- Помню, сестра все вертелась у мамы под ногами. День был солнечный, но ветреный, а мама стирала занавески. И вот она стояла на стуле - снимала их с окна. Окно тогда было меньше теперешнего, но все равно с занавесками приходилось повозиться. Сестра бегала вокруг и задела стул. Мама упала, порвав при этом занавеску. Ну и накричала на нас обоих. А потом выставила на улицу. - Он помолчал. - Отлично помню, что мама к тому времени уже постирала часть белья - полотенца и наволочки - и развесила во дворе на веревке - ветер их так и трепал. Правда, прикольно, как мы запоминаем всякое?
- Кадрами, как фильм, - сказала Фрэн, думая о Кэтрин.
- Точно, прямо как фильм.
- Выходит, тогда-то Катриона и убежала?
- Нет, мы еще немного поиграли. Не помню во что. Но сестра водила - она всегда была первая. А потом пошла в сад - нарвать цветов. Они росли возле стены дома, где не так задувает. Мама их любила, гордилась тем, что вырастила. Я предупреждал Кат - ей за это влетит. А она сказала, что хочет подарить букет бабушке Мэри, так что мама не будет ругаться, потому что сама учила ее быть с бабушкой Мэри любезной.
- Бабушка Мэри - это мать Магнуса? С Взгорка?
- Ага. Она была совсем уже старой. Мне казалось, ей лет сто, потому что и Магнус, ее сын, сам был старик. Но ему тогда было где-то шестьдесят, ну а ей - под восемьдесят. Так вот, сестра взяла ленту и перевязала букет. А затем стала взбираться на холм. А я пошел на пляж - так как раз друзья играли. Мама наверняка думала, что Катриона со мной, потому что вышла из дому и позвала пить чай нас обоих. - Брайан на секунду умолк. - Остальное плохо помню, только это.
Тем временем Сандра и Кеннет спускались со второго этажа, топая по деревянной лестнице; Мораг шла следом. На последней ступеньке они задержались - Сандра приложила к глазам носовой платок.
- Ну ладно, сынок, - сказал Кеннет, - нам пора.
Брайан поднялся, кивнул Фрэн и Юэну и последовал за родителями.
Юэн не стал провожать гостей до двери. Фрэн вышла, чувствуя, что ей надо извиниться за его неучтивость. Прощаясь с Брюсами у их машины, она сказала:
- Видите ли, мистер Росс еще не оправился от происшедшего. Надеюсь, вы поймете его и извините.
Когда она вернулась в дом, Юэн уже сидел в кухне, на столе лежали сумка Кэтрин и блокнот. Блокнот был закрыт, однако Юэн смотрел на него не отрываясь. Дождавшись, пока Фрэн сядет, он дрожащей рукой потянулся к нему. Фрэн села совсем близко, чтобы читать записи вместе. До нее донеслось несвежее дыхание Юэна - даже после кофе.
Первую страницу они уже видели: "ОГОНЬ И ЛЕД". Причем надпись скорее нарисована, нежели написана, - большие буквы составлены из сосулек. На следующей странице надпись повторилась, но на этот раз от нее расходились линии к другим словам и фразам - все вместе напоминало схему. Слово "огонь" было связано со словами "страсть", "желание", "сумасшествие", "полуночное солнце", "Апхеллио", "жертвоприношение". Слово "лед" - со словами "ненависть", "подавление", "страх", "темнота", "холод", "зима", "предрассудки". Линии, соединяющие слова, прочерчены жирно, с сильным нажимом.
- Похоже на сюжеты отдельных эпизодов, - сказал Юэн.
- По-моему, она подбирала к зрительным образам соответствующие эмоции, - предположила Фрэн. - Наверняка это как-то связано с идеей противоположностей. Дерзко.
Юэн, болезненно реагировавший на малейшую критику, оторвался от блокнота:
- Ей было всего шестнадцать. В шестнадцать позволительно быть дерзким.
Он перевернул лист - следующий оказался пустым. Пролистал оставшиеся - ничего. Швырнув блокнот, Юэн со всей силы хватил ладонью по столу. Этот внезапный приступ ярости испугал Фрэн.
