В его распоряжении было не более пятнадцати минут. Приемная была открыта, но кабинет мсье Галлара, как и опасался Аллейн, был заперт. После недолгих манипуляций с отмычками Аллейн вошел в кабинет и запер за собой дверь. Он приблизился к столу и включил селектор. В кабинет ворвался отдаленный многоголосый гул и голое мсье Дюпона, вещавшего с многочисленными подробностями и отступлениями о похищениях детей на Средиземноморском побережье.
Аллейн подумал, что если комиссар и дальше будет продолжать в том же темпе, то, пожалуй, он может рассчитывать на все двадцать минут. Если ему удастся найти хоть одно-единственное доказательство деятельности наркоторговцев, которое якобы совершенно случайно попадет в руки французской полиции, то он будет удовлетворен. Аллейн посмотрел на стенной шкаф для хранения документов. Ящики были снабжены замками, но первые пятнадцать оказались открыты. Аллейн выдвигал и задвигал их обратно, не слишком интересуясь содержимым. Шестнадцатый ящик, помеченный буквой "П", был заперт. Аллейн отпер его. Внутри лежали несколько папок, снабженных приличествующими заголовками: "Химическое производство", "Перон и Жи", "Пластики" и тому подобное. Аллейн просмотрел первую папку и наткнулся на парочку наименований наркотиков из тех, что он заучивал наизусть, готовясь к выполнению задания. Фирма "Перон и Жи" значилась в черном списке французской полиции, поверхностное изучение переписки свидетельствовало о ее тесных контактах с Химической компанией Приморских Альп. Аллейн торопливо пролистал следующие шесть папок и наконец добрался до последней с надписью "Только для мсье Галлара. Совершенно секретно".
Она содержала отрывочные заметки, докладные записки и внушительное количество писем, и Аллейн не пожалел бы многих месяцев кропотливой работы для их изучения. Он обнаружил письма от агентов-распространителей из Нью-Йорка, Каира, Лондона. Парижа и Стамбула, письма, в которых предлагались способы переброски товара, назывались имена подходящих людей, подробно описывались методы, используемые другими подпольными торговцами, а также высказывались предупреждения о возможной опасности. Аллейн нашел список гостей замка Серебряной Козы. Имя Робина Херрингтона стояло вторым снизу и было помечено знаком вопроса.
- Эти возмутительные деяния, - гремел голос Дюпона, проникнувшегося актуальностью темы, - эти позорные явления, запятнавшие честь нашего общества…
- Парень, - пробормотал Аллейн, подражая манере мсье Галлара, - ты попал в самую точку.
Он выложил на стол письмо от оптовой фирмы, торгующей косметикой в Чикаго. Авторы без обиняков писали об исключительной пригодности тюбиков "Бархатного крема" для упаковки героина, а также жаловались на то, что последняя партия каламинного лосьона была выпотрошена на транзитной таможне, но ничего, кроме лосьона, в ней не обнаружили. Очевидно, некий таможенный чин решил по собственной инициативе вступить в игру и теперь с ним следовало аккуратно и без шума разобраться.
Аллейн извлек из нагрудного кармана миниатюрный фотоаппарат. Ругаясь про себя, он включил дневные лампы в кабинете мсье Галлара.
- …и вот, дамы и господа, - громогласно витийствовал Дюпон, - это отвратительное преступление пустило свои ядовитые корки и здесь, среди нас.
Аллейн сделал четыре фотографии письма, положил его обратно в папку, папку в ящик, запер все на ключ и спрятал миниатюрный фотоаппарат. Затем, прислушиваясь к голосу мсье Дюпона, который явно подбирался к тому пределу, когда уже нельзя ходить вокруг да около, но следует брать быка за рога, Аллейн сделал несколько заметок на память о том, что вычитал в других документах. Он сунул записную книжку в карман, выключил селектор, повернулся к двери и… столкнулся лицом к лицу с мсье Галларом.
- Что вам, черт подери, здесь надо? - осведомился мсье Галлар, отбросив всякую вежливость.
Аллейн вынул из кармана перчатки Трой.
- Моя жена забыла перчатки. Я за ними вернулся. Надеюсь, вы не возражаете?
- Она ничего здесь не забывала! К тому же я запер кабинет.
