Фоули получает повестку, является сегодня утром в окружную прокуратуру, и я тоже туда отправляюсь. Фоули утверждает, что собака не выла. Доркас готов задержать Картрайта, как сумасшедшего. Я вступаю в бой и утверждаю, что Фоули врет про собаку. Он предлагает опросить свидетелей, которые подтвердят, что собака не выла. Мы отправляемся к нему домой. Его жена болела и не вставала с постели. У него экономка, хорошенькая бабенка, которая, однако, пытается выглядеть старше и безобразней. Собака - полицейская овчарка, живет в доме около года. По словам экономки, кто-то отравил пса сегодня рано утром. Она заставила его проглотить соль, чтоб его вырвало ядом, и тем спасла ему жизнь. У пса, видимо, были судороги - он покусал ее за правую руку. Рука у нее перевязана, причем повязку, судя по всему, накладывал врач. Так что укусы, похоже, довольно серьезные, или же она боялась, что собака взбесилась. Она заявляет, что собака не выла. Повар-китаец твердит то же самое.
Фоули отправляется поговорить с женой и обнаруживает, что ее нет. Экономка сообщает, что жена оставила записку. Фоули читает записку, а в ней сказано, что на самом деле она его не любит; что это было всего лишь роковое увлечение и прочая чушь, которую начинает нести женщина, когда перестает любить одного мужчину и влюбляется в другого. Она пишет, что уезжает с их соседом и что его-то она и любит по-настоящему.
Плутовато-озорное выражение в глазах Дрейка сменилось широкой ухмылкой:
- Ты хочешь сказать, что она удрала с тем самым чокнутым соседом, который клялся, будто собака выла?
- Так оно в общем выходит. Фоули утверждает, что жалоба Картрайта на воющую собаку - беспардонная ложь и что он все это придумал, чтобы выманить его, Фоули, из дома, а самому без помех отбыть с миссис Фоули.
Дрейк хихикнул.
- А Фоули по-прежнему утверждает, что Картрайт сумасшедший! - воскликнул он.
Перри Мейсон осклабился.
- Ну, когда я уходил, он не так уж сильно на этом настаивал.
- И как он все это воспринял? - спросил сыщик.
- Странное дело, - заметил Мейсон, - но готов поклясться, что он явно хватил через край. Либо он вовсе не был так убит, как притворялся, либо пытался что-то от нас скрыть. Мне кажется, что у него связь с экономкой и что жена довольно прозрачно намекнула на это в записке. Во всяком случае, какая-то интрижка у него была. Он из природы крупных, властных мужчин со звучным голосом и сильным характером. У него недюжинное самообладание, он, видимо, хорошо научился обуздывать свой нрав. В окружной прокуратуре он был само великодушие и терпимость, когда добивался задержания Картрайта. По его словам, он требовал этого исключительно потому, что Картрайт, как он считает, нуждается в лечении. Он заявил, что долго мирился со слежкой, прежде чем решил подать жалобу.
Далее. Человек этого типа, узнав, что от него ушла жена, не станет лезть на стену, как Фоули, без особых на то причин. Подчеркну - человек этого типа. Он не однолюб, он из тех, кому нравится гоняться за юбками.
- Может, он не выносит чего-то в Картрайте? - предположил Дрейк.
- Именно к этому я и веду, - ответил адвокат. - Из записки миссис Фоули следует, что она знала Картрайта и была с ним знакома. Картрайт, переехал в свой дом около двух месяцев тому назад, а Фоули живет в своем уже с год, и чего-то в этом раскладе я никак не могу понять.
Это большой особняк в фешенебельном районе. Фоули, должно быть, богат. Однако они с женой обходились только поваром и экономкой. Судя по всему, не держали ни дворецкого, ни шофера. Думаю, ты установишь, что они совсем не принимали гостей. Я бы сказал, что дом для них по всем меркам слишком велик, но мало того, что они живут в нем одни и даже без шофера, так Фоули еще делает к гаражу пристройку из армированного бетона, Рабочие сегодня кончают. Они залили пол цементом, все остальное уже закончено.
- Что же в этом плохого? - спросил Дрейк. - Разве он не вправе сделать к гаражу пристройку?
