Она вошла в дом и закрыла за собой дверь, исчезнув в свой маленький мирок, до которого сузилась ее жизнь. Он подумал, как жалость, принимаемая за любовь, может разрушить жизнь. Этой жертвы он и не хотел от Джин.
Вспомнил про Мередит Ченнинг, но тут же прогнал мысли о ней и пошел искать констебля.
Уокер был рад его видеть.
- Никогда не думайте плохо о человеке, если он сам не может за себя сказать, - такими словами приветствовал он Ратлиджа и сразу спросил, будет ли тот снова вести следствие. - С инспектором Майклсоном было неприятно работать. Не мог понять, зачем Ярд тогда вас заменил.
- Миссис Фаррелл-Смит на меня нажаловалась. А теперь она еще заявляет, что это я хотел убить инспектора Майклсона.
Уокер улыбнулся.
- И каким образом? Вас ведь не было той ночью в Истфилде.
Интересно, говорил ли он об этом Хаббарду?
- Она клянется, что видела какого-то человека, встретившего Майклсона у церкви и увезшего его на автомобиле, который похож на мой. Если она действительно видела, то у этого человека такой же автомобиль, как у меня.
- Странно, - улыбка исчезла с лица Уокера, - насколько я помню, такой был у Дэниела Пирса. Только темно-зеленый. Не знал, что он появился в этих местах снова.
- Эта марка автомобиля очень популярна, - напомнил Ратлидж, - но мне кажется, она как раз и боится, что он принадлежал Пирсу.
- Я не знал, что они знакомы.
- Как хорошо вы помните Дэниела ребенком? Его дразнили старшие мальчики? Или не трогали, потому что он был сыном мистера Пирса?
- Если и дразнили, я об этом не знал. Я помню, как раза два он приходил из школы с разбитым носом и отец ругал Энтони, что тот не заступился за брата. Но Энтони оправдывался, говорил, что Дэниел сам полез первым в драку.
Дэниел в роли драчуна не вписывался в картину.
- Пирс обращался к вам?
- Я был молод и неопытен. Поговорил с Дэниелом, но тот был упрям, молчал, я ничего от него не мог добиться. Но я сказал отцу, что сын все понял и больше не будет драться.
- Хорошо. У меня к вам просьба, констебль. Приведите мне двух или трех человек из тех, кого мы запирали в участке.
- Сейчас?
- Да, чтобы они успели вернуться домой засветло.
В гостинице Ратлидж спросил у молодой женщины за стойкой администратора, в каком номере жил инспектор Майклсон.
- Он занимал семнадцатый номер. Меня уже спрашивали об этом констебль Петти и еще один человек по имени Хаббард.
- Я так и думал, - улыбнулся ей Ратлидж, взял ключ и пошел наверх.
Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы узнать, что его ключ подходит и к замку номера 17, если немного повозиться. Он открыл дверь и вошел.
Одеяло на кровати было отвернуто, но было видно, что в ней не спали. Вещи аккуратно висели в шкафу. На полочке у зеркала бритва, зубная щетка, мыло, полотенца, ими тоже не пользовались, они были свежими и сухими.
Где был Майклсон между ужином и свиданием у ворот церкви?
Ратлидж открыл ящик стола. Там лежала пачка почтовой бумаги, несколько листков были использованы для заметок. Ратлидж прочитал все.
На одном перечислены действия Ратлиджа до того, как его заменили. "Р. у Пирса". "Р. в церкви у священника". "Р. у Ф.-С". "К. у Р". Все его основные шаги в Истфилде. В Лондоне старший инспектор Хаббард упоминал, что Майклсон провел ревизию, пытаясь определить, какого успеха в следствии добился Ратлидж до него. Или, наоборот, ничего не добился. Внизу листа стояли знак вопроса и комментарий: "Кентон сказал, что Хопкинс одержим. Живет один, никто не видел, как он входит и выходит. Достаточно сильный мотив? Поговорить с ним еще раз".
И более поздняя заметка: "Получил разрешение обыскать его дом. Ничего подозрительного, нет и гарроты. Отрицает, что делал фальшивые медальоны. Но у него умелые руки. Мог их изготовить после работы, когда все уходили домой".
