- Вы же знаете, как важно выиграть время. Если даже не сработает, все равно стоит попытаться.
- Если вы меня задушите, - заметила Харриет, - замести следы вам будет труднее, чем в прошлый раз. В первый раз вы были куда изобретательнее. Теперь вам еще придется ломать голову над тем, как избавиться от тела.
- Чего не сделаешь, когда нужда заставит, дорогая моя. - Майкл Бруэр медленно двинулся к ней. - Я ценю вашу заботу, но не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю.
- Более того, - храбро продолжила Харриет, - я не думаю, что даже доктор Харт подпишет свидетельство о моей смерти, если удушение там будет названо "естественной смертью".
- ЧЕРТА С ДВА ОН ЭТО ПОДПИШЕТ!
Новый голос застал врасплох обоих. Дверь ванной отлетела в сторону, и в комнату ворвался доктор Харт.
Майкл Бруэр разинул рот от удивления. Рот его захлопнулся с громким щелчком, когда кулак доктора Харта врезался в его подбородок. Еле устояв на ногах, убийца попятился и не стал сопротивляться, когда доктор воткнул ему в запястье иглу шприца.
- Пусть отдохнет, пока приедет полиция.
- Боже мой, - пробормотала Харриет.
Доктор Харт несколько смутился.
- Простите меня. Я вообще-то человек спокойный, но, боюсь, когда дело касается наркотиков, я просто свирепею. Когда я ударил его, я бил всех торговцев наркотиками. Когда я думаю о тех несчастных молодых людях, которые проходят через мой кабинет…
- Да. Вы точно все записали?
- Конечно. - Он сходил в ванную и вернулся с кассетным магнитофоном. Немного отмотав пленку, он нажал кнопку "play". Признание Майкла Бруэра повторилось.
Харриет с сожалением осмотрела комнату.
- Никогда не прошу себе, - сказала она, - что не сошлась с Дикки ближе. Но по крайней мере теперь я буду знать, что он был таким, каким я его помнила.
- Да. - Доктор Харт посмотрел на нее. - Спасибо, что обратились ко мне за помощью.
- Мне больше не к кому было обратиться.
- Теперь я хотя бы знаю, что сделал хоть что-то. Я говорил вам, что вы вчера заставили меня почувствовать…
- Да.
- Что ж, по крайней мере сегодня утром я уже не чувствую себя старым невежественным дураком. - Он устало улыбнулся. - Во всяком случае, ощущение это стало чуточку меньше.
МАЙКЛ ГИЛБЕРТ
Африканские древесные бобры
Долгая писательская карьера, прекрасные романы и рассказы Майкла Гилберта (1912–2006) получили признание в 1987 году, когда Ассоциация детективных писателей Америки присудила ему звание великого магистра. Мистер Гилберт работал адвокатом и был совладельцем крупной лондонской юридической фирмы, поэтому местом действия его произведений часто становился зал суда, а среди героев было немало юристов. Он написал три десятка романов, сотни рассказов, многочисленные сценарии радио- и телепостановок. Майклу Гилберту особенно удавалась шпионская тема, и несколько рассказов, вошедших в его сборник "Игра без правил" (1967), по праву можно назвать одними из лучших образчиков этого жанра. Один из самых известных его персонажей - Патрик Петрелла, главный инспектор лондонской полиции, который появился в нескольких изумительных полицейских детективах.
Рассказ "Африканские древесные бобры" не о полиции, но это один из самых захватывающих и запутанных детективов, которые вы когда-либо читали.
~ ~ ~
Подобно многим практичным и лишенным воображения людям, мистер Колдер верил в плохие приметы. Например, он никогда не садился на поезд, отправляющийся без одной минуты час, с подозрением относился к числу двадцать девять и отказывался вскрывать любые конверты и пакеты, на которых почтовая марка была наклеена вверх ногами. И надо сказать, что однажды это спасло ему жизнь, когда он не захотел вскрывать совершенно безобидный с виду пакет с логотипом его любимого в прошлом книжного магазина. Как выяснилось позже, на этот раз конверт содержал в себе три унции тритолуола и контактный запал. Когда об этом узнал мистер Беренс, он скептически хмыкнул, но согласился, что его другу повезло.