- В таком случае кто-то его открыл. Возможно, ваша секретарша заходила…
- Кроме вас, сюда никто не заходил, - настаивал мсье Галлар. Он сделал шаг вперед. - Кто вы такой, черт возьми?
- Вы отлично знаете, кто я такой. Мой сын был похищен и привезен на вашу фабрику. Вы отрицали этот факт до тех пор, пока вас не вынудили отдать мальчика. Ваше поведение чрезвычайно подозрительно, мсье Галлар, и я намерен обсудить его с моими высокопоставленными друзьями в Париже. Мне никогда прежде, - продолжал Аллейн, решив, что настала пора затеять скандал, - не приходилось сталкиваться с подобным безобразием! Я был готов распространить на вас презумпцию невиновности, но ввиду вашего возмутительного поведения вынужден высказать предположение о вашем личном участии в этом гнусном деле. А также в предыдущем похищении ребенка. Несомненно, вы и там приложили руку.
Мсье Галлар принялся орать по-французски, но Аллейн перекричал его.
- Вы похититель детей, мсье Галлар. По-английски вы говорите, как американец. Очевидно, вы бывали в Америке, а там киднеппинг - обычное дело.
- Sacre nom d'un chien…
- Бесполезно обращаться ко мне на вашем дурацком жаргоне, я все равно не понимаю ни слова. Пропустите меня.
Лицо мсье Галлара не относилось к разряду выразительных, но Аллейну показалось, что он заметил на нем облегчение и одновременно настороженность.
- Вы ворвались в мой кабинет, - не унимался управляющий.
- Ничего подобного. Зачем мне врываться сюда? И что же вы такое храните в своем кабинете, - спросил Аллейн, разыгрывая внезапное озарение, - что в него уж и зайти нельзя? Выкуп за похищенного ребенка?
- Идиот! Грязная свинья! - орал по-французски мсье Галлар.
- Идите к черту! - сказал Аллейн и двинулся на управляющего. Тот стоял в нерешительности. Аллейн отпихнул его плечом и пошел обратно в вестибюль.
4
Дюпон заметил его появление. Комиссар, по мнению Аллейна, был просто великолепен. Превратить короткое объявление в пятнадцатиминутную речь наверняка стоило ему огромных усилий, но он выглядел так, словно мог бы ораторствовать еще по крайней мере полчаса.
Дюпон обвел взглядом толпу.
- А теперь, дамы и господа, приступим к делу. Сейчас все по очереди пройдут перед статуей… Помните о моих инструкциях. Милано!
Он величественно кивнул Раулю, и тот встал рядом, у подножия статуи. Рауль был бледен и неподвижен, казалось, он готовится к мучительному испытанию. В центральных дверях появился мсье Галлар, наблюдавший за происходящим с ледяным выражением лица.
Вновь появившиеся жандармы, деловито оттеснив толпу к дальней стене вестибюля, принялись направлять людей по одному к Раулю. Аллейн набросился на Дюпона.
- Что здесь происходит, мсье? - сварливо осведомился он. - Идет опознание? Почему меня не проинформировали о начале процедуры?
Дюпон умиротворяющее наклонился к нему, и Аллейн прошептал:
- Для проведения обыска достаточно. - А затем громко добавил: - Я имею право знать о предпринимаемых мерах.
Дюпон, словно благословляя, распростер над ним руки.
- Успокойтесь, мсье. Все идет своим чередом, - величественно произнес он и добавил по-французски, обращаясь к толпе: - Мсье немного не в себе, что вполне объяснимо. Продолжайте, господа.
Вперед вышли начальники в черных костюмах, химики в белых халатах и гуськом с каменными лицами проследовали мимо статуи. За ними потянулись мелкие клерки, лаборанты, техники и стенографистки. Некоторые поворачивали голову к Раулю, но большинство проходило, глядя прямо перед собой. Миновав статую, они, по указанию жандармов, выстраивались в ряды на другой половине вестибюля.
