Глава 15
- Сэр, - сказал старший инспектор, - вы только отнимаете у нас время! По-моему, тут дело ясное! Это вы убили Катерину Ховард! И доказательство тому - ваш платок!
Джеймс Линкольн пожал плечами и ничего не ответил.
- Итак, придется провести у вас в доме обыск, - продолжал Форбс. - Держу пари, мы найдем коллекцию, которую вы так ловко похитили! Не знаю, как вам это удалось, только чует мое сердце, без вымогательства здесь не обошлось, а это не очень-то красиво!
В разговор вмешался сэр Малькольм:
- Сэр, все было бы куда проще, если бы вы назвали имена членов вашего клуба… В таком случае мы занялись бы ими и, разумеется, избавили бы вас от ответственности, которая пока лежит на ваших плечах.
- Я ни за что не назову их имена! - упорствовал Линкольн.
- Но почему?
- Потому что я поклялся.
- Неужели им есть что скрывать?
- Нечего, но клятва есть клятва, понятно?
- Этак мы ничего не добьемся, - вздохнул Форбс.
И он пошел звонить лейтенанту Финдли, чтобы тот выезжал по адресу Пимлико-роуд, 22, со специальной бригадой - арестовать хозяина дома и провести у него тщательный обыск.
Пока слуга помогал Линкольну собирать чемоданчик, сэр Малькольм и старший инспектор оставались в гостиной с камином одни. Старый пес снова улегся и спал, слегка посапывая.
- Не пойму я этого Линкольна, - с нескрываемым раздражением проговорил Форбс.
- Он чего-то боится, - заметил Айвори.
- Своих одноклубников? Похоже на секту. Во всяком случае совесть у него явно нечиста.
- Итак, что вы обо всем этом думаете?
- Они что-то вроде мафии - похищают ценные коллекции и потом сбывают скупщикам краденого, понимающим толк в искусстве. Госпожа Ховард сопротивлялась. И они ее просто-напросто убили.
- Оставив нам столь явную улику - платок фокусника? Не слишком ли! Потом, не забывайте: жертва сама взяла лодку напрокат.
- По-моему, иранец заодно с их шайкой.
- Тогда почему он без малейших колебаний признался, что помогал вывозить коллекцию?
- Потому что он та еще бестия. Найди мы в бункере его отпечатки, он бы так запросто не выкрутился! Нет уж, поверьте, сэр Малькольм, мы вышли на шайку грабителей, и Линкольн напрасно валяет дурака - рано или поздно он во всем сознается.
Вскоре подъехал Финдли с бригадой для проведения обыска. А старший инспектор и благородный сыщик посадили Джеймса Линкольна в машину и препроводили его в Скотланд-Ярд. За всю дорогу левша не проронил ни звука. Похоже, ему было совершенно наплевать на свою участь. Сэр Малькольм оставил его со старшим инспектором у подъезда знаменитого учреждения, а сам вернулся на такси к себе на квартиру в Сохо, где его дожидался верный Вэнь Чжан.
- У мастера Малькольма много забот… Я приготовлю ему поесть что-нибудь китайское, с имбирем, чтобы голова снова стала светлая.
Между тем Айвори сел за телефон и принялся обзванивать разных знакомых, вхожих в совершенно особое общество коллекционеров. Для начала Джон Килби, оценщик на аукционе "Сотби", сообщил ему, что последние годы, как он заметил, действует своего рода параллельный рынок произведений искусства и антикварных редкостей, - рынок явно закрытый и соответственно свободный от всякого налогообложения. Хотя это всего лишь догадки, они, тем не менее, соответствуют действительности, однако понять, что же происходит на самом деле, трудно.
Макс Моррис, антиквар, хорошо знавший сэра Филипа, отца Айвори, рассказал ему по секрету, что однажды уже имел дело с покупателями из международной сети, промышлявшей кражами крупных коллекций, которые потом выставлялись на аукционы. Эти люди действовали анонимно, но, похоже, могли быстро собирать значительные суммы, чтобы скупать разом целые лоты, выставленные на продажу с молотка по решению суда или как невостребованное наследство.
А Роберт Мэтью, старший инспектор отдела таможни и контрабанды при Министерстве экономики, объяснил сэру Малькольму, что вот уже три года, как его служба выслеживает международную преступную организацию, замешанную в торговле крадеными произведениями искусства. Обосновалась она в Лондоне, а щупальца распустила по всему миру. И хотя никого из ее участников арестовать пока не удалось, Мэтью, тем не менее, надеется добраться до головы этого спрута, и приведут его туда, как он рассчитывает, кое-какие связующие ниточки.
Имена Катерины Ховард, Джеймса Линкольна и Филлимора Трейси в его картотеке не значились.
Заручившись самыми разными сведениями, сэр Малькольм сел за стол и с большим аппетитом принялся за трапезу. Говядина с имбирем оказалась нежной и на редкость вкусной. Вэнь Чжан приправил ее перчиком и луком, вымоченными в малиновом уксусе. После свежих фруктов и кофе благородный сыщик разместился в своем любимом кресле-качалке и вернулся к бокалу "Карду", от которого его накануне так некстати оторвал Форбс.
Что же это за общество, о котором вскользь упомянул Линкольн, - шайка профессиональных воров или просто группа чудаков-единомышленников? Пропавшая коллекция Катерины Ховард стоила целое состояние, и это наводило на мысль, что дело было провернуто с размахом. С другой стороны, личность левши убеждала, что он и его сподвижники - люди безобидные, хотя и большие оригиналы. Однако убили женщину. Почему же ее решили убрать? Может, она собиралась раскрыть какие-то секреты, грозившие разоблачить всю группу?
Сэр Малькольм уже спал, когда его разбудил телефонный звонок. Это был неугомонный Форбс.
- Сэр, я приказал снова арестовать Али Садра. Сейчас мы обрабатываем его по второму кругу. Линкольн уверяет, что видел его лишь несколько секунд в тот вечер, когда вывозили коллекцию госпожи Ховард. Больше он его никогда не видал, да и в клубе у них иранец не состоит. Зато Садр узнал его сразу. Это он курил в машине, в которую погрузили коллекцию, а после увезли Бог весть куда. Но Линкольн отказывается назвать место. На вопрос: "Зачем вы присутствовали при вывозе?" - он твердит, что был там, чтобы следить, как бы какой-нибудь случайный прохожий чего не умыкнул, пока госпожа Ховард с Садром переносили предметы из дома в машину. Надо же какой наглец!.. Имена одноклубников он тоже наотрез отказывается называть. С виду немощный, а на самом деле тот еще гусь!
- Вы установили, где живет этот Филлимор Трейси, приятель Линкольна и поклонник магии?
- Кажется, он не живет ни в Лондоне, ни в пригородах, разве что у кого-нибудь из родственников. По нашей картотеке проходит добрая сотня Трейси, но под именем Филлимор нет ни одного… Зато на все Соединенное Королевство таких трое: один в Ливерпуле, другой в Уорвике, а третий в местечке Касл-Комб - это в Котсуолде. Может, пусть их там допросит местная полиция? Линкольн уперся и не желает нам помогать. Он просто смеется над нами, и это мне совсем не по нутру!
- Не думаю.
- Он же презирает нас! Хотя обыск ничего не дал. Коллекции Катерины Ховард у него в доме нет. А его собственная коллекция - в основном изящное искусство, да, кажется, так. Творения левшей, понятное дело! Может, отдать их на экспертизу?
- Пока не стоит, - возразил сэр Малькольм. - Но я, кажется, придумал, как разговорить нашего упрямца. Мы обращались с Линкольном резковато. Наведаюсь-ка я на Пикадилли-серкус и поговорю с каким-нибудь специалистом по левшам - может, он просветит меня насчет особенностей их поведения.
- Со специалистом? - удивился старший инспектор. - Вот уж действительно мир перевернулся!
- Вы это точно подметили… - рассмеялся благородный сыщик.
Глава 16
Магазин "Рай для левшей" располагался на Брюэр-стрит. Судя по указанию на вывеске, там было все для левшей, включая пособия для родителей, как не нарушать "зеркальную" гармонию у их леворуких чад. Хозяин магазина, разумеется, и сам был левша, но не простой, а однорукий. Правую руку он потерял на войне и теперь с гордостью носил на широкой груди Крест Виктории.
Сэр Малькольм представился. Его титул, похоже, впечатлил славного малого, и тот приветствовал достоуважаемого посетителя по-военному четко - щелкнув каблуками.
- Меня зовут Стикл. К вашим услугам, сэр!
Айвори захотелось скомандовать "вольно!", однако он благоразумно сдержался.
- Сэр, как раз сейчас я изучаю особенности психологии левшей.
- Да ну! А с чего вы взяли, что у левшей есть какая-то особенная психология? - возмутился Стикл.
- Так утверждает один мой приятель, тоже левша. Может, вы его знаете? Зовут Джеймсом Линкольном.
Однорукий рассмеялся.
- Еще бы не знать! Он мой постоянный клиент! Только, говорят, у него не все дома, да и сам я так думаю. Но, заметьте, не жалуюсь. Хотя откуда ж мне взять то, что ему надо?
- А что ему надо? - осведомился сэр Малькольм.
- Держу пари, не угадаете! И нигде не найдете! Ему, видите ли, нужны оригиналы знаменитой зеркальной рукописи Леонардо да Винчи! Как будто их кто-то продает!
- А в виде факсимиле?
- Ну да! Их-то он у меня и купил. Тут есть целая стопка альбомов с репродукциями из "Кодексов". Левши обожают его - как на икону молятся. А Линкольну подавай сами оригиналы Леонардо! Автобиографическую рукопись, вот!
- И у него нашлись бы деньги на такую покупку? - поинтересовался Айвори.
- Может, я вас и удивлю, но, уж коль он вам дружок-приятель, скажу без утайки. Он богаче, чем прикидывается. Вот вам факт - как-то он купил у меня рисунок пером Ганса Бальдунга Грина, и то лишь потому, что штриховка там якобы сделана левой рукой. Ну не чудно?
- Вы продаете рисунки мастеров? - удивился сэр Малькольм.
- Нет, просто коллеги иногда подбрасывают. Да и клиентам надо угождать, особенно если светит приличный навар, а?
Сэр Малькольм ненадолго задумался, потом спросил:
- Мне бы хотелось сделать моему другу Линкольну подарок. Что-нибудь из зеркальных рукописей - по-моему, неплохая мысль? Конечно, не из оригиналов Леонардо. А что-нибудь вроде того…
Стикл прикрыл один глаз, а другим уставился на собеседника.
- В общем, что-то вроде подделки…
- Скажем, имитации.
- Понимаю, понимаю. О, думаю, что-нибудь такое подыскать можно. Тем более на радость вашему дружку Линкольну… А рукопись нужна быстро?
- О, одного листа было бы вполне достаточно… И на веленевой бумаге, конечно.
- Разумеется. На состаренном велене, чтобы все было в ажуре. Вам понравится. Здесь, в Лондоне, можно найти настоящих мастеров своего дела, так что не беспокойтесь. А что до цены… Ну, скажем, поскольку речь идет о подарке для моего замечательного клиента и вашего приятеля Линкольна, то за один лист веленевой бумаги и за коричневые чернила на саже под старину, ну… скажем, пятьдесят фунтов, и сам я с этого ничего не имею.
- Годится, - глазом не моргнув, согласился сэр Малькольм, к вящему изумлению однорукого. - А теперь надо бы подобрать текст. У вас же есть репродукции "Кодексов" Леонардо, как вы сами только что сказали?
Стикл достал один экземпляр с полки, где среди прочего стояли "Дневник левши" Фредерика Тилни и "Неверная рука" Коварски. Сэр Малькольм быстро пролистал альбом и остановил свой выбор на главе 349, начинающейся со слов: "La prospettiva - briglia e timone della pittura".
- На итальянском, разумеется, и целиком в зеркальном отображении! - попросил он.
- Можете не сомневаться! - заверил Стикл. - Кусок короткий. Будете довольны. Получится настоящая копия с подлинника. Оборотную сторону листа тоже обработаем как надо. Комар носу не подточит!
- О, многого я не прошу! Завтра можно будет забрать заказ?
- Завтра? Никак невозможно!
- Даю тридцать фунтов прямо сейчас и столько же завтра в одиннадцать утра, а вы мне - готовый лист.
- Ну, раз такая срочность, тогда по рукам! К завтрашнему утру сделаем. Только никому ни слова, ладно? Не хочу, чтобы потом злоупотребляли врожденным благородством знаменитого дома Стикла!
Сэр Малькольм заплатил предложенную сумму и, посмеиваясь про себя, удалился. Затем он отправился в новый Скотланд-Ярд, где застал старшего инспектора сильно подавленным.
- Этот Линкольн - упрямый осел, - пожаловался Форбс. - Не знаю, что уж там ему мешает говорить, только думаю, причина есть, и очень серьезная; как будто если он выдаст своих дружков, то поплатится собственной шкурой!
- У коллекционеров такие же законы, как и у преступников, - сказал сэр Малькольм. - И я, кажется, начинаю догадываться, что за всем этим кроется. Такие люди связаны между собой договором. И нарушить его означает, по их мнению, навлечь на себя худшую из бед - лишиться собственной коллекции.
- То есть как?
- Именно это и случилось с Катериной Ховард. По какой-то неизвестной нам причине она нарушила слово. И в наказание лишилась своей коллекции. Вот вам и вся эта история с вывозом и слезами. Помните, что она сказала Али Садру: "Вы вряд ли что сможете… это беда… у меня просто сердце разрывается".
- Точно-точно, - согласился старший инспектор, - но зачем надо было подчиняться? А раз она подчинилась, зачем было ее убивать?
- Линкольн всего лишь пешка в какой-то хитроумной игре. Он показал мне свой жетон с цифрой два, а это, очевидно, значит, что существует и Номер один - тот, кто всем заправляет.
- Госпожа Ховард была только пятым номером, - заметил Форбс, вспомнив про медальку, обнаруженную в ее бумажнике. - Номер подначальный. И ей пришлось подчиниться воле сверху. Но что такого серьезного она сделала, если ее обобрали и убили?
- Самое странное то, что, несмотря на явное горе, она быстро смирилась с утратой. Слова иранца определенно это подтверждают. Она добровольно вывезла коллекцию в тот же вечер, когда ее заставили. Невероятно, не правда ли?
- Выходит, вопрос стоял так - или коллекция, или смерть! - предположил Форбс.
- Или скандал! И все же что-то тут не сходится. Катерина Ховард подчинилась воле сверху, а ее тем не менее убили… Нелогично! И это начисто сбивает нас с толку. Понимаете? Дуглас, возможно, между вывозом митраической коллекции и убийством госпожи Ховард вообще нет никакой связи. Никакой связи между причиной и следствием! Тогда можно понять страх Линкольна и, не исключено, остальных членов клуба. Они так же сбиты с толку, как и мы, потому что не понимают, что же, в конце концов, произошло!
Глава 17
На следующее утро, в условленный час сэр Малькольм Айвори забрал в лавке на Брюэр-стрит поддельный лист из "Кодексов", аккуратно уложил его между другими гравюрами в кожаную папку, которую захватил с собой, и снова отправился в Скотланд-Ярд. Там он попросил старшего инспектора оставить его с Джеймсом Линкольном наедине, что тот охотно и сделал. Форбс употребил все возможные законные методы, чтобы выбить из левши имена его одноклубников. Но в конце концов уперся в глухую стену.
Линкольн, проведший в камере бессонную ночь, выглядел совершенно изможденным. Глаза у него налились кровью. Тщетно пытаясь задремать, он, одетый, провалялся всю ночь напролет на лежаке, предназначенном для задержанных и подследственных. Костюм его весь помялся. А сам он больше походил на бродягу, которого взяли под каким-нибудь мостом.
- Господин Линкольн, - подсаживаясь к нему, начал сэр Малькольм, - лично я очень сожалею о том, что с вами произошло. Понимаю, обстоятельства таковы, что вы, несмотря на свое желание нам помочь, не можете этого сделать. Или я ошибаюсь?
Линкольн долго растирал себе затылок, не говоря ни слова. Между тем благородный сыщик продолжал:
- Поймите, господин Линкольн, мы вовсе не намерены следить за деятельностью вашего общества, мы просто-напросто хотим найти того, кто так подло и жестоко расправился с Катериной Ховард. Ее бросили в воду, когда она была еще жива! Только представьте себе, какие муки ей пришлось пережить перед смертью!
Линкольн резко покачал головой.
- Понимаю, понимаю, но я-то тут при чем?
- Хотелось бы надеяться, что так оно и есть, - продолжал Айвори, - то есть связь между пропажей коллекции госпожи Ховард и ее трагической кончиной - всего лишь ужасное совпадение…
- Совпадение… - повторил Линкольн, будто не улавливая смысл этого слова.
- Поэтому, - продолжал сэр Малькольм, - нам бы хотелось, чтобы вы объяснили, почему Катерине Ховард пришлось с такой поспешностью вывезти коллекцию из своего домашнего музея… Вы же присутствовали при вывозе. Верно ведь?
- Действительно.
- Может, она неправильно повела себя по отношению к вашему обществу? И ее пришлось наказать? - допытывался сэр Айвори.
- Ничего не могу сказать…
- Жаль… А ведь я тоже, знаете ли, коллекционер. Орхидеи собираю. Когда покончим с этим делом, непременно приходите взглянуть на мою оранжерею.
- Любезно с вашей стороны…
- А мой отец был антикваром. Собирал произведения искусства. И большая их часть перешла ко мне по наследству.
Тут Линкольн слегка оживился.
- Произведения искусства? И какого рода?
- Да всякие! И кое-что, думаю, вас бы заинтересовало. К примеру, он очень любил редкие книги, рукописи писателей…
- Рукописи? - еще больше оживился Линкольн. - У меня тоже есть несколько рукописей, написанных левшами. Знаете, Льюис Кэрролл был неисправимый левша? И от этого даже стал заикой. Зато именно он придумал чудесное зеркало в сказке про Алису.
- В таком случае, надеюсь, я вас кое-чем порадую… - сказал сэр Малькольм.
Он наклонился к кожаной папке, которую захватил с собой, открыл ее и достал разнообразные гравюры.
- Я тут принес кое-какие бумаги, - пояснил он. - Они совершенно некстати намокли. И я отдавал их просушить специалисту. Боялся, как бы не попортились.
И он принялся раскладывать их в ряд на лежаке.
- Вам это досталось от отца? - поинтересовался Линкольн.
- Видите ли, - пояснил сэр Малькольм, - я в таких вещах мало что понимаю, но было бы и правда жаль, если б семейные реликвии пришли в негодность.
- Я думаю, - согласился Линкольн.
Он потянулся дрожащей рукой к листу из "Кодексов". Потом вдруг резко отдернул ее и сделал вид, будто заинтересовался другими листами.
- Даже не представляю, сколько могут стоить эти вещицы, - небрежно бросил благородный сыщик.
Линкольн не сводил глаз с мнимой рукописи Леонардо. Помнил ли он, что все еще сидит в одиночной камере Скотланд-Ярда? Он заерзал на лежаке, потом встал, сделал несколько шагов и снова сел. Нервы у него были на пределе.
- По-моему, эти бумаги особого интереса не представляют, - продолжал сэр Малькольм. - Выставлю-ка я их на каком-нибудь благотворительном аукционе. - И он начал было укладывать листы обратно в папку.
Однако Линкольн его остановил: