- Нетрудно было догадаться, - заметил Аллейн. - У них там, наверное, опорный пункт.
- Я также позвонил в префектуру. От патрулей не поступало никаких сообщений. Что именно вам сказали по телефону?
Аллейн пересказал разговор, облекая угрозы в адрес Рики в выражения, превосходившие словарный запас Трой.
- Все точно так же, - сказал Дюпон, - как и в предыдущем похищении. Мой дорогой инспектор, мадам, похоже, нам следует сделать то, что подсказывает интуиция.
- То есть отправиться на химический завод?
- Именно.
- Слава богу! - воскликнула Трой.
- Хорошо, но только это довольно рискованная затея, - сказал Аллейн. - Как только мы туда явимся, они поймут, что их раскусили. В замке, куда уже наверняка сообщили о телефонном звонке мнимых похитителей, рассчитывают на то, что мы поедем в Сен-Селесту. Когда мы вдруг окажемся на фабрике, оттуда немедленно позвонят в замок. Риск немалый! Сколько километров до Сен-Селесты?
- Около семидесяти.
- Возможно ли выехать по восточному шоссе, а затем кружным путем добраться до фабрики, обогнув Роквиль?
Мсье Дюпон нахмурился.
- В горах проложены тропы, - сказал он. - По ним гоняют скот, но они достаточно широки, чтобы проехала машина.
- Думаю, Рауль проедет. Он, как я успел заметить, хороший водитель.
- По крайней мере, от него мы точно узнаем, проедет ли там автомобиль. Он ждет внизу.
- Отлично. - Аллейн повернулся к жене. - Послушай, дорогая, спустись, пожалуйста, вниз и попроси Рауля заполнить бак, а затем как можно скорее вернуться сюда. И еще скажи управляющему, что мы едем в Сен-Селесту, но хотели бы оставить здесь вещи и сохранить за собой номер. На всякий случай предложи ему плату за неделю вперед. Вот деньги. Жди нас в холле. Я возьму парочку чемоданов и скоро спущусь, ладно?
- Ладно. Voulez-vous, - озабоченно произнесла Трой, - faire plein d'essence et revenez ici. Так?
- Все правильно.
- Дюпон, - начал Аллейн, когда она вышла, - я хочу вам кое-что сказать. Вы, наверное, понимаете, в какую переделку я попал. Черт побери, я прекрасно сознаю важность расследования, которое нам поручено, и ни за что на свете не хотел бы загубить его на корню. Ясно как божий день, что преждевременный визит на фабрику может сорвать всю операцию. Я здесь на службе по поручению полиции вашей страны и моей собственной. Пожалуй, впервые мне поручено столь ответственное задание.
- Мне тоже.
- Но мальчик - мой сын, а его мать - моя жена. Я не видел ничего страшного в том, чтобы привезти их сюда, они могли бы послужить отличным прикрытием. Однако дело обернулось так, что лучше бы я их сюда не привозил. Если бы не эта несчастная мисс Трубоди, все бы обошлось.
- Однако она также послужила вам отличным прикрытием. Хотя бы для проникновения в замок…
- До поры до времени. Вот что я хочу сказать. Я сочинил сценарий нашего визита на фабрику. Тревога за Рики не может сказываться положительно на моих умственных способностях, и потому буду рад выслушать ваше мнение: реален ли мой план с точки зрения опытного полицейского.
- Мсье старший инспектор, мне понятны трудности, с которыми вы столкнулись, и я высоко ценю вашу откровенность. Сочту за честь дать вам совет.
- Спасибо. Значит, так. Очень важно не вызвать ни малейших подозрений в том, что мы проявляем к фабрике профессиональный интерес. Вполне вероятно, что они уже сообщили своему человеку на фабрике, кто я такой. Конечно, Аннабелла Уэллс могла сдержать слово и не выдать меня, но слишком уповать на ее обещания не стоит. В конце концов, если они не знают, кто я такой, то зачем им было похищать Рики? Далее. Мы делаем вид, что уезжаем из гостиницы и направляемся по восточному шоссе в сторону Сен-Селесты. Если за нами наблюдают, то они увидят картину, которая их обрадует. Мы поднимаемся в юры и поворачиваем к фабрике. В это время вы с соответствующим полицейским эскортом также натравляетесь туда. Я вхожу и спрашиваю о Рики. Я возбужден и вне себя. Мне говорят, что мальчика у них нет. Я настаиваю, заявляя, что располагаю неопровержимым доказательством: мальчик на фабрике. Требую встречи с управляющим. Выпускаю вперед Рауля, который говорит, что, катая свою подружку, видел, как машина с Рики свернула к воротам фабрики. Они упорно стоят на своем, я закатываю жуткий скандал, говорю, что вызвал полицию. Тут прибываете вы с отрядом полицейских. Отводите управляющего в сторонку и говорите ему, что я - О.В.П. на отдыхе.
- Как? О.В.П.?
- Очень важная персона. Ситуация, по вашему мнению, складывается весьма деликатная. У вас есть сведения, что мальчик был похищен и один из рабочих за деньги согласился спрятать его на фабрике. Вы говорите, что я устрою всем большие неприятности, если вы не обыщете фабрику, и предъявляете ордер на обыск. Вам страшно неловко, от меня вас просто тошнит, но, увы, у вас нет другого выхода. Для проформы фабрику надо обыскать. Как же в таком случае поведет себя управляющий?
Брови Дюпона взвились вверх до предела, глаза округлились. Комиссар стоял неподвижно, сложив руки, с отрешенным видом глядя прямо перед собой. Аллейн ждал.
- Полагаю, - наконец произнес Дюпон, - он пошлет секретаря разобраться. Секретарь вернется с мальчиком и миллионом извинений. Управляющий уверит меня, что проведет тщательное дознание и накажет виновных.
- И что вы ему на это скажете?
- О, - Дюпон вдруг нахмурился и опустил руки, - трудный вопрос.
- Думаю, у меня есть подсказка. Прижав сына к отеческой груди, я отведу его и жену в машину, таким образом предоставив управляющему возможность предложить вам приличную взятку. Обратно я не вернусь, сочтя само собой разумеющимся, что вы станете рьяно исполнять свой долг и не упустите столь благоприятного случая схватить похитителей.
Лицо Дюпона озарилось улыбкой.
- Неплохая идея, - одобрил он. - Вполне приемлемая.
- Итак, мой дорогой Дюпон, ответьте на самый главный вопрос: сможем ли мы не вызвать ни малейших подозрений в том, что нас интересуют не только поиски ребенка, если будем действовать строго по сценарию, разумеется, сообразуясь с обстоятельствами?
- Операция под кодовым названием "Гастроль". Я слышал ваш телефонный разговор, инспектор, и отныне нисколько не сомневаюсь в ваших выдающихся актерских способностях. Что до меня, - Дюпон постучал себя кулаком в грудь, погладил усики и с неописуемо лукавым видом глянул на Аллейна, - надеюсь, не подкачаю.
2
Мистер Оберон взглянул на тело, лежавшее на кровати.
- Весьма умиротворенный вид, - произнес он. - Странно, не правда ли?
- Вставные челюсти, - пояснил Баради, - сильно меняют выражение лица.
- На коже выступили пятна.
- Что поделаешь, климат.
- Тем больше оснований, - с удовлетворением отметил мистер Оберон. - не медлить с похоронами.
- Разумеется.
- Если они действительно уехали в Сен-Селесту, то до послезавтра не вернутся.
- Но если у нового комиссара из префектуры есть мозги, они могли кое-что сообразить.
- Давайте, - сказал мистер Оберон, рассеянно поправляя вышитую розочками ночную рубашку с глухим воротом, прижатую скрещенными руками к твердой груди, - давайте предполагать худшее. Они находят ребенка. - Он поднял руку. - Да-да, это маловероятно, но вдруг. Наносят визит в замок, просят взглянуть на нее.
Оба помолчали немного.
- Прекрасно, - сказал Баради. - Они ее увидят. Зрелище будет не из приятных, но пусть смотрят, если очень хочется.
Мистер Оберон внезапно испытал прилив вдохновения.
- Нужны цветы, - порывисто произнес он. - Море цветов. Клумба. Покрывало из цветов, издающее божественный аромат. Туберозы, - негромко воскликнул он. - Они подойдут лучше всего. Я закажу. Туберозы! И орхидеи.
3
На протяжении трех миль Восточное шоссе шло вдоль берега моря, а затем плавно сворачивало вглубь материка. В этом месте от него ответвлялась проселочная дорога. Рауль свернул на дорогу, поднимавшуюся узкой спиралью в горы. Они покинули зону мягкого морского воздуха и ощутили горную прохладу. Легкий ветерок причесывал оливковые деревья и поднимал тонкие струйки ржавой пыли на дороге. Узкая полоска прибрежных строений совсем потерялась на фоне моря, неба и дышащей теплом земли, заполнивших собою пространство.
На дороге, следовавшей очертаниям холмов, валялись камни и виднелись глубокие колеи, оставленные повозками. Местами дорога представляла собой не более чем скальный выступ, и при нормальных обстоятельствах Трой, боявшаяся высоты, никогда бы не отважилась на подобное путешествие. Теперь же ее пугало лишь то, что они движутся слишком медленно.
- Сколько нам еще ехать, как ты думаешь? - спросила она Аллейна.
- Внизу под нами виден Роквиль, через несколько минут он останется позади. Затем нам придется углубиться в горы примерно на такое же расстояние, которое мы уже преодолели, и выехать кружным путем на главное шоссе, ведущее к фабрике. - Машина сделала крутой вираж на пятачке, выглядевшем трамплином в пропасть. - Прости, дорогая, за бесконечные повороты. Они тебе сильно досаждают?
- Все нормально. Жаль только, что мы не можем ехать быстрее. Рауль хороший водитель?
- Очень хороший. Ты способна сейчас выслушать меня? Думаю, тебя следует ввести в курс дела, которым я сейчас занимаюсь, хотя это будет немного скучновато.
- С удовольствием послушаю, - ответила Трой. - И чем скучнее, тем лучше, мне надо сосредоточиться.
- Как тебе известно, моя нынешняя работа связана с наркотиками, но подозреваю, о самом наркобизнесе ты имеешь весьма смутное представление. Грубо говоря, наркотики по катастрофичности последствий стоят на втором месте после войн. Перед первой мировой страны, где торговля опиатами особенно процветала, начали предпринимать кое-какие меры. Состоялась шанхайская конференция, была заключена Гаагская конвенция. Но это были робкие и не совсем искренние шаги. Ни одна из стран не выложила всей правды о положении дел, делегатов смущали мрачные подробности, связанные с производством и распространением зелья, доходы от которых шли как правительствам, так и высокопоставленным лицам. Ты внемлешь мне?
- Сударь, - отозвалась Трой, - каждому вашему слову.
Они переглянулись с видом людей, читавших одни и те же книги и помнивших одни и те же цитаты.
- В Гааге удалось прийти к некоторым радикальным решениям, но до ратификации дело не дошло, разразилась война. А с наступлением мира наркобизнес стал набирать совершенно убийственные обороты. Трудно преувеличить безобразие, творившееся в те годы. Наверху пирамиды находились страны, получавшие огромные прибыли от торговли опиумом и его производными. Говорят, было время, когда пол-Европы травили зельем, дабы болгарское правительство могло укрепить свое положение в стране. Происходили невероятные вещи. Дипломаты перевозили героин в своем багаже. Наркобароны строили заводы по всей Европе. Диацетилморфин, в просторечье героин, производили прямо на Елисейских Полях. Высококвалифицированным химикам предлагали королевское жалованье за работу на фабриках наркотиков, и многие не устояли перед соблазном. Некоторые европейские знаменитости жили на доходы от продажи наркотиков. Иначе как убийцами их не назовешь. А у подножия этой пирамиды кишмя кишели уличные торговцы, облюбовавшие людные места городов, и наркоманы. Последние убивали себя в кабинетах, студиях, гостиных, борделях, будуарах и на чердаках; молодые интеллектуалы и молодые неудачники гибли тысячами. Девушек сутенеры выпускали на панель только после принятия дозы. Ну и тому подобное. Ты не внемлешь мне. - О, милостивый государь, внемлю.
- Прошу, вникай. На послевоенной мирной конференции наркобизнес, этого необузданного дитятю, отдали на попечение Лиги Наций, образовали совещательную комиссию, которая предприняла первую решительную атаку на торговцев и производителей. Интерпол вступил в дело, были созданы различные институты, и кое-какой прогресс был достигнут. Но очень незначительный. Заводы, разрушенные в Турции, заново отстраивались в Болгарии. Централизованное производство сворачивалось, чтобы прорасти сетью мелких отвратительных язв в других местах. Однако атаки не прекращались, и к 1939 году можно было уже говорить о достижениях.
- О черт! И снова вмешалась история?
- Именно, но на этот раз не столь драматически. Все-таки предварительная работа не пропала даром, были созданы все условия для успешного расследования. Конечно, вторая мировая война сделала свое дело, однако ООН не пришлось начинать с нуля, как в свое время Лиге Наций. Тем не менее ситуация во многом остается прежней, а главные заправилы по-прежнему недоступны. На таможнях полиция отлавливает плотвичку и фатально упускает акул. Фабрики снова переехали: из Болгарии в послевоенную Италию, а из Италии они, похоже, перебрались в южную Францию, в Пэйиду. Заправилы переехали вслед за ними, в частности, Баради и Оберон.
- Они такие уж крупные боссы?
