- Прошу вас, миледи, не называть меня больше капитаном. Теперь у меня есть имя получше…
- Какое же, смею спросить?
- Узнаете из письма, - ответил капитан Левисон, указывая пальцем на лежавшее на столе письмо.
Леди Изабелла взяла его и быстро пробежала глазами, между тем как сэр Фрэнсис - как мы должны теперь называть его - залпом выпил чашку кофе и приподнялся, чтобы позвонить.
- Приготовь и уложи мои вещи, потому что я уезжаю в Англию, - произнес Левисон, обращаясь к Пьеру. - Постарайся сделать это как можно скорее.
- Но я умираю от тоски, я должна сопровождать вас в Англию, - взмолилась несчастная. - Если вы отправитесь в Лондон, то вернетесь не скоро.
- Что с вами, Изабелла? - произнес Фрэнсис. - Я уезжаю по делам… Скоро вернусь. Разве я не обещал жениться на вас? Мне нужно отлучиться только на пару недель, чтобы покончить с делами в Лондоне.
Он стремительно вышел из комнаты. Через несколько минут сэр Фрэнсис Левисон снова вошел в гостиную в дорожном костюме. Но, встретив презрительный взгляд леди Изабеллы, смутился и схватился за боковой карман.
- Кажется, я оставил на столе бумажник, - произнес он, краснея. - Ах, вот он! Проклятая рассеянность!
Бумажник действительно лежал на столе, но в руках леди Изабеллы было то самое роковое письмо, которое он так старательно прятал. Женщина медленно поднялась с кресла и, гордо выпрямившись, подошла к Фрэнсису Левисону.
- Итак, вы меня обманули, обманули самым недостойным образом, сказав, что вернетесь через одну-две недели для того, чтобы обвенчаться со мной. Вы лгали, иначе вы обвенчались бы со мной до вашего отъезда в Лондон.
- Но рассудите сами…
- Не перебивайте меня, - возразила она спокойно, - между нами все кончено. Вы прятали это письмо, полученное от ваших поверенных. Горькое предчувствие заставило меня прочесть его, и я узнала, что развод получен.
Леди Изабелла говорила без малейшего волнения и гнева. Сам Фрэнсис Левисон, казалось, был ошеломлен.
- Итак, - продолжала она, стараясь унять биение сердца, - по-вашему, я недостойна называться законной женой сэра Фрэнсиса Левисона?
- Послушайте меня, Изабелла, человек с моим званием и положением, так сказать, несет ответственность перед обществом и не может взять в жены разведенную женщину.
- Я говорила вам прежде и повторяю теперь, - произнесла женщина, краснея, - что я давно уже отказалась от личного счастья. Но с этой минуты я питаю к вам такое глубокое презрение, что не желаю соединять свою судьбу с вашей.
- Если вы меня презираете, то я могу лишь сожалеть об этом! Но было время, когда вы думали совершенно иначе.
- Теперь ничто уже не может загладить моей ошибки, ничто не в силах исправить ужаснейших последствий.
- Вот именно, ошибки, - воскликнул Левисон, давая волю своему дурному настроению. - Всему виной ваша глупая ревность, она толкнула вас на ложный путь.
- Что вы хотите этим сказать? - спросила Изабелла дрожащим голосом.
- А то, что ваши подозрения относительно мужа были несправедливы и не имели под собой никакого основания. Он часто виделся с Барбарой Гэр, но причиной этих свиданий была семейная тайна.
- И вам известен этот секрет? - пробормотала она.
- Нет, не известен, я не был их поверенным; впрочем, я имею основание думать, что в семействе Гэров произошла какая-то драма. Мистера Карлайля попросили разобраться с этим делом, и так как миссис Гэр была не в состоянии совещаться с ним лично, то посылала вместо себя дочь. И могу сказать вам, что я много раз тайно присутствовал при свиданиях Карлайля с мисс Барбарой и слышал их разговоры.
- В таком случае, - воскликнула она, бросая на него взгляд, полный ненависти и гнева, - вы оклеветали моего мужа самым недостойным образом!
- В любви, как и на войне, все средства хороши! - ответил он с полнейшим равнодушием.
