- Да, это так. О сотнях раскрытых преступлений и наказанных злодеях сообщают гораздо реже. Но в данном случае вопрос не в этом, верно? Нераскрытые преступления и те, о которых попросту неизвестно, - это ведь разные вещи. Во вторую категорию попадают все преступления, о которых неизвестно Скотланд-Ярду, преступления, о которых вообще никто не знает.
- Но таких, наверное, не так уж много, - произнесла миссис Бантри.
- Вы так считаете?
- Сэр Генри! Неужели вы намерены утверждать обратное?
- А мне кажется, - задумчиво произнесла мисс Марпл, - что таких преступлений должно быть много.
Очаровательная старушка, как и подобает истинной англичанке, сделала это заявление с совершенно невозмутимым видом.
- Но дорогая мисс Марпл… - начал полковник Бантри.
- Разумеется, дураков всегда хватает, - продолжила мисс Марпл. - А дурак не сможет скрыть свое преступление так, чтобы о нем никто не узнал, как бы ни старался. Но есть немало людей, которые совсем не дураки, и мне становится страшно, когда я думаю о том, на что способны люди, не имеющие твердых нравственных принципов.
- Да, - согласился сэр Генри, - умных людей много. Сколько преступлений всплыло только лишь из-за случайности! Каждый раз, когда такое случается, спрашиваешь себя: а если бы не эта случайность, понес бы преступник наказание?
- Это ужасно, Клитеринг, - покачал головой полковник Бантри. - Просто ужасно.
- В самом деле?
- Что значит - в самом деле? Конечно, это ужасно.
- Вот вы говорите, преступление осталось безнаказанным. Но возможно ли такое? Может быть, преступник не ответил перед законом, но причинно-следственная связь работает и вне закона. Говорить, что не бывает преступления без наказания, банально, но я убежден, что это именно так.
- Возможно, возможно, - сказал полковник Бантри. - Но это не делает ситуацию менее ужасной, менее… э-э-э… ужасной. - Не сумев подобрать подходящего слова, он в некоторой растерянности замолчал.
Сэр Генри Клитеринг улыбнулся.
- Девяносто девять человек из ста, несомненно, согласятся с вами, - сказал он. - Но поймите, что на самом деле главное - не вина. Главное - невиновность. Почему-то никто этого не осознает.
- Что-то я не понимаю, - неуверенно произнесла Джейн Хельер.
- А я понимаю, - сказала мисс Марпл. - Когда миссис Трент обнаружила, что у нее из сумочки пропало полкроны, у нее сразу возникли подозрения насчет приходящей служанки миссис Артур. Разумеется, все семейство Трентов пришло к выводу, что монету взяла служанка, но, будучи людьми добрыми и зная, что у той большая семья и муж-пьяница, они решили, скажем так, не прибегать к крайним мерам. Однако после этого они начали относиться к ней по-другому и перестали оставлять ее дома, когда куда-то уезжали, что для нее было довольно важно. У других людей отношение к ней тоже стало меняться. А потом неожиданно открылось, что деньги взяла гувернантка. Миссис Трент случайно увидела ее в зеркале, когда та снова рылась в ее сумочке, забыв прикрыть дверь в комнату. Совпадение, хотя я предпочитаю называть это провидением. И я думаю, что сэр Генри говорил об этом. Большинство людей интересует только то, кто взял деньги, и истина оказалась самой неожиданной… Как в детективных романах! Но в настоящей жизни больше всех пострадала несчастная миссис Артур, которая была совершенно невиновна. Вы об этом говорили, сэр Генри?
- Да, мисс Марпл. Вы абсолютно правильно уловили мою мысль. В вашем примере поденщице повезло. Ее невиновность была доказана. Но бывает и такое, что несправедливые подозрения преследуют человека всю жизнь.
- Вы говорите о каком-то конкретном случае, сэр Генри? - полюбопытствовала миссис Бантри.
- Вообще-то да, миссис Бантри. Это очень необычный случай. Мы полагаем, что было совершено убийство, но доказать это невозможно.
- Яд? - выдохнула Джейн. - Яд, не оставляющий следов?
Доктор Ллойд беспокойно заерзал на месте, а сэр Генри покачал головой.
- Нет. Никаких отравленных индейских стрел. Хотел бы я, чтобы было все так просто. Мы имеем дело с чем-то гораздо более обыденным. Я бы даже сказал, с настолько обыденным, что нет никакой надежды установить злоумышленника. Некий пожилой господин упал с лестницы и сломал шею. Несчастный случай. Подобные досадные происшествия случаются ежедневно.
- А что случилось в действительности?
- Кто знает? - Сэр Генри пожал плечами. - Может быть, его толкнули в спину? Или там была натянутая нить, которую потом аккуратно убрали? Этого мы не узнаем никогда.
