- Я расправлюсь с вами, не пачкая своих рук, - бросил Джону его противник. - В скором времени вы пожалеете, что попали в этот дом.
- Сейчас самое подходящее время, - сказал Мак-Мердо.
- Я сам выберу время, мистер. Смотрите, - он неожиданно поднял свой рукав и показал на руке странный знак: выжженный круг с треугольником внутри. - Вы знаете, что это значит?
- Не знаю и знать не хочу.
- Так обещаю вам, что вы узнаете, не успев сильно постареть. Может быть, мисс Этти скажет вам что-нибудь о клейме. А вы, Этти, вы вернетесь ко мне на коленях. Слышите? На коленях. И тогда я скажу вам, в чем будет заключаться ваша кара. Вы посеяли и, ей-богу, я позабочусь, чтобы вы сняли урожай.
Он с бешенством посмотрел на них обоих, внезапно повернулся на каблуках, и в следующую секунду наружная дверь с шумом за ним захлопнулась.
Несколько мгновений Джон и Этти стояли молча, а потом она обняла его.
- О, Джон, как вы были смелы! Но все равно - бегите, бегите сегодня же! Это последняя надежда. Он лишит вас жизни, я прочла это в его ужасных глазах. Ну что вы можете сделать против людей, за которыми стоит Мак-Гинти и все могущество ложи?
Джон высвободился из объятий Этти, поцеловал ее и осторожно усадил на стул.
- Полно, милая, полно. Не беспокойтесь обо мне так. Я ведь тоже масон. Наверное, я не лучше остальных, а поэтому не делайте из меня святого. Может, узнав правду, вы возненавидите и меня…
- Возненавидеть вас, Джон! Что вы!.. Почему же я стала бы думать о вас худо только из-за того, что вы принадлежите к ложе? Но если вы масон, Джон, почему вы не постарались заслужить расположение этого Мак-Гинти? Ах, торопитесь, Джон, торопитесь! Поговорите с ним раньше Болдуина, не то эти собаки бросятся по вашему следу.
- Я сам думал то же, - сказал Мак-Мердо, - и отправлюсь сейчас же. Скажите вашему отцу, что сегодня мне придется переночевать у него в доме, но что утром я найду себе новую квартиру.
Зал бара Мак-Гинти, по обыкновению, был полон людьми; здесь собирались самые отпетые из городских гуляк. Мак-Гинти пользовался популярностью, он неизменно носил на людях маску весельчака, Впрочем, кроме популярности, многих приводил сюда страх; хозяина бара в городе боялись, и никто не решался пренебречь его расположением. Да и не только в городе: во всей долине и даже за горами не было человека, на которого имя Мак-Гинти не произвело бы достаточно сильного впечатления.
Кроме тайного могущества, которым Мак-Гинти несомненно располагал и пользовался безжалостно, он был наделен и властью официальной. Мак-Гинти был муниципальным советником и инспектором дорог; нетрудно понять, как он получил эти посты. Общественные работы в городе были запущены, зато налоги взимались более чем исправно. И благодаря некоторым неточностям в отчетах, на которые граждане, дабы избежать неприятностей, старались внимания не обращать, бриллианты в булавках хозяина бара год от года становились крупнее, а золотые цепочки на жилете делались все более тяжелыми. Что же до самого бара, то он с каждым годом расширялся, грозя поглотить половину рыночной площади.
Мак-Мердо отворил дверь в зал и очутился в густой толпе; воздух здесь тоже казался плотным - от табачного дыма и запаха алкоголя. Зал освещало множество ламп, расставленные вдоль стен огромные зеркала в тяжелых золоченых рамах отражали их ряды. За многочисленными прилавками усиленно работали продавцы в жилетах и без сюртуков, они смешивали ликеры для посетителей, ожидающих своей очереди. В глубине комнаты, опершись на стойку, стоял высокий и полный, с виду очень сильный человек; изо рта у него торчала сигара. Джон догадался, что это и есть знаменитый Мак-Гинти. Голову исполина покрывала густая грива волос, спускавшаяся до воротника. Лицо до скул заросло бородой. Оно было смуглое, как у итальянца, и на нем сидели странно мертвые черные глаза; отсутствие в них блеска делало все лицо затаенно зловещим. Между тем все остальное в этом человеке соответствовало маске веселого и задушевного малого. В первый момент каждый сказал бы, что Мак-Гинти удачливый, честный деятель с открытым сердцем. Только когда его мертвенно темные, безжалостные глаза упирались в человека, тот внутренне содрогался, почувствовав, что перед ним целая бездна скрытого зла, соединенного с силой и хитростью.