Аллейн наблюдал за быстро убывающей толпой. Позади кучкой стояла так называемая "мелкая сошка": уборщицы, шоферы грузовиков, работники столовой и грузчики. В группе женщин Аллейн заметил девушку, несколько возвышавшуюся над остальными. Она стояла спиной к статуе, и поначалу Аллейн видел лишь копну золотых волос, между спутавшихся завитков проглядывала нежная шея. Вдруг соседка толкнула девушку в бок, и та на секунду обернулась. Аллейн увидел бархатистую кожу и влажные глаза крестьянки с картин Мурильо. У девушки был великолепно очерченный рот, нижнюю губу она закусила, а над верхней тоненькой ниточкой протянулись усики.
Девушка глянула на статую и вновь резко отвернулась, дернув плечом. Плечом, обтянутым черной тканью с белесым рисунком.
Позади девушки стояла группа из нескольких скромно одетых мужчин, видимо, подсобных рабочих. Поскольку женщины, стесняясь, жались к стене, жандармы выпустили вперед этих мужчин. Они неловко протиснулись между женщинами и неуклюжей походкой направились к статуе. Третьим шел коренастый малый в облегающей майке с короткими рукавами, в руке он держал красный берет. Он упорно глядел себе под ноги и едва не наступал на пятки идущему впереди человеку. На ее щеке, обращенной к Раулю, красовались две длинные свежие царапины. Когда он проходил мимо статуи, Аллейн взглянул на Рауля. Тот судорожно сглотнул и пробормотал: "Вот тот парень".
Дюпон приподнял одну бровь. Жандарм отделился от толпы и неслышно приблизился к группе рабочих. К статуе гуськом двинулись женщины. Аллейн пристально наблюдал за Раулем. Девушка в черном платье с белесым рисунком шла, отвернув лицо. Рауль молчал.
Аллейн придвинулся поближе к Дюпону.
- Не спускайте глаз с этой девицы. Думаю, она наша клиентка.
- Разве? Милано не опознал ее.
- Полагаю, Рики опознает.
Под взглядами притихшей толпы Аллейн вышел на залитое солнцем крыльцо и помахал Трой. Они с Рики вылезли из машины и, держась за руки, направились к фабрике.
- Ну давай, Рики, - сказал Аллейн, - посмотрим, сможешь ли ты узнать водителя и няню. Если узнаешь, то завтра же поедем в козлиную лавку той старушки.
Он рывком посадил сына на плечи и, ухватив его за лодыжки, стал подниматься по ступеням.
- Ты идешь, мам? - спросил Рики.
- Еще бы! Попробовали бы меня не пустить.
- Оркестр, туш! - сказал Аллейн. - Аллейны выходят на парад.
Он услышал, как его сын неуверенно хихикнул. Маленькая ладошка коснулась щеки Аллейна.
- Хорошая лошадка, - произнес, храбрясь, Рики и пропел, немного фальшивя: - Сколько миль до Вавилона?
- Сотня и еще десяток, - подхватили Аллейн и Трой, взявшая мужа под руку.
Они промаршировали по ступенькам и вошли в вестибюль.
Люди, по-прежнему находившиеся в одной половине зала, тихонько переговаривалась. Один жандарм стоял рядом с человеком, которого опознал Рауль. Другой придвинулся к группе женщин. Аллейн глянул на копну золотых волос, выделявшихся на общем темном фоне, и полную шею. Мсье Галлар не сдвинулся с места. Дюпон сошел с пьедестала, а Рауль одиноко стоял позади статуи, глядя в пол.
- Ага-а! - воскликнул мсье Дюпон, с дружелюбным видом направляясь к Аллейну, - к нам пожаловал сам Рики.
Он протянул руку. Рики, сидевший на плечах отца, смущенно нагнулся и пожал руку комиссара.
- Познакомьтесь, - сказал Аллейн. - Это Рики, а это мсье Дюпон, старший инспектор роквильской полиции. Мсье Дюпон говорит по-английски.
- Здравствуйте, сэр, - вежливо произнес Рики.
Мсье Дюпон бросил на Трой одобрительный взгляд.
- Итак, у нас появился помощник, - сказал он. - Замечательно. Мистер Аллейн, я предоставляю вам вести дело.
- Рик, взгляни на этих людей, - попросил Аллейн, - и скажи, нет ли среди них шофера и няни, которые привезли тебя сюда.
Трой и Дюпон смотрели на Рики. Рауль за статуей продолжал глядеть в пол. Рики обвел толпу ничего не выражающим взглядом, который он обычно приберегал для чужаков. Внезапно его взгляд остановился на коренастым парне в тесной майке. Дюпон и Трой наблюдали за мальчиком.
- Мам? - позвал Рики.
- Да?
Рики что-то прошептал и энергично кивнул.
- Скажи папе.
Рики наклонился и шумно задышал в ухо отцу.
- Хорошо, - сказал Аллейн. - Уверен?
- Угу.
- Скажи мсье Дюпону.
- Вот тот шофер, мсье, - произнес Рики по-французски.
- Montrez avec le doigt, mon brave, - попросил комиссар.
- Покажи пальцем, Рик, - перевел Аллейн.
Не раз предупрежденный няней-француженкой, что показывать пальцем дурно, Рики порозовел и резко взмахнул рукой, словно выстрелив в коренастого малого. Тот оскалился, обнажив ряд почерневших зубов. Жандарм встал рядом с ним. Толпа зашевелилась и загудела.
- Отлично, - похвалил мсье Дюпон.
- А теперь няню, - сказал Аллейн. - Ты ее видишь?
Наступила долгая пауза. Глядя на группу женщин в задних рядах, Рики произнес:
- Там кто-то стоит ко мне спиной.
- Всем повернуться лицом ко мне, - крикнул комиссар.
Второй жандарм втиснулся в группу женщин, рассекая ее пополам. Движение передалось соседям, толпа постепенно раздвоилась, образовав проход, по которому твердым шагом двинулся Аллейн с Рики на плечах. Наконец Рики, взирая с высоты, уперся взглядом в девушку в черном платье. Она сцепила руки на затылке, словно защищаясь от удара. Жандарм взял ее за плечо и повернул, теперь девушка судорожным движением попыталась закрыть лицо.
- Привет, Тереза, - сказал Рики.
5
По дороге в Роквиль следовали две машины. В первой сидели мсье Галлар и двое полицейских, во второй, голубом "ситроене", его владелец и трое полицейских. Служащие фабрики разошлись по домам. Мсье Дюпон был занят осмотром кабинета управляющего. В вестибюле в гордом одиночестве дежурил жандарм. Трой увела повеселевшего и весьма довольного собой Рики в машину Рауля. Аллейн, Рауль и Тереза сидели на резной скамейке в фабричном саду. Тереза плакала.
- Бесчестная девушка, - говорил Рауль, - как ты могла столь низко пасть? Неслыханное вероломство! Тьфу на тебя!
Он встал, отошел на несколько шагов от скамейки, плюнул и вернулся обратно.
- Твои деяния, - продолжал Рауль, - по гнусности сравнимы лишь с деяниями Ирода, иудейского антихриста, резавшего глотки невинным перворожденным младенцам. Рики невинен и также - мсье поправит меня, если я ошибаюсь, - перворожденный. Более того, он сын человека, нанявшего меня на работу, и, как ты можешь заметить, этому господину не хватает слов, чтобы выразить свое презрение к падшей женщине, с которой по долгу службы ему приходится делить оскверненную ею садовую утварь.
- Пожалей меня, - рыдала Тереза. - Я все объясню.
Рауль нагнулся, придвинув свое красивое, искаженное гневом лицо почти вплотную к лицу Терезы.
- Чудовище в женском обличье, - изрек он. - Мучительница детей. Сосуд мерзких пороков. Сообщница извращенцев.
- Ты оскорбляешь меня, - всхлипнула Тереза, обнаруживая робкое возмущение. - Ты сам врешь как сивый мерин. Пресвятая Дева будет мне свидетельницей.
- Она покраснеет, услышав тебя. Ответь, - воскликнул Рауль, отчаянно жестикулируя перед носом Терезы, - разве не ты выкрала младенца? Отвечай же!
- Когда нет злого умысла, нет и греха, - выкрикнула Тереза, прибегая к спасительной догме. - Я чиста, как тот ребенок. А, может быть, и чище. Мне сказали, что его отец хотел познакомиться со мной поближе.
- Кто сказал?
- Мсье, - ответила Тереза, заливаясь краской.
- Мсье Козел! Мсье Нечисть! Словом, мсье Оберон.