Еще мистер Колдер верил в совпадения. Говоря точнее, он верил в особый закон совпадений. Если вы в течение двенадцати часов дважды слышали новое имя или до сих пор неизвестный вам факт, то до окончания следующих двенадцати часов вы обязательно услышите его еще раз. И никакие убеждения, никакая логика не могли поколебать его веру. Если бы его попросили привести пример, он рассказал бы о случае, произошедшем с преподобным Фрэнсисом Осбалдестоном.
Впервые мистер Колдер услышал это имя в одиннадцать часов вечера на встрече ветеранов пехотного полка, в составе которого он воевал памятные восемь месяцев 1942 года в Ливийской пустыне. Он приходил на эти встречи раз в три года, но не для того, чтобы предаваться воспоминаниям о войне. Его больше интересовали произошедшие с тех пор перемены. Ему доставляло удовольствие видеть, что капрал транспортной роты, чьи запачканные маслом джинсы ему до сих пор прекрасно помнились, стал процветающим владельцем гаража; что канцелярский писарь, который приторговывал местами в расписании увольнительных, развив свой талант, стал сначала помощником букмекера, а потом и букмекером; и что богоподобный старший роты поднялся не выше консьержа в многоквартирном доме в Патни, а потому своего бывшего писаря при встрече в обычной жизни ему приходится называть "сэр".
Там было несколько старинных друзей. Фредди Фолкнер, который остался в армии и теперь командовал батальоном, проскользнул через толпу и сунул ему в руку почти полный стакан виски. Мистер Колдер был ему за это благодарен. Он обнаружил, что одним из недостатков старения является то, что мочевой пузырь теряет способность удерживать в себе пиво.
- Ты когда исполнишь свое обещание? - перекрикивая гам толпы, спросил полковник Фолкнер.
- Какое обещание? - сказал мистер Колдер. - Тут сколько порций виски? Три или четыре?
- Я решил сразу взять тебе много, тут к бару не пробиться. Ты что, забыл? Ты ведь обещал заехать ко мне в гости.
- Я не забыл. Просто трудно вырваться.
- Да брось. Ты же холостяк, что тебе мешает?
- Я не могу бросить Расселаса.
- Пса своего? Черт возьми, где я, по-твоему, живу? В Хампстед-Гарден-Саберб, что ли? Привози его с собой! Он только рад будет. У меня для него настоящее раздолье. Там полно живности, пусть собака немного побегает, главное, чтоб моих фазанов не трогал.
- Он у меня очень воспитанный, - сказал мистер Колдер, - и выполняет все команды. Если ты правда хочешь, чтобы я приехал…
- Конечно, хочу. Кроме того, я могу познакомить твоего Расселаса с еще одним любителем животных. С нашим приходским священником Фрэнсисом Осбалдестоном. Это удивительный парень. Ну ладно, доставай свой ежедневник и записывай дату…
На следующее утро в десять часов это имя настигло его снова. Мистер Колдер сидел, растянувшись, в кресле перед камином с закрытыми глазами и прислушивался к остаткам не лишенного приятности ощущения похмелья. Мистер Беренс сидел в другом кресле с воскресной газетой в руках, а почти все пространство перед ними занимал Расселас.
Мистер Беренс оторвался от газеты.
- Вы это читали? Интересная статья. О священнике, который творит чудеса.
- Сейчас самое большое чудо священников, - сонно произнес мистер Колдер, - это то, что им еще удается заманивать людей в церковь.
- В его церковь они сами идут. Толпами, каждое воскресенье. Прихожанам даже стоять приходится, потому что всем не хватает мест.
- И как ему это удается?
- Личное обаяние. Он даже на животных воздействует. И злого, и робкого - любого он может подозвать к себе, и они идут к нему и ведут себя смирно.
