Ратлидж уехал на следующее утро умиротворенный, смирившись с предстоявшими неприятными переменами на службе. Мелинда Кроуфорд не давала ему возможности даже подумать о Ярде, и у него было подозрение, что делала она это неспроста. Заметив сразу, как в нем кипит напряженная, сосредоточенная злость, она постаралась его отвлечь, развлечь, не требуя открыть причину. Ему хотелось ей рассказать о Мередит Ченнинг и выслушать ее мнение. Но тогда пришлось бы коснуться событий во Франции. Это было невозможно в его теперешнем состоянии, он не смог бы облечь в слова все свои страхи и переживания.
Не успел он пересечь расстояние до Суррея, как его стала догонять полицейская машина из Кента. Ему сделали знак остановиться.
Ратлидж свернул к обочине, решив, что его разыскивает Ярд. Из полицейской машины вышел констебль и подошел к открытому окошку.
- Инспектор Ратлидж? - Констебль наклонился, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Это был высокий крепкий человек со шрамом на щеке.
- Да, я Ратлидж. В чем дело?
Хэмиш крикнул: "Опасность!"
- Вас требуют в Гастингс, сэр. Немедленно. Меня послали из Лондона найти и доставить вас в Суссекс, и как можно скорее.
Ратлидж удивился:
- Но я больше не веду там расследование. Разве в Лондоне вам не сказали?
- Именно оттуда и поступил приказ доставить вас в Гастингс. Если не возражаете, сэр, я буду сопровождать вас.
- Но вы не из полиции Гастингса. Зачем вам тратить время.
- Верно, сэр. Я из Рочестера. Но у меня приказ, сэр.
Ратлидж после короткого раздумья согласился.
- Залезайте, - пригласил он констебля.
Тот обогнул капот и сел на пассажирское место рядом с инспектором.
Ратлидж думал, что машина, из которой вышел полицейский, повернет назад, в Кент, но она последовала за ним на некотором расстоянии. Констебль сидел, глядя прямо перед собой, и молчал.
- Что случилось, констебль? Вы в курсе?
- Сэр, я не имею права с вами это обсуждать.
Бросив попытки добиться у него ответа, Ратлидж тоже замолчал. У него появилось неприятное чувство уж очень все это походило на арест. За исключением того, что по правилам его должны были пересадить в полицейскую машину, а констебль пересел бы в его автомобиль.
Правда, против него не было выдвинуто обвинение в превышении полномочий, старший инспектор Хаббард сам разрешил ему уехать, даже рекомендовал пока исчезнуть из Ярда. И он поставил в известность кого следует о своем отъезде. Может быть, миссис Фаррелл-Смит не успокоилась и снова пожаловалась? А он считал, что ее вполне удовлетворило его отстранение от расследования в Истфилде. Что еще она нашла против него?
Узнала, что он обнаружил факты, касающиеся гибели ее мужа? Это было старое дело, и он не имел разрешения вновь его открывать. Но как она узнала?
Через час они доехали до Истфилда, еще полчаса по старой дороге, и впереди показался Гастингс. Вот уж не думал, что вернется сюда, тем более когда сказали, что дело успешно завершено. Утренние лучи солнца играли на воде и окрашивали золотом верхушки волн прибоя. У берега на фоне голубого неба виднелся одинокий белый парус.
Они подъехали к полицейскому участку. Ратлидж остановился за машиной, припаркованной у входа, вышел, за ним вылез констебль.
- Спасибо за понимание, сэр, - он показал на дверь, - вам сюда.
Ратлидж вошел и увидел знакомого дежурного сержанта, который его узнал.
- Подождите здесь, сэр. Я пошлю кого-нибудь за инспектором Норманом.
- Я знаю дорогу к нему в кабинет… - начал было Ратлидж, но сержант покачал головой.
- Подождите здесь, - сказал он твердо.
- Ладно. - Ратлидж начал злиться.
Через пять минут вошел Норман и, не здороваясь, сделал заявление:
- Инспектор Иен Ратлидж, я арестовываю вас по обвинению в попытке убийства.