- Это ложь, - проговорила Тереза, несколько неуверенно. Она повернулась к Аллейну, ее прекрасное лицо распухло от слез. - Я взываю к вам, мсье, как к английскому дворянину, который не станет оплевывать доброе имя честной девушки. Я бросаюсь к вашим ногам и умоляю выслушать.
Рауль также повернулся к Аллейну и с неописуемо скорбным видом развел руками.
- Если мсье пожелает, - сказал он, широким жестом предоставляя Аллейну поле битвы.
- Да, - ответил Аллейн.
Он взглянул поочередно на молодых людей, охваченных оперными страстями. Тереза взирала на Рауля с трогательной преданностью, Рауль на Терезу - величественно и с мрачным сочувствием. Аллейн встал и подошел к девушке.
- Послушайте, Тереза, - начал он. Рауль почтительно отошел в сторонку. - Похоже, в последнее время вы вели себя довольно глупо, но, к счастью, вам удалось выпутаться, избежав большей беды.
- Иначе и быть не могло, - не без самодовольства заметила Тереза. - Ведь я нахожусь под покровительством Пресвятой богородицы Пэйиду и ежедневно возношу ей молитвы.
- Которые ты самым отвратительным образом осквернила, - вставил Рауль, обращаясь к граве и деревьям.
- Как бы то ни было, - поспешил вмешаться Аллейн, - пора взять себя в руки и исправить тот вред, который вы причинили. Думаю, вам известно, что ваш хозяин плохой человек. В глубине души вы это знаете, Тереза, не так ли?
Тереза положила руку на свою рубенсовскую грудь.
- В глубине души, мсье, я нахожу его испорченным человеком. В его присутствии, мсье, мне так жутко, что я едва могу дышать.
- Что ж, вы недалеки от истины. Он преступник, которого разыскивает полиция нескольких стран. До вас он уже одурачил немало людей. Вам повезло, Тереза, что вы не оказались в тюрьме. Мсье комиссар непременно арестовал бы вас, если бы я не попросил дать вам шанс искупить свою вину.
Тереза открыла рот, из ее груди вырвался душераздирающий стон.
- Каким ужасным позором ты покрыла себя, - сказал Рауль, очевидно, взяв на себя занудную роль античного хора в трагедии. - И меня! - подчеркнул он.
- Тем не менее, - продолжал Аллейн, - мы решили дать вам шанс. При условии, Тереза, что вы чистосердечно ответите на все мои вопросы.
- Пресвятая Дева будет мне свидетельницей… - начала Тереза.
- У тебя найдутся и другие, менее достойные свидетели, - перебил Рауль. - А именно, похититель детей Жорж Мартель, с которым ты состояла в заговоре и который, видимо, является твоим возлюбленным.
- Ложь!
- Как случилось, - спросил Аллейн, - что вы забрали Рики из гостиницы?
- Я была в Роквиле, пришла на рынок по поручению старшей горничной. В час дня, как у меня заведено, я зашла в ресторан родителей Рауля, который сейчас убивает меня своей жестокостью, - объясняла Тереза, бросая горестные взгляды на жениха. - Там мне передали, что звонили из замка и просили меня перезвонить. Я так и сделала. Мне сказали подождать, потому что сам хозяин хочет переговорить со мной. Сердце заныло у меня в груди, оно всегда ноет, когда я разговариваю с хозяином. Ужасное чувство…
- Расскажи кому-нибудь другому, - посоветовал Рауль.
- Клянусь, что говорю правду. Хозяин дал мне указания: в Королевской гостинице находится маленький мальчик, сын его добрых друзей, мсье и мадам Аллейнов. Они с мсье Аллейном задумали вроде как разыграть мадам, подшутить над ней. У мальчика в Англии есть няня, и пока они будут здесь, меня представят мсье как няню, за что мне дадут надбавку к жалованью.
- Нагромождение мерзостей, - сказал Рауль. - Сколько?
- Хозяин не уточнил. Он просто говорил о повышении. Он велел мне пойти в "Цветочный горшочек" и купить туберозы. А потом продиктовал по буквам послание, которое я должна была написать. Я немного выучилась английскому от слуг английских гостей, так что поняла. Цветы были от мадемуазель Гарбель, в настоящее время она находится в замке.