- Между нами все кончено, уходите и заберите свои деньги.
- Если когда-нибудь вы раскаетесь в своих словах, то вам стоит только написать нисколько строк моему банкиру, и он…
- Ах, замолчите же, замолчите! - прервала его несчастная женщина. - Вот ваши деньги и оставьте меня в покое.
- Значит, мы расстаемся смертельными врагами? - спросил он.
- Мы расстаемся как люди, совершенно чужие друг другу. Прощайте!
Всю ночь леди Изабелла не смыкала глаз. Никогда угрызения совести не мучили ее так беспощадно. Она чувствовала себя одинокой, всеми покинутой и беспомощной. Она должна была заработать себе на пропитание или погибнуть без пищи, одежды и пристанища! Правда, унее еще было несколько бриллиантов, подаренных ей покойным отцом и принадлежавших когда-то ее матери. Покидая Ист-Линн, она взяла их с собой, оставив в своей комнате другие драгоценности, подаренные ей мистером Карлайлем.
О, какое страшное чувство мести разгорелось когда-то в ее сердце! Оно сжигало ее лихорадочным огнем; ей хотелось показать Арчибальду, как она его презирает… и что же? До чего довело ее это безумие? По мере того как она приходила в себя и начинала понимать весь ужас своей ошибки, по мере того как она узнавала настоящий характер Фрэнсиса Левисона, на которого положилась, сердце ее горько сжималось и раскаяние переполняло ее душу. И это еще не все. Изабелла мучилась теперь не только мыслью о своем безумном поступке, но и тягостным осознанием того, что она осмелилась заподозрить мужа в измене.
Измученная размышлениями и горькими слезами, она наконец заснула тихим сном, от которого давно отвыкла. Изабелла видела себя в Ист-Линне: она гуляла в цветущем саду, опираясь на руку мистера Карлайля, окруженная своими детьми. Муж, улыбаясь, тихо говорил ей о своих делах, о старом Дилле и о тысяче других вещей.
О, сладостный сон! О, очаровательное видение! Когда она проснулась, в окне виднелось пасмурное небо, а вокруг были лишь голые стены комнаты.
Глава VIII
Одна навсегда
Одним серым мартовским утром в том городе, где жила леди Изабелла, остановился какой-то английский путешественник. Побеседовав с хозяином гостиницы, он отправился искать квартиру леди Изабеллы Вэн и спустя некоторое время позвонил в дверь небольшого домика. Изабелла, по обыкновению, сидела у камина с книгой в руках. В комнату неожиданно вошла горничная и доложила миледи, что какой-то англичанинжелает ее видеть.
- Это не сэр Фрэнсис? - спросила леди Изабелла.
- О нет! Он на него нисколько не похож. Высокий, гордый, благородный. Это настоящий принц.
Сердце леди Изабеллы забилось чаще, и щеки покрылись легким румянцем. "Высокий, гордый и благородный!" - повторяла она про себя. К кому могли относиться эти слова, если не к Карлайлю? Странно, что такая мысль могла вдруг прийти ей в голову! Она встала, сделала несколько нетвердых шагов по комнате и хотела спуститься в гостиную.
- Подумайте о том, что вы делаете, миледи! - воскликнула горничная Сюзанна. - Вы же не в силах идти! Сядьте, пожалуйста, я позову этого господина сюда. Это не молоденький щеголь, на вид ему можно дать лет пятьдесят, волосы у него уже седеют.
Слова эти быстро охладили порыв леди Изабеллы; она могла лишь посмеяться над собственным безумием. К ней приехал не кто иной, как лорд Моунт-Сиверн.
- Как вы меня разыскали? - удивилась Изабелла, когда он поднялся к ней.
- Я ездил к сэру Фрэнсису Левисону и узнал, что между вами все кончено. Тогда я счелсвоей обязанностью выяснить, как он вел себя с вами.
- Мы расстались с ним несколько месяцев назад.
- Так, значит, вы не знаете, что он женился?
- Надеюсь, Господь сжалится над его бедной женой! - Вот и все, что сказала Изабелла.
- Он женился на Элис Чаллонер.