Ратлидж потерял дар речи. Констебля из Рочестера отпустили.
- Какого дьявола все это значит, Норман?
Хэмиш настойчиво предупреждал не терять голову, и, стиснув зубы, он сдержался.
Инспектор Норман ничего не ответил. Ратлидж был вынужден идти за ним в сопровождении двух констеблей. Его попросили вывернуть карманы, снять пояс, галстук, часы, составили опись вещей и сопроводили в камеру. Помещение было подвальным, без окон. Всего там было четыре камеры. Они больше походили на темницы - ни естественного освещения, ни притока воздуха, слишком тесные. Он не успел осмотреться, как тяжелая дверь с решеткой захлопнулась и оба констебля ушли.
Он не мог понять причины ареста. Ему предъявили обвинение в покушении на убийство. Что-то случилось с миссис Фаррелл-Смит? В таком случае полиция могла его допросить. Но арест? Надо было получить разрешение Ярда, чтобы послать полицию Кента его разыскивать. Были ли они в доме Мелинды Кроуфорд, когда его искали? Или прочесывали дороги, и просто им повезло его встретить на пути в Лондон? Он пытался не думать о подвале, о темноте. Жаль, что нет часов. Скоро за ним должны прийти. Не могут же его держать как преступника, ничего не объясняя. Приступ паники приближался, Ратлидж начал задыхаться. По его представлению, прошло с полчаса, когда к двери подошел инспектор Норман.
- Я не буду надевать на вас наручники. Считайте это моей профессиональной солидарностью, одолжением офицера офицеру. Но дайте слово, что не доставите мне хлопот, пока я поведу вас в кабинет для допроса. Они посылают кого-то из Ярда, но это мой участок, и я проведу собственное расследование.
- Даю слово, - сквозь зубы процедил Ратлидж. Дверь подвала открылась, он, не оглядываясь, пошел впереди инспектора, в кабинете сел на предложенный стул. - Какие против меня обвинения? Я имею право знать.
Норман сел на свое место и посмотрел на Ратлиджа:
- Я уже сказал. Покушение на убийство. А скорее всего, убийство, потому что маленькая ниточка, которая привязывала человека к жизни, по словам доктора Гудинга, вот-вот оборвется. Когда мы позвонили в Лондон и сообщили о том, что произошло, старший суперинтендент Боулс приказал вас разыскать и доставить сюда. Он сам говорил с главным констеблем в Кенте. Полиция Кента вас нашла и привезла сюда. Теперь они посылают из Ярда своего человека, Хаббарда, кажется.
- И кого я пытался убить?
Вместо ответа, прозвучал вопрос:
- Где вы были прошлые двое суток?
- Я был у друга в Кенте. У миссис Кроуфорд. - Он дал адрес и сказал, как найти Мелинду. - Так кого я пытался убить?
Норман записал его ответы и отодвинул листок в сторону.
- Инспектора Майклсона ударили по голове позапрошлой ночью. И так как у нас уже сидит Карл Хопкинс по обвинению в прошлых убийствах, естественно, он не мог этого сделать. Подозрение легло на вас. Как мне сказали, вы с Майклсоном были в натянутых отношениях. Мягко говоря.
Ратлидж не отрываясь смотрел на Нормана.
- Зачем мне нужно было убивать инспектора Майклсона? - с изумлением спросил он.
- Говорят, он получил повышение, которого ждали вы.
Ратлидж с трудом сдержался, чтобы не выругаться.
- Вряд ли это причина для убийства. Ведь в таком случае я уж точно не получу повышения.
- Вы спросили, я ответил. Когда я разговаривал с Лондоном, старший суперинтендент Боулс проинформировал меня, что вы и раньше не ладили с инспектором Майклсоном, до того как вас заменили им, сняв с расследования в Истфилде. Еще он сказал, что после дисциплинарного порицания вы очень разозлились, покинули Ярд, сказав сержанту Митчеллу, что будете в Кенте, если понадобитесь. А это, согласитесь, совсем недалеко отсюда. И пропали из поля зрения. На этот раз обошлось без гарроты. Подозрение очень серьезное, Ратлидж.
И он был прав.
- Когда на него напали? Где?
- Я не могу с вами обсуждать это убийство. У меня инструкции от Скотленд-Ярда.
- Но это же полная чушь. И вы это знаете. Позвольте мне уехать в Лондон. Я сам поговорю со старшим суперинтендентом Боулсом, и все прояснится.
Он кипел от возмущения, но старался держать себя в руках, что давалось с большим трудом.
- Вы же понимаете, что мне не поздоровится, если я разрешу вам уехать.
Оба молчали. Может быть, инспектор Норман тайно торжествовал? Трудно сказать. Согласен с Ярдом? Вряд ли он настолько глуп, чтобы поверить в абсурдность обвинения. Но тем не менее…
Ратлидж нарушил молчание:
- А что вы думаете по поводу ареста Карла Хопкинса? Вы нашли гарроту при обыске у него в доме?
Кажется, этим вопросом он сбил инспектора с толку. Тот явно его не ожидал и был застигнут врасплох.
- Хопкинс? - повторил он, как будто впервые слышал это имя. - Мне не известны детали дела, поэтому думать я ничего не могу.
- Не говорите только, что не интересуетесь расследованием в Истфилде. Особенно после того, как последнюю жертву убили здесь, в Гастингсе. Что знают в Лондоне, то известно и вам.
Инспектор Норман немного смутился, пойманный на лжи.
- Но я поступил бы точно так же на вашем месте, - продолжал Ратлидж, - убийство на моем участке было бы достаточной причиной.
Он оставил тему.
- Но факт в том, что после ареста Хопкинса убийства прекратились, - мрачно сказал Норман.
- Нет. Если считать инспектора Майклсона. А я считаю. Но нашему убийце, кем бы он ни был, было выгодно, чтобы Майклсон обвинил Хопкинса, особенно если он выполнил свою задачу и убил всех, кого наметил. - Ратлидж не верил в последнее, но не стал говорить об этом вслух, чтобы не ослаблять значение сказанного.
- Майклсон не был гарротирован. Да и вас убийца не стал убивать. Вы ему помешали, когда заперли потенциальных жертв в камере. - Норман осекся, но было поздно, потому что выдал себя с головой. Опроверг только что свои слова о том, что не следил за следствием в Истфилде.
Но Ратлидж сделал вид, что не заметил. Ему надо было привлечь Нормана на свою сторону.
- Я не произвел арест. Пока я не сделал этого, мое присутствие было нужным и даже полезным. Конечно, я мешал преступнику осуществить свои планы, и поэтому он убил Хартла в Гастингсе. Но Майклсон арестовал Хопкинса. Если Хопкинс на самом деле не виноват, то нам еще предстоят убийства. Мы не знаем, почему преступник напал на Майклсона. Тот мог наткнуться на что-то серьезное, и это обстоятельство могло оправдать Хопкинса или, во всяком случае, заставить серьезно сомневаться в его вине. Есть вероятность, что инспектор Майклсон поделился своими мыслями с констеблем Уокером. Значит, Майклсона надо было остановить, прежде чем он доложит в Ярд. Если бы убийца снова использовал гарроту, мы получили бы свидетельство, что арестовали не того человека. Неужели вы не видите?
- Во рту Майклсона не было медальона.
Это был интересный факт. Ратлидж обдумал замечание.
- Я не удивлен, это говорит о том, что инспектор был не из списка жертв.
- Или что у вас не было медальонов.
Ратлидж не стал спорить.
- Зато у меня есть свидетели, и очень надежные. Я не покидал Кент до сегодняшнего утра. Надо было сначала выяснить мое алиби, прежде чем меня останавливать и везти сюда. Алиби полностью разобьет все обвинения.
- При условии, что ваш свидетель спал в одной комнате с вами и мог проследить, что вы ее не покидали среди ночи. Вы могли незаметно исчезнуть и вернуться, и никто бы не знал, - возразил инспектор Норман.
- Увидим, - кратко ответил Ратлидж. - Пока еще нельзя опросить инспектора Майклсона?
- Не думаю, что он придет в сознание. Вам надо молиться, чтобы он выжил.
