- Понимаю, что должен держать ухо востро, за всеми следить, - заметил Найджел. - Вам понадобится сторожевой пес в овечьей шкуре. Задача не из легких, когда не знаешь, кому именно отдать предпочтение…
Пораженное шрамом лицо летчика озарила обезоруживающая улыбка.
- Это понятно, но не хотелось бы перечислять моих наследников. Я достаточно о вас наслышан, чтобы понять: вы справитесь с этой задачей. У вас есть ум, знание человеческой психологии, опыт и фантазия.
Найджел не привык к такой откровенной лести, принятой, возможно, у ирландцев. Уставившись в пол, он поспешно сменил тему.
- А нет ли других мотивов?
- Вы думаете об изобретении, над которым я работаю? Речь идет о дизельной машине, не требующей стартовой дорожки. Самолеты будущего не должны зависеть от взлетных полос! Уничтожив ракетный аэродром, вы приводите воздушный флот в бездействие… Необходимо подниматься в воздух вертикально! Да и расход горючего не должен быть большим… Надо всем этим я работаю!
Рассказывая о. проблемах, которые его интересуют, О'Браен оживился, вскочил со своего кресла, принялся жестикулировать. Видно было, что все это составляет главный интерес его жизни.
Упав в кресло, он провел пальцами по своей бородке и сказал:
- Надеюсь, вы понимаете, что все это строжайшая тайна. До меня уже дошли слухи, что одна иностранная держава старается выяснить кое-какие детали по этому поводу. Моими идеями и чертежами они пока не могут воспользоваться. Возможно, они считают, что лучше было бы мне умереть, чтобы не завершить начатую работу?
- Ваши черновики здесь?
- Они находятся в единственном сейфе, который для них недосягаем, - в моей голове. У меня прекрасная память на цифры. Наиболее важные чертежи и расчеты я просто сжег.
В свете лампы лицо О'Браена казалось усталым и измученным.
После долгой паузы Найджел спросил: - Больше нет никаких мотивов?
- Трудно все учесть… Я много путешествовал и наверняка нажил себе врагов. Людям приходится за все рассчитываться. Приходится убивать мужчин и любить женщин, что порой превращает ваших друзей в недругов. Но у меня нет списка моих врагов.
- Из писем следует, что их автор вас ненавидит. Тот, кто покушается на деньги или изобретение, воздерживается от таких писем.
- А может, это только маскировка? Человек скрывает таким образом истинные мотивы.
- Возможно, в этом что-то есть. Расскажите, пожалуйста, о гостях.
- Но воздержусь от деталей. Не хочу, чтобы вы относились к ним предвзято. Во-первых, это Джорджия Кавендиш. Она известный ученый. Я когда-то спас ее, когда она попала в переделку в Африке. С тех пор мы с ней друзья. Это удивительная женщина. Ее брат занимает немалое положение в Сити. Он напоминает церковного настоятеля, но мне кажется, что в юности он был настоящий сорванец. Будет также владелец ресторана Нот-Сломен. Он был важной птицей во время войны. Затем Филипп Старлинг…
- Университетский профессор? - обрадовался Найджел.
- Вы с ним знакомы?
- Он был моим учителем и привил мне любовь к греческому языку. Его я могу сразу же вычеркнуть из списка подозреваемых!
- Боюсь, что это противоречит интересам дела, - возразил с улыбкой О'Браен. - Боже мой! Я забыл Люси Трайл. Опасайтесь ее. Она такая красивая, что сразу же вас околдует.
- Буду всячески ее избегать. А какие меры предосторожности следует нам принять?
- Об этом мы еще поговорим. У меня есть, например, револьвер, которым я могу прекрасно пользоваться. К тому же я ничего не опасаюсь в первый день Рождества. Надеюсь, незнакомец сдержит слово на этот счет!