- На Элис? - удивилась она. - Мне казалось, что ему гораздо больше нравилась Бланш.
- Говорят, он обманул ее. Покорив сердце девушки, он вдруг сделал предложение ее младшей сестре. Вот и все, что мне известно.
Повисло тягостное молчание.
- Зачем вы отыскали меня? - спросила Изабелла. - Я недостойна этого, я навлекла бесславие на ваше имя.
- Так же как на имя вашего мужа и ваших детей, - прибавил граф строго. - Но как бы то ни было, я счел своим долгом, как ближайший родственник, позаботиться о вас.
- У меня еще есть деньги…
- Его деньги? - резко спросил граф.
- Нет, - ответила Изабелла, гордо выпрямившись. - Я продала свои вещи.
- Какие вещи? Мистер Карлайль сказал мне, что вы ничего не взяли с собой.
- Так вы его видели? - спросила она.
- Еще бы! - проговорил граф с негодованием. - После подобного происшествия, после того как моя родственница нанесла ему такой удар, как я мог не поехать в Ист-Линн и не выразить ему свое сочувствие? Мне хотелось также понять причину вашего поступка. О, Изабелла, как вы могли нанести ему такой ужасный удар? Он так нежно любил вас!..
- Умоляю вас, не напоминайте мне о прошлом, - прошептала несчастная женщина.
- Но мне необходимо знать правду, - настаивал граф. - Я приехал сюда с единственной целью - понять вас и вступиться за вас. Отца вашего нет на свете, и потому я возлагаю на себя эту обязанность.
Из глаз Изабеллы полились слезы. Граф замолк, проникнувшись жалостью к бедняжке, но потом снова продолжил:
- Мы могли предположить, что вы увлеклись Фрэнсисом Левисоном, но содержание оставленной вами записки придало делу другой оборот. На что вы намекали, говоря, что муж стал причиной вашего бегства?
- Я думала, что он перестал любить меня и изменил мне с другой.
Граф смотрел на нее и не верил своим ушам.
- Да, - произнес он наконец, - мы с Карлайлем также подумали, что письмо было написано под влиянием ревности. Я попросил его откровенно признаться, не давал ли он вам повода заподозрить его в неверности. Ваш муж как перед Богом открыл мне свое сердце; он поклялся, что не давал вам ни малейшего повода с той самой минуты, как женился на вас… Он даже не думал ни о какой другой женщине, кроме вас.
Несчастная женщина задыхалась от слез.
- Мистер Карлайль сказал мне, - продолжал граф, - что он был чрезвычайно занят в то время, когда у вас жил Фрэнсис Левисон. Кроме своих обычных занятий в конторе, Арчибальд часто отлучался по какому-то тайному делу в одно семейство, жившее по соседству. Затем он сообщил мне, что в тот самый вечер, когда случилась катастрофа, одно очень важное обстоятельство, относившееся к вышеупомянутому делу, заставило его остаться в конторе для тайных переговоров с двумя джентльменами.
- А не сказал ли он вам, что это было за семейство? - спросила леди Изабелла сквозь слезы.
- Сказал. Я, однако, забыл… Гэт, кажется, или что-то в этом роде.
- А не Гэр?
- Именно. В тот роковой вечер Арчибальд должен был ехать с вами к знакомым, но он не поехал, потому что его задержали…
- О да! - перебила его Изабелла, и горькая усмешка промелькнула на ее губах. - Его задержали, я это знаю. Он прогуливался в саду с мисс Гэр. Я сама видела это, проезжая вечером мимо их дома.
- Теперь я понимаю! - воскликнул лорд Моунт-Сиверн с упреком. - И вы вздумали ревновать! Послушайте, в то время как вы так несправедливо подозревали мужа, он и мисс Гэр вовсе не наслаждались обществом друг друга, не любовь заставляла биться их сердца, а страх: они ждали судью Гэра… А там, в этом доме, в первый раз после семилетней разлуки несчастный сын встретился с бедной матерью. Знаете ли вы, что молодого Ричарда Гэра приговорили к казни? Отец проклял его и был готов выдать его без сожаления. Несчастный юноша пришел издалека, чтобы провести некоторое время с матерью и сестрой. Надеюсь, что теперь вы все поняли. Эту семейную тайну скрывали от старого судьи; мистер Карлайль и мисс Гэр должны были задержать его в саду… Ваш муж сам рассказал мне все это по секрету.