- Ничего, опять ничего! А мне позарез нужно знать, что с ней случилось.
Фрэн не представляла, как быть. Ведь перед ней сидел не капризный ребенок, она не могла одернуть его: "Перестань! Веди себя прилично!"
- Погодите, а папки-то, папки? - напомнила она. - Давайте все-таки посмотрим, что там?
Юэн встал, и Фрэн показалось, что для него это было уже слишком, он просто-напросто уйдет. Она и в самом деле малость перегнула палку, так что и не подумала бы его винить. Но Юэн прошел к раковине, открыл кран с холодной водой, подставил под струю ладони и плеснул себе в лицо. После чего вернулся к столу, на ходу вытирая руки полотенцем.
- Ну конечно, вы правы, - произнес он уже спокойнее. Недавний взрыв гнева поразил Фрэн, но теперь от всплеска эмоций не осталось и следа. - Давайте заглянем в папки.
Их было три, и все надписаны. "История", "Психология", "Литература". Фрэн предоставила право выбора Юэну. Он бегло проглядел первые две и тут же отложил в сторону - в них были лекции с последних уроков. Папка "Литература" оказалась очень тонкой. Фрэн даже забеспокоилась: вдруг пустая? Юэн раскрыл папку и вытащил один-единственный лист бумаги формата А3. Чтобы лист поместился в папке, Кэтрин сложила его пополам. Юэн развернул его и чуть подвинулся, чтобы и Фрэн могла видеть.
Поначалу она ничего не поняла. Ей показалось, что на листе лишь наброски идей о том, что и как снимать. Весь лист был расчерчен на небольшие прямоугольники, в каждом - несколько эскизов черной чернильной ручкой. И к ним - наспех, корявым, неразборчивым почерком сделанные подписи. Все это так не походило на аккуратную, собранную Кэтрин.
- Как думаете, что это? - растерянно спросил Юэн. И тут же в отчаянии прибавил: - А ведь больше ничего и нет.
- Похоже на раскадровку. Каждый кадр прорисован. Правда, не везде - иногда Кэтрин обходилась словесным описанием. Однако в общем и целом это - план фильма.
- Общий замысел, значит? Что и за чем снимать?
- Вроде того.
Фрэн попробовала рассматривать каждый прямоугольник по отдельности, закрывая остальные руками и вырванным с конца блокнота листом бумаги.
- Так, с чего же он начинается?.. А, вот - набросок воронов. Хорошо получились. Судя по всему, первые кадры она снимала здесь, у дома. - Фрэн перешла к следующему прямоугольнику. - А этот вам о чем-нибудь говорит?
- Написано: "Комната отдыха". Так десятиклассники называют аудиторию, где можно посидеть в свободное между уроками время. Наверное, Кэтрин собиралась там снимать.
- А это?
Юэн покачал головой:
- Какие-то человечки - похоже на детские каракули. Хотя для Кэтрин они бессмыслицей уж точно не были. Может, какое-то схематичное изображение. Мне, правда, это ни о чем не говорит. А вообще сам план - уже какой-то результат, есть от чего оттолкнуться. Надеюсь, нам удастся разгадать ее замысел.
Фрэн подумала, что едва ли у них получится проникнуть в мысли Кэтрин. Но промолчала - она радовалась за воспрянувшего духом Юэна. И продолжила изучать прямоугольники. В одном они разобрали изображения овец, в другом - морских котиков. Наверняка Кэтрин планировала снять их в качестве иллюстраций к своей закадровой речи. Однако Фрэн не представляла, как овцы и котики соотносились с темой огня и льда.
То в одном, то в другом прямоугольнике попадались инициалы. Но расшифровать их Фрэн не могла. В одном месте она увидела: Р. И. Неожиданно Юэн высказал догадку:
- Роберт Избистер? Как вы думаете, это Роберт Избистер?
- Такие инициалы подошли бы многим.
- Инспектор Перес спрашивал меня о нем. Интересовался, знаю ли я парня. Сказал, что однажды вечером ехал к нам и по дороге встретил его фургон. Но это было уже после смерти Кэтрин, так что вряд ли имеет значение.
