Я вошел в спальню. Матрасы и пружины голливудской кровати превратились в лохмотья и обломки. Даже рама кровати была разбита. Мужские пиджаки и женские платья порваны и валялись кучей на полу чулана. Среди них - клочья форменной одежды медсестры. Ящики комода выдвинуты и брошены на пол, зеркало вынуто из рамы. В комнате вряд ли остался какой-либо целый предмет, тем более из личных вещей. Не было писем, записных книжек, не было даже спичечных коробков. Слои серого утиного пуха, вырванного из теплого стеганого одеяла, покрывали все подобно плесени.
Ванная находилась рядом с небольшой прихожей, между спальней и гостиной. Я на мгновение остановился у двери в ванную, стараясь найти на внутренней стене выключатель. Но свет не загорелся. Вместо этого раздался мужской голос:
- Вы у меня на мушке, а меня не видите. Бросьте револьвер!
Я напряг зрение, всматриваясь в темноту ванной. Слабый свет отразился на металлической поверхности, но это были не краны. Выпущенный из моей руки револьвер грохнулся на пол.
- Вот так-то лучше, - произнес голос. - Теперь становитесь лицом к стене и поднимите руки над головой.
Я выполнил приказание. Высокий мужчина в широкополой черной шляпе вышел из темной комнаты. Он был тощий, как смерть. Его лицо имело могильный оттенок, кожа туго натянута на высоких острых скулах, синеватый рот приоткрыт. Сверкающие глаза и дуло пистолета были направлены на меня.
- Что вам здесь надо? - рявкнул он, открыв желтые зубы.
- Я должен спросить это у вас.
- Вопросы задаю я! Вы только отвечаете! - Наган кивнул в подтверждение.
- Джо просил заглянуть, выпить по рюмочке. Когда я постучал в дверь, она оказалась не заперта. Где все-таки Джо?
- Послушайте, приятель, вы можете вести себя и получше. Джо никого не приглашал на рюмку. Прошло уже три дня, как Джо уехал. И вряд ли вы заходите к другу, держа наготове эту пушку. - Он подтолкнул пинком мой револьвер в мою сторону. - Не поднимайте его.
- Ладно, - сказал я тоном юношеской искренности. - Тарантайн подвел меня. Он должен мне деньги.
В его бледных глазах промелькнул тусклый интерес.
- Это > же лучше. Какие деньги?
- Я опекаю молодого борца из Пасифик Пойнт. Тарантайн купил часть прав на него, но не заплатил.
- У вас получается лучше, да? Но вам надо будет еще поднапрячься. Вы поедете со мной.
Страна теней, подумал я, находится на другой стороне реки.
- Гае вы живете, в морге?
Его виски под черной шляпой были голые и впавшие, как у мертвеца. Тонкие, как бумага, ноздри белели, как клювик у снежной птички.
- Ведите себя спокойно, если хотите идти сами. Я могу сделать так, что вас понесут. Он быстро нагнулся, зацепил пальцами мой револьвер и опустил его в карман. У меня не было возможности напасть на него.
Он заставил меня идти впереди себя через гостиную.
- Вы здорово тут все перетряхнули, - бросил я. - Вам надо поступить на работу в психиатрическую больницу, чтоб щипать корпию.
- Я видел, как люди получают по заслугам, - сказал он сухо. - Те, которые слишком много болтают. - И он сильно двинул своим автоматическим пистолетом мне по почкам.
Мы спускались в лифте, как в вертикально поставленном гробу, потом, прижавшись друг к другу, как сиамские близнецы, прошли через безлюдный холл и вышли на улицу. Здания потемнели, приобретя ночные формы, и огни утратили домашний уют. Мой "охранник", шедший позади меня и несколько сбоку, направлялся к машине с шофером, которая ждала его на улице, посреди квартала.
Глава седьмая
Парень, сидевший за рулем, походил на сбежавшего с рудников бандита. На его шее раздулся карбункул. Он бросил тупой взгляд, когда я садился на заднее сиденье, и больше не обращал на меня внимания. Когда он включил фары, я увидел, что лобовое стекло отливает зеленовато-желтым оттенком - оно было пуленепробиваемым.
- К Доузеру? - буркнул водитель.
- Ты угадал.
Длинная черная машина рванула с места в карьер. Мой сопровождающий сидел в углу на заднем сиденье, держа пистолет на колене. Я находился в углу с другой стороны и думал о бригадном генерале, которого я знал в Кельне во время войны. Его любимым занятием была охота на акул в открытом океане без всякого снаряжения, если не считать маски и ножа. Никто в его штабе не мог понять, зачем он это делает. Однажды, когда он чуть не погиб, я спросил его об этом. Он сказал, что это дает ему закалку, чтобы справиться с человеческими существами. А вообще для генерала он был очень робким человеком.
Они привезли меня на вершину холма между Санта-Моникой и Пасифик Палисейдс. Узкая частная дорога для проезда одной машины отходила от автострады налево и спиралью поднималась на крутой склон. Наверху въезд преграждали металлические зеленые ворота. Водитель посигналил. Как бы автоматически реагируя на это, на телефонных столбах по бокам ворот вспыхнули дуговые фонари и осветили парадную часть дома. Это было широкое приземистое бунгало, окрашенное в кирпично-серый цвет. Несмотря на крышу из старой черепицы, оно походило на бетонное укрепление. Эту иллюзию довершил человек, который строевым шагом вышел из сторожки с обрезом в руках. Он приставил его к столбу, открыл ворота и махнул нам: проезжайте.
Входная дверь была оборудована открывающимся окошечком в форме отверстия для писем над бронзовой колотушкой, сделанной почему-то в виде спаренных лошадей. Курчавый привратник у окошечка сам открыл дверь. На нем был черный костюм метрдотеля с замызганной черной бабочкой, которая, возможно, была из кожи.
Бледнолицый шел за мной, а привратник шагал впереди по коридору, оклеенному полосатыми обоями красного, черного и золотистого цвета, как будто декоратор оформлял его под впечатлением от посещения комнаты смеха на карнавале. Мы вошли в ярко освещенную комнату с высоким потолком. Привратник посторонился, давая нам возможность пройти.
- Не распускай свой язык с Доузером, - пробормотал следовавший за мной парень и напомнил моей правой почке о том, что у него в руках наган.
Мужчина в вечернем голубом костюме стоял, поставив одну ногу на бронзовую ступеньку стойки бара длиной в двадцать футов, которая занимала большую часть противоположной стороны комнаты. Он подчеркнуто долго выжидал и затем медленно повернулся, давая понять, что может с одинаковой легкостью или поговорить со мной, или оставить одного. За стойкой, на стене из дубовых досок висело большое зеркало, окаймленное старомодной рамой с позолотой и завитками. В нем отражалось все содержимое комнаты: телевизионный приемник, вмонтированный в допотопные часы, игровой автомат для серебряных долларов, бильярдный стол в натуральную величину, а также французские окна до пола с левой стороны и плавательный бассейн за ними - все, что требуется джентльмену, чтобы развлечь своих друзей, если таковые у него есть. Я оглядел себя в это зеркало, и зрелище это произвело удручающее впечатление на меня: усталый человек в спортивном костюме, без шляпы, с двумя вооруженными бандитами по бокам, к которому по отполированному полу приближался хозяин этих бандитов. Я разозлился. Голова хряка с Чаннел-Айленд, висевшая на стене над романтическим зеркалом, сделала мне презрительную гримасу, я ответил ей тем же.
- Какие проблемы, Блэни?
- Я накрыл его в квартире Тарантайна, - с уважением произнес бледнолицый. - Он утверждает, что Джо задолжал ему деньги.
- Ему и всем остальным. Умно ли ты поступил, что привез его сюда?
- Я поступил так, как вы велели, мистер Доузер. Вы же приказали: если там кто-нибудь покажется…
- Хорошо, - холодно оборвал его Доузер.
Мы смерили друг друга взглядами. Он был ниже меня на целую голову, почти такой же, как я, в плечах, шире в бедрах. Его двубортный голубой костюм делал его почти квадратным. Голова выглядела квадратом меньшего размера. На ней торчали рыжеватые волосы, которые были подстрижены очень коротко, на манер щетки. Ему было около сорока лет, но он молодился, и это ему почти удавалось: кожа свежая и ухоженная. Правда, с глазами было что-то не так. Карие, влажные и выпуклые, они вроде сначала были опущены в мутную воду, а потом прилеплены к его лицу для просушки.
- Кто вы такой? - спросил он.
Поскольку я ничего не терял, говоря правду, то выложил все как было.
- Мне он сказал другое, - пожаловался Блэни. - Сказал, что опекает боксеров в Пасифик Пойнт.
- Вы поймали меня, когда я ослабил контроль за своей правдивостью. Если на меня наводят пистолет, я сбиваюсь к толку.
- Любите поболтать, - заметил Доузер. - Вы из Пасифик Пойнт? - Он сделал глоток из оловянного кубка, который держал в правой руке. Жидкость в нем походила на простоквашу. Он скорчил кислую физиономию. - Проверим ваш бумажник.
Я вытащил его из кармана, вынул деньги, чтобы оскорбить его, и подал похудевшие корочки из акульей кожи. Его грязно-карие глаза уставились на мое удостоверение, губы молча шевелились. Я заметил, что одно его ухо загибалось внутрь, как уродливый гриб.
- Хотите, я вам прочитаю, мистер Доузер?
Его свежая кожа немножко потемнела, но он сдержал свой гнев. Он обладал достоинством актера, которое контролировал самомнением о важности своей персоны. Его лицо и тело имели зловещий раздувшийся вид, как будто он был вскормлен протухшим мясом.
- Итак, вы разыскиваете Джо Тарантайна. На кого вы работаете, Арчер? Или вы работаете на себя? - Неожиданно, натренированным и быстрым движением, он бросил мне бумажник.
Я его поймал, опять вложил туда кредитки и засунул бумажник в карман.
- Я работаю на некую миссис Лоуренс. Похоже, ее дочка путешествует с Джо. Женщина беспокоится за свою дочь.
Доузер засмеялся, не открывая рта.
- Послушайте, с чего бы это ей беспокоиться о своей дочери? Джо - славный парень. Джо всем нравится.
- Мне нравится Джо, - сказал Блэни.
- Мне нравится Джо, - повторил привратник Джудас.
Доузер пошутил, они повторили шутку, как попугаи.
- А как вы поступите с девушкой, если ее найдете?
- Отправлю домой к маме.
- Это будет забавно.
- О какой девушке идет речь? - спросил требовательный женский голос.
Я так пристально изучал Доузера, что не заметил ее присутствия. Внешность Доузера говорила, что он может пойти на насилие, и поэтому приковывала мое внимание. А теперь я увидел в зеркале женщину. Она стояла в дверях справа от меня. Так некоторые представляют себе греческую богиню, возникшую в ореоле. Может быть, она тоже имела такое же о себе представление. Она направилась в комнату, ее шелковая вечерняя пижама волнующими складками облегала тело. Это была девушка с такими светлыми волосами и кожей, что вполне могла сойти за альбиноску. Но у нее были темно-голубые глаза. Они холодно скользнули по мне.
- Что за девушка, Дэнни?
- Занимайся своим делом.
Я сказал:
- Гэлли Лоуренс. Вы знаете ее?
- Замолчите! - прошипел Доузер.
Девушка остановилась у бильярдного стола и приняла позу сыркового торта.
- Конечно, я знаю ее. Голос звучал плоско и скрипуче и абсолютно не подходил к ее изящным губам, как не подходит к павлину его хриплый крик. - Я слышала, что она находится в Палм Спрингс. Как так получилось, что я еще не была в Палм Спрингс, Дэнни?
Он спокойно подошел к ней, говоря еще более мягко, чем раньше:
- О чем ты говоришь, Ирэн? Ты где-то слышала о Гэлли Лоуренс, да?
- От Сандры в Бич-клубе. Она сказала, что видела Гэлли вчера вечером в Палм Спрингс.
- А где?
- В каком-то баре, она не уточнила.
- С кем? - Его правая рука вытянулась, пальцы то сжимались, то разжимались.