- Но вы считаете, что это было… Что это была не случайность? И почему вы так думаете? - спросил доктор.
- Это довольно долгая история, но… В общем, да, мы почти не сомневаемся, что это было убийство. Как я уже сказал, доказать чью-то вину невозможно - у нас недостаточно веских улик. Но у этого дела есть другая сторона, ради чего я о нем и упомянул. Четыре человека могли совершить это. Виновен лишь один из них, остальные трое невиновны. Но если не будет установлена истина, трем невиновным людям предстоит прожить всю жизнь под тяжестью подозрения.
- Мне кажется, нам будет понятнее, если вы поведаете свою долгую историю, - сказала миссис Бантри.
- Что ж, в конце концов, можно обойтись и без подробностей, - сказал сэр Генри. - По крайней мере, начало можно опустить. Если вкратце, тут замешана некая тайная немецкая организация, "Шварц Ханд". Это некое подобие каморры, вернее, того, как большинство людей представляет каморру. Занимаются они шантажом, террором и тому подобным. Организация впервые дала о себе знать после войны, и после этого ее деятельность стремительно приобрела невероятный размах. Невозможно подсчитать, сколько человек пострадало от их рук. Все попытки власти бороться с этим тайным обществом были безуспешны, поскольку его секреты тщательно охранялись. Также не удавалось найти никого, кто согласился бы предоставить информацию. В Англии мало кто знал об этом обществе, но Германия была повергнута в ужас. В конце концов "Шварц Ханд" была уничтожена благодаря усилиям одного человека, некоего доктора Розена, в свое время одного из ведущих агентов спецслужб. Он внедрился в организацию, сблизился с ее руководством и, как я уже сказал, способствовал ее развалу. После подобного, разумеется, самым мудрым решением для него было покинуть Германию, и чем раньше, тем лучше. Он переехал в Англию. Берлинская полиция предупредила нас о его приезде, и, когда он пришел к нам, я сам разговаривал с ним. Держался он спокойно, как человек, смирившийся с судьбой и знающий, какое будущее его ожидает. "Они доберутся до меня, сэр Генри, - сказал он. Рано или поздно это случится". Он был крупным мужчиной, с красивым лицом и очень низким голосом. Лишь легкая гортанность произношения выдавала его национальность. "Моя участь предрешена. Но я готов к этому. Я понимал, на что иду, когда брался за это дело, и задачу свою я выполнил. Организация уже не сможет возродиться, но многие ее участники на свободе, и у них есть только один способ отомстить - найти и убить меня. Это лишь вопрос времени, и все же я хочу, чтобы это случилось как можно позже. Видите ли, я сейчас собираю и редактирую один интересный материал, можно сказать, подвожу итоги жизни, и мне бы хотелось успеть закончить эту работу". Он говорил очень просто и в то же время с таким достоинством, что я не мог не восхититься им. Я сказал ему, что мы сделаем все возможное, чтобы защитить его, но он лишь отмахнулся от моих слов. "Когда-нибудь они все равно доберутся до меня, - повторил он. - Когда это случится, не вините себя. Я не сомневаюсь, что вы сделаете все возможное". После этого он рассказал о своих планах, которые были очень простыми. Он хотел поселиться в небольшом коттедже в деревне, где мог бы спокойно заниматься своей работой. В конце концов он выбрал небольшую деревушку в Сомерсете, Кингз Натон, которая расположена в семи милях от железнодорожной станции и, на удивление, почти не тронута цивилизацией. Он купил уютный домик, сделал в нем ремонт, кое-что перестроил и обосновался там окончательно. С ним жили его племянница Грета, личный секретарь и старая экономка, немка, которая верой и правдой служила ему почти сорок лет. В доме бывал приходящий садовник, из деревенских.
- Четверо подозреваемых, - обронил доктор Ллойд.
- Совершенно верно. Четверо подозреваемых. Вот, собственно, и вся история. Жили они в Кингз Натон тихо-мирно пять месяцев, а потом грянул гром. Доктор Розен упал с лестницы и через полчаса был найден мертвым. Когда это случилось, Гертруда была на кухне. По ее утверждению, она ничего не слышала, потому что дверь в кухню была закрыта. Фрейлейн Грета находилась в саду, сажала какие-то луковицы, опять же, по ее словам. Садовник Доббс утверждает, что в это время завтракал в небольшом сарае, где хранится рассада, а секретарь говорит, что гулял, и во время прогулки его, разумеется, тоже никто не видел. Алиби нет ни у кого, никто не может подтвердить ничьи слова. Можно утверждать лишь то, что этого не мог сделать посторонний человек, потому что незнакомца в маленькой деревне наверняка бы заметили. И парадная дверь, и черный ход были заперты - у каждого имелся собственный ключ, так что, как видите, под подозрение попадают только эти четверо. И в то же время невозможно поверить, что такое мог совершить кто-то из них. Грета, дочь его родного брата? Гертруда, прослужившая у него сорок лет? Доббс, никогда в жизни не покидавший Кингз Натон? Или Чарльз Темплтон, его секретарь…
- Да, - сказал полковник Бантри. - Что насчет него? Лично мне он кажется наиболее подозрительным. Что вы о нем знаете?