На другом листке список жертв и внизу потенциальные - все те, кого Ратлидж запирал в подвале, когда отправился разыскивать бывших солдат, чьи имена были на медальонах.
В самом низу опять большой знак вопроса. "Что, если я ошибался и убийства возобновятся, как только мы отсюда уедем?"
И совсем непонятное: "Почему Гастингс? Спросить Р.".
Он положил листы обратно и закрыл ящик.
Неуверенность появилась у Майклсона, когда он уже арестовал Карла Хопкинса. Листы не были пронумерованы.
"Почему Гастингс? Спросить Р.".
Стоя у окна и глядя вниз на улицу, он размышлял. Кто такой Р.?
Едва ли в последнем случае под Р. Майклсон подразумевал его. Тогда кто этот Р.? Он приоткрыл дверь, прислушался, в коридоре было тихо. Вышел из номера и закрыл за собой дверь. Взглянув на часы, увидел, что в это время можно застать священника.
Но священника не оказалось дома, и его домоправительница, пожилая женщина с некрасивым лицом, сказала Ратлиджу, что он у Роупера, отца второй жертвы.
- Он очень подавлен после смерти Джимми. Викарий берет Библию и идет к нему, просто немного посидеть рядом и как-то утешить. Бедняга!
- Не можете сказать, приходил ли сюда инспектор Майклсон два дня назад, вечером? Довольно поздно.
- Это его нашли только что в Гастингсе. - Женщина покачала головой. - Куда катится мир! Он умер?
- Он все еще без сознания. Так приходил он сюда, вы не помните?
- Я ушла после того, как подала викарию ужин. Я обычно так делаю и не ухожу домой, если только он болен. Я живу со своей сестрой, мы по вечерам шьем. И поэтому не знаю, что происходит здесь после семи вечера.
Ратлидж поблагодарил домоправительницу и попрощался. Проходя через двор, он взглянул на башню, флюгер которой под влиянием легкого ветерка слегка повернулся в западном направлении. И вдруг ему в голову пришла мысль, что домоправительница может знать о событиях в Истфилде больше, чем кто-либо другой, да и про самого викария тоже.
Он вернулся и снова постучал в дверь. Когда домоправительница открыла, он спросил:
- Может быть, вы мне поможете, раз мистера Оттли нет? Вы давно живете в Истфилде?
- Всю свою жизнь, - сказала женщина охотно, - за исключением поездки в свадебное путешествие в Корнуолл с моим мужем, мистером Ньюкомбом.
Она настояла, чтобы он вошел, провела в гостиную, предложила сесть с естественным радушием, указывавшим на то, что она привыкла занимать посетителей, стараться устроить их со всем комфортом, пока они ждут ее хозяина. Но, поскольку Ратлидж был полицейским, она держалась немного скованно, и, усадив его, сама присела на краешек стула.
- Вы хорошо знали тех, кто стал жертвой убийцы? Вы могли бы мне рассказать, какими они были в детстве? Когда учились в школе. Они были примерными или доставляли много хлопот?
- Не скажу, что они были такими уж неуправляемыми, - ответила домоправительница, подумав. - Очень живыми, иногда легкомысленными, например, был случай, когда они подожгли старую мельницу. Пламя могло распространиться, но обошлось. За исключением мистера Энтони, его брата Дэниела и Тео Хартла, они все были детьми фермеров. Поэтому они любили, то есть предпочитали гулять, а не сидеть взаперти и учить историю и латынь. Но не скажу, что они все учились плохо. Старая миссис Тейт говорила как-то, что Джимми Роупер мог многого добиться, если бы не унаследовал ферму и с ней необходимость там работать. Тео был силен в математике, он мог стать у мистера Кентона конторщиком, но, поскольку имел талант краснодеревщика, стал работать в цехе.
Вот это была информация, которую могла и должна была дать ему миссис Фаррелл-Смит.
- Я слышал, - Ратлидж старался тщательно подбирать слова, - были определенные проблемы с Дэниелом Пирсом?
- Он пару раз приходил с разбитым носом, - подтвердила домоправительница, - но Дэниел был милый мальчик. Он никогда не имел желания стать пивоваром. Это было будущее для мистера Энтони. Жена мастера говорила мне, что мистер Энтони интересовался сборкой хмеля и процессом брожения, - она улыбнулась при воспоминании, - но его мать сказала, что он займется этим, когда вырастет.
- А братья ладили друг с другом?
- Да, они всегда были дружны. Просто были разными. Мистера Дэниела тянуло на приключения, а мистер Энтони любил книги. В 1910-м, когда поднялись все эти разговоры о том, чтобы можно поехать в Африку выращивать кофе, я сказала мистеру Ньюкомбу, моему мужу: как жаль, что мистер Дэниел так молод, это было бы как раз для него. Но муж сказал, что если парня не тянет на пивоварение, то и кофе он не станет выращивать.
Ратлидж вернул ее к прежней теме:
- А кто разбил нос Дэниелу, не его брат?
- Нет, я считаю, это были другие мальчишки. Они иногда собирались вместе и дразнили мистера Энтони и мистера Дэниела за их одежду, их речь, отличную от простонародной, их манеры. Мистер Энтони не обращал внимания, но мистер Дэниел был не из тех, кто подставляет другую щеку. И помню, что викарий с ним беседовал об этом.
- Может быть, такое поведение по отношению к братьям выходило за рамки простого поддразнивания. Часто мальчишки жестоки к сверстникам.
- Да, иногда они были такими. Я помню одного беднягу, парнишку Саммерса. Он был полный в детстве, очень некрасивый и боялся своей тени. Не мог заниматься спортом, лицо в прыщах, одежда на нем всегда плохо сидела. Мой мистер Ньюкомб как-то работал в школьном саду, убирал полынь в сентябре, и сказал, что этот мальчик был мишенью для всех насмешек, его не оставляли в покое. Мистер Ньюкомб хотел рассказать мисс Тейт, но решил, что это не его дело. Но все-таки сказал констеблю Уокеру. Тогда мистер Дэниел и подрался из-за парнишки Саммерса. Но все осталось по-старому.
Ратлидж уже слышал от кого-то эту историю. От миссис Уинслоу? Когда она рассказывала, как брат Тео изводил ее по поводу веснушек. Он спросил:
- А что стало с мальчиком Саммерсом? Он все еще живет в Истфилде?
- О нет. Его отец, клерк в фирме "Стулья Кентон", получил предложение получше, где-то, кажется, в Линкольншире? Или Стаффордшире? Не помню уже, но он собрался, и они уехали. У него было двое детей - мальчик и девочка. Мать умерла молодой, когда они были маленькими, и похоронена здесь, на церковном кладбище.
Уокер! Вот кто говорил, что этот мальчик чуть не утонул, когда его испытывали водой, как ведьму, и что семья уехала.
- Помните, как его звали?
- Кажется, Томми. Томми Саммерс. Не вспоминала о нем давно. Надеюсь, у него все сложилось хорошо. Да, иногда ребенок слишком раним, и дети это чувствуют. Они начинают на него нападать, прямо как волки на самого слабого в стае. Сравнение жестокое, но верное.
- А инспектор Майклсон не приходил сюда и не расспрашивал мистера Оттли о Саммерсе?
- Откуда он про него мог узнать? Наверное, добрая половина жителей Истфилда его не помнит, даже я забыла.
А может быть, Томми Саммерс не забыл Истфилд. Те ужасные, мучительные годы детства.
Они еще побеседовали минут десять, но миссис Ньюкомб мало что могла добавить к уже сказанному. Ратлидж попрощался и ушел.
Шагая вниз по дороге от церкви, он спрашивал себя: что, если этот Том Саммерс, теперь взрослый мужчина, мстит по очереди своим прежним обидчикам? Но тогда как быть с Карлом Хопкинсом?
Глава 16
Возвращаясь по Хай-стрит в гостиницу, Ратлидж встретил констебля Петти, который сообщил:
- Я собираюсь с докладом к инспектору Норману.
- Вы что-нибудь брали из номера Майклсона, когда обыскивали его?
- Нет, сэр. Я составил опись его личных вещей. Инспектор Норман ждал инструкций из Лондона.
- Майклсон находится в госпитале в Гастингсе?
- Слышал, что его перевели в Чичестер. Там есть хирург, понимающий в травмах такого рода. Решили, что везти его в Лондон слишком рискованно.
- Понял. Мне нужен каждодневный отчет о его состоянии. Если вы здесь находитесь, чтобы выполнять поручения инспектора Нормана, можете одновременно поработать и на меня.
- Сэр, я…
- Да, да, понимаю. Вы полицейский Гастингса. Но мне нужен доклад каждый день. И вот увидите, инспектор Норман не станет возражать.
- Слушаю, сэр.
- Уехал старший инспектор Хаббард?
- В гостинице сказали, что его отвезли на станцию.
- А как вы сюда добрались, Петти?
- На велосипеде, сэр.
- К вам есть дело. Приглядывайтесь к автомобилям, похожим на мой, даже если цвет другой. Я хочу знать, куда они едут и кто за рулем. Особенно в старой части Гастингса.
- Сделаю все, что в моих силах, сэр.
Ратлидж кивнул и ушел.
Петти подчиняется инспектору Норману, но ему пригодится тоже. Он вспоминал человека, встреченного в отеле "Белый лебедь". Тот был скорее похож на Дэниела Пирса, чем на Тома Саммерса. Судя по описаниям.
Хэмиш сказал: "Но ты не знаешь, как он может выглядеть сейчас".
И это было важное замечание.
Как он и просил, констебль Уокер собрал в участке троих: своего племянника, Билли Таттла, Гектора Маршалла и Буллока.
Они сидели на скамье с каменными лицами и, наверное, боялись, что инспектор Ратлидж снова запрет их в подвал. Вероятно, уже придумывали свои возражения. Его вопрос прозвучал для них неожиданно.
- Вы помните мальчишку по имени Томми Саммерс? Они с сестрой ходили в ту же школу, что и вы.
Они уставились на него непонимающе.
Его отец переехал на север, когда Томми было десять лет, и, если подумать, не так уж много времени прошло, чтобы вы забыли, кто такой Томми Саммерс.
Таттл повернулся к Буллоку:
- Не помню, чтобы был такой, а ты? - и, посмотрев на Ратлиджа, добавил: - Может, он был младше нас или старше?
Маршалл задумчиво повторил:
- Саммерс… Была девочка Саммерс такого возраста, как моя сестра. Длинные светлые косы.
- Не путаешь? Она, кажется, была черненькой.
Они поспорили немного между собой, но никто так и не вспомнил Томми Саммерса.
- Вы же хотели его как-то утопить, как раньше топили ведьм.
Что-то промелькнуло в глазах Маршалла, но он покачал головой. Таттл пожал плечами. Буллок смотрел на дальнюю стену, как будто терпеливо ждал, когда можно будет уйти домой. Их больше интересовало настоящее, чем прошлое.
- Кто-то подрался с Дэниелом Пирсом, который защищал этого мальчика.
- Я знаю, - сказал констебль Уокер. Он вытащил часы и напомнил: - Становится поздно.
- Ладно, отведите их домой, констебль.
Не было смысла давить на них дальше. Ратлидж смотрел, как они выходят, недовольно ворча о потерянном зря времени. Хэмиш напомнил, что сейчас, в разгар лета, у них самая работа.
И, как будто услышав Хэмиша, Маршалл сказал достаточно громко, чтобы его слова достигли ушей Ратлиджа:
- Он ведь не станет доить за нас наших коров. Лондонец! - В его словах прозвучал вызов.
Уокер на него шикнул. Вдруг Таттл обернулся, у него был такой вид, что он хочет остаться, но Уокер сказал:
- Давайте двигайтесь, скоро стемнеет. - Он опасался и за себя после случая с инспектором Майклсоном. Неприкосновенность власти была нарушена.
Ратлидж ждал, пока констебль вернется, хотел тоже убедиться, что с ним все в порядке, а пока зажег лампы, закрыл дверь на внутреннюю задвижку - темнота уже надвинулась на улицы.
- Вы еще здесь! - удивился Уокер.
- Я ждал, чтобы задать вам тот же вопрос, что задавал остальным. Я думал о мальчике, над которым все издевались. Вы мне говорили когда-то о нем. Не припомните еще какие-то детали?
