- А вы еще больше похорошели, мисс Люси, - произнес лорд Вэн, обнимая девочку одной рукой за талию. - Надеюсь, вы не позабыли своего обещания и сдержите слово.
- О да, конечно! - воскликнула девочка, смеясь.
- Миссис Вин, - пояснил лорд Вэн, - Люси обещала выйти за меня замуж, и я не желаю для себя другой невесты. Одним словом, мы уже давно любим друг друга.
Изабелла не знала, что ответить; сердце ее переполнилось горечью.
- Мисс Люси, я попрошу вас на минутку удалиться, - продолжал молодой человек, - мне надо поговорить наедине с миссис Вин.
Люси быстро убежала.
- Вы, конечно, знаете о несчастье, происшедшем в нашей семье, миссис Вин, - начал лорд Вэн. - Удивляюсь, как это Карлайль не убил этого презренного негодяя Левисона. Он должен был всадить пулю в сердце этого неблагодарного человека, если только оно у него есть, или просто раздавить его, как ничтожного червя. И он еще осмелился стать Карлайлю поперек дороги!.. Несколько лет назад я жалел, что был слишком юн и не имел права раскроить ему череп. Видели вы когда-нибудь леди Изабеллу?
- Да… нет… да… - пробормотала едва внятно несчастная женщина.
- Это была мать Люси, - продолжал благородный юноша с воодушевлением. - Я любил эту женщину и теперь люблю ее дочь, потому что она на нее похожа. Где же вы познакомились с леди Изабеллой? Вы встречались с ней здесь, в замке?
- Нет, я знаю ее… только по слухам.
- Ах! Так вы никогда не видели ее? Очень жаль. Но скажите, пожалуйста, - воскликнул лорд Вэн, продолжая горячиться, - неужели Карлайль не убьет этого презренного Левисона?
- Право, не знаю, - пробормотала леди Изабелла, - я не вмешиваюсь в это дело.
С этими словами она отвернулась, чтобы скрыть свое замешательство, и ускорила шаг.
В тот же день после обеда миссис Карлайль попросила гувернантку поехать вместе с ней и Люси в Вест-Линн, где она намеревалась сделать некоторые покупки. Несмотря на то что леди Изабелла страшно боялась встретить сэра Фрэнсиса Левисона, она все-таки согласилась исполнить желание Барбары. Итак, они втроем отправились в город. Когда они доехали до владений судьи Гэра, им встретилась мисс Карлайль.
- Вашей матери опять нездоровится, Барбара, - сказала она.
- В самом деле? В таком случае я навещу ее.
- А все из-за этих глупых снов… Измучил ее негодный Ричард…
- Я постараюсь успокоить ее, - ответила Барбара. - Миссис Вин может заехать к вам, если вы позволите, и подождет меня у вас.
Барбара исчезла и увела за собой маленькую Люси. Корнелия и леди Изабелла вдвоем направились по дороге в город. Вдруг на повороте в одну из аллей порывистый ветер сорвал с леди Изабеллы вуаль. Она хотела поднять ее и, желая прикрыть лицо руками, поспешно поднесла их к лицу, но тут - о ужас! - зеленые очки, те самые очки, с которыми она никогда не расставалась, упали на землю и разбились вдребезги.
Несчастная поникла головой, дрожа всем телом. Что ей оставалось делать? Она не могла закрыться даже вуалью, потому что ветер унес ее на другую сторону дороги.
- Боже милосердый! Какое поразительное сходство! - воскликнула Корнелия, пристально всматриваясь в лицо гувернантки.
Леди Изабелла притворилась, что ничего не поняла или, скорее, что ничего не слышала. Но тут она увидела вдали человека, одно имя которого заставляло ее содрогаться от ужаса… это был сэр Фрэнсис Левисон! Неужели он узнает ее?..
Глава VIII
Как искупали одного джентльмена
Мисс Карлайль и леди Изабелла Вэн остановились на повороте дороги. Ветер бушевал по-прежнему. Смущенная Изабелла подбирала осколки разбитых очков; Корнелия, смущенная не меньше, с удивлением вглядывалась в это лицо, казавшееся ей до такой степени знакомым. Посмотрев в сторону, она вдруг увидела перед собой сэра Фрэнсиса Левисона.
