- Не очень, дорогой. Он служил в одном полку с твоим отцом. Насколько я помню, он был одним из тех высоких, представительных мужчин, которым в армии, согласно традиции, давали прозвище "малыш". Я не припомню, чтобы он устроил драку, был замечен в употреблении наркотиков, соблазнил жену полковника или вообще совершил что-нибудь примечательное. Когда он женился на этой ужасной женщине, ему было уже около пятидесяти.
- Он был богат?
- По-моему, он был довольно состоятельным человеком, да и сейчас, надо полагать, остается им, если судить по его дому. Кроме этого, насколько я знаю, у него еще есть родовое имение где-то в Кенте.
- Тогда чего ради она связалась с платной протеже?
- Видишь ли, Рори, если она хочет участвовать во всех мероприятиях сезона, ей это будет намного легче сделать, если ее станет сопровождать какая-нибудь молоденькая девушка. В этом случае она будет получать гораздо больше приглашений.
- Да, но я думаю, дело не только в этом. Доброй ночи, дорогая. Ты самая лучшая мать на свете. Слава Богу, слишком независимая, чтобы быть чрезмерно заботливой, но тем не менее общение с тобой действует очень умиротворяюще.
- Спасибо, дорогой. Приходи еще, когда захочешь. Доброй ночи.
Она с веселой улыбкой проводила его до дверей и, вернувшись в гостиную, долго потом сидела, вспоминая прошлое, думая о сыне, о Трой и о своем твердом решении ни во что не вмешиваться.
Аллейн взял такси и направился в "Матадор", который находился в Сохо. Швейцар, встретивший его у входа, оказался скучающего вида верзилой в темно-фиолетовой ливрее. Его грудь была увешана медалями, на руках красовались безукоризненные перчатки, и он старательно пытался придать себе вид человека, умудренного жизненным опытом. Он стоял под красной неоновой вывеской, на которой был изображен тореро со шпагой в руке, и платил за это владельцам клуба двадцать фунтов в год. Аллейн бросил ему: "Добрый вечер" - и прошел внутрь. Стены фойе были задрапированы темно-фиолетовым шелком, который приглушал доносившиеся сюда пульсирующие звуки саксофона и ударных инструментов. Тяжелые складки шелка были скреплены серебряными подсолнухами. К Аллейну ленивой походкой подошел один из служителей и предложил проводить его в гардероб.
- Вы, случайно, не знаете в лицо капитана Мориса Уизерса? - спросил Аллейн. - Дело в том, что он пригласил меня присоединиться к его гостям сегодня вечером, но я не уверен, туда ли я попал. По-моему, он член этого клуба.
- Прошу прощения, сэр. Я работаю здесь недавно и еще не знаю всех членов клуба. Может быть, если вы обратитесь к управляющему, он вам поможет.
Мысленно проклиная свое невезение, Аллейн поблагодарил служителя и отправился на поиски управляющего. Под огромным подсолнухом он обнаружил полускрытое складками шелка небольшое окошко. Заглянув внутрь, он увидел молодого человека в прекрасно сшитом смокинге, который угрюмо ковырял в зубах.
- Добрый вечер, - сказал Аллейн.
Ловким, молниеносным движением молодой человек спрятал зубочистку.
- Добрый вечер, сэр, - живо произнес он приятным голосом.
- Могу я поговорить с вами, мистер..?
Молодой человек мгновенно насторожился.
- Я… э-э… я управляющий. Мое имя Катберт.
Аллейн просунул в окошко свою визитную карточку. Молодой человек взглянул на нее, еще более насторожился и сказал:
- Если не возражаете, обойдите, пожалуйста, кругом, там находится боковая дверь, мистер… простите, инспектор… э-э… Аллейн. Симмонс!
Появился гардеробщик. По дороге Аллейн снова решил попытать счастья, но ни гардеробщик, ни швейцар, которого также призвали на помощь, не знали Уизерса в лицо. Длинным окольным путем гардеробщик наконец привел Аллейна в маленькую, тускло освещенную комнатку, расположенную за окошком. Там их ждал управляющий.