Джон хорошо разглядел этого человека и, со свойственной ему небрежной смелостью, принялся локтями пробивать себе дорогу к нему. Наконец он протолкался через группу льстецов, теснившихся около стойки и заливавшихся хохотом при малейшей шутке хозяина бара, и, остановясь перед ним, смело глянул в черные матовые зрачки.
- Что-то я не припоминаю вашего лица, молодой человек, - сказал Глава ложи Вермиссы.
- Я недавно здесь, мистер Мак-Гинти.
- Не настолько недавно, чтобы не знать, как следует именовать джентльмена.
- Это советник Мак-Гинти, молодой человек, - сказал кто-то сбоку.
- Извините, советник. Я не знаю здешних обычаев, но мне посоветовали повидать вас.
- Прекрасно, вы видите меня. Я весь тут. Что же вы думаете обо мне?
- Трудно так сразу ответить. Скажу одно: если ваше сердце так же велико, как и лицо - ничего другого и желать нельзя.
- Клянусь, у вас настоящий ирландский язык! - произнес хозяин бара, очевидно, не решив еще, как держать себя с этим отважным посетителем. - Итак, вы любезно одобряете мою наружность?
- Точно! - сказал Мак-Мердо.
- И вам посоветовали идти ко мне?
- Да.
- Кто же посоветовал?
- Брат Скэнлен… А теперь - пью за ваше здоровье, советник, и за наше дальнейшее знакомство. - Он поднес к губам поданный ему стакан и, осушая его, подчеркнуто отставил мизинец.
Пристально следивший за ним Мак-Гинти, приподнял густые черные брови.
- Ах, вот как? - заметил он. - Ну, мне придется получше исследовать дело, мистер…
- Мак-Мердо.
- Получше, мистер Мак-Мердо; мы здесь не доверяем словам. Пожалуйте-ка сюда, за стойку.
Они прошли в маленькую комнатку, уставленную бочками. Мак-Гинти старательно запер за собою дверь, уселся на одну из бочек, задумчиво покусывая свою сигару и поглядывая на Джона. Некоторое время он молчал.
Мак-Мердо, не смущаясь вытерпел осмотр. Одну руку он опустил в карман пиджака, другой покручивал свой каштановый ус. Вдруг Мак-Гинти наклонился и вытащил револьвер.
- Вот что, мой шутник, - сказал он, - если я увижу, что вы играете с нами шутки, вам не придется долго их продолжать.
- Странное приветствие, - с достоинством ответил Мак-Мердо. - Особенно - со стороны мастера ложи новоприезжему брату.
- Но как раз это и нужно доказать - что вы член ложи, - ответил Мак-Гинти. - А не докажите - помоги вам Бог. Где вы были посвещены?
- В двадцать девятой ложе, в Чикаго.
- Когда?
- Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот семьдесят второго года.
- Кто был мастер?
- Джеймс Скотт.
- Кто управляет вашей областью?
- Бартоломью Уильсон.
- Гм, вы отвечаете довольно бегло. Что вы здесь делаете?
- Работаю, как вы, но меньше.
- Вы не задумываетесь в ответах.
- Да, у меня всегда найдется готовое слово.
- Так же ли скоро вы действуете?
- Люди, знавшие меня хорошо, утверждали именно это.
- Ну, может быть, мы испытаем вас скорее, чем вы думаете. Вы слыхали что-нибудь о нашей ложе?
- Я слышал, что в ваше братство может вступить только мужественный человек.
- Правильно, мистер Мак-Мердо. Почему вы уехали из Чикаго?
- Да будь я проклят, если скажу.
Глаза Мак-Гинти широко открылись. Он не привык к таким ответам.
- Почему вы не хотите сказать?
