предназначенное для детей, папа дала либо Соня, либо кто-то из нас. Но ведь мы не убийцы. На это вы скажете, что и большинство убийц в обычной жизни выглядят вполне тихими и даже славными людьми. Взять хоть дюссельдорфского маньяка. Все верно, но как насчет мотива? Вы сами говорите, что Седрик знал о втором завещании, по которому он лишается практически всего, так что его можно исключить. С другой стороны, Милли ничего о нем не знала, а первое завещание ее вполне устраивало, так что и ее можно вычеркнуть. То же самое относится к Десси. Не то чтобы она была в полном восторге, но в то же время ничто ее не удивило и не смутило. Надеюсь, что не думаете… Ладно, - поспешно продолжал Томас, - теперь мы подходим к Полин. Она могла обидеться за Пола, Пэнти, да и за себя самое, но ведь то, что сказал папа, - чистая правда. Муж обеспечил ее вполне прилично, а человек она немстительный. В общем, нельзя сказать, что Десси, Милли и я остро нуждаемся в деньгах, как нельзя сказать, будто Полин, Пэнти или Фенелла (да, я совсем забыл про Феннеллу и Джен) такие уж жестокосердные убийцы. Да и Седрик считал, что все в порядке. Не можете же вы, - закончил Томас, - всерьез подозревать Баркера и служанок.
- Нет, их мы не подозреваем, - согласился Аллейн.
- Выходит, вы должны подозревать кого-то, кто сильно нуждается в деньгах и кому по первому завещанию кое-что доставалось. Ну и кто, само собой, недолюбливает папу. Единственный, кто отвечает всему этому, - Седрик, но он не подходит. - Высказавшись таким образом, Томас замолчал и посмотрел на Аллейна тревожно-вопросительно.
- Что ж, весьма здравое, как мне кажется, рассуждение.
- Так кто бы это мог быть? - протянул Томас и, отвернувшись, добавил: - Правда, у вас наверняка есть еще информация, которой вы предпочитаете не делиться.
- У меня просто нет на это времени, - возразил Аллейн. - Уже виден анкретонский лес. Мы подъедем к пабу.
Стоявший у дверей полисмен Брим подошел к машине и потянул за ручку. Лицо у него было свекольного цвета.
- Ну что, Брим, справились? - осведомился Аллейн.
- С вашего разрешения, сэр, не совсем. Добрый день, мистер Томас.
- Как это? Ее что, здесь нет? - Аллейн так и застыл на месте, не успев даже выйти из машины.
- Сэр, вмешались обстоятельства, перед которыми я бессилен, - неопределенно сказал Брим и указал на велосипед, прислоненный к стене паба: - На переднем колесе погнулась ось. Резина оставляет желать лучшего…
- Где она?
- Когда я, пробежав милю с четвертью…
- Где она?
- Э-э… - с несчастным видом пробормотал Брим, - в доме.
- Садитесь в машину, все расскажете по дороге.
Брим устроился на одном из откидных сидений, и водитель завел мотор.
- Поезжайте так быстро, как только сможете, - отрывисто бросил Аллейн шоферу и повернулся к Бриму: - Выкладывайте.
- Получив по телефону указания из Кэмбер-Кросса - в это время я обедал в пабе, - в одиннадцать пятьдесят утра я поехал на велосипеде на станцию Анкретон-Холт.
- Хорошо-хорошо, - поторопил его Аллейн. - И у вас лопнула шина.
- Это случилось в одиннадцать часов пятьдесят одну минуту, сэр. Я осмотрел колесо и пришел к заключению, что продолжать движение на велосипеде невозможно. Ну, я и побежал.
- Похоже, бежали вы недостаточно быстро. Вам что, неизвестно, что следует поддерживать физическую форму? - жестко сказал Фокс.
- Сэр, - возразил с достоинством Брим, - я пробежал милю за десять минут и был на станции в двенадцать ноль четыре. Поезд отошел в двенадцать ноль одну, и тарантас с пассажирками, направлявшийся в замок, все еще был виден.
- С пассажирками? - переспросил Аллейн.
- Да, в нем было две дамы. Я попытался привлечь внимание, громко окликнув их, но успеха не добился. Тогда я вернулся в паб, подобрав по дороге этот капризный велосипед.
Фокс пробурчал что-то нечленораздельное.
- Из паба я позвонил в Кэмбер-Кросс доложиться. Меня выругали и сказали, что позвонят в замок и попросят интересующую вас даму вернуться. Но она так и не появилась.
- Естественно, - бросил Аллейн, - в гробу она видела ваше начальство.
Машина въехала в большие ворота и поползла по дороге среди деревьев. На полпути к замку им встретилась стайка малышей - судя по всему, это были ученики школы, тоже шагающие наверх и распевающие что-то под руководством помощницы мисс Кэролайн Эйбл. Они отступили в сторону, давая машине проехать. Пэнти среди них Аллейн не обнаружил.
- Обычно они гуляют в другое время, - заметил Томас.
Наконец-то машина въехала в тень огромного здания.
- Если чего еще не случилось, она должна быть в школе, - сказал Аллейн.
- Вы о ком, о Кэролайн Эйбл? - встревоженно спросил Томас.
- Нет. Выслушайте меня, Анкред. Мы идем в школу. С обратной стороны дома есть отдельный вход, им мы и воспользуемся. А вас я бы очень попросил проследовать в эту часть дома и никому не говорить о нашем приезде, идет?
- Идет, - кивнул Томас, - хотя, должен сказать, я не совсем…
- Все слишком запуталось. Шагайте.
Они смотрели, как Томас медленно поднимается по ступенькам, открывает массивную дверь, на секунду задерживается в полутемном холле. Затем он повернулся, и дверь за ним закрылась.
- Ну а мы с вами, Фокс, - скомандовал Аллейн, - в школу. Думаю, самое лучшее, что мы можем сделать, - предложить ей вернуться с нами в Лондон и сделать заявление. Если она откажется - плохо, но если согласится, нам предстоит следующий шаг. Поехали к дальнему концу дома.
Машина развернулась, отъехала и остановилась у небольшой двери западного крыла здания.
- Томпсон, вы с Бримом ждите нас в машине. Если понадобитесь, позовем. Пошли, Фокс.
Они вышли наружу. Машина отъехала. Они уже двинулись к двери, когда Аллейн услышал, как кто-то его окликает. На ступеньках, ведущих к главному входу, появился Томас. Он кинулся к ним, размахивая руками и путаясь в развевающихся полах пальто.
- Аллейн! Аллейн! Подождите!
- Ну, что там еще? - пробурчал Аллейн.
Хватая ртом воздух, Томас остановился рядом с ними и вцепился в отвороты пальто Аллейна.
- Пошли! - выкрикнул он. - Все очень страшно. Случилась страшная вещь. Соня там, ей очень плохо. Уизерс говорит, она отравилась. Она умирает.