- Но зачем она ему понадобилась? - спросил Мейсон. - В гараже хватит места для трех машин, у Фоули там стоят две, а шофера он не держит.
- Может, хочет купить машину экономке? - ухмыльнулся Дрейк.
- Может, и так, - согласился Мейсон. - А может, ему нужно отдельное помещение.
- Что толку гадать, - сказал Дрейк. - Какова моя роль во всем этом?
- Мне нужно, - объяснил Мейсон, - чтобы ты разузнал про Фоули все, что можешь, - откуда он приехал и почему; то же самое и про Картрайта. Я хочу, чтобы ты запряг своих ребят - столько, сколько понадобится. Мне нужны сведения, и поскорее, а если удастся - до того, как их получит полиция.
Думаю, ты обнаружишь в этом деле кое-что сомнительное. Мне кажется, ты выяснишь, что Картрайт знаком с Фоули или был знаком в прошлом и что он приехал и поселился по соседству, сняв этот дом, только для того, чтобы следить за Фоули. Я хочу знать почему.
Поль Дрейк задумчиво почесал подбородок, и его глаза как бы сами собой остановились на лице адвоката.
- Не темни, - произнес он, - раскрой карты.
- Я их раскрыл, Поль.
- Нет, Перри, отнюдь. Ты представляешь клиента, который жаловался, что воет собака. Клиент удрал с чужой женой, судя по всему - с красивой чужой женой. Все довольны, исключая оскорбленного мужа. Тот отправился в окружную прокуратуру. От окружного прокурора он мало чего добьется, кроме пустых отговорок, ты это знаешь. Тебе совершенно незачем так волноваться из-за этого дела, разве что ты мне не все рассказал.
- Вообще-то, - медленно проговорил Мейсон, - мне, возможно, придется представлять интересы не одного лица. У меня не было времена точно оценить положение с точки зрения профессиональной этики, но не исключено, что я буду представлять интересы также и миссис Фоули.
- Ну, - усмехнулся Дрейк, - она довольна или как?
- Не знаю, - ответил Перри Мейсон, прищурившись. - Я хочу располагать всеми сведениями по этому делу, какие удастся раздобыть. Я хочу точно знать, кто они и откуда здесь взялись.
- Фотографии имеются? - спросил Дрейк.
- Нет. Пробовал разжиться, да не вышло. У Картрайта в доме - глухая экономка; исходные данные об экономке Фоули я тебе сообщил. Я попытался купить у нее фотографии - не тут-то было. Фоули она об этом расскажет, можно не сомневаться. Судя по всему, она ему предана. Да, еще одно любопытное дельце: когда я уходил, явились из службы иммиграции и замели повара-китайца - ему грозит депортация на том основании, что у него нет разрешения на въезд, и, по-моему, документа у него действительно нет. Китайцу лет сорок - сорок пять, и, если он родился не в США, его, вероятно, отправят в Китай.
- Фоули ввяжется из-за него в драку?
- Девчонка сказала - ввяжется.
- Какая девчонка?
- Экономка.
- Так-таки и девчонка?
- По крайней мере, молодая женщина.
- Ты, похоже, находишь, что она очень мила.
- Что-то в ней есть, - сказал Мейсон, растягивая слова, - а вот что - не пойму. Она не пожалела усилий, чтобы придать себе вид эдакой домовитой дурнушки. За женщинами такого не водится.
Поль Дрейк растянул губы в ухмылке:
- За женщинами и не такое водится, если они захотят, - заметил он.
Перри Мейсон помолчал несколько минут, барабаня по столу кончиками пальцев, затем поглядел на Поля Дрейка.
- Экономка утверждает, что миссис Фоули уехала из дома в такси сегодня утром. Картрайт, в свою очередь, ушел из дома вчера поздно вечером и не возвращался. Он очень спешил, потому что послал мне важное письмо срочной доставкой, но отправить его поручил экономке. Так вот, если вы сумеете найти такси, которое приехало по вызову миссис Фоули, и узнать, куда ее отвезли, то там, весьма вероятно, обнаружится и след Картрайта. То есть, понятно, если экономка не врет.
- Вы думаете, врет?