- Я погибла, погибла навсегда! - проговорила в отчаянии бедная женщина.
- Бедная Изабелла! Вы сами погубили себя… Вы, дочь графа! О, Изабелла, мне больно и обидно за вас.
- Но пощадите же меня, умоляю вас! - вскричала Изабелла. - Вы раздираете мне сердце. Я слишком слаба и не могу этого перенести.
Граф понял, что зашел слишком далеко, и проговорил более спокойным и почти нежным голосом:
- Успокойтесь, Изабелла, я хочу поговорить с вами о другом. Какая сумма нужна вам для того, чтобы прожить без роскоши, но все-таки с комфортом?
- Мне ничего не нужно, - ответила она, - я ничего не приму. Я сама буду зарабатывать себе на хлеб.
- Это что еще за нелепость, Изабелла! - снова вспылил граф. - Жизнь не роман, вам следует серьезно подумать о будущем. Я приехал сюда с целью помочь вам. По возвращении в Лондон я распоряжусь, чтобы мой банкир высылал вам по четыреста фунтов ежегодно. А это не в счет, - прибавил он, положив на стол несколько банковских билетов.
Граф крепко пожал руку Изабеллы и вышел. Это был странный человек - непреклонный, но тем не менее способный сострадать. С той минуты, когда он услышал о несчастье, постигшем Изабеллу, он начал думать, что его жена отчасти виновата в этом, так как именно она вынудила бедную девушку - как он полагал - выйти за мистера Карлайля. Вот почему он счел своим долгом позаботиться о бедной одинокой женщине. Затем лорд Моунт-Сиверн вернулся в гостиницу и следующим утром уже был на пути в Англию.
А леди Изабелла? Она по-прежнему сидела безмолвно в своей комнате, всеми покинутая и забытая. Одна, одна навсегда.
Глава IX
Несчастье
Время шло, и здоровье леди Изабеллы понемногу поправлялось. К концу лета она уже могла уехать из Швейцарии. Изабелла чувствовала себя до такой степени несчастной, что рада была бы укрыться в самом отдаленном уголке земли.
Она отправилась в дорогу. Поезд благополучно доехал до местечка Калмер, где леди Изабелла намеревалась остановиться и провести день или два. Увы! Она не предчувствовала страшной катастрофы… Недалеко от станции раздались пронзительные крики; навстречу поезду с неимоверной быстротой мчался другой поезд, и вдруг… паровоз, вагоны, пассажиры полетели к подножию крутой насыпи. Наступившая темнота только усилила страшную суматоху; в тусклом свете фонарей можно было разглядеть бесформенную груду металла, искореженные вагоны, обезображенные трупы. Среди общего шума раздавались надрывающие душу стоны…
Вагон, в котором ехала леди Изабелла со своей горничной, лежал под грудой развалин, и пробраться в него стоило огромных усилий. Женщина осталась жива, но сильно ушиблась. Доктора, призванные на место катастрофы, покинули ее на время и обратились к другим несчастным. Изабелла слышала, как они переговаривались друг с другом и решили, что ей следует ампутировать ногу, иначе она умрет через несколько часов.
Женщина видела все, что происходило вокруг нее, и понимала, что находится на волосок от смерти. К ней подошли четверо санитаров и положили ее на носилки. Затем сестра милосердия подала ей воды, и она с жадностью ее выпила.
- Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас? - спросила девушка. - Я охотно передам родственникам вашу последнюю волю, - добавила она, так как слышала то, что сказали врачи о состоянии бедной женщины. - Может, написать кому-нибудь из них?