- Возможно, не самые главные, но все-таки. Тут мы вступаем на зыбкую почву, столь же чреватую неожиданностями, как и дорога, по которой сейчас едем. В любом случае Оберон и Баради относятся к классу акул. Оберон, сколь ни печально, является в настоящее время английским подданным, хотя начинал он на Ближнем Востоке, где организовал чудную секту сомнительной направленности и получил полгода тюрьмы за религиозное усердие. В Англию он попал через Португалию и Египет. В Португалии во время войны он по-прежнему баловался религией и там же завязал первые знакомства среди наркодельцов. В Египте он всерьез занялся бизнесом и свел дружбу с душкой Баради. К тому времени он дважды получил огромные наследства от богатых учениц из Лиссабона - пожилые женщины переписали завещания в его пользу и вскоре после этого умерли.
- О боже!
- Вполне уместное восклицание. У Баради иная история. Он действительно был блестящим студентом, изучал медицину в Париже и довольно быстро стал известным хирургом. Одно время он даже имел доступ в придворные круги Каира и, благодаря своему таланту врачевателя и умению обворожить, завел полезные знакомства во Франции. Возможно, ты не находишь его очаровательным, но очень многие женщины думают иначе. Он спутался с большими боссами в Париже и Египте и теперь считается очень крупным торговцем. Химическая компания Приморских Альп существует на их с Обероном деньги. Вот что, благодаря объединенным усилиям Интерпола, Сюрте и Скотленд-ярда, удалось выяснить о Баради и Обероне. Согласно данной информации мне и поручено действовать.
- И теперь из-за Рики у тебя связаны руки.
- Возможно, из-за Рики руки будут связаны у них, радость моя. Теперь у нас появился предлог, чтобы заявиться на фабрику. Может быть, увезя его туда, они забили гол в свои ворота.
- Если его туда увезли, - пробормотала Трой.
- Если бы они не свернули к фабрике, то непременно нарвались бы на патрули. Конечно, не исключено, что Рики сейчас терзает монахов в монастыре, что находится там, наверху.
- Машина наверняка ехала очень быстро. Они ведь спешили. А что, если они успели проскочить патрули и тоже свернули на эту ужасную дорогу?
- Патрули на Восточном шоссе заметили бы их, и к тому же на дороге не видно свежих следов от шин.
- Никогда раньше не видела тебя за работой, - сказала Трой. - Так странно.
Рауль мягко съехал с крутого спуска, за поворотом на скале возникла лачуга, выкрашенная розовой краской. В дверях стоял крестьянин. Рауль по просьбе Аллейна обратился к нему.
- Эй, приятель! Не проезжал ли здесь кто сегодня?
- Pas un de si bete!
- Что означает "дураков, кроме нас, нет", да? - спросила Трой.
- Да.
- Не могу не согласиться.
Дальше они в молчании тряслись и мотались из стороны в сторону на виражах. Рауль запел. Небо стало совсем синим, в просветах между скал неожиданно мелькало Средиземное море, казавшееся с высоты лиловым. Трой и Аллейну пришла в голову одна и та же мысль: с каким бы удовольствием они сейчас ехали по этой дороге, несмотря на ее жутковатость, если бы рядом был Рики.
Рауль, из уважения к Трой медленно произнося слова, указал на долину, открывшуюся перед ними.
- Дорога к монастырю. Мы спускаемся.
Начался стремительный спуск. Вскоре появились крыши монастыря Богоматери Пэйиду, скромного и безмятежного, укрывшегося в гуще оливковых деревьев. Спустившись ниже, они увидели поляну, на которой стояло несколько автомобилей и расхаживали гости, приехавшие навестить затворников. За монастырем дорога еще круче пошла вниз, затем свернула и соединилась с началом асфальтированного шоссе.
- Фабрика за следующим поворотом, - сказал Рауль. - Отсюда можно увидеть главное шоссе, мсье, а дальше справа видна железная дорога и туннель, расположенный под замком Серебряной козы.
- Можем ли мы найти местечко, где нас не заметят с фабрики, и понаблюдать за шоссе?
- Да, мсье. Остановимся, не доезжая поворота.
- Отлично.
Наблюдательный пункт, выбранный Раулем, оказался приятным местом. С него открывался великолепный вид на море, а также отличный обзор главного шоссе, тянущегося среди холмов в направлении Роквиля. Рауль съехал на обочину и затормозил. Аллейн посмотрел на часы.
- Четверть пятого. Фабрика закрывается в пять. Надеюсь, Дюпон будет пунктуален. Проведем последнюю репетицию. Начнем с вас, дружище Рауль, если не возражаете. Однако не спускайте глаз с шоссе и дайте знать, когда появится полицейская машина. Итак, Рауль.