- Не с Джо. Я знаю, что ты ищешь Джо, и спросила ее о нем. Но она была с другим мужчиной, Сандра думает, что это какой-то артист. Она сказала, что он симпатяга.
- Симпатяга, да? Ты сама милашка. Почему ты мне об этом не сказала, Ирэн? - Он неожиданно протянул руку и схватил ее за подбородок, крепко сжав его.
Она ударом отбросила его руку.
- Не распускай руки, обезьяна. Я занималась своим делом, как ты и велел.
Его пальцы продолжали нервно шевелиться.
- И тебя прорвало с рассказом о своем деле перед этим ничтожеством!
- Он симпатичный, - протянула она скучающим, равнодушным голосом и перевела свой взгляд на меня. - Дэнни не может расстаться с грубыми выходками, потому что сам он не симпатичный.
- Я думаю, что он привлекательный. - Мне самому начинал надоедать такой разговор.
Выпуклые глаза перекатили взгляд на меня, а потом опять на девушку, присевшую на зеленый бильярдный стол. Она поглаживала свои коленки, как будто они ей очень нравились. Ее голубые глаза смело встретили его взгляд.
Левой рукой он выплеснул содержимое оловянного кубка ей в лицо, залив его белой жидкостью.
- Ну, ладно же! - яростно произнесла она. Белая жидкость капала с кончика ее подбородка. - Ты купишь мне новую одежду, два комплекта новой одежды. Сегодня ты отвезешь меня к Сиро. А завтра я поеду в Вестмор и закажу себе весь комплект.
- Ты получишь от меня сполна, - проговорил он медленно. - Я скину тебя с набережной в Санта-Монике.
Но она отвернулась от него, спрыгнув на пол. Ее позолоченные домашние туфли на высоких каблуках застучали по полу. Он последовал за ней на некотором расстоянии, став еще ниже ростом и сразу как-то постарев лицом.
- Мы вполне можем теперь сесть, - сказал Блэни. - Это у них происходит постоянно.
Девушка, обернувшись, наградила всех нас одинаковым взглядом и улыбкой и исчезла. Доузер ушел следом.
Блэни и я уселись возле стойки, нас разделял незанятый стул и пистолет. Он не желал разговаривать, поэтому я развлекался изучением этикеток на бутылках, стоявших на полках. У Доузера было все, включая "Голдвассер" из Данцига и "Грин Ривер" довоенных лет.
Он вернулся через десять минут, переодевшись в другой костюм. Его губы были красные и несколько припухшими, как будто кто-то жевал их.
- Привлекательная девушка, - сказал я, надеясь уколоть его.
Но к нему вернулось слишком хорошее расположение духа, чтобы почувствовать укол.
- У меня есть для вас предложение, Арчер. - Он даже положил руки на мои плечи. - Деловое предложение.
Я встал, подняв свои плечи за пределы досягаемости для него.
- У вас своеобразный подход к бизнесу.
- Забудь об этом. Как будто я перед ним извинился. - Убери пистолет, Блэни. Вы работаете на эту старую даму, Лоуренс, как вы сказали. Вместо этого выполните работу для меня. Что скажете?
- Сбивать простоквашу?
Он проглотил это без звука.
- Будете заниматься гем же. Вы хотите связаться с Гэлли Лоуренс. Поезжайте в Палм Спрингс и свяжитесь с ней. Я плачу вам косую за нее, пять косых за Джо.
Почему?
- Они мне очень нравятся. Я хочу пригласить их к себе посмотреть телевизор.
- Почему вы сами туда не съездите?
Он сделал паузу, потом решил открыться:
- Это за пределами моей территории. Не люблю нарушать границу. Во всяком случае, вы можете съездить туда вместо меня, не правда ли?
- Если вы так считаете. - В этом был легкий выход из положения.
- Уговор дороже денег, - произнес он, к моему удивлению. - Вы доставите мне Джо, а я суну вам тут же пять кусков. - Он показал мне толстую пачку банкнотов, зажатых золотой скрепкой в виде типографского знака доллара.
- Джозефа - живого или мертвого?
- Живого, если это вам удастся. Мертвого - сделка все равно остается в силе. Что может быть более справедливым? - Он обратился к Блэни: - Оружие нашего друга при тебе?
- Да-а, - Блэни встал.
- О’кей, верни его Арчеру. На улице, - Доузер повернулся ко мне, улыбаясь с каким-то собачьим очарованием: - Не обижайтесь, старина. Каждый должен позаботиться сам о себе, это - мое кредо.
- Говоря про заботу о себе, я обычно не забываю взять задаток. - Мне не нужны были деньги Доузера, но я решил получить их. Выдача и получение денег, требование выдать их и отказ сделать это были для Доузера основной формой связи с людьми. Это - а также угроза, удар, причинение страха и боли.
Он крякнул и протянул мне стодолларовую купюру. Денежные знаки обладают свойством переносить на себя черты людей, которые их вручают. Банкнот свернулся у меня в руке, как жирный зеленый червь на помидоре.
Глава восьмая
К десяти часам я был уже в Палм Спрингс, обходя различные бары. Я последовательно изучал сначала одну сторону главной улицы, поднимаясь по ней вверх, а потом противоположную, спускаясь вниз. Старые и молодые, толстые и худые бармены дарили мне одинаково холодную, сожалеющую улыбку. Они смотрели на меня, потом на фотографию и снова на меня.
- Красивая штучка. Нет, я никогда ее не видел.
- В чем дело, приятель, жена удрала от вас? Если бы она зашла вчера, я бы запомнил, но ее здесь не было.
- Это не ваша дочь? Или ваша? - Это был самый неприятный поворот в разговоре.
Я потратил примерно шесть долларов на выпивку и совершенно ничего не обнаружил, когда наконец удалось ухватить ниточку. Это случилось в небольшом заведении на боковой улице под названием "Лариат". Коробка из сосновых сучковатых бревен с коровьими рогами над баром, сиденья и высокие стулья, обтянутые толстой кожей с заклепками, ретушированные цветные виды Палм Спрингс в былые дни, когда он служил опорным пунктом в пустыне, что было не так уж давно. Многое в интерьере было сделано, чтобы придать "Лариату" вид старого салуна на Диком Западе, но заведение все равно выглядело современным, недавно построенным. Пара беглецов из волчьей стаи Лос-Анджелеса играла в глубине зала в деревянные передвижные кружочки на доске. Бармен, который наблюдал за игрой, подошел, когда я уселся на высокий стул возле стойки. Это был молодой парень, одетый в рубашку по моде Хопалонга Кассиди, опоясанную широким ремнем из воловьей кожи.
Я попросил шотландского виски с содовой. Когда бармен принес выпивку, я показал ему копию своего удостоверения и произнес небольшую речь. Он посмотрел на меня, потом на копию удостоверения и опять на меня, но без сожалеющей улыбки. Его большие карие глаза косо взирали вниз как бы с середины лица, поэтому он был похож на кокер-спаниеля. У них такой честный взгляд, будто они хотят искренне помочь.
- Да, мне знакомо это лицо, - сказал он. - Вчера вечером девушка была здесь. Вы не поверите, вчера этот бар ломился от наплыва народа. Хотя обычно по понедельникам оживление спадает после уик-энда и все такое.
- Как ее зовут? - Казалось, вопрос выскочил из меня слишком легко. Возможно, перебор шотландского виски в барах подталкивал мою реакцию, но притуплял интуицию.
- Этого я не помню. Они находились не у стойки, а там, в глубине, в кабинке, рядом вон с той доской. Я просто обслуживал их. "Дайкири" - они пили этот коктейль.
- Кто был ее партнером по "Дайкири"?
- Какой-то парень, - уклончиво ответил бармен после небольшой паузы.
- Вы его знаете?
- Я бы не сказал, что знаю. Он появлялся здесь несколько раз; то покажется, то пропадет.
- Но может быть, вы знаете, как его зовут?
- Должен знать. Я думал, что знаю. Хотя боюсь, что забыл. - Он прикурил сигарету и попытался принять непроницаемый вид, но это ему не удалось.
Сдача с моей десятидолларовой купюры лежала на стойке между нами. Я подвинул деньги в его сторону.