- Да, если у вас есть бумага и письменные принадлежности. Так пишите же… графу Моунт… Нет, подождите, - прибавила она, - я напишу сама… Голова моя ясна, подержите бумагу передо мной, вот так…
Сестра милосердия повиновалась, и леди Изабелла не без труда написала лорду Моунт-Сиверну, что на железной дороге произошла катастрофа, что она умирает и горничная ее погибла. Она благодарила его за доброту. "Навестите Арчибальда, - прибавляла она, - и передайте ему, что я смиренно прошу простить меня, что я прошу прощения у его детей. Скажите ему, что я горько раскаялась и что никакие слова не могут выразить этого". Потом, обратившись к сестре милосердия, она прошептала:
- Отошлите это письмо, когда я умру, и припишите несколько слов о моей смерти.
Когда доктора подошли наконец к леди Изабелле, чтобы осмотреть ее раны, она уже была без чувств, и они подумали, что она умерла. Они удалились, оставив ее на руках сестры милосердия. Уверенная в том, что леди Изабелла умерла, сестра даже не вернулась к ней и в тот же день отправила письмо, приписав несколько строк от себя.
Когда леди Изабелла опомнилась, то поняла, что находится в больнице. После того как сестра милосердия ушла, доктора снова осмотрели тело леди Изабеллы и убедились, что жизнь еще теплится в ее слабом теле. Да, благодаря искусству опытных врачей она вернулась к жизни. Доктора решились не прибегать к операции, так как при такой слабости не было ни малейшей надежды на успех. В течение трех месяцев она находилась между жизнью и смертью и когда наконец вышла из больницы, то увидела, что происшедшая с ней перемена была почти так же ужасна, как и сама смерть. При взгляде на эту хромую женщину с бледным лицом и согбенной спиной никто не мог бы подумать, что это то самое прелестное создание, которое некогда носило имя леди Изабеллы Вэн!
Между тем письмо с грустным известием прибыло в Лондон. Граф Моунт-Сиверн уехал по делам в Шотландию, и письмо передали графине. Заграничный штемпель пробудил в ней страшное любопытство.
- Я распечатаю его! - воскликнула она.
- Оно адресовано отцу, - заметил лорд Вэн, находившийся в той же комнате и имевший точно такие же представления о чести, как и его отец. - Вы не имеете права.
- Конечно, - произнесла графиня, - но, быть может, это письмо требует немедленного ответа… Мы же не знаем…
Леди Моунт-Сиверн распечатала письмо и с некоторым затруднением прочла его. Оно испугало ее.
- Какой ужас! - произнесла она. - Леди Изабелла… Изабелла Вэн погибла во время крушения поезда во Франции.
Большие глаза юноши, честные и правдивые, как в детстве, подернулись слезами.
- Это ужасно… но для нее это счастливый конец… Какой была бы дальнейшая жизнь бедняжки! - произнесла графиня.
- Мама, ради бога, не говорите этого! - пылко заметил молодой лорд. - Вам ее вовсе не жаль! Вы сегодня же должны переслать это письмо отцу.
- Хорошо. Впрочем, торопиться незачем. Я точно не знаю, где твой отец. Я прикажу напечатать в газетах о ее смерти. Признаюсь, я очень этому рада. По крайней мере, на нашей семье больше не будет пятна…
- Мама, я думаю, что вы самая бессердечная женщина на свете.
- Как ты смеешь говорить подобные вещи? - произнесла графиня, вспыхнув от гнева. - Возвращайся сегодня же в свою школу - пусть это послужит тебе наказанием.
Прошло несколько дней. Однажды мистер Карлайль, как обычно, отправился из Ист-Линна в контору. Только он сел за бюро, как вошел старый Дилл и остановился перед ним в нерешительности.
- Что с вами? - спросил Арчибальд, удивленный визитом поверенного.
- Извините, сэр, я пришел спросить вас, не слышали ли вы какого-нибудь особенного известия?
- О чем это вы?
Старик медленно приблизился к бюро и положил дрожащую руку на газету "Таймс".
- Вот здесь, - сказал он взволнованным голосом, - в столбце об умерших… есть известие. Мужайтесь, мистер Карлайль, мужайтесь, - повторил он, поспешно удаляясь из комнаты.
Карлайль взял газету. В самом начале листа значилось следующее:
"В Калмере, во Франции, 18 числа этого месяца скончалась Изабелла Мэри, единственная дочь Уильяма, покойного графа Моунт-Сиверна".