Уже лежа в кровати, Найджел услышал шаги и звук хлопнувшей двери. Казалось, кто-то вошел в барак. Его смущали противоречия, которые не сталкивались, вплелись в пеструю картину. Ясно одно. О'Браен относится к письмам намного серьезнее, чем заявил о них Джону Стрейнджвейсу. Его объяснения по этому поводу фактически ничего не объяснили, скорее, запутали ситуацию. Странным представился еще выбор гостей. Возможно, Найджел многое понял бы, если бы увидел искаженную улыбку хозяина дома, когда он ложился в кровать, и услышал, как он страстно процитировал отрывок из одной драмы елизаветинской эпохи, обращаясь к далеким звездам.
Глава 3
Стук в дверь пробудил Найджела от крепкого сна.
- Неужели что-то случилось? - подумал он, ощущая себя часовым, который позволил себе забыться во время ответственного дежурства. Облизав пересохшие губы, он крикнул:
- Входите!
В дверях показался Беллани. Его лицо светилось лукавой улыбкой. Все страхи Найджела сразу же исчезли.
- Вам нездоровится? Вы так бледны… Полковник просил предупредить, что завтрак будет в девять. Возможно, вы хотите, чтобы его подали сюда?
- Нет, я здоров. Мне просто снилась какая-то чепуха, - объяснил свое состояние Найджел.
Почесав свой перебитый, как у всех боксеров, нос, Артур назидательно заявил:
- Очевидно, вы много выпили вчера. Коньяк способствует обильному выделению желудочного сока, а он, в свою очередь, вызывает кошмары…
От разговоров о медицине Найджела отвлекло пение, послышавшееся в саду. Приятный баритон звучал буквально под его окном. Когда Артур ушел, Найджел выглянул в окно и увидел О'Браена, кормившего хлебными крошками малиновок и воробьев. Картина была поистине идиллическая, если бы в кармане полковника не угадывался пистолет.
Увидев своего гостя, О'Браен посоветовал ему закрыть окно, чтобы не простудиться. В его голосе звучало искреннее участие.
Найджел почувствовал, что ему все труднее составить впечатление о полковнике. То он выглядел заботливой тетушкой, то храбрым летчиком, то пуританином. Как все это сочетается в одном человеке? И именно этого человека ему нужно охранять!
Пришлось потратить день, чтобы украсить дом к празднику. Найджел помогал О'Браену украшать комнаты омелой, стараясь запомнить их расположение.
Дот был построен в виде буквы "Т". Горизонтальная часть, где находились холл, огромная гостиная, биллиардная, столовая, была предназначена для хозяев, вертикальная - для прислуги.
Наверху имелось семь спален. Их должны были занять справа от комнаты Найджела Джорджия Кавендиш и Люси Трайл, слева - Эдвард Кавендиш, Старлинг и Нот-Сломен.
Найджел заметил, что одна комната будет пустовать.
- Совсем нет, - ответил хозяин. - Там буду спать я. Вернее, делать вид, что сплю, а сам буду спускаться по крыше веранды в сад, к своему домику. Это должно обмануть убийцу, который должен проявить интерес к моей комнате. Пусть делает неудачную попытку! Благодаря этому ходу я не буду подвергаться ночью опасности. А днем я смогу за себя постоять!
При этом он похлопал по своему карману.
- Правда, можно подсыпать в еду яд, но я надеюсь на Артура Беллани, который всегда рядом со мной. Ну, если он допустит промах, будете иметь дело с моим трупом!
- А мне остается только наблюдать за всем этим и молиться!
- Вы правильно поняли свою задачу, но наблюдайте за всеми повнимательнее!
Их разговор прервала седая пожилая женщина с суровым выражением лица.
- Что прикажете приготовить на обед? - спросила она.
Получив указание, она удалилась.
Найджел не преминул высказаться по этому поводу.
- Так вот как выглядит миссис Грант! У меня сложилось впечатление, что она стояла какое-то время под дверью и не очень вас любит.
- Вы ошибаетесь, Найджел, - ответил полковник. - Эта костлявая женщина лишена обаяния, но она совсем не злой человек. Боюсь, вы начинаете нервничать…
Весь его вид выражал скрытую усмешку.