Он шел вместе с мистером Дрейком и другим товарищем, не считая сопровождавшей его свиты. Мисс Карлайль в первый раз в жизни встретилась с ним лицом к лицу. Она устремила на него презрительный и высокомерный взгляд, с поразительной ясностью выражавший ее неприязнь.
Поравнявшись с Корнелией, сэр Фрэнсис поклонился ей. Сделал ли он это из вежливости, или это была ирония с его стороны - трудно сказать. Но мисс Карлайль приняла его поклон за насмешку. Губы ее побледнели от гнева.
- Не ко мне ли относится это оскорбление, Фрэнсис Левисон?
- Это как вам будет угодно, - ответил он дерзко.
- И вы смеете со мной раскланиваться? Разве вы позабыли, кто я?
- Кто видел вас хоть раз, тому трудно позабыть… - Эти слова были произнесены с сарказмом.
Леди Изабелла поспешно закрыла лицо руками - она страшно боялась, что Левисон увидит ее. Между темнесколько прохожих, среди которых были рабочие с фермы мистера Риннера, остановились поблизости.
- Презренный земляной червь! - воскликнула Корнелия. - Не думай, что это оскорбление останется безнаказанным!
Говоря это, она не думала о немедленном исполнении своей угрозы, но окружившая их толпа поняла все иначе. Неизвестно, подстрекнули ли рабочих слова мисс Карлайль, которая, несмотря на свой вздорный характер, сумела заслужить всеобщее уважение, или их надоумил мистер Риннер, но все хором воскликнули:
- В воду его! В воду! Болото рядом. Воздадим ему по заслугам! Зачем этот негодяй появился в нашем городе? Ну же, к делу, друзья! Живее!..
Левисон побледнел, колени его затряслись; каждый негодяй - трус в душе. Леди Изабелла, в свою очередь, затрепетала, услышав эти угрожающие слова. Двадцать пар мускулистых рук принялись за дело; последовали многочисленные толчки, насмешки, издевательства, аплодисменты… Шум поднялся ужасный!
Левисона потащили к соседнему болоту.
- Спасите! Спасите! - кричал он. - Спасите, ради бога!
Но увы! Вновь раздались оглушительные крики, и сэр Фрэнсис Левисон искупался в зеленой тине. Толпа ликовала, издеваясь над дерзким джентльменом, позволившим себе оскорбить достопочтенную мисс Карлайль.
Затем Левисона вытащили из болота. Даже утонувшая крыса не имела бы такого жалкого вида, какой был у Фрэнсиса Левисона, - он весь дрожал, испуганно озирался по сторонам и оправлял на себе платье, походившее скорее на старое отрепье, чем на одежду порядочного человека.
Окончив свое дело, рабочие разошлись. Мисс Корни также удалилась. Но и сам Левисон, весь продрогший и беспомощно стоявший на берегу, был менее смущен, чем леди Изабелла, нетвердыми шагами следовавшая за Корнелией.
Корнелия не произносила ни слова. Она по-прежнему шествовала впереди, высоко подняв голову. Впрочем, изредка она посматривала на миссис Вин. "Странное дело! - размышляла она. - Какое необыкновенное сходство, особенно в глазах!" Когда они проходили мимо магазина, миссис Вин остановилась и взялась за ручку двери.
- Я хочу отдать очки в починку, - пояснила она тихо.
Мисс Карлайль вошла вместе с ней. Леди Изабелла попросила новые очки, но в лавке не оказалось очков зеленого цвета. Ей предложили старые синие очки в черепаховой оправе, и она тотчас взяла их и надела. Между тем Корнелия изучала черты лица, казавшиеся ей до такой степени знакомыми.
- Зачем вы носите очки? - спросила она.
Краска вновь залила щеки бедняжки, и она произнесла с заметным колебанием:
- У меня слабое зрение.
- Но зачем вы носите очки такого противного цвета? Думаю, простые белые очки подошли бы вам больше.
- Я предпочитаю цветные очки и никогда не ношу других.
- Скажите мне ваше имя, миссис Вин.
- Жанна! - ответила воображаемая француженка с необыкновенной уверенностью.