- Не знаю. Мне нужно получить все данные, тогда я их просею и тщательно изучу. Мне требуются самые исчерпывающие отчеты. Привлеки к делу столько народа, сколько понадобится, чтобы познакомиться со всеми его сторонами. Выясни, кто эти люди, откуда взялись, что делают и почему.
- Приставить к Фоули хвост?
- Приставь, но чтобы Фоули ничего не заметил. Я хочу, чтобы следили за каждым его шагом.
Поль Дрейк поднялся и лениво направился к двери.
- Все понял, - сказал он, - приступаю.
Он открыл дверь, прошел через приемную и исчез.
На поверхностный взгляд, его походка казалась ленивой и неуклюжей, однако обычному человеку было нелегко за ним угнаться. Поль Дрейк отличался в работе, как и в движениях, особой точностью, и объяснялась она тем, что он никогда не волновался и не терял времени на ненужные жесты.
Когда сыщик ушел, Перри Мейсон вызвал Деллу Стрит.
- Делла, - сказал он, - отмените все мои встречи и будьте наготове. Очистите палубы к бою.
Она посмотрела на него спокойным оценивающим взглядом проницательных карих глаз.
- Вы что-то узнали? - спросила она.
- Не так уж и много, - ответил он. - Но у меня предчувствие. Думаю, что-то должно разразиться.
- Вы имеете в виду дело Картрайта?
Он кивнул.
- Как быть с деньгами? Хотите, я отнесу их в банк?
Он снова кивнул, встал с кресла и принялся мерить кабинет нервными шагами, напоминая мечущегося по клетке льва.
- В чем дело? - спросила она. - Что случилось?
- Не знаю, - ответил он, - но концы с концами не сходятся.
- Как то есть не сходятся?
- Не получается целой картины. Внешне все вроде бы в порядке, если не считать, что в одном-двух местах хромает стыковка, но это и настораживает. Здесь что-то не так.
- Не догадываетесь, что именно?
- Пока нет, но обязательно догадаюсь.
Она пошла в приемную, остановилась в дверях и бросила на него заботливый, согретый нежностью взгляд. Перри Мейсон расхаживал взад-вперед, засунув большие пальцы в проймы жилета, набычившись и сверля взглядом ковер.
Глава VII
Без десяти минут пять Перри Мейсон позвонил Питу Доркасу:
- Это Перри Мейсон, Пит. Как я у вас нынче котируюсь?
- Не очень высоко, - ответил Доркас, однако в его отрывистом ворчливом голосе слышались нотки юмора. - Больно уж вы воинственны, черт побери. Всякий раз, как захочешь оказать вам любезность, нарываешься на неприятности. Когда дело доходит до ваших клиентов, вы теряете чувство меры.
- Я не терял чувства меры, - возразил Мейсон, - я всего только утверждал, что мой клиент не сумасшедший.
Доркас рассмеялся.
- Что ж, - ответил он, - тут вы попали в самую точку. С мозгами у него все в порядке, но сыграл он по-хитрому.
- Вы что-нибудь предпринимаете в связи с этим?
- Ничего. Фоули приехал злой как черт. Требовал, чтобы выписали ордера на то да на се; требовал перевернуть весь мир вверх дном, но потом до него дошло, что шумиха ему не так уж нужна. Он попросил меня ничего не предпринимать до тех пор, пока снова со мной не свяжется.
- Ну и как, связался?
- Да, минут десять тому назад.
- И что сообщил?
- Что жена прислала ему телеграмму из какого-то городка на юге штата - Мидвик, если не ошибаюсь, - умоляла не делать ничего, что могло бы вызвать шумиху в газетах. Ему, писала она, от этого никакой пользы, зато всем им много вреда.
- Что вы решили?
- Как обычно в таких случаях, положил заявление под сукно. Чужая жена с кем-то сбежала - это не основание для дела. Они свободные белые совершеннолетние граждане и знают, что делают. Конечно, если они открыто и вызывающе вступят в распутное сожительство на глазах у тамошнего общества - пусть тамошнее общество и занимается ими, а мы не можем позволить себе тратить время и деньги, чтобы вернуть кому-то жену, когда она отказывается возвращаться.
Он, конечно, имеет все основания вчинить вашему клиенту, Картрайту, гражданский иск и, судя по тому, что Фоули говорил нынче утром, он собирается подать на него в суд по обвинению в отчуждении предмета любви и во всем прочем, что можно измыслить, но мне кажется, он подумывает от этого отказаться.
- Что ж, - сказал Мейсон, - я просто хотел, чтобы вы посмотрели на все это моими глазами. Я с самого начала открыл вам карты и предложил пригласить врача поглядеть на Картрайта.
- Что он не сумасшедший, ясно как день, - ответил Доркас. - За мной сигара, куплю при встрече.
- Нет, это я куплю сигары, - возразил Мейсон. - Вот прямо сейчас возьму и отправлю коробку. Сколько вы еще у себя пробудете?
- С четверть часа.
- Не уходите, - попросил Мейсон, - сигары сейчас прибудут.
Он повесил трубку, открыл дверь в приемную и сказал Делле Стрит:
- Позвоните в табачную лавочку, что напротив суда, пусть отнесут Питу Доркасу коробку пятидесятицентовых сигар и запишут на мой счет. Он их, думаю, заслужил.
- Да, сэр, - ответила она. - Пока вы говорили с Доркасом, звонил мистер Дрейк. Сказал, у него для вас кое-что есть. Я попросила его подойти, сообщила, что вы очень хотите его видеть.
- Прекрасно, - заметил Мейсон, - когда явится, пусть проходит прямо ко мне.
Не успел он вернуться к столу и усесться, как дверь открылась и вошел Поль Дрейк. Он прошествовал все той же неуклюжей походкой, которая скрадывала точность движений, так что при всей своей кажущейся неторопливости уже сидел в кресле напротив Мейсона и закуривал сигарету, когда дверь за ним захлопнулась.
- Ну, - спросил Мейсон, - что ты выяснил?
- Много чего.
- Давай рассказывай.
Дрейк извлек из кармана записную книжку.
- Столько узнал, что без книжки уже и не вспомнить? - поддел его Мейсон.
- Еще бы, и это обойдется тебе в круглую сумму.
- Это меня не волнует, мне нужна информация.
- Ну, так мы ее получили. Пришлось оборвать провода и подключить к делу пару филиалов нашего бюро.
- Неважно, выкладывай сведения.
- Она не его жена, - сообщил Поль Дрейк.
- Кто не его жена?
- Женщина, проживавшая с Фоули на Милпас-драйв в доме 4889 под именем Эвелин Фоули.
- Что ж, - заметил Мейсон, - меня это не очень удивляет. По правде говоря, Поль, я захотел привлечь тебя к делу еще и по этой причине. Я подозревал, что она не его жена.
- Что натолкнуло тебя на подозрение? Вычислил из слов Картрайта? - спросил сыщик.
- Сперва расскажи все, что знаешь, - произнес Мейсон.
- Значит, так, - сказал Дрейк, - звать ее не Эвелин. Это ее второе имя, а первое - Паула. Полное имя - Паула Эвелин Картрайт. Она жена твоего клиента Артура Картрайта.
Перри Мейсон покачал головой:
- Пока ты не сообщил мне ничего сногсшибательного.
- В таком случае, вероятно, мне тебя ничем не удивить, - сказал Дрейк, перелистывая записную книжку. - Вот что стало известно: настоящее имя Клинтона Фоули - Клинтон Форбс. Они с женой Бесси Форбс жили в Санта-Барбаре, где водили знакомство с Артуром Картрайтом и Паулой Картрайт. Знакомство между Форбсом и миссис Картрайт переросло в любовную связь, и они сбежали, а вот куда - этого не знали ни Бесси Форбс, ни Артур Картрайт. Скандал получился на всю Санта-Барбару. Обе парочки вращались там в лучших кругах, так что можно представить, какой смачный вышел скандал. У Форбса было независимое имущество, он обратил всю свою собственность в наличные деньги, чтобы можно было забрать с собой, не оставив концов. Он уехал в автомобиле в неизвестном направлении.
Картрайт, однако, умудрился их разыскать. Как ему это удалось, не знаю. Он выследил Форбса и выяснил, что Клинтон Фоули на самом деле Клинтон Форбс, а женщина, выдающая себя за Эвелин Фоули, на самом деле его жена Паула Картрайт.
- Тогда объясни мне, - с расстановкой произнес Перри Мейсон, - зачем Картрайт снял соседний дом и начал следить за Фоули, или за Форбсом, неважно, как там его называть.
- А что ему еще оставалось делать? - ответил Дрейк. - Жена ушла от него добровольно. Сбежала. Не мог же он к ней заявиться со словами "Вот и я, любимая" и ждать, что она бросится к нему на шею.
- До тебя все еще не доходит, - заметил Мейсон.
Дрейк посмотрел на него, затем спросил:
- Ты хочешь сказать, он готовил месть?
- Именно, - ответил Мейсон.
- Однако, - протянул сыщик, - когда он решил наконец осуществить задуманное, вся месть свелась к жалобе на то, что воет собака. Тоже мне отомстил. Знаешь анекдот про сердитого рогоносца, который продырявил зонтик любовника своей жены?
- Брось, - сказал Мейсон, - мне не до шуток; я говорю серьезно.
- Ну хорошо, - заметил Дрейк, - допустим, ты говоришь серьезно. Что нам это дает?
- В окружной прокуратуре считают, что Картрайт заявил о воющем псе только для того, чтобы выманить Фоули из дома, а самому удрать с женой.
- А дальше? - спросил сыщик.
- А дальше выходит какая-то чушь, - ответил адвокат. - Во-первых, зачем было городить огород, чтобы выманить Фоули из дома? Во-вторых, Картрайт с женой наверняка встречались до этого и говорили друг с другом. Он должен был знать, где она, а она - где он. Они, понятно, встречались в отсутствие Фоули. И уж если они решили опять сойтись и все уладить, какого черта Картрайт не пошел прямо к ним, не обложил Фоули и не забрал жену?
- Вероятно, потому что кишка тонка, - ответил Дрейк. - Есть и такие.
- Хорошо, - устало согласился Мейсон, - , допустим, тут ты прав. Тогда он решил прибегнуть к закону, верно?
- Верно.
- Насколько же проще было, обратившись к закону, заявить, что Фоули находится в преступном сожительстве с его женой, и потребовать вмешательства властей. Опять же он мог нанять меня адвокатом, я бы сам туда отправился и в мгновение ока вытащил ее из этого дома. Разумеется, если б она сама захотела уйти. Да она и так бы могла взять и уйти, чего проще. В конце-то концов, все законные права были на стороне Картрайта.
Дрейк покачал головой.
- Это уже твоя забота. Мое дело было раздобыть тебе факты. Ты сам хотел свести их воедино.
Мейсон медленно кивнул.
- Так что же, по-твоему, произошло? - спросил Дрейк.
- Не знаю, - ответил Мейсон, - но говорю тебе, что концы с концами не сходятся. Целой картины не получается, а выходит какая-то чепуха, и чем глубже в ней увязаешь, тем меньше во всем этом смысла.
- Послушай, - сказал Дрейк, - кого ты представляешь?
- Не могу ответить с полной уверенностью, - задумчиво произнес Мейсон. - Я представляю Артура Картрайта, а, может, и его жену или жену Фоули. Кстати, как с ней?
- Ты хочешь сказать, с женой Форбса? - уточнил сыщик.
- Фоули или Форбса - один черт. Мне он известен как Фоули; под этим именем мне его представили, так я его и называю.
- Тут нам не повезло, - ответил Дрейк, - на миссис Форбс мы пока что не вышли. Для нее эта история, понятно, обернулась изрядным позором, и она уехала из Санта-Барбары, но мы не знаем куда. Ты понимаешь, как женщины переживают такие истории, особенно если муж, не обмолвившись ни словечком, в один прекрасный день исчезает, прихватив с собой жену приятеля.
Мейсон задумчиво кивнул и потянулся за шляпой:
- Пойду-ка, пожалуй, побеседую с этим Клинтоном Форбсом, то бишь Клинтоном Фоули.
- Что ж, - заметил Дрейк, - кому что нравится. Смотри не влипни. Он слывет воинственным типом, и нрав у него просто дьявольский. Я все это узнал, когда выспрашивал, как он жил в Санта-Барбаре.
Мейсон рассеянно кивнул.