- Он бы такой фокус с быком попробовал проделать.
- Он делал. Вот послушайте: "Однажды был случай, когда пасшийся бык отвязался и чуть не бросился на отдыхавших на поле детей. Пастор, случайно проходивший мимо, успокоил строптивого быка несколькими словами, и вскоре дети уже катались на спине усмиренного быка".
- Животный магнетизм.
- Да вы, наверное, встретив самого Франциска Ассизского, и то сказали бы: "Животный магнетизм".
- Он был святым.
- А откуда вы знаете, что этот пастырь не святой?
- Может, он и святой, только, чтобы убедить меня в этом, понадобится нечто большее, чем несколько трюков с животными.
- Тогда как насчет чудес? "В другой раз ночью во время грозы пастор был разбужен криком "Пожар!". Прибежавший к нему церковный сторож рассказал, что молния ударила в сарай. Телефонная линия к ближайшему городу была разорвана, поэтому вызвать пожарную команду было невозможно. Пастор сказал: "Нельзя терять ни секунды. Нужно звонить в колокола". И как только он произнес эти слова, колокола начали звонить сами собой".
Мистер Колдер фыркнул.
- Это сущая правда! - заверил его мистер Беренс. - Мистер Пенни, сторож, клянется, что так и было. Он рассказывает, что к тому времени, когда он сходил к себе домой, где хранится единственный ключ от колокольни, и вернулся к церкви, колокола звонить перестали. Он поднялся на колокольню, но там никого не оказалось. Веревки висели на крючках, все было в идеальном порядке. И в это время приехали пожарные, они услышали звон и успели потушить сарай.
Мистер Колдер сказал:
- Все это слишком похоже на сказку. Что скажешь, Расселас? - Пес приоткрыл пасть, словно улыбаясь, и показал длинные белые зубы. - Он со мной согласен. Как зовут этого чудотворца?
- Преподобный Фрэнсис Осбалдестон.
- Приходской священник Хеджборна, в самом сердце сельского Норфолка.
- Вы его знаете?
- Я его имя первый раз услышал вчера вечером около одиннадцати.
- В таком случае, - заметил мистер Беренс, - согласно вашим фантастическим правилам, вы должны столкнуться с этим именем еще раз сегодня до десяти часов вечера.
И именно в этот миг зазвонил телефон.
Поскольку телефонный номер мистера Колдера не только не значился в справочнике, но и каждые шесть месяцев менялся, звонить ему могли только по делу. Поэтому он не удивился, узнав голос мистера Фортескью, который, среди прочего, был старшим управляющим вестминстерского отделения банка "Лондон Энд Хоум Каунтис".
Голос в трубке произнес:
- Мне нужно поговорить с вами и с мистером Беренсом как можно скорее. Скажем, завтра днем.
- Конечно, - ответил мистер Колдер. - А я могу узнать, в чем дело?
- Почитайте "Обсервер", там есть статья о священнике, который творит чудеса. Фрэнсис Осбалдестон.
- Ага! - торжествующе произнес мистер Колдер.
- Вы, кажется, чему-то радуетесь? - спросил мистер Фортескью.
Мистер Колдер ответил:
- Просто вы только что доказали одну теорию.
- Насколько я понимаю, - сказал мистер Фортескью, - вы довольно хорошо знаете полковника Фолкнера, еще по армии.
- Он был командиром моей роты, - пояснил мистер Колдер.
- Вы бы назвали его человеком с богатым воображением?
- Я бы сказал, что воображение у него развито примерно так, как у автобуса.
- Или человеком, которого можно легко ввести в заблуждение?
- Такого я бы не сказал.
Мистер Фортескью с важным видом поджал губы и сказал:
- У меня тоже сложилось такое впечатление. Вам знакомо название Хеджборн?
- В самой деревне я не бывал, но ту часть Норфолка знаю. Глухое местечко. Во время войны там находились армейские полигоны. Потом армия не хотела возвращать эти земли.