Разговор на этом оборвался. В тот же день вечером Корнелия обедала в Ист-Линне. Выйдя из-за стола, она немедленно отправилась в комнату Джойс.
- Джойс, - прошептала она, - не напоминает ли вам кого-нибудь гувернантка?
- О ком вы говорите, мисс Карлайль? О миссис Вин? - произнесла Джойс, удивленная этим вопросом.
- Разумеется, о миссис Вин.
- Она очень часто напоминает мне мою прежнюю госпожу и лицом, и манерами, - ответила Джойс, понизив голос. - Но я никому не говорила об этом, мисс Карлайль, потому что - вы это очень хорошо знаете - нам запрещено упоминать имя леди Изабеллы.
- Видели ли вы ее без очков?
- Нет, никогда, - ответила Джойс.
- Ну а я видела ее сегодня без очков и объявляю вам, что я нашла поразительное сходство. Можно подумать, что призрак леди Изабеллы разгуливает по земле!
- О, мисс Корнелия, не шутите такими вещами, это слишком серьезно!
- Разве я когда-нибудь шутила?.. Но пусть это останется между нами, Джойс.
Вернувшись в гостиную, мисс Карлайль села возле лорда Моунт-Сиверна.
Молодой Вэн, Люси и мистер Карлайль играли вместе, и в комнате раздавались смех и шумные восклицания. Воспользовавшись удобным моментом, Корнелия обратилась к графу с вопросом:
- Точноли леди Изабелла умерла?
Граф широко раскрыл глаза от изумления.
- Какой странный вопрос вы мне задаете, мисс Карлайль! Умерла ли она? Разумеется.
- И нет ни малейшего сомнения?
- Как можно в этом сомневаться? Она умерла в ту самую ночь, когда случилась катастрофа на железной дороге.
Наступило молчание. Корнелия задумалась, а затем снова обратилась к графу:
- И вы считаете, что не произошло никакой ошибки?
- Я так же твердо уверен в том, что она умерла, как и в том, что мы с вами живы, - ответил граф. - Но почему вы задаете мне этот вопрос?
- Сегодня мне в первый раз пришло в голову, что она могла и не умереть.
- Если бы она была жива, то наверняка продолжила бы пользоваться процентами с той суммы, которую я положил на ее имя в банке. А денег этих никто не требовал. Затем она непременно написала бы мне - мы так условились. Поверьте, нет никакого сомнения в том, что бедняжка умерла…
Мисс Карлайль не нашлась что ответить; решительный тон графа, по-видимому, убедил ее.
Глава IX
Медведь в вест-Линне
Карлайль говорил речь с балкона гостиницы "Оленья голова" - старого здания, построенного в те времена, когда еще не было железных дорог. Балкон был обширный, выкрашенный в зеленую краску, и на нем свободно помещались друзья Карлайля. Оратор говорил красноречиво и искренне. Карлайль пользовался в Вест-Линне большим уважением. Кроме того, все горожане были настроены против сэра Фрэнсиса Левисона.
Последний произносил свою речь в гостинице "Ворон", но оратор он был самый посредственный. Окружавшая его толпа шумела, бранилась и беспорядочно теснилась на дороге. Впрочем, сэр Фрэнснс Левисон не мог пожаловаться, так как в слушателях не было недостатка: большая часть обитателей Вест-Линна сочла своим долгом явиться перед гостиницей "Ворон" - одни для того, чтобы аплодировать, другие для того, чтобы свистеть и шикать.
Вдруг все заметили невдалеке медленно двигавшуюся коляску, запряженную парой лошадей. В коляске сидела дама - это была миссис Карлайль. Вскоре шумевшая толпа замолкла, и речь Левисона также затихла; он не желал даром тратить свое красноречие. Он не поклонился Барбаре, вероятно, вспомнив последствия вежливости, оказанной им Корнелии.
Сквозь прозрачную бахрому зонтика Барбара смогла разглядеть его. В ту минуту, когда она подняла глаза на оратора, он стоял, высоко подняв правую руку, слегка откинув голову и поправляя волосы, падавшие ему на лоб. Его рука без перчатки была бела и нежна, как у женщины, и Барбара заметила блестевший на его пальце бриллиантовый перстень. Щеки молодой женщины побагровели. На этот жест указывал ей Ричард!