- Потому что брат не может лгать брату.
- Значит, правда до того дурна, что о ней нельзя говорить?
- Пожалуй, да.
- Послушайте, не ждите, чтобы я как мастер ввел в ложу человека, за прошлое которого не могу отвечать.
На лице Мак-Мердо отразилось раздумье. Потом он вынул из внутреннего кармана измятую газетную вырезку.
- Вы не способны донести?
- Если вы еще раз скажете мне что-нибудь подобное, ждите пощечины, - резко произнес Мак-Гинти.
- Вы правы, советник, - мягко заметил Мак-Мердо. - Прошу прощения, я сказал, не подумав. Итак, я знаю, что без опасения могу отдать себя в ваши руки. Прочитайте эту вырезку.
То было сообщение об убийстве в ресторане "Озеро" на рыночной улице Чикаго в первый день нового 1874 года. Там был застрелен какой-то Джон Пинто. Мак-Гинти быстро пробежал вырезку глазами.
- Ваше дело? - спросил он, возвращая ее Мак-Мердо.
Тот кивнул головой.
- Почему вы застрелили его?
- Я, видите ли помогал Дяде Сэму делать доллары. Может, мои монетки и не были такой чистой пробы, как его, но вполне походили на них и обходились дешевле. Этот Пинто катал их…
- Что он делал?
- Пускал в обращение, потом сказал, что наябедничает. Может, даже и сделал это. Я не стал долго ждать, просто убил его и отправился сюда.
- Почему сюда?
- В газетах писали, что люди здесь не особенно разборчивы.
Мак-Гинти засмеялся.
- Сперва вы были фальшивомонетчиком, потом сделались убийцей и решили, что здесь вас охотно примут?
- Приблизительно так, - ответил Джон.
- Вы, полагаю, далеко пойдете. Скажите: вы еще умеете выделывать доллары?
Мак-Мердо вынул из кармана шесть-семь монет.
- Они вышли не из вашингтонского монетного двора, - бросил он небрежно.
- Неужели? - своей огромной рукой, волосатой, как у гориллы, Мак-Гинти поднес фальшивые доллары к свету. - Не вижу никакой разницы. Мне думается, вы станете полезным братом. Мы уж стерпим в своей среде двух-трех молодцов из тех, что не в ладах с законом: по временам нам приходится защищаться собственными средствами. Иначе нас скоро бы приперли бы к стене.
- Полагаю, я буду действовать заодно с остальными братьями.
- Смелости у вас, кажется, хватает, вы и не сморгнули, когда я навел на вас дуло револьвера.
- Да ведь не я был в опасности.
- А кто же?
- Вы, советник. - Из кармана своего горохового пиджака Мак-Мердо вытащил револьвер со взведенным курком. - Я все время целился в вас, и, думаю, мой выстрел не опоздал бы.
В первое мгновение краска гнева залила лицо хозяина бара, но в следующее - он разразился хохотом:
- Ей-ей, много лет я уже не встречал такого молодца! Я уверен, ложа будет гордиться вами. Черт возьми, - внезапно закричал он в ответ на стук в дверь, - что вам нужно? Неужели я не могу поговорить наедине с джентльменом?
Дверь он, однако, открыл. Вошел смущенный приказчик.
- Извините, советник, - сказал он, - но мистер Тед Болдуин желает немедленно поговорить с вами.
Докладывал он напрасно: лицо Болдуина уже выглядывало из-за его плеча. Он вытолкал приказчика за порог, вошел в комнатку и запер за собою дверь.
- Итак, - произнес Болдуин, бросая свирепый взгляд на Мак-Мердо, - вы прибежали сюда первый! Советник, мне надо сказать вам пару слов об этом человеке.
- Что ж, говорите при мне, - сказал Мак-Мердо.
- Скажу, когда и как захочу.
- Тише, тише, - остановил его Мак-Гинти, поднимаясь с бочки, - так не годится, Болдуин, у нас новый брат, и мы не должны так встречать его. Протяните руку - и конец всему.
- Никогда! - в бешенстве закричал Болдуин.