Норман встал, чтобы вернуть Ратлиджа в подвал, но тут послышались громкие голоса у входа. Оба ждали. Кажется, Норман решил, что прибыл старший инспектор Хаббард.
Но это был не Хаббард.
Дежурный сержант, весь красный от волнения, появился в дверях кабинета:
- Я не мог ее остановить, сэр. Она утверждает, что у нее информация об убийстве инспектора Майклсона.
За его спиной возникла миссис Фаррелл-Смит. Она сразу увидела Ратлиджа рядом с инспектором Норманом.
- Этого человека я видела ночью в Истфилде, когда напали на инспектора Майклсона. Я видела, как он подъехал. Как говорил с беднягой инспектором, а потом увез его. Они стояли у ворот церкви, их как раз видно из окон моей спальни. - И она обвинительным жестом указала на Ратлиджа, как будто уже давала показания в суде.
Ратлидж стиснул зубы.
- Вы так уверены, что Дэниел Пирс стоит за этими убийствами, что не побоялись солгать, чтобы защитить его, - сказал он.
- Мне ничего не известно о Дэниеле Пирсе, - отрезала директриса.
Ратлидж повернулся к инспектору Норману:
- Это миссис Фаррелл-Смит, заведующая латинской школой сестер Тейт. Если бы она действительно хотела помочь следствию, ей следовало бы заглянуть в прошлое бывших учеников и найти там события, послужившие причиной убийств. Дело в том, что все жертвы учились в этой школе, провели вместе три года по крайней мере. Что-то произошло тогда между ними. А сейчас я хочу, чтобы меня вернули в камеру.
Миссис Фаррелл-Смит от возмущения открыла рот. И тут же закрыла.
Ратлидж спросил сержанта, стараясь оттянуть время:
- Я здесь сейчас единственный заключенный?
- Нет, сэр. Есть еще один, в дальней камере. Мы ждали, что его допросят на этой неделе, но теперь придется ждать выздоровления инспектора.
Очевидно, там держали Карла Хопкинса. Ратлидж тихо пробормотал: "Вот бедняга…" Он прошел в свою камеру, дверь с лязгом захлопнулась, и ключ в старинном замке повернулся.
На этот раз он осмотрел свою темницу. Неизвестно, когда прибудет Хаббард. Не исключено, что его продержат здесь несколько дней, пока не будет предъявлено обвинение. Либо в покушении на убийство. Либо в убийстве. И он боялся, что так долго не выдержит.
В камере была узкая койка, на полке таз с кувшином воды. Рядом с безобразной плоской подушкой на тонком одеяле лежала оловянная кружка. Из зарешеченного квадрата на двери проникал скудный свет. Стены покрашены краской мрачного цвета, хотя было довольно чисто и вода в кувшине оказалась свежей. Но от пола исходил всепроникающий запах мочи, а стены, казалось, были пропитаны страхом и отчаянием. Раньше он не замечал этого. Он так стремился поскорее раскрыть дело, что ему было не до состояния камер. А теперь его судьба находилась в руках инспектора Майклсона.
Хэмиш сказал: "Ты и раньше бывал в камере".
Но всегда при этом знал, что он не является заключенным и, когда захочет уйти, дверь для него распахнется и он вздохнет с облегчением. Теперь ему предстояло бороться с приступом клаустрофобии, захлестывавшей его паникой. Он боялся желания сказать все, что хотят от него услышать, лишь бы уйти отсюда. Мысли о предстоявшей ночи приводили его в ужас. Он начал расхаживать по камере. В темноте стены сдвигались вокруг него.
Хэмиш предупредил: "Не поможет. Сядь и закрой глаза. Не смотри на дверь".
Кажется, я скоро сделаю из себя посмешище, если начну орать. И тогда они поймут. Он сел, закрыл глаза, как советовал Хэмиш, воображая мысленно, что подвал такой же просторный, как гостиная Мелинды Кроуфорд. Он начал перебирать в памяти и пересчитывать все предметы и драгоценные безделушки, украшавшие ее салон. Это временно помогло, волна паники отступила.
Позже сержант принес ему поесть и свежей воды, и он понял, что наступило время обеда, наверное час дня. Пища была горячей - жареная рыба, картофель, свежий хлеб и персики. Инспектор Норман, по-видимому, решил хорошо обращаться со своим неудобным и несговорчивым узником - на всякий случай, если вдруг придется перед ним извиняться.
День тащился медленно, и Ратлидж стал снова размышлять, почему убийства произошли именно в Истфилде.
Если инспектор Майклсон арестовал не того человека, то настоящий убийца затаился и обязательно снова нанесет удар. Это сделает из Майклсона полного профана.
Что совершил инспектор, чтобы так разозлить убийцу? Почему он стал его целью? С того времени, как Скотленд-Ярд занялся этим делом, тот, кто действовал здесь, понял, что риск быть разоблаченным стал очень велик. И конечно, устранить одного инспектора не выход. Потому что пришлют другого, еще более опытного и жесткого, чтобы его поймать.
Но что его заставило устранить Майклсона? Ратлидж сказал Норману, что Майклсон, вероятно, что-то узнал или мог узнать. Но было ли это так?
Или Кентон, стараясь уговорить Майклсона, что он не прав насчет Хопкинса, наконец потерял терпение и перешел к действиям. Так просто?
Ратлидж подошел к двери и, слегка повысив голос, настолько, чтобы его было слышно в дальней камере, позвал. Он видел, как туда носили обед, но не слышал голоса арестованного.
- Карл Хопкинс?
Молчание.
Ратлидж сделал еще попытку:
- Мистер Хопкинс. Я полицейский, работал в Истфилде до инспектора Майклсона.
- Я помню. - Пауза. - Почему вы здесь?
- На инспектора Майклсона совершено нападение. Не найдя ничего лучшего, они привлекли меня. Я его терпеть не мог. И наша неприязнь была взаимной. А пока я жду, попытаюсь себя обелить.
- Я знаю, вы проводите опыт. Задумали какой-то трюк. Но вам не повезло. Я никого не убивал. Мне не в чем сознаваться.
- Это не трюк.
Но Хопкинс замолчал, и Ратлиджу пришлось отступиться.
Я никого не убивал.
Ратлидж, сев на койку, уставился в стену, в ушах уже раздавались отдаленные залпы, потом начались разрывы артиллерийских снарядов, еще немного, и он услышит, как кричит команды своим солдатам, а потом впадет в беспамятство.
Он не знал, сколько времени прошло. Перед глазами возник ряд солдатских ботинок, выстроившихся у лестницы окопа перед тем, как лезть наверх и бежать в атаку за офицером. Картина была настолько реальной, что он ощущал гнилой запах стоялой воды окопа и слышал шепот молящихся людей, которые знали, что умрут через несколько минут. Он держал офицерский свисток и ждал команды.
Издалека пробился приглушенный гул голосов, он раздавался из коридора, становился громче. Ратлидж очнулся и увидел, что констебль отпирает дверь его камеры. Нахлынуло облегчение, но он еще с минуту боролся с видениями прошлого.
- Вас ждут в кабинете инспектора Нормана, - сказал сержант и отступил в сторону, пропуская его.
Ратлидж направился к двери. Он знал, что должен прибыть Хаббард, и сразу увидел старшего инспектора, войдя в кабинет.
- Произошла ошибка, - сказал Хаббард, - я сожалею.
Ратлидж стоял на пороге и ждал.
- Входите, - пригласил его инспектор Норман, указав на стул.
Ратлидж сел.
Старший инспектор Хаббард повернулся к инспектору Норману:
- Старший суперинтендент Боулс был дезинформирован. Инспектор Ратлидж гостил у друзей в Кенте, когда произошло убийство. Мы говорили с миссис Кроуфорд. Она заявляет, что инспектор Ратлидж не мог покинуть ее дом, съездить в Истфилд и вернуться так, чтобы этого не заметили слуги или она сама. Более того, его отъезд из Ярда был согласован до того, как он узнал о жалобе миссис Фаррелл-Смит.
Это была неприкрытая ложь.