- Ну не издевались, он просто был не как все, я бы вмешался, если бы он подвергался какому-то риску, они были просто озорные мальчишки.
- Куда уехал его отец?
- Я разве вам об этом говорил? Кажется, на север. Может быть, в Стаффордшир.
- Констебль Петти уже отправился в Гастингс?
- С полчаса назад. - Немного поколебавшись, Уокер спросил: - Как вы полагаете, убийств больше не будет? Мы думали так, когда заперли здесь Хопкинса. И вдруг напали на инспектора Майклсона… Это просто лишено всякого смысла. Не входит ни в какую схему. - Он помолчал немного и ухмыльнулся: - Я всем сказал, чтобы были осторожны, как никогда. А Маршалл назвал меня старой бабой. Но его жена говорит, что, едва стемнеет, он сидит дома как миленький.
- Мы станем патрулировать улицы, пока инспектор Майклсон не придет в сознание и не расскажет, что случилось, - решил Ратлидж. - Он заходил к священнику в ту ночь, когда на него напали? Или встретил кого-то случайно около церкви?
Уокер покачал головой:
- Викарий ни разу не говорил об этом. Наверное, сказал бы, если бы заходил.
- Я буду патрулировать первые четыре часа, как только станет совсем темно. - Это было самое опасное время ночи, если основываться на прошлых убийствах. - Зайти за вами, когда настанет ваша очередь?
Уокер ответил не сразу.
- Я не буду спать. Всего доброго, сэр.
Когда Ратлидж шел к гостинице, Хэмиш сказал: "Надо было отдать ему первые часы или дежурить вместе. Ты не тот свидетель, которому поверят, и знаешь это. Ему поверят больше, чем тебе".
Ратлидж не ответил.
Он вспомнил Карла Хопкинса. Какой бы гнев ни испытывал этот человек, он не способен применить в качестве орудия убийства гарроту. Физически, возможно, он мог бы осуществить это, но у него не хватило бы силы воли, которая, несомненно, должна присутствовать, чтобы таким способом убить четырех человек.
"Но ты не видел его в состоянии аффекта. Судишь по его образу в камере", - снова вмешался Хэмиш.
Действительно. Логично. К тому же у него было по три дня перерыва между убийствами, так что он мог настроить себя за это время на новое преступление.
"Нелегко тебе будет вернуться в Ярд, - предупредил Хэмиш, - если Майклсон так и не очнется, а Хопкинс будет осужден".
Когда Ратлидж протянул руку, чтобы открыть дверь гостиницы, кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел Тирела Пирса и подождал, пока тот приблизится.
- Я думал, что вы зайдете ко мне сегодня, - сказал Пирс, не здороваясь. - Какой печальный случай с инспектором Майклсоном. Но не стану притворяться - я рад вашему возвращению. И тому, что вы снова ведете дело. Но что с вами случилось? Вы были здесь и вдруг уехали. Уокер ничего не смог объяснить, поэтому я решил, что он и сам не знал, в чем дело.
Ратлидж не ответил на вопрос, а задал встречный:
- Как вы думаете, кто напал на инспектора?
- Осмелюсь предположить, тот же самый убийца. Я сам сейчас побаиваюсь бывать на улице в темные часы. - Пирс стоял так, что свет из окон гостиницы падал на его лицо. Под его глазами были видны круги, скорбные складки пролегли у рта.
- Тогда почему он не применил гарроту? - опять задал вопрос Ратлидж.
- Сам об этом думал. Потом решил, что у него не было ее с собой. Ну, ведь это и понятно, я бы, например, не осмелился разгуливать с такой штукой в кармане, если бы знал, что меня могут остановить в любой момент, потому что я чужой в городе. Уокер вчера остановил одного. Он вам не рассказывал? Мужчина направлялся в Гастингс. Это мне рассказал мой мастер - он стал свидетелем случая. По его впечатлению, этот человек вполне мог использовать гарроту, но и ему было бы трудно справиться с таким, как Тео Хартл. - Пирс указал на дверь гостиницы: - Вы ужинали? Я шел к вам.