Около нее раздались веселые крики:
- Ура, Карлайль! Карлайль, ура!
Барбара наклонила голову в ответ на приветствия, и экипаж выехал на простор.
В волнующейся толпе неожиданно встретились мистер Дилл и мистер Эбенезер Джеймс. Мистер Джеймс начал с того, что служил писарем у Карлайля, и наконец снова вернулся к этому занятию, но уже в конторе других адвокатов, Билла и Тредмена. Мистер Джеймс былдобродушным малым, весельчаком, прямым, откровенным, но несколько склонным к лени.
- Ну, дружище, как дела? - спросил его Дилл.
- Дела мои идут недурно - только не в ту сторону, в какую следует… Но послушаем оратора!
Оратором этим был не кто иной, как Левисон. Дилл слушал его с серьезным, а Джеймс с насмешливым видом. Но вскоре толпа отодвинула их далеко назад, где они уже не видели, хотя все еще слышали оратора. Тут они увидели в конце улицы человека, идущего в их сторону и походившего на медведя на задних лапах.
- Боже милосердный! - воскликнул Эбенезер. - Да ведь это Бетель!
- Бетель! - повторил Дилл, устремив взгляд на человека в медвежьей шкуре.
Действительно, это был Отуэй Бетель, вернувшийся из путешествия и надевший на себя меховое одеяние с медвежьими хвостами. Шапка из таких же хвостов украшала его голову. Мистер Дилл посторонился, словно боясь, что он его укусит.
- Я вижу, Эбенезер, что вы еще живы и по-прежнему коптите небо, - сказал он.
- Да, и рассчитываю еще некоторое время покоптить его!
- Когда вы вернулись, Отуэй? - обратился к нему Дилл.
- Только что, с четырехчасовым поездом. Но скажите, пожалуйста, что здесь происходит?
- У нас здесь выборы, старина, - ответил Эбенезер.
- О том, что у вас выборы, я узнал еще на станции. Скажите, что здесь происходит? - И онуказал на толпу.
- Ах, боже мой! Да это же Левисон!
- Вот как! Какой смельчак! - воскликнул Бетель. - Неужели он одержит верх над Карлайлем?
- Что вы! Разве это возможно? У него нет никаких шансов на победу.
- Но послушаем Левисона. Я никогда не видел его.
Разговор был прерван проездом нагруженного обоза. Засуетившаяся толпа подвинула их ближе к дому, и они оказались как раз напротив Левисона. Бетель смотрел на него изумленными глазами:
- Вот тебе на! Кто позвал сюда этого человека? Зачем он здесь?
- О ком вы говорите?
- Я говорю о том господине, который держит в руке белый носовой платок.
- Это сэр Фрэнсис Левисон.
- Не может быть! - воскликнул Бетель. - Этот человек никогда не был сэром Фрэнсисом Левисоном.
Тут взгляды Отуэя Бетеля и Левисона встретились. Бетель поклонился Левисону, приподняв свою медвежью шапку, Левисон вздрогнул, поднял лорнет и осмотрел Бетеля. Его лицо побледнело.
- Разве вы знаете Левисона, мистер Бетель? - спросил Дилл.
- Да, я был с ним когда-то знаком… очень короткое время.
- Я помню, - усмехнулся Эбенезер, - когда он был еще не Левисоном, а совсем другой особой. Правду я говорю, Бетель?
Бетель бросил на Эбенезера презрительный взгляд и немедленно исчез.
- Разъясните мне, пожалуйста, мистер Эбенезер, что означает эта маленькая сцена? - спросил Дилл.
- О, сущие пустяки! Дело в том, что этот напыщенный оратор никогда не был такой важной персоной, какую строит из себя теперь.
- Ах, вот как!
- Я не хотел ничего рассказывать, потому что, видите ли, это дело меня не касается, но вам я могу довериться. Можете ли вы себе представить, что именитый баронет, который желает выступить представителем Вест-Линна в парламенте, некогда ухаживал за Эфи Галлиджон? В то время он еще не носил громкого титула сэра Фрэнсиса Левисона!