- Я предлагаю ему честную драку, если он считает, что я оскорбил его, - произнес Мак-Мердо. - Я буду биться с ним на кулаках, а ежели ему этого недостаточно - так на любом оружии. Рассудите нас, советник.
- В чем причина ссоры? - недовольно спросил Мак-Гинти.
- Молодая девушка.
- Она имеет право выбора.
- Неужели? - закричал Болдуин.
- Между двумя братьями ложи - да, - сказал Мак-Гинти.
- Это ваше решение?
- Да, Тед Болдуин, - сказал Мак-Гинти и посмотрел на него недобрым взглядом. - Вы собираетесь это оспаривать?
- Значит, вы отталкиваете человека, который помогал вам целых пять лет, ради молодчика, который только что явился вам на глаза? Джек Мак-Гинти, вы не пожизненный мастер, и на будущих выборах…
Советник прыгнул на него, как тигр. Сильная рука сжала шею Болдуина и отбросила его на одну из бочек. Мастер задушил бы Болдуина, не вмешайся в дела Мак-Мердо.
- Тише, советник, пожалуйста, тише, - сказал Мак-Мердо, оттаскивая хозяина бара от его жертвы.
Пальцы советника разжались. Укрощенный Болдуин, хватая ртом воздух, дрожал всем телом; немудрено: он только что глянул в лицо смерти. Тяжело дыша, он сел на ту самую бочку, на которую повалил его Мак-Гинти.
- Вы давно хотели этого, Тед Болдуин. Теперь получили, - сказал Мак-Гинти. Он тоже тяжело дышал. - Вам, должно быть, мерещится, что меня вот-вот забаллотируют, и вы займете мое место? Но пока что я стою во главе, ясно? И никому не позволю распоряжаться вместо меня и вести дела на свой лад!..
- Я против вас ничего не имею, пробормотал Болдуин, ощупывая горло.
- В таком случае, - сказал Мак-Гинти, стараясь войти в добродушно веселый тон, - мы все друзья, и дело с концом.
Он взял с полки бутылку шампанского и откупорил ее.
- Вот что, - продолжал Мак-Гинти, налив три высоких бокала, - выпьем примирительный тост ложи. После него, как вы знаете, не может остаться затаенной вражды. Ну, теперь левую руку на мою шею. Говорю вам, Тед Болдуин: в чем обида, сэр?
- Тучи тяжелы, - ответил Болдуин.
- Но они рассеются навеки.
- Клянусь!
Они выпили вино: та же церемония повторилась с Джоном.
- Готово, - произнес Мак-Гинти, потирая руки, - конец вражде. Если злоба не утихнет, ложа расстанется с вами. Брату Болдуину это известно, и вы, Мак-Мердо, тоже узнаете, что я слов на ветер не бросаю. Так что не вздумайте мутить воду.
- Даю слово, что я не хочу ссоры, - ответил Мак-Мердо, протягивая руку Болдуину. - Я легко сержусь - но скоро прощаю. Должно быть, это ирландская кровь сказывается во мне. А теперь - забыто.
Болдуину пришлось пожать протянутую руку Джона: взгляд главы ложи был устремлен на него. Однако его мрачное лицо свидетельствовало, что приветливые слова Мак-Мердо его не тронули.
Мак-Гинти ударил обоих по плечам.
- Ах, эти девушки, девушки! - сказал он. - Только подумать, что одна и та же красотка замешалась между моими двумя молодцами. Это удача дьявола. Ну, пусть красавица сама решит вопрос. Такие вещи, слава Богу, не входят в круг обязанностей мастера. У нас и без женщин достаточно дела. Брат Мак-Мердо, вы будете введены в нашу ложу. Здесь у нас свои обычаи и методы, непохожие на чикагские. Собрание братства состоится вечером в субботу, и если вы придете, вы сделаетесь навеки братом в долине Вермиссы.
Глава 3. Ложа 341, Вермисса
На следующий день после богатого событиями вечера Мак-Мердо переселился из дома старого Джейкоба Шефтера в меблированные комнаты вдовы Макнамара, находившиеся на краю города. Его первый знакомый, Скэнлен, вскоре переехал в Вермиссу и поместился там же. У старой ирландки не было других жильцов. Она предоставляла своих приятелей самим себе, и они могли говорить и действовать как им угодно. Нельзя не признать, что это весьма удобно для людей, имеющих общие тайны. Шефтер немного смягчился и позволил Джону приходить к нему обедать когда угодно, так что встречи с Этти не прекратились. Напротив, с течением времени их отношения становились все короче и нежнее.
