Спускаясь по сумрачной крутой лестнице, Трой слышала гул голосов наверху. Они шли медленно: Аллейн нес Рики, Херрингтону мешала хромота. Ощущение кошмара, грозившего вот-вот обрушиться на Агату, стало непереносимым. Казалось, ступенькам не будет конца, но когда Трой добралась до двери, ведущей в холл, она открыла ее с опаской: Карбэри Гленд мог обретаться где угодно. В холле было пусто. Трой преодолела его быстрым шагом и выбежала в прихожую. На железных воротах висел замысловатый замок. Ослепленная ярким солнцем, Трой никак не могла его открыть. Она дернула за тяжелую задвижку и ушибла пальцы. Снизу, совсем рядом, раздался голос: "Позвольте вам помочь".
Из прихожей вниз вела лестница. По ней-то и поднимался Карбэри Гленд. Остановившись так, что его лицо оказалось на уровне колен Трой, он задрал голову, вглядываясь сквозь перила, а затем просиял, узнав.
- Трой, неужели это ты? - воскликнул он хриплым голосом. - Определенно ты! Золотце мое, это просто невероятно. Откуда ты взялась? Чего ты трясешь решетку? Тебя напугал Оберон? Признаюсь, меня от него тоже дрожь пробирает. Что ты задумала?
Он уже стоял вровень с ней, нескладный коротышка с ярко-рыжими бородой и волосами, однако цвет его лица в данный момент яркостью не отличался, он был мучнисто-серым. Гленд близоруко моргал, глядя на Трой, словно у него плыло перед глазами. Одет он был в цветастые шорты и пунцовую рубаху.
- Ничего я не задумала, - сказала Трой. - И вообще я не к вам приехала. Мы доставили твоему хозяину пожилую старую деву с аппендицитом и теперь уезжаем.
- Ах да, я слыхал про старую деву. Али Баради, исполненный профессионального рвения, разбудил меня ни свет ни заря и спросил, не соглашусь ли я вдергивать нитки в иголки и подавать салфетки. Какова наглость! Ты уходишь?
- Надо, - сказала Трой. - Умоляю, открой эту чертову дверь.
Из холла доносился голос Аллейна и постукивание палки Херрингтона.
Гленд потянулся к замку. Его руки с въевшейся под ногти краской дрожали.
- Как видишь, я не совсем в форме, - сказал он оправдываясь. - Буйная вечеринка и всего лишь четыре часа тупого бесчувствия, чтобы прийти в себя. Можешь себе представить! Готово. - Он распахнул дверь и отпрянул от солнечного света, бившего снаружи. - Оберон обалдеет, когда узнает, что ты здесь. Тебе известно, что он купил твою работу с выставки в Ронд-Пойнте? Висит в библиотеке. "Мальчик с воздушным змеем". Он от нее млеет…
- Послушай, - перебила Трой, - будь другом, не говори, что я - это я. Мы приехали сюда отдыхать, и мне бы не хотелось…
- Ну ладно, если ты так хочешь… Конечно, я понимаю. К тому же, если хорошенько поразмыслить, здешняя компания тебе вряд ли придется по вкусу. Ты ведь у нас чуть ли не патологически нормальна… Прости, но я опять нырну в свою нору, солнца мне сегодня не вынести. Черт, кто-то идет!
Он шарахнулся прочь от двери. Из холла вышел Аллейн с Рики на руках, за ним - Херрингтон. Гленд воскликнул: "Ох, прошу прощения!" и рванул вниз по лестнице.
- А-а, это наш домашний гений, - усмехнулся ему вслед Херрингтон. - Если можно, я провожу вас до машины.
Пока они шли гуськом вниз по ступенькам, минуя продавщицу статуэток, у Трой возникло ощущение, что Робин хочет им что-то сказать, но не знает, с чего начать. Они уже дошли до открытой площадки, где ждал Рауль с машиной, когда Робин наконец выпалил:
- Я очень надеюсь, что вы поедете со мной посмотреть яхту. Я хочу сказать, вы оба. То есть… - Он осекся.
- Вы очень любезны, - сказал Аллейн. - Я и не знал, что у вас есть яхта.
- Неплохое развлечение. - Херрингтон продолжал стоять с нерешительным видом. Аллейн переложил Рики поудобнее и взглянул на Трой. Та протянула Робину руку.
- Не провожайте дальше, - сказала она. - До свидания и спасибо.
- До свидания. Если можно, мы бы с Джинни заехали к вам в гостиницу. Вы ведь остановились в Королевской гостинице, да? Я подумал, наверное, вам захочется поехать на прогулку. То есть у вас ведь тут нет знакомых…
- Это было бы чудесно, - ушла от определенного ответа Трой, опасаясь нечаянно подвести Аллейна.
- На самом деле, - сказал Аллейн, - кое-какие знакомые у нас в Роквиле есть, правда, нам еще предстоит их отыскать. Вы случайно не знаете здесь кого-нибудь с чудным именем Гарбель?
У Робина отвисла челюсть. Вытаращив глаза, он изумленно пялился на Аллейна.
- Я… нет. Нет, мы почти не общаемся с местными жителями… Нет… Что же это я держу вас на солнцепеке. До свидания.
И с поспешностью, вызванной столь же непонятными причинами, как и его прежняя нерешительность, он поковылял прочь по проходу.
- Час от часу не легче. Ты можешь мне объяснить, - спросила Трой мужа, - отчего этого бедолагу вдруг перекосило?
- Не имею ни малейшего представления, - ответил Аллейн. - Но подозреваю, что, когда у нас наконец найдется время пораскинуть мозгами, нам очень захочется навестить мистера Гарбеля.
Глава четвертая
Неуловимый мистер Гарбель
1
Родители не успели уложить Рики в машину, он проснулся и был изумлен тем, что его куда-то несут. Ему было жарко, хотелось есть, пить и вообще… Требовались срочные меры.
Пока Трой и Аллейн, стоя на площадке, беспомощно оглядывались, к ним приблизился Рауль; по лицу его было видно, что он отлично понимает ситуацию. Он присел на корточки перед раскрасневшимся бунтующим Рики и обратился к нему на очень простом французском. Рики, похоже, его понял и охотно отвечал. Мари, продавщица статуэток, пояснил Рауль, не будет возражать, если он и Рики зайдут к ней в гости на несколько минут. Вдвоем они направились обратно к замку, Рики с восхищением взирал на нового взрослого друга.
- Кажется, французская няня и еженедельные прогулки с мадемуазель учительницей вокруг круглого пруда не прошли даром, - заметил Аллейн. - Наш ребенок говорит по-французски, как Вольтер…
- Ну, если только как Вольтер в младенчестве, - подхватила Трой. - Мадемуазель говорит, что для своего возраста он удивительно быстро схватывает. Она считает его необыкновенным ребенком. - И сердито добавила: - Ну ладно, я же никому об этом не рассказываю, правда?
- Дорогая, ты не только никому не рассказываешь, но и мне ничего подобного почти никогда не говоришь… Ну да ладно, на время оставим в покое нашего чудо-ребенка и вернемся к обитателям замка Серебряного Козла. Расскажи мне с максимальной скоростью, на какую способна, что произошло, прежде чем я вырос из-под земли среди фикусов и чайных чашек на крыше?
Они уселись на подножку машины, и Трой постаралась быть предельно точной и краткой.
- Потрясающе, - сказал Аллейн, когда она закончила. - Я влюбился в тебя с первого взгляда только потому, что ты умеешь так великолепно излагать. Как ты думаешь, что там творится в замке?
- Что-то очень поганое, - порывисто отозвалась Трой. - Я уверена. Оберон вовсю потчует своих гостей несусветным рагу из мистицизма, религии и, сильно подозреваю, какой-нибудь порнухи. Гризел Локк попыталась вкратце изложить его теорию. В жизни не слыхала такого вздора. Йога, Ницше, черная магия. Не удивлюсь, если и тантра тоже. И бог знает, какой еще отсебятины они добавили в эту гремучую смесь. На первый взгляд, глупость да и только, но мне почему-то страшно. Гризел Локк, по-моему, чокнутая, но парень и девушка в иной компании показались бы мне вполне симпатичными ребятами. Парень наверняка неровно дышит к девушке, которую Оберон, похоже, поймал в свои сети. Просто фантастика, поверить не могу.
- Ты слышала о деле Гора и Свами Вивекананда?
- Нет.
- Они предстали перед судом и получили по хорошенькому приговору за свою кипучую деятельность. Сейчас не время вдаваться в подробности, но то, что ты рассказала об Обероне, вполне в духе этих ребят, и, уверяю тебя, религиозно-эротический бизнес процветает вовсю. Между прочим, настоящее имя Оберона - Альберт Джордж Кларксон. Он миллионер и несомненно один из наркобаронов. Культ Детей Солнца - всего лишь удобное прикрытие и, возможно, способ удовлетворить наиболее гнусные личные пристрастия. Таковы сведения, которыми располагает французская полиция, но они хотели бы знать точно, что вытворяют эти солнечные малютки. Сюрте интересует исключительно наркотическая часть шоу, Скотленд-ярд смотрит на дело шире.
- А ты-то тут при чем?
- А я нечто вроде крутого тайного агента, безмозглого и непобедимого. Скажи-ка лучше, кто этот рыжий малый с перемазанными краской руками и явно страдающий глубоким похмельем, тот, что тебя выпустил?
- Он может стать проблемой, Рори. Это Карбэри Гленд. Он рисует постсюрреалистические картины, шабаши ведьм, мистические радения и нее такое, ты должен их помнить. Довольно интересный цвет и хорошая композиция, но есть в его картинах что-то неприятное. Дело в том, что мы с ним знакомы, и, хотя я просила не рассказывать обо мне, скорее всего, он проболтается.
- Он знает про меня?
- Не помню. Возможно.
- Черт!
- Мне не надо было сюда приезжать… Если Гленд знает, кто ты такой, он не удержится и расскажет им, и тогда твоя работа полетит к черту.
- В Сюрте мне не говорили о Гленде. Наверное, он приехал позже. Ладно, поставим на то, что ему неизвестно о твоем мезальянсе с полицейским. А теперь послушай меня, дорогая. Я не знаю, как долго здесь пробуду, может быть, час, а может быть, сутки. Поезжай с Рики в Королевскую гостиницу и выкинь из головы всю эту дурь. Если увидишь в округе какого-нибудь козла, знай, что скорее всего это твой преданный муж пасется в поисках пропитания на благо семьи и общества. Пока божественное Солнце стоит высоко в небе, попробую разжиться кое-чем необходимым и вернусь к тебе как только, так сразу. И еще одно. Не позвонишь ли ты, когда придешь в себя, бедняжка моя, мистеру Гарбелю? Разумеется, его может не оказаться дома, но если окажется…
- Господи, конечно, мистер Гарбель! Ну почему, скажи на милость, Робин Херрингтон бежал от нас, как от прокаженных, при одном только упоминании моего несчастного родственничка? Неужто кузен Гарбель наркобарон? Или, может, наркоман? Тогда странность его литературного слога легко объясняется.
- Ты, случайно, не захватила его письма?
- Только последнее. Из-за адреса…
- Не выпускай его из рук, умоляю. Если он ответит на звонок, пригласи его завтра пообедать, я подъеду. А если он паче чаяния объявится раньше, выясни, не знаком ли он с дружками Оберона и не хочет ли о них рассказать. А вот и Рауль с Рики. Забудь об этом проклятом деле, любовь моя, и наслаждайся жизнью, если можешь.
- Как там мисс Трубоди?
- Баради сильно обеспокоен. Я уверен, что он сделал все возможное. Он дока в своем деле, хотя как человек - отвратительнее не бывает.
- Может быть, нужна моя помощь?
- Нет! Еще одно слово о помощи, и я подумаю, что ты обожаешь, когда слащавые восточные мужики целуют тебе руки своими слюнявыми губищами. Привет, Рик, ты готов еще разок прокатиться?
Рики шагал, заложив руки за спину и стараясь идти в ногу со своим спутником.
- Нас Рауль повезет? - спросил он.
- Да. Тебя и маму.
- Хорошо. Пап, смотри! И ты, мам, тоже!
Рики вытащил руку из-за спины, на ладони лежала глиняная козочка, выкрашенная темной серебряной краской. Одну ногу козочка подняла и водрузила копыто на постамент, очертаниями напоминавший замок Серебряной Козы.
- Его сделала одна старушка, а Рауль подарил мне, - сказал Рики. - Это серебряная козочка, и она светится в темноте. Правда, Рауль? N'est pas, Raoul?
- Oui. oui. Une chevre d'argent qui s'illumine.
- Пап, правда, Рауль добрый?
Аллейн, немного смущенный, поблагодарил Рауля, а Трой, запинаясь, попыталась сказать, что подарок - это лишнее.
- Пустяки, мадам, - сказал Рауль. - Если юному шевалье нравится и мадам не обиделась, то все в порядке. Каковы будут приказания, мсье?
- Отвезите мадам и Рики в отель, хорошо? Затем пойдите в префектуру к комиссару и передайте ему это письмо. Скажите, что я увижусь с ним при первой же возможности. Расскажите ему также об операции и, разумеется, ответьте на все его вопросы. Потом возвращайтесь сюда. В особой спешке нет необходимости, поэтому у вас будет время позавтракать. В замок не заходите, ждите меня здесь. Если я не появлюсь до половины четвертого, осведомитесь обо мне в замке. Вы все запомнили?
Под пристальным взглядом Аллейна Рауль повторил инструкции.
- Если вам скажут, что меня там нет, найдите ближайший телефон, позвоните в префектуру и расскажите комиссару, что случилось. Понятно?
- Понятнее не бывает, мсье.
- Отлично. Кстати, Рауль, не знаете ли вы кого-нибудь в Роквиле по имени Гарбель?
- Гарр-бель? Нет, мсье. Вы, наверное, спрашиваете о ком-нибудь из англичан?
- Да. Нам дали адрес: улица Фиалок, 16.
Рауль повторил адрес.
- Это доходный дом. Там действительно живут несколько англичан, в основном дамы, уже немолодые и со скромными доходами, такси они позволить себе не могут.
- Ясно, - сказал Аллейн. - Спасибо.
Он снял шляпу и поцеловал жену.
- Желаю тебе хорошо отдохнуть, дорогая. И передай от меня привет мистеру Гарбелю.
- Что ты сказал Раулю?
- Лучше и не спрашивай. До свидания, Рик. Позаботься о маме, она в сущности очаровательное создание и всем желает только добра.
Рики усмехнулся. Когда отцовские высказывания были чересчур сложны для него, он угадывал смысл по интонации и оттенкам голоса.
- Entendu! - сказал он, подражая Раулю, и забрался на сиденье рядом с шофером. - Вы не возражаете, если я сяду здесь? - осведомился он непринужденным тоном.
- Ты только глянь на этого маленького негодника, - пробормотал Аллейн. - На ходу подметки рвет, крут не по годам. Неужели, когда ему исполнится восемь, все это исчезнет и он превратится в заурядного тупицу?
- Его крутость во многом показная. Просто ему есть кому подражать. Подвинься-ка, Рики, я тоже поеду спереди.
Аллейн проводил взглядом машину, спускавшуюся с покатой тропинки на главную дорогу, а затем направился обратно в замок Серебряной Козы.
2
По дороге в Роквиль Рауль беседовал с Рики и Трой, четко выговаривая слова, чтобы его поняли. Он жестикулировал, отпуская руль, стараясь обратить их внимание на достопримечательности: монастырь в горах, где под аркадами висело немало трогательных картин, созданных местными жителями, чьи родственники были спасены от смертельных напастей благодаря вмешательству Богоматери Пэийду; деревни, выглядевшие так, будто горстку домишек бросили на скалы и они к ним прилипли; маленькие городки на горизонте. На пустынном участке дороги Трой предложила Раулю сигарету, и, пока он прикуривал, сильно сбавив скорость, Рики было позволено порулить. Восхищение Рики новым взрослым другом росло с каждой милей, а Трой с удивительной быстротой совершенствовалась во французском. Ехали весело, получая удовольствие от общения друг с другом, время пролетело незаметно, и, когда внизу показалось скопление желтых и розовых домов, они с трудом поверили, что перед ними Роквиль.
С дороги, круто пошедшей вниз, Рауль свернул на узкую боковую улочку, где находился рынок. Связки сухих бессмертников зазывно покачивались на крышах прилавков, а запах тубероз смешивался с дивным ароматом овощей и фруктов. По словам Рауля, сейчас на рынке можно было встретить весь город, и он то и дело громко, не стесняясь, приветствовал многочисленных знакомых. Агата чувствовала, что настроение у нее улучшается. Рики же затих, что у него являлось признаком необычайного довольства. Он глубоко вздохнул и положил одну руку на колено Рауля, а другую с зажатой в ней козочкой - на колено Трой.
Они ехали по тенистой улице, стены домов были леденцово-розовыми, лимонными или голубыми. Между балконами на веревках сушилось белье.
- Улица Фиалок, - сказал Рауль, кивнув в сторону дорожного указателя, и вскоре затормозил. - Номер шестнадцать.
Трой сообразила, что он предоставляет ей возможность навестить мистера Гарбеля, а если она к тому не склонна, запомнить, где он проживает. Она заглянула в открытую дверь, внутри было темно и ничего не видно. Кучка ребятишек окружила машину. Они переговаривались на непонятном местном диалекте и с вызывающим видом пялились на Рики, который словно окаменел.
Рауль явно был готов вызваться проводить Трой. Перспективу остаться в машине одному Рики наверняка воспринял бы с ужасом. Трой удалось высказать намерение отправиться одной. "Оставлю записку", подумала она и сказала сыну:
- Я на минутку. Ты побудешь с Раулем, милый.
- Ладно, - согласился Рики, сохраняя безразличный вид, предназначенный для незнакомых детей. Он напоминал ощетинившегося пса, который виляет хвостом, услышав голос хозяина, но воинственной позы не меняет. Рауль прикрикнул на ребятишек, пытаясь возгласами "Кыш! Кыш отсюда!" отогнать их от машины. Они немного попятились назад, нахально передразнивая его. Рауль вышел и, открывая дверь для Трой, снял фуражку, словно сопровождал особу королевской крови. Подобный знак уважения произвел впечатление на большинство ребятишек, но двое самых дерзких разразились жалобным речитативом попрошаек. Рауль их утихомирил.
Входная дверь в дом номер шестнадцать была приоткрыта. Трой распахнула ее и прошла по замызганному кафельному полу к лифту, рядом с которым в ряд висели почтовые ящики. Над каждым ящиком была табличка с именем, написанным от руки или отпечатанным на машинке. Трой принялась искать глазами нужное имя, как вдруг за ее спиной раздался голос: "Мадам?"
Вздрогнув от неожиданности, Трой обернулась. Дверь каморки, расположенной напротив лифта, приоткрылась, ее придерживала грязная рука, унизанная кольцами. Кроме руки, Трой разглядела тяжелые складки черного атласного платья, ряды разноцветных бус, три четверти полного лица и взбитые в пышной прическе волосы.
У Трой возникло ощущение, словно ее поймали за не совсем пристойным занятием. Все, что она знала по-французски, немедленно вылетело у нее из головы.
- Pardon, - заикаясь проговорила она. - Je desire… je cherche… Monsieur Garbel… le nom Garbel.