- Не стоит беспокоиться, - сказал Аллейн. - Я всего лишь хотел узнать, не сможете ли вы сказать мне, в какое время капитан Морис Уизерс приехал в клуб вчера ночью или, точнее, сегодня утром?
Он увидел, как мистер Катберт бросил быстрый взгляд на вечернюю газету, в которой четверть страницы занимала фотография лорда Роберта Госпелла. Последовала некоторая заминка, и Аллейн снова услышал тяжелый, настойчивый ритм оркестра.
- Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, - сказал наконец мистер Катберт.
- Очень жаль, - отозвался Аллейн. - Если вы не сможете сообщить мне то, что меня интересует, похоже, я буду вынужден доставить вам множество хлопот. Мне придется опросить всех ваших посетителей, видели ли они капитана Уизерса, в какое время и так далее. Мне очень жаль, но, боюсь, я буду настаивать на том, чтобы вы показали мне книгу заказов. Все это так неприятно для вас!
Мистер Катберт посмотрел на него с откровенной неприязнью.
- Вы, конечно, понимаете, что в нашем положении приходится проявлять исключительную деликатность, - начал он. - Наши посетители вправе рассчитывать на это.
- О, - разумеется, - согласился Аллейн. - Но нам удастся избежать ненужного ажиотажа, если вы без излишних возражений предоставите мне необходимую информацию, вместо того чтобы вынуждать меня задавать множеству людей множество вопросов.
Мистер Катберт долго рассматривал ноготь своего большого пальца, а затем с яростью укусил его.
- Но если я ничего не знаю! - раздраженно заявил он.
- Что ж, значит, нам не повезло. Я допрошу вашего швейцара и мистера… э-э… Симмонса, так, по-моему, его зовут? Если и это ничего не даст, мне придется заняться вашими гостями.
- О, черт! - вырвалось у мистера Катберта. - Ну ладно, он появился здесь очень поздно. Я хорошо помню это.
- А почему именно вы это запомнили?
- Потому что около половины четвертого сюда приехала целая толпа из Марсдон-Хауса, а потом наступило временное затишье.
- Ну и?
- Ну и вот, спустя еще некоторое время появился капитан Уизерс и заказал бутылку джина.
- С ним была миссис Холкат-Хэккет, не так ли?
- Я не знаю имени его дамы.
- Высокая блондинка лет сорока - сорока пяти, говорит с американским акцентом. Может быть, если вы не возражаете, мы позовем…
- Ну хорошо, хорошо. Это она.
- Когда они приехали, было уже около половины пятого?
- Я не… послушайте, я…
- Вполне может произойти так, что вы больше ничего обо всем этом не услышите. Чем более точную информацию вы дадите мне сейчас, тем меньше беспокойства мы доставим вам в дальнейшем.
- Да, я понимаю, но у нас есть обязательства перед посетителями.
- Вы можете назвать время появления этой пары в вашем клубе с точностью до десяти минут? Я думаю, что можете. Если это так, я убедительно советую вам сделать это.
- Ну ладно. Если на то пошло, было четверть пятого. Просто перед этим довольно долго не было новых посетителей - хотя, разумеется, зал и так уже был почти полон, - поэтому я заметил, в какое время они пришли.
- Замечательно. А теперь, если вы подпишете свои показания, я не думаю, что мне нужно будет еще раз вас беспокоить.
Мистер Катберт впал в мучительное раздумье. Аллейн закурил сигарету и с дружелюбным видом стал ждать. Наконец мистер Катберт сказал:
- Мне придется выступать в качестве свидетеля или что-нибудь в этом роде?
- Очень маловероятно. Мы постараемся избавить вас от этого.
- Я могу и отказаться.
- А я могу стать членом вашего клуба, - парировал Аллейн. - Вы не можете мне запретить.
- Буду очень рад, - с самым несчастным видом пробормотал мистер Катберт. - Хорошо. Я подпишу.
Аллейн быстро записал его показания, и мистер Катберт поставил под ними свою подпись. После этого он сделался более доброжелательным и предложил Аллейну выпить чего-нибудь, от чего тот крайне вежливо отказался. Мистер Катберт принялся пространно рассказывать о "Матадоре", о том, как у них ведутся дела, и о глупости тех владельцев ночных клубов, которые пытаются обойти закон об ограничениях, налагаемых на продажу алкогольных напитков.
- Риск себя не оправдывает, - воскликнул мистер Катберт, - рано или поздно это все равно выплывет наружу. Очень глупо.
В комнату ворвался официант, но, уловив что-то во взгляде мистера Катберта, тут же поспешно удалился. Мистер Катберт сердечно предложил Аллейну посетить с ним вместе танцевальный зал. Он был так настойчив, что Аллейн позволил увлечь себя в фойе и далее в темно-фиолетовый тоннель. Звуки оркестра превратились в ритмичный всепроникающий гул. Взору Аллейна предстали серебряные подсолнухи, ряды близко поставленных столиков, лица, подсвеченные снизу. Чуть далее беспорядочная толпа завывала и судорожно дергалась в такт музыке. Он стоял в дверях, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, в то время как мистер Катберт восторженно расписывал невинные прелести своего клуба. Аллейн подумал: "Судя по его словам, у них здесь процветают лишь самые высоконравственные пороки". Аллейн совсем уже было собрался уходить, когда внезапно почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. Его глаза ответили на этот безмолвный призыв. Он медленно повернул голову и увидел в левом углу за столиком Бриджит О'Брайен и Дональда Поттера.
Они оба так напряженно смотрели на него, что он не мог избавиться от ощущения, будто они специально хотели привлечь его внимание. Он намеренно встретил этот взгляд. Две-три секунды они смотрели друг на друга, потом Бриджит сделала быстрый жест, приглашая его присоединиться к ним.
- Я вижу здесь кое-кого из друзей, - сказал он. - Вы не возражаете, если я ненадолго присоединюсь к ним?
Мистер Катберт пришел в восторг и тактично удалился.
- Добрый вечер, - с легким поклоном произнес Аллейн, подойдя к столику.
- Вы не присядете на минуту? - сказала Бриджит. - Мы хотели бы поговорить с вами.
Один из официантов мистера Катберта тут же принес стул.
- В чем дело? - спросил Аллейн.
- Эта идея принадлежит Бриджит, - сказал Дональд. - Я просто уже не в состоянии это дольше выносить. Я согласился сделать все, что захочет Бриджит. Может быть, я дурак, но я сдаюсь. В некотором смысле мне самому этого хочется.
- Ему нечего бояться, - вмешалась Бриджит. - Я говорила ему…
- Послушайте, - сказал Аллейн, - похоже, здесь не самое подходящее место, чтобы вести подобные разговоры.
- Я знаю, - ответила Бриджит. - Если Донна или Барт узнают, что я была здесь, будет ужасающий скандал. В "Матадоре"! Без сопровождающих! С Дональдом! Но мы были в отчаянии - нам просто необходимо было увидеться. Барт довел меня до белого каления, он стал совсем невыносим. Я ухитрилась позвонить Дональду из телефона-автомата, и мы договорились встретиться здесь. Дональд член этого клуба. Мы все обсудили с ним и решили прийти и все вам рассказать.
- В таком случае предлагаю вам сделать это прямо сейчас. Здешний управляющий знает, что я из полиции, поэтому будет лучше, если мы выйдем отсюда порознь. Вот мой адрес. Уходите отсюда минут через пятнадцать. Это вас устроит?
- Вполне, спасибо, - ответила Бриджит, - правда, Дональд?
- Хорошо, хорошо, - сказал Дональд. - Это твоя идея, дорогая. Если в результате я окажусь…
- Вы окажетесь всего лишь в моей квартире, - заверил его Аллейн. - Вы оба приняли очень правильное решение.
Он встал и посмотрел на них сверху вниз. "Бог мой, - подумал он, - как же они молоды!"
- Не передумайте, - сказал он. - Au revoir.
Он вышел из "Матадора" и направился домой, размышляя по дороге, приблизит ли его еще одна бессонная ночь к решению проблемы.
23. Дональд и Уитс
Аллейн беспокойно расхаживал из угла в угол в своей гостиной. Василия, своего старого камердинера, он отослал спать. В квартире, выходящей окнами в глухой переулок позади Ковент-стрит, было очень тихо. Аллейн любил эту комнату. Ее отличало странное, противоречивое сочетание аскетизма и комфорта, которое, если задуматься, точно отражало сущность ее владельца. Над камином были воздеты к небу руки работы Дюрера. В другом конце комнаты добавляла прелестный штрих картина Трой, на которой в резких, холодных тонах была изображена пристань в Суве. Он тайно купил эту картину на одной из ее выставок, и Трой не знала, что полотно висело здесь, в его комнате. Три старых удобных кресла из дома его матери в Боссикоте, письменный стол, принадлежавший его отцу, и вдоль стен дружная компания старых, любимых книг. Но в эту июньскую ночь комната казалась холодной. Он поднес спичку к дровам, сложенным в камине, и придвинул ближе к нему три кресла. Пора бы уже этим двум появиться. Из переулка донесся шум подъехавшего такси, хлопнула дверца, он услышал голос Бриджит и пошел открывать дверь.
Они живо напомнили ему двух детей, входящих в приемную дантиста. Дональд был пациентом, Бриджит - не очень уверенным в себе эскортом. Аллейн, пытаясь разрушить создавшуюся иллюзию, усадил их возле камина, достал сигареты и, вспомнив, что они все-таки взрослые, предложил выпить. Бриджит отказалась. Дональд со снисходительным видом принял из рук Аллейна виски с содовой.
- Итак, - сказал Аллейн, - что случилось? - Его так и подмывало сказать: "Шире откройте рот!", - а протягивая Дональду виски, он чуть было не добавил: "Прополощите, пожалуйста".
- Это по поводу Дональда, - начала Бриджит высоким, решительным голосом. - Он обещал позволить мне рассказать вам. Ему не очень-то хочется это делать, но я пригрозила, что в противном случае не выйду за него замуж, поэтому ему некуда деваться. Кроме того, он на самом деле считает, что должен это рассказать.
- Ужасно глупо, - вмешался Дональд. - Я не вижу причин, зачем мне вообще в это вмешиваться. Конечно, раз уж я решил, но я все равно не вижу…
- И все же ты в этом уже замешан, дорогой, поэтому не имеет значения, видишь ты или нет.
- Ну хорошо. Ведь мы уже все решили, разве нет? Нет смысла дальше спорить. Давай расскажем все мистеру Аллейну и покончим с этим.
- Да, действительно. Я буду рассказывать?
- Если хочешь.
Бриджит повернулась к Аллейну.
- Когда мы встретились сегодня ночью, - начала она, - я стала расспрашивать Дональда о капитане Уизерсе, потому что то, как вы говорили о нем, навело меня на мысль, что он, возможно, не очень-то хорошая компания. Я заставила Дональда рассказать мне решительно все, что он знает об Уитсе.
- Да?
- Да. Ну, так вот. Уитс настоящий мошенник. Разве нет, Дональд?
- Я полагаю, что да.
- Он мошенник, потому что содержит нелегальный игорный притон в Ледерхеде. Дон говорит, что вы об этом знаете или, во всяком случае, подозреваете. И Дональд говорит, что готов был войти с ним в дело, потому что в то время не знал, какой Уитс проходимец. А потом Дональд проиграл Уитсу довольно крупную сумму и не смог заплатить, и Уитс сказал, что если Дональд откажется работать на него, то ему не поздоровится. Учитывая Банчи и все прочее.
- Но Банчи ведь заплатил ваши долги Уизерсу, - сказал Аллейн.
- Не все, - с отчаянной решимостью ответил Дональд, покраснев до корней волос. ("Первый взнос вымогателю", - подумал Аллейн). - Я рассказал ему не обо всех долгах.
- Понятно.
- Поэтому Дональд вынужден был сказать, что согласен участвовать с Уитсом в деле. А потом, когда он поссорился с Банчи и переехал жить к Уитсу, выяснилось, что тот еще больший негодяй, чем он думал. Дон обнаружил, что Уитс берет деньги у женщины. Я думаю, мне не нужно говорить, кто она?
- Миссис Холкат-Хэккет?
- Да.
- И много денег он брал у нее? - спросил Аллейн у Дональда.
- Да, сэр, - ответил Дональд. - Но я не знаю точно, сколько. Но она… он сказал мне, что она тоже участвует в прибылях игорного дома в Ледерхеде. Поначалу я думал, что в этом нет ничего такого. Честно. Это очень трудно объяснить. Может быть, я просто привык к разглагольствованиям Уитса. Он говорил, что в наше время все занимаются разными махинациями и что честно заработать деньги просто невозможно, и постепенно я сам начал думать так же, как и он. Наверное, я на время утратил способность здраво оценивать происходящее. Бриджит так говорит.
- Полагаю, она права, разве не так?
- Наверное. Но я не знаю… В некотором смысле все это было даже забавно до… до сегодняшнего утра.
- Вы хотите сказать, до того, как убили Банчи?
- Да. Но… видите ли…
- Позволь, я скажу, - перебила его Бриджит. - Дело в том, мистер Аллейн, что Дональд был в отчаянии. Сначала Уитс позвонил ему и велел держаться от него подальше. Это было сегодня утром.
- Я знаю. Он сделал это по моей просьбе, - сказал Аллейн. - Я присутствовал при этом.
- О, - только и смог выдавить Дональд.
- В любом случае, - сказала Бриджит, - для Дональда это явилось ударом. А тут еще ваши вопросы, да и Уитс все время твердил о том, что после смерти дяди Дональд разбогатеет.
- Капитан Уизерс часто говорил об этом?
Бриджит взяла Дональда за руку.
- Да, - ответила она. - Правда же, Дональд?
- Слушая тебя, Бриджит, можно подумать, что ты задалась целью отправить на виселицу одного из нас - меня или Уитса, - пробормотал Дональд и прижался щекой к ее руке.
- Я собираюсь рассказать все, - заявила Бриджит. - Ты ни в чем не виноват, а значит, тебе ничего и не грозит. Моя мама наверняка так сказала бы. И вы сами, мистер Аллейн, тоже так говорите.
- Да, - ответил Аллейн.
- Так вот, - продолжала Бриджит, - Уитс прислал вещи Дональда. Одежду и книги. Когда Дональд распаковал их, он заметил, что одной книги не хватает.
- Первого тома "Судебной медицины" Тейлора?
Дональд нервно облизал губы и кивнул.
- Дональд ужасно разволновался из-за одной главы в этой книге, - сказала Бриджит, немного побледнев. - После того, как они прочитали утренние газеты, Дональд с Уитсом поспорили, сколько времени понадобится, чтобы… чтобы…
- О, Господи! - неожиданно сказал Дональд.
- Чтобы задушить человека? - спросил Аллейн.
- Да. И Дональд полез в эту книгу.
- Капитан Уизерс брал в руки эту книгу?
Дональд бросил быстрый взгляд на Бриджит и ответил:
- Да. Он почитал немного, а потом утратил интерес к этой проблеме. Он заметил, что ему всегда казалось, что на это уйдет больше времени.
- Дональд был озадачен отсутствием книги и тем, что Уитс не велел ему возвращаться на квартиру, - сказала Бриджит. - Он думал об этом весь день, и чем больше он думал, тем меньше ему все это нравилось. Тогда он позвонил. Уитс подошел к телефону, но, когда услышал голос Дональда, он просто положил трубку, не сказав ни слова. Да, дорогой?