Осматривая после полудня участок, Найджел обнаружил гараж и хлев. В гараже стояла спортивная машина, в хлеву и видневшейся сзади конюшне было полно не нужного никому старья. За всем этим, очевидно, присматривал человек с лопатой, находившийся уже в том возрасте, когда вступают в контакт с вечностью. По виду это был садовник. Найджелу удалось выяснить, что это Иеремия Пегрум, и он ухаживает за садом уже около пятидесяти лет. До этого он качал органные меха в церкви. Решив, что старик едва ли будет планировать убийство, Найджел намеревался уйти, когда Пегрум неожиданно его задержал.
- Вы охраняете мистера О'Браена и правильно делаете, - сказал он. - Когда он сюда приехал, я сказал своей жене, что он долго не протянет. У нас тут слишком много снега, что плохо влияет на стариков и больных. А он очень болен, хоть и лучший хозяин из тех, кто здесь бывал. Ему надо побыстрее уехать отсюда, чтобы ветер и снег его не доконали.
Когда Найджел прошел к огороду, он обратил внимание на то, что ветер действительно был особенно резким и пронизывающим. Подойдя к бараку, он снова заглянул в окно. Ему показалось, что здесь чего-то не хватает… В этот момент его внимание привлекла подъехавшая к дому машина. Он увидел полного маленького человека, но не смог на расстоянии узнать, кто это был такой, из-за своей близорукости.
- Вы должны вставить в свою развалюху новые рессоры, - распекал приехавший шофера. Его реплика сразу же дала возможность Найджелу установить личность прибывшего. Это был преподаватель Старлинг - крупный специалист в области древней литературы.
- С приездом, Филипп! - радостно воскликнул он.
- Так это же Найджел! - отозвался профессор, бросившись к нему. - Что ты здесь делаешь? А-а, вспомнил! У тебя здесь живут твои аристократические родственники Мерлинспейк! Нет, Мерлинворт! Ты должен меня представить лорду. Я так с ним и не знаком!
Прервав поток его слов, Найджел уточнил:
- Я приехал к О'Браену. А ты как здесь оказался?
- Просто коллекционирую знаменитостей. Аристократы все уже собраны и пронумерованы. Теперь занялся другими типами известных людей. К сожалению, они в большинстве случаев очень скучны, но на хозяина этого дома я возлагаю большие надежды. Все-таки летчик! Кажется, он приятный человек… Я видел его всего лишь раз. Это было на званом обеде, где подали премерзкий портвейн, который сильно ударил мне в голову. Я мог поэтому ошибиться.
- Эта встреча произвела на него такое впечатление, что он пригласил тебя на Рождество?
- Очевидно, он подпал под обаяние моей личности! Во всяком случае, у меня есть приглашение. А почему это тебя интересует? Надеюсь, ты не охраняешь здесь от воров столовое серебро!
Найджелу пришлось уклониться от прямого ответа.
- Боюсь, чтобы так же не подумали и другие гости. Прошу тебя, не говори поэтому никому, что я детектив!
- Ты прав! Буду молчать! Ты же знаешь, как я уважаю твою профессию. Я бы выбрал именно ее, если бы так не любил свое дело. Наверное, интересно изучать теневые стороны жизни, но их достаточно и в университете. Там тоже хватает разного рода преступников. Совсем недавно староста студенческого союза пытался вскрыть экзаменационные задачи!
Профессор припомнил немало таких скандальных историй, пока они шли по направлению к главному входу. Найджел слушал все это с должной внимательностью, вернее, вежливостью.
За ленчем знаменитый летчик и ученый стали неожиданно обсуждать достоинства Греты Гарбо и других кинозвезд. Беседа оказалась удивительно интересной благодаря неистребимой жизнеспособности первого и недюжинной эрудиции второго.
Полковник вскоре умчался на своей спортивной машине на вокзал, чтобы встретить Люси Трайл и Нот-Сломена.
Нот-Сломен оказался голубоглазым надоедливым болтуном. Что касается Люси Трайл, то она действительно оказалась красавицей. Она вышла из машины, как могла бы только Клеопатра спуститься по ступенькам своего золотого трона. Ветер донес аромат ее дорогих духов. Она была высокой, но удивительно подвижной, что явно произвело впечатление на Найджела.