На новой квартире Мак-Мердо почувствовал себя в полной безопасности. Он вытащил свои инструменты для выделывания фальшивых монет и, взяв слово не разглашать тайну, даже показывал их некоторым братьям из ложи. При этом каждый Чистильщик уносил с собою по нескольку монет его чеканки. Они были сделаны так искусно, что пускать в обращение их можно было безо всякой опаски. Товарищи Джона удивлялись, чего ради он снисходил до какой-либо работы, но Мак-Мердо объяснял всем, что, живя без легального заработка, снова привлек бы к себе внимание полиции.
Вскоре у него и в самом деле вышло столкновение с одним полицейским, но, к счастью, принесло ему больше добра, чем зла. После первого знакомства с главой ложи Мак-Мердо почти каждый вечер заходил к нему в бар. Смелые манеры и речи и здесь завоевали ему общие симпатии. Следующий случай еще больше укрепил их.
Как-то вечером, в час, когда в баре обычно собиралось особенно много народу, в открывшуюся дверь вошел человек в синем полицейском мундире. Все затихло, на вошедшего устремилось множество любопытных взглядов. Впрочем, в Штатах существуют странные отношения между полицейскими и преступниками: Мак-Г инти не высказал удивления, когда инспектор подошел к его прилавку.
- Дайте чистого виски: холодная ночь, - сказал полицейский. - Кажется, мы еще не знакомы с вами, советник?
- Вы новый инспектор? - вопросом ответил ему Мак-Гинти.
- Да. Мы надеемся, что вы, советник, и другие выдающиеся граждане помогут нам поддерживать закон и порядок в городе. Я капитан Мервин.
- Нам и без вас было неплохо, капитан, - холодно заметил Мак-Гинти. - У нас хватало своих полицейских, и мы не нуждаемся в "привозном добре".
- Ну, ну, не будем спорить, - добродушно заметил инспектор. - Мне кажется, все мы исполняем наши обязанности так, как понимаем их, только у нас различные взгляды. - Он допил виски, повернулся, чтобы уйти, и в эту минуту увидел хмурое лицо Мак-Мердо, который стоял рядом с ним. - Э! - произнес Мервин, оглядывая ирландца с ног до головы. - Старый знакомый!
Мак-Мердо передернуло.
- Вот уж никогда не дружил ни с кем из ищёек!
- Знакомый - не всегда друг, - с широкой улыбкой ответил полицейский. - Вы Джон Мак-Мердо из Чикаго, не так ли? Отрицать этого вы, я думаю, не станете?
Мак-Мердо пожал плечами.
- И не подумаю отрицать. Уж не полагаете ли вы, что я стыжусь своего имени?
- Могли бы постыдиться.
- Черт возьми, что вы хотите сказать? - прогремел Мак-Мердо, сжимая кулаки.
- Полно, полно, со мной это не пройдет. Раньше, чем я приехал в эту угольную яму, я служил в Чикаго. Тамошних молодцов я узнаю с первого взгляда.
- Вы, что же, Мервин, из чикагского центрального управления?
- Именно, и мы там не забыли застреленного Джонса Пинто.
- Я его не убивал.
- Серьезно? Ну что ж, во всяком случае его смерть оказалась вам необыкновенно на руку, не то вам худо пришлось бы за кругляки. Ладно, забудем прошлое. Скажу вам по секрету (хоть, может, я и не вправе это делать), что прямых улик против вас не нашлось. Так что можете хоть завтра вернуться в Чикаго.
- Мне и здесь хорошо.
- Молодой человек, я бы на вашем месте поблагодарил за такое сообщение.
- Что ж, спасибо, - мрачно буркнул Мак-Мердо.
- Пока вы живете тихо, я молчу, - сакзал капитан. - Но смотрите, не принимайтесь за прежнее. Спокойной вам ночи, и вам, советник.