Слова эти пробудили в уме Дилла тысячу смутных воспоминаний относительно Ричарда Гэра и некоего Торна. И вдруг, схватив Эбенезера за руку, он спросил:
- А как его звали в то время?
- Торном!
- Но вам, конечно, было известно, что на самом деле его звали Левисоном?
- Ничего подобного! Когда я узнал, что он приехал сюда с целью оспаривать у Карлайля звание члена парламента, то был поражен подобной дерзостью не меньше самого Бетеля. "Вот чудо! - подумал я. - Значит, Торн погребен, а его место занял двойник Торна Левисон".
- Но почему же он сменил имя?
- Не знаю… Каково его настоящее имя - Левисон или Торн, - для меня до сих пор остается тайной.
Горя желанием сообщить Карлайлю это странное известие, Дилл поспешил выбраться из толпы. Добежав до конторы, он вошел в кабинет своего патрона. Последний сидел за письменным столом и подписывал разные бумаги.
- Что случилось, Дилл?
- О! Я пришел к вам с самыми невероятными известиями!.. Я все разузнал о Торне! Как вы думаете, кто он такой?
Отложив перо в сторону, Карлайль посмотрел на своего помощника.
- Торн не кто иной, как Левисон! - воскликнул Дилл.
- Я не понимаю, - произнес Карлайль.
- Ваш противник Левисон - тот самый Торн, который ухаживал за Эфи Галлиджон. Это непреложная истина, мистер Карлайль.
Дилл рассказал все в подробностях: как Бетель узнал Левисона и что сообщил ему Эбенезер.
- Бетель не раз клялся мне, что не знает Торна, - прошептал Карлайль.
- Вероятно, он имел свои причины клясться в этом, - воскликнул Дилл. - Сегодня они узнали друг друга.
- Бетель узнал его как Торна, а не как Левисона?
- Да, в этом нет никакого сомнения. Он ни разу не упомянул имени Торна, но его удивило то, что этого человека называют Левисоном.
В то время, когда происходил этот разговор, Барбара вернулась домой. Она побежала к себе и принялась писать.
- Я желаю, чтобы он приехал сюда хотя бы на час! Посмотрим, что из этого выйдет… Я уверена, это тот самый человек, которого мы ищем. Ричард описывал именно этот жест, и потом это бриллиантовое кольцо!..
Она набросала несколько строк:
"Дорогой мистер Смит! Ваше присутствие здесь необходимо; произошло одно событие, которое можете разъяснить только вы; приезжайте сюда в субботу, я встречу вас в крытой аллее в сумерках.
Преданная вам, Б.".
Письмо было адресовано на имя мистера Смита, в Ливерпуль. Адрес ей оставил Ричард. "Сию же минуту, - думала Барбара, складывая письмо, - нужно послать ему банковский билет в пять фунтов стерлингов для того, чтобы он мог заплатить за проезд. Но у меня, кажется, нет этой суммы…"
Она выбежала из комнаты и в коридоре встретила Джойс.
- Не найдется ли у вас пятифунтового билета, Джойс?
- Нет, сударыня.
- Быть может, такая сумма есть у миссис Вин; на прошлой неделе я заплатила ей жалованье и, кажется, дала два пятифунтовых билета.
Барбара побежала в маленькую гостиную.
- Миссис Вин, не могли бы вы одолжить мне пятифунтовый билет?
Миссис Вин отправилась за ним в свою комнату. Между тем Барбара спросила Уильяма, виделся ли он с доктором Мартеном.
- Он прослушал мне грудь, - ответил ребенок, - и сказал, что приедет в среду после обеда.
- Где же ты с ним увидишься?
- В конторе у отца или у тетушки Корни. Миссис Вин сказала, что лучше в конторе, потому что отцу будет приятно самому поговорить с доктором. Мама, скажите мне, пожалуйста…
- Что такое, дитя мое? - спросила Барбара.
- Миссис Вин не перестает плакать с тех пор, как она виделась с доктором. О чем она плачет?
- В самом деле? Я не знаю. Разве она плачет?
- О да! Но она отирает слезы под очками и думает, что я этого не замечаю. Я очень хорошо знаю, что я опасно болен, но почему же она об этом плачет?
- Ты скоро поправишься, Уильям. Кто тебе сказал, что ты опасно болен?