- Как раз то, что я о нем знаю, и снимает с него подозрения. По крайней мере, на то время, - веско произнес сэр Генри. - Дело в том, что Чарльз Темплтон - мой человек.
- Вот как? - опешил полковник Бантри.
- Мне нужен был там свой человек, но я не хотел, чтобы в деревне начались разговоры. Розену действительно был нужен секретарь, вот я и приставил к нему Темплтона. Он джентльмен, свободно говорит по-немецки и вообще толковый парень.
- Но в таком случае кого же вы подозреваете? - растерянно произнесла миссис Бантри. - Похоже, никто из них не мог…
- Да, такое создается впечатление. Но на это можно взглянуть с другой стороны. Фрейлейн Грета, его племянница, - прекрасная девушка, но война показала нам, что брат может пойти против сестры, а отец - против сына, и так далее. Мы знаем случаи, когда самые очаровательные девушки совершали просто неслыханные поступки. Все это относится и к Гертруде. Кто знает, какие силы могли быть вовлечены в этом случае. Возможно, какая-нибудь ссора с хозяином или недовольство, растущее с каждым годом. Пожилые женщины ее склада порой бывают поразительно злопамятны. А Доббс? Если он не связан с семьей, с него можно снимать подозрения? Деньги способны на многое. Вполне вероятно, что за это время его могли подкупить. Одно кажется несомненным: убийца получил какое-то послание или приказ извне. Иначе зачем было ждать пять месяцев? Нет, наверняка это дело рук агентов "Шварц Ханд". Очевидно, они не были окончательно уверены, что их предал именно Розен, и ждали подтверждения. Когда сомнения отпали, они и послали своему шпиону в доме приказ убить.
- Это чудовищно! - воскликнула Джейн Хельер и передернула плечами.
- Но вы спросите, каким образом убийца получил приказ? Я сам над этим вопросом бился. Тут была единственная надежда пролить свет на это дело. С кем-то из этих четверых у них поддерживалась связь. Задержки с исполнением приговора не должно было возникнуть. Я знал, что как только придет приказ, он будет выполнен молниеносно. Это был особый почерк "Шварц Ханд". Я начал с того, что вам может показаться смешным: выяснил, кто в то утро приходил в дом. Составил список, не делая исключений ни для кого. Сейчас покажу.
Он достал из кармана пухлый конверт и выбрал одну из бумаг, лежавших внутри.
- Мясник. Принес баранью шею. Проверен, подозрений не вызвал. Посыльный от бакалейщика. Принес пакет кукурузной муки, два фунта сахара, фунт масла и фунт кофе. Проверен и подозрений тоже не вызвал. Почтальон. Принес два рекламных проспекта для фрейлейн Розен, письмо Гертруде, три письма доктору Розену (одно с заграничной маркой) и два письма мистеру Темплтону, одно из них тоже из-за границы.
Сэр Генри замолчал и достал из конверта пачку документов.
- Возможно, вам будет любопытно взглянуть. Они были переданы мне самими получателями или извлечены из мусорной корзины. Я думаю, вы сами догадываетесь, что все они были проверены экспертами на предмет невидимых чернил и прочих ухищрений. Никаких волнующих открытий это не принесло.
Все собрались вокруг него, чтобы посмотреть. Проспекты были от одного цветочного питомника и от знаменитой лондонской фирмы, торгующей меховыми изделиями. Из двух счетов на имя доктора Розена один был из местной лавки за семена, а другой - из лондонского магазина за канцелярские товары. Адресованное ему письмо было следующего содержания:
Дорогой Розен, только что была у доктора Спата. На днях видела Маркуса Джексона. Он и Елизавета Перри недавно вернулись из Рабата. Скажу честно: я ни капли не завидую им - такие путешествия приводят меня в Трепет. Надеюсь скоро получить от вас весточку. Напоминаю: хоть вы и не верите мне, все же остерегайтесь того человека, о котором я говорила.
Ваша Георгина
- Мистер Темплтон получил вот этот представленный к оплате счет, как видите, от своего портного, и письмо от друга из Германии, - продолжил сэр Генри. - Письмо он, к сожалению, порвал во время прогулки. И, наконец, письмо, которое получила Гертруда.
Дорогая миссис Шварц, надеемся, вы придете на собрание в церковь в пятницу вечером. Священник гаварит, что надеится, что вы придете, патаму что здесь вам всегда рады. Спасибо большое за рецепт курицы, он мне очень панравился. Надеемся, что у вас все хорошо и мы скоро встретимся.
Искренне ваша, Эмма Грин
Прочитав это послание, доктор Ллойд улыбнулся. Улыбнулась и миссис Бантри.
- Мне кажется, на это письмо не стоит тратить времени, - сказал доктор Ллойд.
- Я тоже так подумал, - ответил сэр Генри, - и все же я проверил, существует ли эта миссис Грин и действительно ли в пятницу намечалось собрание. Предосторожность никогда не помещает.
- Так и мисс Марпл всегда говорит, - снова улыбнулся доктор Ллойд. - Мисс Марпл, вы не заснули? О чем вы так задумались?
Мисс Марпл вздрогнула.
- Ох, какая же я… - смущенно произнесла она. - Я просто задумалась, почему в письме доктору Розену слово "Трепет" написано с большой буквы.
Миссис Бантри взяла письмо.
- Действительно, с большой!
- Да, дорогая, - сказала мисс Марпл. - Я думала, вы заметили.
- В этом письме содержится предостережение, - вмешался полковник Бантри. - Я на это первым делом внимание обратил. Я замечаю намного больше, чем вы думаете. Да, самое настоящее предостережение… Но насчет кого?
- С этим письмом связано одно необычное происшествие, - сказал сэр Генри. - Темплтон рассказал, что доктор Розен, открыв это письмо за завтраком, затем передал его секретарю со словами, что хотел бы увидеть того субъекта, который такое написал.
- Почему субъекта? - удивилась Джейн Хельер. - Оно же подписано "Георгина".
- Имя написано неразборчиво, - заметил доктор Ллойд. - Это может быть "Георгий", хотя, по-моему, больше все-таки похоже на "Георгина". Вот только письмо написано мужской рукой.
- А знаете, это интересно, - промолвил полковник Бантри. - Значит, он, прочитав письмо, просто взял и отбросил его, сделав вид, что не понял, от кого оно. Наверное, он хотел увидеть, какое впечатление это произведет на кого-то. Вот только на кого? На девушку? Или на мужчину?
- Или даже на служанку, - добавила миссис Бантри. - Возможно, она как раз в это время приносила завтрак. Но что мне непонятно, так это особое…
Она склонилась над письмом и стала его внимательно осматривать. Мисс Марпл придвинулась к ней, протянула руку и пощупала бумагу. Они о чем-то зашептались.
- Но зачем секретарю понадобилось рвать другое письмо? - неожиданно спросила Джейн Хельер. - По-моему, это… Не знаю… Странно как-то. И еще, кто это ему мог писать из Германии? Хотя, если вы говорите, что он вне подозрений…
- Но сэр Генри не говорил этого, - быстро произнесла мисс Марпл, прервав тихое совещание с миссис Бантри. - Он сказал, что подозреваемых четверо, а значит, мистер Темплтон входит в их число. Я права, сэр Генри?
- Да, мисс Марпл. К сожалению, опыт научил меня одному правилу: не бывает людей выше подозрений. Я только что изложил вам причины, по которым каждый из этих людей может оказаться виновным, хоть это и кажется невероятным. В Чарльзе Темплтоне я поначалу не сомневался, но потом, памятуя только что упомянутое правило, я и его взял под подозрение. Как это ни прискорбно, но нужно признать, что каждая армия, каждый флот, каждый полицейский отряд имеет в своих рядах определенное количество предателей, нравится нам это или нет. Поэтому Чарльза Темплтона я проверял не менее пристрастно, чем остальных. Я задавал себе те же вопросы, которые только что задала мисс Хельер. Почему именно он из всей четверки не смог предъявить полученное письмо, тем более что письмо, судя по марке, пришло из Германии? Кто мог ему писать из Германии? Последний вопрос напрашивался сам собой, поэтому я спросил его об этом напрямую. Ответ оказался очень простым: сестра его матери замужем за немцем, и то письмо было от его немецкой двоюродной сестры. Таким образом, я узнал то, чего не знал раньше: оказывается, у Чарльза Темплтона есть родственники в Германии. И это, само собой, сразу же включило его в список подозреваемых. Чарльз работает со мной, он мне всегда нравился, и я доверял ему, но, если рассматривать это дело непредвзято, я должен признать, что он главный подозреваемый. Но все же… Не знаю. Не знаю!.. И, скорее всего, не узнаю никогда. Главное для меня - не наказать убийцу. Для меня есть вопрос в тысячу раз важнее. Возможно, это будет стоить карьеры честному человеку… И все из-за подозрения, подозрения, которым я не имею права пренебречь.
Мисс Марпл покашляла и произнесла негромко:
- Значит, сэр Генри, если я правильно поняла, вас больше всего беспокоит вопрос виновности молодого мистера Темплтона?