- Я тоже припоминаю, - сказал мистер Беренс, - что вокруг этого потом скандал разгорелся. Даже в парламенте обсуждали. Так они в конце концов вернули землю или нет?
- Большую часть. Оставили себе поместье Снелшем вместе с его парком. После проблем, которые возникли на экспериментальной станции в Портоне, они перевели газовое отделение в Корнуолл, а отдел бактериологического оружия в Снелшем, от которого до Хеджборна меньше двух миль.
- Надо полагать, - заметил мистер Колдер, - армия должна очень хорошо охранять такие заведения, как Снелшем. Но чем их мог обеспокоить праведный пастор, живущий в двух милях от них?
- Вы не слышали, что случилось на прошлой неделе?
- А мы должны были это слышать?
- Прессе запретили об этом печатать, но рано или поздно информация все равно просочится. Ваш праведный пастор организовал то, что иначе как "деревенским боевым отрядом" и не назовешь. Он собрал его из членов совета местного прихода и еще пары десятков сельчан и фермеров. Они вторглись в само поместье Снелшем.
- Господи, - сказал Колдер, - наверное, заграждения там совсем ни к черту.
- С заграждениями там все в порядке: два ряда колючей проволоки и патрули с собаками. Деревенский кузнец перерезал проволоку в двух местах, а потом по этому месту они проехали трактором. У фермеров были ружья, поэтому с охранниками, вооруженными только дубинками, они быстро справились.
- А собаки?
- Когда они увидели этого священника, там такое началось, что, насколько мне известно, они его чуть не зализали до смерти.
- И что же они сделали, когда оказались внутри? - спросил Беренс.
- Ворвались в лабораторию и освободили двадцать кроликов, дюжину морских свинок и почти полсотни крыс.
Мистер Беренс засмеялся, но, увидев устремленные на него глаза мистера Фортескью, сумел сделать вид, что на него напал кашель.
- Надеюсь, вам это не кажется смешным, Беренс. Многие из этих крыс были заражены азиатской чумой. Теперь остается лишь надеяться, что их всех изловили и уничтожили.
- А что с пастором?
- Естественно, сообщили в полицию. Из Тетфорда к пастору приехали инспектор с сержантом, но их не пустили.
- Не пустили?
- Им сказали, - пояснил мистер Фортескью, - что, если они попытаются арестовать пастора, против них будет применена сила.
- Но можно ведь… - произнес мистер Беренс и замолчал.
- Вот-вот, - сказал мистер Фортескью. - Думайте, прежде чем что-то говорить. Вы только представьте, что начнется, если наши друзья в Движении за ядерное разоружение и разных мирных организациях узнают, что для поимки какого-то сельского священника были использованы вооруженные силы.
Мистер Беренс ответил:
- Представляю. По-вашему, какая-нибудь более предприимчивая организация - скажем, Группа Международного Братства - могла заслать своего человека в Хеджборн? Человека, который использует в своих целях исключительное влияние пастора…
- Такое тоже возможно. Но нужно помнить, что отдел бактериологического оружия находится там всего только два года. Если туда кого-нибудь действительно послали, то это было сделано сравнительно недавно.
- А сколько там живет пастор? - поинтересовался мистер Колдер.
- Полтора года.
- Понятно.
- Дело запутанное, согласен. Я бы предложил вам взяться за него с обеих сторон. Я думаю, Беренс, что немногие знают о ГМБ и его ответвлениях больше, чем вы. Вы сможете выяснить, не занимались ли они в последнее время этим районом?
- Сделаю все, что в моих силах.
- Да, все сделаем то, что в наших силах, - согласился мистер Фортескью. - А вы, Колдер, немедленно отправляйтесь в Хеджборн. Вас, кажется, хотел пригласить к себе полковник Фолкнер?
- Он уже меня пригласил, - сказал мистер Колдер. - На охоту.
Деревушка Хеджборн за последние четыреста лет изменилась, но не сильно. Местная церковь была построена в эпоху правления Карла Мученика, а поместье - во времена правления Анны Доброй. Здесь до сих пор стоит кузница, где заезжий фермер может подковать лошадь. Там же он может купить и дизельное масло для трактора. Над крытыми соломой крышами возвышаются телевизионные антенны.
Мистер Колдер высунулся из окна спальни и окинул взглядом спящую деревню, залитую светом полной луны. В дальнем конце улицы он мог разглядеть церковь, примостившуюся на пригорке. Ее колокольня четко вырисовывалась на фоне неба. Церковь со всех сторон окружали домики. Один из них принадлежал мистеру Пенни, церковному сторожу, который и прибежал к приходскому священнику с известием о пожаре на ферме Аслопа. Если бы мистер Колдер высунулся из окна чуть дальше, он смог бы разглядеть и крышу дома приходского священника среда деревьев в другом конце улицы.
Возможно ли, чтобы история с колоколами была правдой? Здесь это уже не казалось таким невероятным, как в Лондоне.
Негромкий стук в дверь возвестил о приходе Стоукса, бывшего денщика полковника, а теперь его слуги.
- Не хотите ли на ночь стаканчик чего-нибудь, сэр?
- После такого чудесного ужина, конечно же, нет, - ответил мистер Колдер. - Вы сами его готовили?
Стоукс приосанился с довольным видом.
- Это вам не ресторанное питание.
- Все было превосходно. Скажите, а вам не кажется, что здесь как-то скучновато?
- Я к этому привык, сэр. Я тут родился.
- Я об этом не подумал, - признался мистер Колдер.
- Я видел, вы сегодня днем заглядывали на кузницу. Инок Клейверинг - мой двоюродный брат. Да мы тут почти все родственники: Аслопы, Стоуксы, Воуэлы, Клейверинги.
- Так это Инок перерезал колючую проволоку вокруг Снелшема?
- Совершенно верно, сэр, - вежливо ответил Стоукс, но в его голосе послышалась настороженность. - Позвольте спросить, а как вы об этом узнали? В газетах об этом не печатали.
- Мне полковник рассказал.
- Ах да. Но все равно, я не понимаю, откуда он это узнал, ведь его тогда не было с нами.
- С вами? - удивился мистер Колдер. - То есть, если я правильно понял, вы, Стоукс, тоже участвовали в этом… предприятии?
- Конечно, сэр. Я ведь состою в совете нашего прихода. Что-нибудь еще, сэр?
- Нет, ничего, - ответил мистер Колдер. - Спокойной ночи.
Прежде чем заснуть, он еще долго лежал, прислушиваясь к разговору прятавшихся в вязах филинов…
- Все верно, - сказал следующим утром полковник Фолкнер. - Мы все немного родственники. В Норфолке все не как у людей, так что это лишь добавляет нам немного странности.
- Расскажи о вашем священнике.
- Он был миссионером, насколько я знаю. Где-то в самой черной Африке. Потом подхватил малярию, сильно болел, и его оттуда выслали.
- Из самой черной Африки в самый черный Норфолк. И что ты о нем думаешь?
Полковник неторопливо зажег трубку и на какое-то время задумался. Потом сказал:
- Не знаю, Колдер. Он или святой, или проходимец. И он имеет какое-то влияние на животных, это точно.
- А его чудеса?
- Ну, это все немного преувеличили. Но… м-м-м… насчет этих колоколов… Тут я сам был свидетелем. От колокольни есть только один ключ, и я прекрасно помню, какой тут в прошлом году был переполох, когда он куда-то потерялся. Никто не мог взять ключ в доме Пенни, открыть башню, позвонить в колокола, а потом вернуть ключ на место так, чтобы этого не заметила ни одна живая душа. Подобное абсолютно невозможно.
- Сколько колоколов звонило?
- Тенор и дискант. Мы так всегда звоним, когда что-то случается. Кто-то из фермеров с другой стороны поля услышал звон, встал с кровати, увидел зарево и позвонил пожарным.
- Два колокола, - задумчиво произнес мистер Колдер. - Значит, звонить мог один человек.
- Если бы попал туда.