Филипп Старлинг был иного мнения.
- В Брайтоне много таких женщин, - заявил он. - В конце недели их можно получить за пару монет. У них нет никакой индивидуальности. Они наводят скуку.
- Но все же она прекрасна, Филипп!
- У тебя старомодные вкусы, мой мальчик! Она прыгает на своих каблучках, как тигрица! - не желал сдаваться маленький профессор.
Когда они прошли в холл, Нот-Сломен сразу же принялся подробно описывать все неудобства недавнего путешествия, хоть это мало кого интересовало. Проигнорировав его болтовню, Старлинг прямехонько направился к Люси и, похлопав ее по плечу, сказал:
- Как поживаешь, старушка?
Люси, как показалось Найджелу, отлично выдержала это нападение. Похлопав профессора по щеке, она игриво проворковала:
- Привет, Филипп! Как поживают твои милашки-студенты?
- Значительно лучше после того, как ты оставила их в покое!
О'Браен, получавший явное удовольствие от этой перепалки, наконец вмешался, чтобы представить друг другу гостей.
Найджел заметил, как во время этой процедуры Люси весьма усиленно изучала полковника. Казалось, ей хотелось точно установить содержание его кошелька. Наконец, она перевела свои зеленые глаза на Нот-Сломена и прощебетала:
- Фергус, по-моему, выглядит нездоровым. Надо будет о нем позаботиться.
Заявив это, она буквально вцепилась в руку полковника. Нот-Сломен был явно недоволен тем, что появление Старлинга прервало его рассказ. Казалось, между этими людьми сразу возникла неприязнь.
- Старлинг? - переспросил он. - По-моему, я уже слышал это имя…
- Сомневаюсь! - заявил профессор. - Если, конечно, вы не читаете "Гуманистический вестник".
Приехавших повели в их комнаты. В холле остались только Найджел и Старлинг.
- Никогда бы не подумал, что ты знаком с этой девушкой, - признался детектив.
- Трайл? Одно время она жила в Оксфорде!
Зная о пристрастии Старлинга ко всевозможным скандальным историям, Найджел был поражен таким немногословным ответом своего друга. Он ожидал услышать, что Люси - побочная дочь ректора университета или нечто в том же роде.
Во второй половине дня, когда гости собирались к чаю, снаружи послышался неистовый треск и шум. Выглянув в окно, Найджел увидел необычную картину. К дому медленно двигалась старая спортивная машина, увешанная багажом. За рулем сидела женщина. На ее плече уютно примостился зеленый попугай, а рядом сидел огромный дог и какой-то уже не молодой мужчина.
Наконец автомобиль остановился. Женщина выпрыгнула из машины и, обращаясь к бросившемуся к ней Беллани, воскликнула:
- Привет, старый мошенник! Тебя еще не вздернули?
Артур расплылся в улыбке.
- Пока нет, мисс Кавендиш! Вы прекрасно выглядите! Аякс тоже. Это ваш брат? Рад познакомиться с вами, мистер Кавендиш!
Устремившись в дом, мисс Кавендиш бросилась в объятия О'Браена, о чем-то без умолку болтая. Найджел, наблюдая эту сцену, рассмеялся.
* * *
Было семь с половиной часов первого дня Рождества. На протяжении двух дней Найджел старательно наблюдал за всем, что происходило в доме О'Браена, но не заметил ничего стоящего и интересного. И все же его охватило волнение. Прежде всего потому, что он ощущал какую-то натянутость во взаимоотношениях между гостями. Понять, однако, в чем дело, он не мог. И все же Найджелу не верилось, что человек, задумавший убийство, может вести себя так раскованно, как это делали люди, приехавшие сюда встретить праздник. К тому же каждый вел себя в присутствии О'Браена точно так же, как и тогда, когда он отсутствовал. Приходилось согласиться с тем, что потенциальный убийца обладал огромной выдержкой. Правда, это мог быть и кто-то посторонний. Найджелу все же хотелось, чтобы все это оказалось лишь злой шуткой.