"Если только он не приезжал, чтобы выкрасть фильм и сценарий, - подумала Фрэн. - Ведь они могли исчезнуть и после убийства - Юэн начал искать далеко не сразу". Однако оставила свои мысли при себе. Ей не хотелось распространяться о своем знакомстве с Робертом. Да и что она скажет? "Это взрослый сын уже немолодой любовницы моего мужа"? В прямоугольнике с инициалами Р. И. было написано что-то еще.
- Как вы думаете, что это?
В сценарном плане Кэтрин писала неразборчиво - будто торопилась обозначить едва наметившуюся мысль на бумаге.
Юэн придвинул лист к себе, чтобы как следует разглядеть.
- Это дата: третье января. Такое впечатление, что вписана позже. Правда ведь, чернила другие? - Юэн разогнул спину, потянулся. - И все-таки чего-то не хватает. Не вижу здесь ни единой зацепки.
- Может, ничего и нет. - Грубовато, конечно, но других слов у Фрэн не нашлось. - Может, Магнус Тейт и есть убийца. А фильма и сценария нет дома только потому, что к концу семестра она закончила работу и сдала преподавателю. Ведь у него никто не интересовался? Тогда вам не пришлось бы затевать поиски.
- Нет, - возразил Юэн, - я не согласен. Если бы фильм был полностью готов к середине декабря, откуда январская дата? Зачем отсылка к Апхеллио, которую мы нашли в блокноте? Ведь фестиваль раньше середины января не устраивают. - Юэн взял магазинный чек с пометкой на обороте. - И с чего такой интерес к Катрионе Брюс?
- Ну, это не нам решать. - Фрэн представила, что если так будет продолжаться и дальше, если Юэн просидит еще одну ночь, вчитываясь между строк, которые на деле ничего не значат, то попросту свихнется. - Покажите свои находки Джимми Пересу. Ломать голову над такими вот загадками - работа полиции.
И снова Юэн отреагировал неожиданным образом. Он вскочил так резко, что опрокинул стул.
- Нет, это касается лишь меня. И к полиции никакого отношения не имеет.
Заметив, что Фрэн опешила, поднял стул и сел. Фрэн снова увидела перед собой вежливого, выдержанного преподавателя.
- Простите меня. Пожалуй, вы правы. Но прежде, чем отдать полиции, сделаю себе копии. И, знаете… Для меня эти записи - нечто очень личное. Одна только мысль о том, что они попадут в руки к посторонним людям, причиняет мне невыносимую боль. А я и без того уже настрадался.
Глава тридцать седьмая
Магнус сидел в камере предварительного заключения. Еще одно слушание в суде - и его переправят из полицейского участка в тюрьму за пределами островов. Правда, он плохо разбирался в происходящем. Понял только, что здесь долго не задержится. И всякий раз, заслышав твердую поступь офицера, глухие удары ботинок по кафельному полу, звяканье связки ключей у того на поясе, Магнус думал, что все, это за ним. Иногда будущее виделось ему огромной черной волной, в которой он тонет. На деле же выходило еще хуже. Что такое волна, он понимал. И что, не умея плавать, утонет, тоже понимал. Действительность же пугала неизвестностью, пустотой. Он до того страшился отъезда, что, когда отпирали дверь, чтобы внести еду или пригласить адвоката, его начинала бить мелкая дрожь. Никто не мог добиться от него и двух связных слов, так что с ним и вовсе перестали разговаривать.
Шел дождь. Магнус слышал его через окошко, но оно было слишком высоко, чтобы что-то увидеть. Он же вспоминал лето, как косил сено, срезая траву по старинке - серпом, потому что участок был мал и просить о помощи соседа с уборочной машиной не имело смысла. Вот он останавливается перевести дух, вытирает рукавом пот с лица. Ветер с запада вздымает высокие волны - они виднеются за Вран-горкой, но ему, разгоряченному работой, жарко. Отдыхая, он замечает маленького ребенка, девочку - она вприпрыжку взбирается на холм. Девочка несет букет цветов, завязанный лентой, - лента развевается по ветру. Магнус аккуратно прислоняет серп к стене. Он трудился, не разгибая спины, с самого утра - думал управиться с полем в один присест. Но теперь решает передохнуть - выпить чаю с лепешками, которые мать пожарила накануне.
В коридоре раздались громкие голоса. Забывшийся воспоминаниями Магнус не сразу разобрал, кто это. Оказалось, двое констеблей о чем-то перекрикиваются друг с дружкой. Магнус затаил дыхание, от страха закружилась голова, но, прислушавшись, он понял - констебли просто шутят. Донесся взрыв смеха, потом шаги - они удалялись в дежурную комнату. Только тогда он облегченно выдохнул.
Магнус вспомнил, как говорил о Катрионе с Кэтрин, когда девушка была у него в последний раз. В тот день он еще ездил в Леруик за покупками, а на обратном пути в автобусе встретил Кэтрин. Вообще-то Магнус и не думал говорить о девочке, просто пригласил Кэтрин на чай. Она сама захотела. Сказала, что для выпивки рановато будет, а вот чашечку чаю - с удовольствием.
Она снимала его. Сначала возле дома - он стоял и смотрел с холма вниз, на здание начальной школы. Потом - в доме. Ходила с камерой по комнате, задержалась перед вороном, поднеся камеру прямо к прутьям клетки. С тех пор как Магнуса арестовали, он то и дело вспоминал о вороне, думал, что, может, было бы вернее убить его сразу, как только стало ясно, что птица увечная. Лучше, чем держать взаперти.
Кэтрин показала Магнусу сделанные снимки - он видел их на маленьком экране. "Смотрите, Магнус, вы в телевизоре". Но в последнее время у Магнуса со зрением было плоховато, и он не разглядел, что там. Фигурки на экране двигались. Неужели фотоаппаратом так снимешь? Но Магнус все равно сделал вид, что разглядел - не хотелось расстраивать девушку.
Он тогда подумал, что вот сейчас она и уйдет. Но Кэтрин села в материно кресло, откинувшись на спинку, как будто устала. Пальто сняла и положила прямо на пол, рядом с креслом. На ней были брюки черного цвета, очень широкие внизу. Мать брюки в жизни не носила, но в сумерках жарко натопленной комнаты Магнусу показалось, что перед ним мать и есть.
Так почему он заговорил о Катрионе? Потому что девочка не шла у него из головы с того самого времени, как в Новый год наведались Салли и Кэтрин. Они были старше Катрионы, почти молодые женщины - с блеском на губах и черной подводкой вокруг глаз, - но в их обществе он испытал давно забытые чувства. Девушки то и дело хихикали, тараторили без умолку, поправляли волосы. Изящные ножки и тонкие запястья Кэтрин, мягкие, полные руки Салли, позвякивавшие браслеты, нитки бус. Теперь же Кэтрин сидела в кресле его матери, скрестив ноги и вытянув их к огню. Она не смеялась; спрашивала, но мягко, не давя. И внимательно слушала. Он позабыл материны слова "Ничего им не говори!" и рассказал Кэтрин о том, что произошло в тот день, когда Катриона прибежала в гости.
Потом-то он, конечно, пожалел, что разоткровенничался. Потом-то он понял, что напортачил.
Глава тридцать восьмая
Они сидели у Переса дома. Тейлор все еще торчал на Шетландах. Перес не представлял, каким образом тот уломал начальство. На звонки Тейлор либо не отвечал, либо уклончиво говорил что-то насчет нескольких дней отпуска - мол, спину снова прихватило. Когда же спрашивали о подробностях дела, предпочитал туманное: "Да так, подчищаем хвосты". То же самое говорил и Перес, если сослуживцы интересовались, почему он никак не остановится. Ведь в деле об убийстве Кэтрин Росс все уже ясно, разве нет? Старика арестовали, не сегодня-завтра отправят в главное управление, а тогда до самого суда обо всем можно забыть.
Так-то так, да только он забыть не мог. Как и Тейлор. Вот они и сидели у Переса дома, а не в полицейском участке, где Тейлора могли застукать, а здесь он попросту не брал трубку. Былое недовольство Переса чужаком, который явился и забрал дело в свои руки, улетучилось. Ему уже неважно было, кто старше по званию, - они действовали сообща.
Погода за окном снова поменялась: дождь прекратился, ветер стих, несмело выглянуло солнце. На двадцать пятое января обещали высокое атмосферное давление и заморозки. Для празднования Апхеллио самое оно - костры будут видны далеко. Среди жителей Леруика только и разговоров было, что о ладье, шествии викингов, о том, кто его возглавит. В городок уже начали стекаться туристы.
Перес и Тейлор сидели в обитой деревянными панелями комнате; плескавшаяся за окошком вода отражала бледный свет зимнего солнца. Перес принес из кухни полный кофейник, чтобы надолго хватило, но кофе осталось буквально на донышке, да к тому же он остыл. Поднос с кофейником и двумя кружками стоял на полу, а на низеньком журнальном столике поместились только блокнот и большой лист бумаги - раскадровка фильма Кэтрин. А еще - мятый чек из супермаркета.
Юэн Росс принес все это в полицейский участок прошлым вечером. Он отправился туда прямо из библиотеки, где снимал себе копии. "Я лучше разбираю ее почерк. Вдруг что-нибудь да пойму". Лист бумаги и блокнот лежали в прозрачной папке-конверте формата А4 - Юэн держал ее осторожно, на вытянутых руках, как будто это была бомба. Придя в участок, он настоял на том, чтобы вручить материалы инспектору лично.
Когда Тейлор взял чек, Пересу невольно захотелось выхватить клочок у него из рук - они выглядели такими большими и неуклюжими, что, казалось, повредят тонкую бумагу, а чернила на обороте и без того начали выцветать. Тейлор изучил надпись: "Катриона Брюс. Страсть или ненависть?" Потом перевернул, разглядывая лицевую сторону.
- Дата - январь, четвертое число, время - десять пятьдесят семь, - поспешил сказать Перес, с трудом сдерживаясь. Он надеялся, что Тейлор, узнав все, что нужно, оставит клочок бумаги в покое. - Покупки: овсяное печенье, молоко, чай, крекеры, дешевые свиные сосиски, пирог с мясной начинкой - одна порция, две банки консервированного горошка, две банки консервированной фасоли, нарезанный батон белого, имбирный пирог, бутылка виски. Я был у Магнуса дома…
Был, и не раз. Он заходил домой к старику на следующий день после ареста - забрал старую, скрипучую клетку с вороном и отвез в Данросснесс - той самой женщине на попечение. Однако сослуживцам рассказывать не стал: они и так считали, что у него с мозгами проблемы. Но не мог Перес обречь птицу на голодную смерть, как не мог и размозжить ей голову об стену. Он снова сосредоточился на покупках, перечисленных в магазинном чеке.
- Так вот, в холодильнике у него лежали эти самые сосиски и пирог, в буфете - банка фасоли. Еще одну, пустую, я нашел в мусорном ведре…
- Понял, понял, - перебил его Тейлор. - Значит, это чек Магнуса. - И наконец положил чек на стол.
Переса сразу отпустило. Он продолжил:
- Само собой, для нас важнее всего дата - четвертое января. На следующий день тело Кэтрин найдут в поле. А в этот день они со стариком случайно встретились в автобусе. Кэтрин сидела в гостях у Магнуса и тогда-то сделала эту запись на обороте чека - чтобы не забыть. К записи мы еще вернемся. Чек она захватила с собой - отец нашел чек в ее сумке. А это значит, что от Магнуса она ушла живой.
- Однако Магнус все равно мог ее убить, - возразил Тейлор. - Он мог идти за ней по пятам до самого дома. Или они уговорились, что она к нему выйдет. До сих пор мы придерживались версии, согласно которой убийство произошло там же, на поле. Патологоанатом сказал, что почти уверен.
- На поле, не на поле… Но зачем старику преследовать девушку? Зачем убивать?
- Затем, что он рассказал ей о Катрионе Брюс. Старику одиноко, с тех пор как мать умерла, он живет в доме совсем один. А тут вдруг появляется компания, ему сочувствуют, слушают его с интересом. Возможно, девушка намеренно пыталась разговорить старика, чтобы использовать его воспоминания в фильме. А может, пожалела старого человека, вот он и ответил ей откровенностью. Или просто-напросто выпил стаканчик-другой виски - язык и развязался. Да что угодно.