* * *
У девушки лихорадочно блестели глаза и такими же лихорадочными были движения рук. Розовый шрам, пересекающий ее лицо, побагровел.
- Успокойтесь, Люся, верьте, все будет хорошо, - сказал Котловский.
- Не нужно меня успокаивать, Семен Игнатьевич! - воскликнула девушка, взглянула ему в глаза и произнесла спокойнее: - Странное у меня сейчас чувство. Ведь вот я в милиции, в месте, которым меня пугали с детства: "Не будешь слушаться, отдадим в милицию". А пришла я сюда сама искать защиты…
- А мы как раз для этого и существуем, - просто сказал подполковник. - Но вы должны нам помочь.
- Что я могу? - с болью спросила Люся.
- Рассказать все, что знаете, ничего не скрывать.
- Я за этим и пришла. Сережа и не подозревает. Вы же его знаете. Я опять перескакиваю, Семен Игнатьевич. Ничего, я постараюсь рассказывать по порядку. С чего же начать? Вите захотелось купить у мальчика самодельный приемник. А ему только что мать фотоаппарат купила. Может, он побоялся, что мать денег не даст. А она дала бы! Ведь он у нее любимчик!.. Где взять деньги? Пошел он как-то в парк. Сел на скамейку рядом с двумя студентками. Девочки болтали между собой. Рядом лежала книга, в ней - стипендия. Может быть, они говорили о том, как бы растянуть эту стипендию… Вите нужен был приемник, а он привык не отказывать себе… Я, наверное, болтаю лишнее, но это он втянул Сергея во всю эту гадость… Он взял книжку с деньгами. Девочки ничего плохого не могли подумать о нем… Толстый мальчик в приличном костюмчике…
Витя свернул на другую аллею, и тут его схватил за локоть какой-то мужчина. Он перепугался. А мужчина так ласково спрашивает: "В милицию хочешь?" Витя в слезы: "Пустите, я больше не буду". А тот: "Ты дурак. Разве так воруют? В первый раз сошло, во второй обязательно попадешься. А я тебя научу такие штуки проделывать, что будешь в масле кататься и никто не подкопается. Согласен?" Витя начал отказываться. Мужчина и говорит: "Тогда придется отвести тебя в милицию. Выбирай - в масле кататься или садиться за решетку". Вите было нечего делать. Он же трус! Начал он так действовать, как велели. Потом и своего товарища подбил.
Он и о брате тому мужчине рассказал, о том, какой Сергей и что его хотели исключить из школы. Тот и велел познакомить его с Сергеем. Они даже подружились. Сергею нравилось, что тот умеет все выдумывать… Это Витя меня тогда в парке ранил. Не узнал со спины, хотел шляпку снять, а попал по лицу… Они стаскивали спиннингом шляпки и продавали их. Сергей этого не знал. Он думал: просто озорство. Романтика всякая… Потому что опасно. И азарт: попадешь крючком или нет, заметят тебя или не заметят, как будут реагировать? Он, когда сам стаскивал, то тут же отдавал, мол: "Тетя, у вас ветер унес шляпку, нате". Его благодарят, а он потом смеется: ловко.
А тот мужчина, видно, понял, что лучше иметь дело с Сергеем, а не с Витей. Вы же знаете, на Сережу можно положиться. И ребята в классе его уважают. Стал он через Сергея шайку шляпколовов организовывать. И организовал. Сергей слово ему дал, что никому ничего не скажет. А на днях вдруг узнал, что шляпколовы не озоруют, а воруют. Тогда он говорит тому мужчине: "Зачем вам эти шляпколовы нужны? Они ж воруют". "Ах, воруют?! - ответил тот. - Ну, я им, мерзавцам, покажу. Мне воры не нужны. А ты никому ни слова не говори. Я с ними сам разделаюсь". Сергей говорит, что ни ворованного, ни денег мужчина ни с кого не брал. Он бы и сам вам все рассказал, да не может - слово дал. А у него слово свято.
Девушка положила руки на стол и опустила на них голову.
- Знаете, Семен Игнатьевич, мне очень тяжело. Сережа мне во всем доверял, все рассказывал. А я слова не сдержала. Теперь ведь ребят поймают. Скажите, - их не посадят? Их будут перевоспитывать?
- Их уже поймали, - ответил Котловский. - А то, что вы рассказали, нам очень поможет. Так говорите, что мужчина ворованного не брал? И денег не брал?
- Нет, нет, - уверенно сказала девушка. - Разве бы тогда Сергей… Что вы?!
- А кто он такой? Где находится?
- Этого не знаю. Сергей, что хотел - рассказывал, сама я не спрашивала. Он не любит…
- Ну, спасибо вам, Люся. - Котловский крепко пожал маленькую ручку. - Будьте спокойны. И Сергей вам спасибо скажет. Вы ему - настоящий друг.
Он проводил ее по коридору и, прощаясь, у дверей подъезда, повторил:
- Будьте спокойны, Люся.
* * *
Подполковник Котловский вызвал к себе Сергея.
Сергей неуверенно вошел в кабинет. Семен Игнатьевич заметил, что вид у него какой-то нездоровый: лицо побледнело, под глазами залегли синие тени.
- Зачем вы меня вызывали, Семен Игнатьевич? - с трудом произнес он.
- Присаживайся… А что, если тот мужчина, твой руководитель, бандит и убийца? - внезапно спросил Котловский.
Брови Сергея подпрыгнули, потом медленно опустились.
- Не может быть, - произнес он и совсем тихо добавил: - Что же это такое?
- Может! - твердо сказал Семен Игнатьевич. - Больше того: я уверен. И ты должен рассказать все, что знаешь о нем. Ты ведь понимаешь: от этого зависит судьба и даже жизнь десятков таких, как ты, мальчик. Чем больше мы узнаем о нем, тем скорее поймаем его.
- Но я почти ничего о нем не знаю, - с отчаянием сказал Сергей. - Не знаю, где он живет, где его можно найти. Мне известно лишь его имя-отчество: Илья Ильич.
- Опиши его внешность. Ты знаешь, что такое особые приметы?
- У него нет особых примет, Семен Игнатьевич. Среднего роста, крепкий. Волосы каштановые. Лет ему - двадцать пять. Глаз не запомнил. Кажется, серые… или карие. Одет в коричневый костюм, иногда в серый, а однажды пришел в темно-синем. - Сергей замолчал.
- Где он назначал тебе свидания?
- Нигде. Он не назначал. Он подходил ко мне всегда внезапно. Раз встретил меня у школы, раз - в парке, потом еще - у Люсиного дома…
Сергей морщил лоб, мучительно напрягая память, припоминая подробности. Он беспомощно смотрел на подполковника. Потом сбивчиво и горячо заговорил:
- Помогите мне, Семен Игнатьевич. Только вы один можете мне помочь… У меня в прошлом году был брюшной тиф. Лучше бы я умер тогда! Честное слово. Поверьте мне, хоть вы и не должны мне верить. Но если… - У него перехватило дыхание. - Если вы все-таки хотите помочь мне, поручите мне сделать что-то такое, чтобы поймать того… бандита, чтобы я рисковал жизнью. Чтобы это было очень трудно… невозможно. Я его поймаю! Не для оправдания… Нет, для оправдания, но не перед другими. Перед собой. Чтобы я мог жить.
- Хорошо, мальчик, - сказал Семен Игнатьевич ласково и печально. - Ты прав. Только это может оправдать тебя перед своей совестью. Ты получишь трудное задание и поможешь нам. Мы сделаем так: ты скажешь, что это ты выдал шайку.
- Я не могу так сказать, - повесил голову Сергей. - Это бы выглядело как… как спасительная ложь, как ложь в оправдание.
- Нет, мальчик. Слушай внимательно. Ты скажешь, что выдал шайку и тогда Илья Ильич, если он захочет сохранить влияние на ребят, попытается отомстить тебе.
- И я сражусь с ним насмерть! - глаза Сергея снова заблестели.
- Пока нет. Пока ты будешь остерегаться его и по вечерам не выходить из дома. Это приказ. Так ты поможешь нам.
- Семен Игнатьевич, это совсем не то! Это же легко! - чуть не плача, срывающимся голосом крикнул Сергей.
- Нет, сейчас это как раз то, что нужно. Ты будешь дисциплинированным и послушным. И ты подумаешь о том, мальчик, почему бандит избрал для своих планов именно тебя.
ОБЛАВА
В кабинете Котловского находились старшина Малюк и лейтенант Рябцев. В приемной тихо беседовали между собой Кротов и Костя Дереза. Несколько раз Семен Игнатьевич вызывал к себе Женю, так что она слышала почти весь разговор, происходящий в кабинете.
- Через три часа мы начнем операцию. "Объект" - бандит Лапатый. Он обнаружен на Подоле, - подполковник громко назвал улицу и номер дома. - Все ясно? Идите готовиться.
* * *
…Младший лейтенант Кротов и Семен Игнатьевич, одетые в штатское, сидели в той самой квартире, куда, по словам подполковника, должен был прийти бандит Лапатый, и молчали. Между ними на столе, накрытом скатертью с бахромой, стоял будильник и отчетливо выстукивал секунды.
Дверь в небольшой темный коридор была слегка приоткрыта; сквозь нее с улицы доносились шаги. "Пак-пак, пак-пак", - чеканные шаги на асфальте - так ходят военные. А вот "шшарп-шшарп" - идет старик. Потом "гуп-ту-гуп, гуп-ту-гуп" - тяжелая поступь грузного мужчины…
В темном коридорчике притаились лейтенант Рябцев и старшина Малюк. Все внимательно прислушиваются к шагам, - не подойдет ли кто к двери? Вот Кротову почудилось, что стук каблуков стал громче; он невольно приподнялся со стула, чувствуя, как наливаются мускулы, натягиваются стальными струнами нервы. Глядя на его напряженное лицо, не может сдержать нервной дрожи ожидания и подполковник Котловский. Как будто все рассчитано правильно.
План Семена Игнатьевича предельно прост: состоявшийся разговор слышали те же люди, что и тогда, когда речь шла о поимке братьев Чирик. Тот из них, кто захочет на этот раз предупредить бандита, попадет в ловушку.
Подполковник взглянул в окно. В углу маленького дворика дети гоняли обручи.
Будильник стучит громко и размеренно. Ему некуда торопиться: время должно идти своим чередом. Но вот в стук будильника вливаются почти созвучные с ним и все же посторонние звуки. Это стучат каблуки. Стучат мелко, дробно. Идет парень или девушка. Кто-то останавливается у дверей. Несколько секунд тишины, и наконец раздается резкий звонок. Кротов впивается ногтями в ладони, открывает дверь в коридор и спрашивает спокойным голосом:
- Кто там?
Тишина.
- Кто там? - еще раз спрашивает он.
- Какая это квартира? - раздается за дверью ломкий мальчишеский голос.
- Вторая, - отвечает Кротов, подавшись вперед.
- А где седьмая?
- Пройдите во двор и направо. Третий подъезд.
Шаги удаляются. Семен Игнатьевич смотрит в окно.
Тот, кто спрашивал седьмую квартиру, должен пройти мимо.
- Товарищ подполковник, - шепчет вдруг младший лейтенант, бросаясь к двери. - Он почему-то не свернул во двор. Он пошел обратно, и как пошел - быстро.
Подполковник тоже бросился к двери и, приоткрыв ее, выглянул на улицу. Парень в форменном коротком пальто, с почтовой сумкой на боку, из которой виднелись газеты, сворачивал за угол.
- Кротов, за мной! Остальным оставаться на месте! - скомандовал Семен Игнатьевич. "Почему он не пошел во двор? Почему спросил, а не пошел?" Он решил догнать парня и заговорить с ним. Но, когда Котловский и Кротов вынырнули из-за угла, форма почтового работника мелькала уже на расстоянии сотни шагов, около трамвайной остановки.
"Значит, он ускорил шаги, почти бежал", - определил Семен Игнатьевич и скомандовал Кротову:
- Догнать его!
Младший лейтенант побежал к остановке, но парень уже сел в трамвай. Вагон тронулся.
Котловский оглянулся по сторонам: такси! Он махнул рукой Кротову, показывая на стоящую у тротуара легковую машину, и побежал к ней. Они прыгнули в машину, показав удостоверения и бросив шоферу:
- За трамваем!
Трамвай они догнали на следующей остановке, однако парня с почтовой сумкой в нем уже не было.
Послышался тревожный свисток регулировщика. Кротов выскочил из трамвая и побежал к нему.
- Почтальона не видел?
- Он спрыгнул на ходу и сел во встречный трамвай. Потому я и свисток дал.
Младший лейтенант бросился к автомобилю.
- Там! - показал он на удаляющийся в обратную сторону трамвай.
Машина развернулась и рванулась в погоню. И как раз вовремя. Семен Игнатьевич и Кротов успели заметить, как черная фигурка соскочила с подножки и скрылась в подъезде одного из домов. Через одну - две минуты они вбежали в тот же подъезд. Сверху по лестнице спускался старичок. Они спросили у него, не встречал ли он почтальона.
- Он зашел то ли в четырнадцатую, то ли в пятнадцатую квартиру, - ответил старичок и начал словоохотливо объяснять: - Это на третьем этаже: четырнадцатая квартира - прямо, пятнадцатая - направо. А я задумался, потому и запамятовал…
Котловский и младший лейтенант уже не слушали его объяснений. Они устремились наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
- Вы в четырнадцатую, я - в пятнадцатую, - сказал подполковник, нажимая кнопку звонка.
Ему тотчас открыли. Из дверей в коридор высунулись головы любопытных соседей. Семен Игнатьевич осведомился, не заходил ли сюда паренек с сумкой почтальона, - получил отрицательный ответ и, убедившись в его достоверности, поспешил к Кротову. Младший лейтенант все еще стоял перед закрытой четырнадцатой квартирой, нажимая по очереди кнопки всех звонков. Увидев подполковника, он ударил в дверь носком сапога. Наконец в квартире послышалось шарканье комнатных туфель, и старушечий голос спросил:
- Вы к кому?
- Откройте, пожалуйста, - попросил Кротов, стараясь сделать свой голос тише и нежнее.
- А к кому вы?
Семен Игнатьевич прочитал под одним из звонков фамилию "Сурма" и назвал ее. Дверь отворилась. На пороге стояла ветхая старушка с накинутой на плечи такой же ветхой шалью.
- Их нету дома. Может быть, хотите что-то передать?
- А у Копеечных кто-нибудь есть? - спросил Семен Игнатьевич, прочитав фамилию над вторым звонком.
- Постучите к ним в дверь. Направо вторая будет, - раздраженно проворчала старуха. Видимо, к этим соседям она не была расположена.
Семен Игнатьевич начал стучаться к Копеечным. На стук открылась соседняя дверь, и оттуда высунулась голова Кости Дерезы.
- Товарищ подполковник, как вы сюда попали? - удивился он.
- Здравствуй, Костя. А ты что здесь делаешь? - спросил Кротов.
- Я здесь живу. У тетки. Зайдите к нам.
Котловский кивнул Кротову: посторожи, мол, у дверей, чтоб никто не вышел. Он вошел в светлую четырехугольную комнату с узорными гардинами на окнах и обратился к Косте:
- Ты не слышал, никто не входил к вам в квартиру за последние пятнадцать минут?
Парнишка пожал плечами.
- Нет. Но это легко проверить. У Сурмы никого нет. Он и жена с утра на работе. Он - в райкоме партии, она - в газоуправлении. У Копеечных сын пришел из школы, но он, наверное, во дворе. А вы на лестнице хорошо смотрели, когда подымались?
- На лестнице его не было. Да и старичок сказал, что он вошел в четырнадцатую или пятнадцатую квартиру.
- Тогда другое дело… - протянул Костя. - Но, может быть, он только звонил, а старичку показалось, что вошел? Увидел, что кто-то спускается, позвонил, а потом бросился наверх, когда старик прошел. Там еще три квартиры и чердак.
- Пошли, - сказал Котловский.
Они расспросили жильцов из верхних трех квартир и убедились, что туда последние полчаса вообще никто не проходил. Оставался чердак. Костя принес карманный фонарик. Кротов открыл тяжелую дверь. Луч фонарика заплясал по какому-то хламу, по балкам металлических перекрытий… Вдруг что-то черное, задетое лучом, метнулось в сторону. Семен Игнатьевич не успел опомниться. Костя самоотверженно ринулся вперед. Раздалось мяуканье и резкий противный скрежет.
- Черт! - с досадой крикнул Костя. - Руку оцарапал, проклятый.
- Чего ты чертей поминаешь, комсомолец? - иронически опросил Кротов, убедившись, что панику вызвала всего-навсего кошка, и смеясь над приключением.
- Кота так зовут - Черт, - пояснил парнишка.
- Ну и смелый же ты! - с восхищением оглядел его младший лейтенант. - А если бы и вправду там - бандит?
- А вы разве не рискуете? - простодушно ответил Костя.
Они внимательно обследовали чердак.
- Товарищ подполковник! Идите сюда! - позвал паренек и показал Семену Игнатьевичу на крючок люка. Он был выбит из гнезда. Котловский рассмотрел крючок. Он заржавел, - видно, его до этого давно не открывали.
Младший лейтенант приподнял крышку люка и вылез на крышу. Она примыкала вплотную к соседнему дому.
- Мог уйти по крыше. - Он устало посмотрел на подполковника. - Прозевали.
Кротов захлопнул люк и вбил крючок на прежнее место. Опять раздался тот же противный скрежет ржавого железа, и по крыше словно что-то зашуршало. Младший лейтенант мгновенно приподнял крышку люка и выглянул. Черный кот, подняв хвост трубой, важно шагал по жести.
Они попрощались с Костей и спустились на улицу.
- Славный парнишка, - сказал младший лейтенант, думая о юноше.
Семен Игнатьевич не ответил ему. Он думал сейчас совсем о другом: почему парень, услышав голос Кротова, убежал? Чем поразил его этот голос? Он звучал без особого напряжения, хоть это далось Ивану Игоревичу с трудом. Через закрытую дверь он ничего не мог увидеть. Исключая невозможное, оставалось предполагать, что голос был ему знаком, и очень хорошо знаком, если он после нескольких слов узнал его. Вспоминая его вопросы: "Какая это квартира? А где седьмая", подполковник утвердился в своем мнении: он спрашивал, чтобы еще раз услышать голос.