На обеде в этот день присутствовали лорд и леди Мерлинворт, принявшие приглашение О'Браена. Когда Найджел спустился вниз, чтобы их встретить, он услышал приглушенный разговор. Узнать собеседников не составило труда.
- Только не сегодня вечером, - заявил голос со знакомыми мягкими интонациями.
- Фергус, дорогой. Мне так этого хочется! К тому же это безопасно! Почему я не могу…
- Не можешь, потому что я запрещаю. Будь хорошей девочкой! Послушайся меня! И не проявляй излишнего любопытства.
- Какой ты жестокий!
Видно было, что Люси готова заплакать. Ее всегда ровный и холодный тон выдавал на этот раз волнение.
Найджел едва успел отойти от двери, как она выбежала из комнаты, не заметив его.
- Получила по заслугам, - подумал он. - Зачем ты нужна О'Браену в спальне, если он намерен провести ночь в бараке?
* * *
Обед прошел весело. О'Браен, сидевший во главе стола, напоминал благодаря своему бледному виду ассирийского владыку. Он не скупился на комплименты в адрес леди Мерлинворт, которой это явно доставляло удовольствие.
- О, мистер О'Браен! Я никогда еще не встречала такого льстеца, как вы!
- Вы ошибаетесь сударыня! Полагаю, Джорджия подтвердит: вы выглядите сегодня так, как тогда, когда шли на свой первый бал.
Джорджия Кавендиш, одетая в зеленое платье, которое по-прежнему украшал сидящий на ее плече попугай, повернула к нему свое смуглое лицо, не скрывая насмешливой улыбки. Лорд Мерлинворт, сидевший на другом конце стола, оказывал необходимое внимание Люси Трайл. На лице девушки трудно было уловить следы какого-то разочарования. Она выглядела просто очаровательно в своем узком белом платье, мило прислушивалась к тому, что говорил ей Мерлинворт. От Найджела все же не укрылось, что она изредка бросала взгляды на полковника и не раз с неприязнью посматривала на Джорджию Кавендиш. Брат Джорджии обсуждал с Филиппом Старлингом какие-то финансовые проблемы. Найджел понял, что он неплохо разбирался в этом вопросе и, очевидно, был далеко не глупым человеком. Правда, его поразил взгляд, который он периодически бросал на Люси. Это был взгляд игрока в покер, изучающего свои карты, а не дань выражающего восхищения. Люси заметила интерес, который проявлял к ней Эдвард Кавендиш, но никак на него не отреагировала. Нот-Сломен не уступал лорду Мерлинворту в любезности, однако его водянистые глаза весьма настойчиво пожирали губы и плечи девушки. В конце концов лорду пришлось отступить на второй план, поскольку он излагал своим зычным голосом одну историю за другой.
Несмотря на все эти непринужденные, как будто, разговоры, которые слышались с разных концов стола, Найджел неожиданно понял, что за столом царило какое-то напряжение. Казалось, оно исходит от О'Браена, поскольку неумолимо приближался его нулевой час. Посмотрев на Найджела, он внезапно поднял свою рюмку и произнес:
- Предлагаю тост за отсутствующих друзей и присутствующих врагов!
Воцарилось неловкое молчание. Джорджия Кавендиш прикусила губку, ее брат рассеянно посмотрел по сторонам. Лорд Мерлинворт явно чувствовал себя не в своей тарелке. Люси обменялась взглядом с Нот-Сломеном, а Филипп Старлинг, посмотрев на реакцию присутствующих, ухмыльнулся.
Ситуацию спасла леди Мерлинворт.
- Что за нелепый тост, мистер О'Браен! Неужели так принято у вас в Ирландии?
Засмеявшись, пожилая женщина сделала глоток из своей рюмки. Другие сделали то же самое. Неожиданно потух свет. Найджел встревожился, но его опасения оказались напрасными. В комнате появился Артур Беллани с рождественским пуддингом, украшенным горящими свечами.
Свой торжественный приход он ознаменовал сообщением, которое рассчитано было только на хозяина, но было услышано всеми: