- Нет, чего про тебя ни в жизнь не скажешь, - продолжал Дрейк, - так это что ты слабак. Готов лезть вон из кожи, чтобы нарваться на неприятности.
Перри Мейсон покачал головой, помедлил, вернулся к столу, уселся и снял трубку:
- Делла, свяжите меня с Клинтоном Фоули. Его адрес - Милпас-драйв, 4889. Я буду говорить с ним лично.
- Что ты задумал? - спросил Дрейк.
- Собираюсь договориться о встрече. Я не намерен мотаться в такой конец только для того, чтобы дать заработать таксисту.
- Если он узнает, что ты к нему едешь, он пригласит пару громил, чтобы вышибить тебя с треском, - предупредил Дрейк.
- Не пригласит, после того как я с ним поговорю, - мрачно произнес Мейсон.
Поль Дрейк вздохнул и взял сигарету.
- Драка дурака найдет, - заметил он.
- Я не дурак, - возразил Мейсон, - но не забывай, что я представляю клиентов. Я - гладиатор на содержании. Мне приходится вступать в драки, для того меня и нанимают. Стоит дать слабину, побояться ввязаться в бой - и я стану негодным адвокатом, по крайней мере, в той области, в которой работаю. Я боец. Меня нанимают, чтобы я дрался. Все, чего я в этом мире добился, я добился сражаясь.
Зазвонил телефон, Мейсон снял трубку и услышал голос Деллы Стрит:
- Мистер Фоули на проводе.
- Соедините, - сказал он.
Раздался щелчок переключателя и следом - звучный, завораживающе рокочущий голос Фоули:
- Алло, алло, я слушаю.
- Мистер Фоули, это адвокат Перри Мейсон. Мне бы хотелось с вами поговорить.
- С вами, мистер Мейсон, мне обсуждать решительно нечего.
- Я хочу поговорить с вами по поводу клиента, проживавшего в Санта-Барбаре, - сказал Мейсон.
Наступило молчание, только в трубке что-то потрескивало. Затем послышался голос Фоули - октавой ниже:
- Как звали этого вашего клиента?
- Полагаю, - ответил Мейсон, - мы могли бы остановиться на гипотетической фамилии Форбс.
- Мужчина или женщина? - спросил Фоули.
- Женщина - замужняя женщина. Ее муж сбежал, бросив ее одну.
- А по какому вопросу вам понадобился я? - осведомился Фоули.
- Объясню при встрече.
- Хорошо, когда вы приедете?
- Как только сможете меня принять.
- Сегодня вечером в половине девятого?
- А раньше не получится?
- Нет.
- Прекрасно, буду у вас в это время, - сказал Мейсон и повесил трубку.
Поль Дрейк грустно покачал головой.
- Ты все же чертовски рискуешь, - произнес он. - Возьми меня с собой, так будет лучше.
- Нет, - возразил Мейсон, - поеду один.
- Хорошо, - ответил сыщик, - тогда позволь тебе кое-что подсказать. Езжай, но на всякий случай прими меры. Этот парень в опасном настроении.
- Что еще за меры?
- Прихвати револьвер, - ответил сыщик.
Перри Мейсон покачал головой:
- Все мое оружие - пара кулаков да голова на плечах. Иногда я беру револьвер, но нечасто: это выводит из формы - приучаешься целиком на него полагаться. К силе следует прибегать в самую последнюю очередь.
- Тебе видней, - заметил Дрейк.
- А как с экономкой? - спросил Мейсон. - О ней ты еще ничего не сказал.
- Экономка фамилии не меняла.
- То есть она служила у Форбса еще до того, как он превратился в Фоули?
- Правильно. Ее зовут миссис Тельма Бентон. Муж погиб в автокатастрофе. Когда Форбс жил в Санта-Барбаре, она была у него личной секретаршей. Она уехала вместе с ним, но вот что любопытно: миссис Картрайт, судя по всему, не знала, что Форбс нанимал Тельму Бентон в секретарши. Эта молодая дама приехала сюда с ними в качестве экономки, миссис Картрайт так и не узнала, что та была секретаршей у Форбса.
- Тебе это не кажется странным?
- Не очень. У Форбса, видишь ли, была в Санта-Барбаре контора, где он занимался деловыми операциями. Он, естественно, про это помалкивал, потому что обращал собственность в деньги. Видимо, секретарша о многом догадывалась, он не захотел ее оставлять - или она не захотела остаться, не знаю, как там у них получилось. В общем, она уехала вместе с ними.
- Повар-китаец?
- Этот из новеньких. Его наняли уже здесь.
Перри Мейсон пожал широкими плечами.
- Получается, какая-то бестолковщина, - произнес он. - Но вечером я смогу тебе рассказать много больше. И сиди-ка ты лучше у себя в конторе, чтобы я мог с тобой связаться, если потребуются новые сведения.
- Хорошо, - ответил Дрейк. - Кстати, могу сообщить, что я собираюсь поставить ребят следить за домом. Ты знаешь, что у нас за Фоули ходит хвост, так я его удвою. Если попадешь в переделку, ты только вышиби стекло из окна или что еще - и мои ребята придут на помощь.
Перри Мейсон нетерпеливо тряхнул головой - так профессиональный боксер отбрасывает волосы, чтобы не лезли в глаза.
- Черт возьми! - произнес он. - Да не будет там никакой переделки.
Глава VIII
Дом вырисовывался черным силуэтом на фоне усыпанного звездами неба. Южный ветер приносил с собой легкое дыхание сырости, предвещавшее ночную облачность.
Перри Мейсон сверился со светящимся циферблатом наручных часов. Было ровно половина девятого.
Он оглянулся и увидел задние огни доставившего его такси, которое повернуло за угол. Никаких признаков, что за домом следят, он не заметил. Спокойным решительным шагом он поднялся по ступенькам, что вели на веранду от цементной дорожки, и направился к парадному входу.
Дверь была распахнута настежь.
Перри Мейсон нащупал кнопку звонка и позвонил.
Никакого ответа.
Он подождал и позвонил еще раз. Снова молчание.
Перри Мейсон глянул на часы, досадливо нахмурился, прошел по веранде, остановился, вернулся и постучал по двери. По-прежнему никакого ответа. Встав на пороге, он заглянул в коридор и увидел, что из-за двери в библиотеку сочится свет. Он в потемках одолел коридор и постучал в дверь библиотеки.
Никакого ответа.
Он повернул ручку и толкнул дверь.
Дверь приоткрылась на неполные полметра и уперлась во что-то тяжелое, однако податливое.
Перри Мейсон протиснулся в щель и увидел помеху. То была полицейская овчарка; она лежала на боку, в груди и в черепе у нее были пулевые отверстия. Кровь из ранок подтекла на пол; когда Перри Мейсон, открывая дверь, сдвинул пса, кровь размазалась и оставила следы на паркете.
Мейсон поднял голову и осмотрелся. Сперва он ничего не заметил, но потом углядел, что в дальнем углу комнаты из густой тени выступает что-то серое; при ближайшем рассмотрении это оказалась сжатая в кулак мужская рука.
Перри Мейсон обошел стол и, включив торшер, осветил угол.
Клинтон Фоули лежал на полу распростертый - откинутая рука крепко сжата, другая, согнутая, придавлена телом. На Фоули были коричневый фланелевый халат и тапочки на босу ногу. Из тела сочилась кровь, и рядом образовалась красная лужица, вязкая поверхность которой отражала свет торшера.
Перри Мейсон не стал его трогать. Наклонившись, он заметил, что из-под распахнутого на груди халата выглядывает майка; заметил он и автоматический пистолет, валяющийся в пятнадцати-двадцати сантиметрах от тела.
Снова глянув на мертвеца, он увидел у того на подбородке что-то белое. Наклонившись вплотную, он понял, что это остатки ссохшейся мыльной пены. С правой стороны часть щеки была свежевыбрита, бритва оставила на пене отчетливые следы.
Перри Мейсон прошел к телефону, по которому в тот раз звонил Делле Стрит, и набрал номер бюро Поля Дрейка. В трубке послышался протяжный голос Дрейка.
- Это Мейсон, Поль, - произнес Перри Мейсон. - Я звоню от Фоули. Ты можешь связаться с ребятами, которые следят за домом?
- Они должны позвонить через пять минут, - ответил Дрейк. - Я приказал, чтобы они докладывались каждые четверть часа. Их там двое, так что один ходит звонить через каждые пятнадцать минут.
- Прекрасно, - сказал Мейсон, - как только позвонят, прикажи им немедленно возвращаться в бюро.
- Обоим? - спросил Поль Дрейк.
- Обоим.
- Что ты еще придумал?
- Сейчас узнаешь. Я хочу, чтобы ты снял обоих ребят с поста и вызвал к себе, я с ними поговорю. Ясно?
- Ясно, - ответил Дрейк. - Еще что-нибудь?
- Да. Я хочу, чтобы ты удвоил усилия по розыску Картрайта и миссис Картрайт.
- У меня сейчас занимаются этим пара агентств, ожидаю известий в самое ближайшее время.
- Хорошо, подключи еще пару. Увеличь вознаграждение. Сделай все, что можно. А теперь слушай.
- Валяй, я слушаю.
- Необходимо разыскать миссис Форбс.
- Жену, которую бросили в Санта-Барбаре?
- Ее самую.
- По-моему, Перри, на ее след напали. Я получил свежие данные, похоже, то самое. Думаю, ее обнаружат с минуты на минуту. У меня там ребята идут по горячим следам.
- Хорошо, подключи к ним других. Сделай все, что можно.
- Понял, - протянул Дрейк. - А теперь расскажи, что случилось. К чему такая спешка? На половину девятого у тебя была назначена встреча с Фоули. Сейчас без двадцати двух минут девять, ты говоришь, что звонишь от него. Вы нашли с ним общий язык?
- Нет.
- В таком случае, - сказал Дрейк, - что случилось?
- Тебе, - ответил Мейсон, - пожалуй, лучше об этом не знать до тех пор, пока не выполнишь всех моих указаний.
- Ладно, - согласился Дрейк. - Когда увидимся?
- Пока не знаю. Мне нужно покончить с кое-какими формальностями, а это может потребовать времени. Но ребят, что наблюдают за домом, отзови и спрячь. Если понадобится, запри у себя в кабинете. Никого к ним не подпускай до моего приезда. Понятно?
- Понятно. Может, ты меня все-таки просветишь?
- Позже все узнаешь, а ребята чтоб и рта не могли раскрыть.
- Будут молчать как мертвые, - пообещал Дрейк.
Перри Мейсон повесил трубку и набрал номер полицейского управления.
- Это полицейское управление?
- Да, - ответил скучающий мужской голос.
- Хорошо. Записывайте, и записывайте дословно.
Говорит Перри Мейсон, адвокат. Я звоню из дома Клинтона Фоули, номер 4889 по Милпас-драйв. Мы договорились с мистером Фоули встретиться сегодня в половине девятого вечера. Я приехал и нашел дверь дома открытой. Я позвонил несколько раз, но никто не ответил. Я вошел в прихожую, прошел в библиотеку и обнаружил тело Клинтона Фоули. В него было сделано не менее двух выстрелов с близкого расстояния из автоматического пистолета.
Голос на другом конце провода оживился, в нем зазвенел интерес.
- Какой адрес - Милпас-драйв, 4889?
- Точно.
- А ваше имя?
- Перри Мейсон.
- Перри Мейсон - адвокат?
- Да.
- С вами кто-нибудь есть?
- Нет.
- Кто еще находится в доме?
- Насколько я знаю, никого.
- В таком случае, оставайтесь на месте. Ни к чему не притрагивайтесь. Никого не впускайте. Если в доме кто-нибудь есть, не выпускайте. Мы немедленно высылаем группу по расследованию убийств.
Перри Мейсон повесил трубку, полез за сигаретами, передумал, сунул портсигар обратно в карман и вернулся в библиотеку. Он торопливо ее осмотрел, затем толкнул дверь в заднем конце комнаты - она вела в спальню. В спальне горел свет, на постели был разложен вечерний костюм. Мейсон пересек комнату и вошел в ванную. На полочке над раковиной лежали безопасная бритва, крем для бритья и помазок с остатками мыльной пены. Бритвой недавно пользовались.
Вокруг водопроводной трубы у ванны была обмотана цепь для собаки, рядом стояла миска с водой, а по другую сторону - другая миска, пустая. Перри Мейсон опустился на колени и осмотрел ее. Дно миски было заляпано чем-то жирным, к краю прилипли два или три кусочка, по всей видимости, собачьих консервов.
На другом конце цепи была пружинная защелка, устроенная так, что достаточно было просто нажать на выступы, чтобы открыть зажим и освободить пса.
Мейсон возвратился в библиотеку и, не обращая внимания на тело, подошел к трупу полицейской овчарки. На псе был потертый от долгой службы ошейник с серебряной пластинкой, на которой было выгравировано "Принц. Принадлежит Клинтону Фоули. Милпас-драйв, 4889". К ошейнику также крепилось кольцо - как раз по размеру зажима пружинной защелки на конце цепи в ванной.
Мейсон двигался осторожно, чтобы ничего не коснуться, но обошел всю комнату. Он вернулся в спальню, из нее - в ванную и еще раз все осмотрел. Под ванной он обнаружил полотенце, вытащил его и заметил, что оно еще не успело просохнуть. Он поднес полотенце к носу, принюхался и уловил запах крема для бритья. Он засунул полотенце обратно под ванну, выпрямился, и тут до него донеслись вой сирены и выхлопы полицейского автомобиля.
Перри Мейсон вышел через библиотеку в коридор, отметив попутно, что едва сумел протиснуться в приоткрытую дверь так, чтобы не сдвинуть труп собаки еще больше. Он прошел коридором к парадному входу и встретил полицейских, которые с топотом поднимались на веранду.
Глава IX
Яркий свет ламп безжалостно бил в лицо Перри Мейсону. Сидящий за маленьким столиком справа полицейский стенографист записывал каждое его слово.
Напротив Мейсона сидел сержант сыскной полиции Хоулком, упершись в адвоката взглядом, в котором озадаченность и смущение сочетались с безграничным раздражением. За ним в тени сидели трое полицейских из группы по расследованию убийств.
- Не вижу надобности в этом дешевом спектакле, - заметил Перри Мейсон.
- Каком спектакле? - спросил сержант Хоулком.
- С яркими лампами и прочей чушью. Мне это на нервы не действует.
Сержант Хоулком глубоко вздохнул.
- Мейсон, - произнес он, - вы что-то утаиваете об этом деле, нам нужно знать, что именно. Совершено убийство, и вас застают шныряющим у места преступления.
- Другими словами, вы думаете, что его убил я, не так ли? - парировал Мейсон.
- Мы не знаем, что думать, - раздраженно заметил Хоулком. - Зато знаем, что вы представляете клиента, который выказал явные признаки мании убийства в начальной стадии. Мы знаем, что вы с начала и до конца занимали враждебную позицию по отношению к убитому Клинтону Фоули. Мы не знаем, чем вы там занимались. Мы не знаем, как вы проникли в дом. Мы не знаем, кого именно вы пытаетесь выгородить, но выгородить кого-то вы чертовски стремитесь.
- Может, я себя самого выгораживаю, - заметил Перри Мейсон.
- Я и сам начинаю так думать, - сказал Хоулком.
- И это показывает, - сказал как отрезал Перри Мейсон, - точную цену вам как сыщику. Если б вы пошевелили мозгами, до вас бы дошло, что уже одно то, что я - адвокат, представляющий интересы противной стороны, заставило бы Клинтона Фоули тщательно следить за каждым своим словом и действием. Он бы держался со мной в высшей степени официально. Меня трудно отнести к его знакомым, кого он стал бы встречать по-приятельски в домашнем халате и наполовину выбритым.
- Кто бы там ни поработал, - заметил сержант Хоулком, - но этот человек проник в дом. Собака первая услышала незваного гостя - с этого все началось. У собаки, понятно, слух острее, чем у хозяина. Хозяин спустил пса с цепи, и вам пришлось его пристрелить в порядке самозащиты. Услыхав выстрелы, Клинтон Фоули бросился в комнату узнать, что происходит, и тут-то вы его и прикончили.
- Вас устраивает такая версия? - спросил Перри Мейсон.
- Я начинаю к ней склоняться.
- Тогда почему вы меня не арестуете?
- И арестую, видит Бог, если вы мне всего не выложите! В жизни не доводилось встречать человека, замешанного в деле об убийстве, который давал бы такие восхитительно неопределенные показания. Вы заявляете, что договорились с Фоули о встрече на половину девятого, но в доказательство ничего не приводите.
- Какие доказательства я бы мог привести?
- Кто-нибудь слышал, как вы договаривались о встрече?
- Что-то не припомню. Я не обратил на это особого внимания, когда говорил по телефону. Звонок как звонок, обычное дело.
- А такси, что вас туда доставило?
- Говорю вам, я поймал такси на улице. Марки машины не помню.
- Квитанции у вас не осталось?
- Разумеется, нет. Я не коллекционирую квитанций таксометров.
- Что вы с ней сделали? Бросили на тротуар?
- Не помню, чтобы я вообще ее брал.
- Вы не помните, в каком такси ехали? Желтом, в шашечку или с красным верхом?
- Нет, черт побери! Говорю вам, я не запомнил все эти подробности. Я не рассчитывал, что у меня начнут допытываться о каждом шаге. И вот еще что я вам скажу. Не по тому вы следу пустились. Тоже мне сыщик. Послушать, как вы восстанавливаете сцену убийства, сразу понятно, что вы не представляете, что произошло.
- Ага, - произнес сержант Хоулком вкрадчивым тоном человека, который вот-вот заставит собеседника сделать компрометирующее признание, - значит, вы-то представляете, что произошло?
- Я, - ответил Перри Мейсон, - видел в доме ровно столько, сколько и вы.
- Прекрасно, - язвительно заметил сержант Хоулком, - тогда расскажите, что произошло, будьте настолько любезны.
- Во-первых, - сказал Перри Мейсон, - когда убийца вошел в дом, пес сидел на цепи. Клинтон Фоули вышел навстречу, увидел, кто пожаловал, с минуту поговорил с этим человеком, затем вернулся в ванную и спустил пса. Тогда-то и застрелили собаку, а следом - Клинтона Фоули.
- Откуда вы все это взяли? - спросил сержант Хоулком. - Уж больно уверенно вы говорите.
- Вы случайно не заметили полотенца? - с едким сарказмом поинтересовался Перри Мейсон. - Оно торчало из-под ванны.
Поколебавшись, сержант Хоулком сказал:
- Ну и что?
- На полотенце, - продолжал Перри Мейсон, - был крем для бритья.
- Что из этого следует?
- Клинтон Фоули уронил полотенце, когда спускал собаку с цепи. Если мужчина бреется, он не мажет полотенце кремом для бритья. Крем может попасть на полотенце только в том случае, когда вытирают с лица мыльную пену. Если мужчину прерывают на середине бритья, он торопится очистить лицо от пены. Но Клинтон Фоули не стал торопиться, когда собака подняла лай или когда он услышал незваного гостя. Он вышел в соседнюю комнату посмотреть, из-за чего лает собака, и увидел того, кто пришел. Он заговорил с пришедшим и, разговаривая, вытирал лицо полотенцем. Затем произошло нечто, заставившее его вернуться в ванную и спустить пса. Тогда гость первый раз выстрелил. Вы можете все это вывести из того факта, что на полотенце оказалась пена, если, конечно, захотите употребить мозги по назначению, а не донимать меня глупыми вопросами.
В комнате наступило молчание, потом из круга тени за ослепительным сиянием ламп раздался голос:
- Да, я видел полотенце.
- Если б до вас, ребята, - сказал Перри Мейсон, - хоть немного дошло, насколько важно это полотенце, и вы сохраните его как вещественное доказательство, вам, глядишь, и удастся восстановить картину убийства. Отправьте полотенце на экспертизу - выяснится, что оно все в креме, который вытер с лица Клинтон Фоули. Обратите внимание - у него на подбородке остался клочок пены, совсем немного, куда меньше, чем можно было бы ожидать, если б его застрелили, когда лицо у него было в пене. И на полу, там, где он лежал, нет ни следа пены. Говорю вам, он вытер пену этим полотенцем.