Элси одарила его улыбкой и охотно вернулась на кухню. Она была готова к встрече с миссис Стивенс да и с кем угодно еще.
Тем временем Энтони предпринял собственное небольшое расследование. Было одно непонятное обстоятельство. Он прошел через вестибюль к фасаду дома и остановился у открытой двери, глядя на подъездную аллею. Они с Кейли побежали тогда вокруг дома налево. Но ведь было бы быстрее побежать вправо? Парадная дверь была не в центре дома, а почти на углу. Бесспорно, их путь был самым длинным. Но, может быть, справа есть какое-то препятствие, например, изгородь? Он неторопливо зашагал в этом направлении по дорожке, огибавшей дом, и увидел стеклянные двери кабинета. Очень просто и вдвое короче. Он прошел еще немного и оказался перед дверью. Дверь открылась легко, и он очутился в коридоре. В конце коридора была еще дверь. Он открыл ее и очутился сразу в вестибюле.
"И, конечно, это самый короткий путь из трех, - сказан он себе. - Через вестибюль, и выходишь сзади дома, поворачиваешь налево - и пожалуйста! А мы вместо того бежали самым длинным путем. Почему? Обеспечить Марку больше времени, чтобы скрыться? Но в таком случае для чего бежать во всю прыть? И, опять-таки, как Кейли тогда мог знать, что скрыться попытается Марк? Если он догадался… ну, не догадался, а боялся, что один из них застрелил другого, куда вероятнее было бы предположить, что Роберт застрелил Марка. Да он сам признался, что думал именно так. Первое, что он сказал, когда перевернул тело, было: "Слава Богу! Я боялся, что это Марк". Но почему он обеспечивал Роберту время скрыться? И опять-таки, зачем бежать, если он действительно хотел дать ему время скрыться?"
Энтони снова вышел из дома и сел на скамью у газона напротив стеклянных дверей кабинета.
"Ну, - сказал он, - давай-ка тщательно обследуем сознание Кейли и поглядим, что мы извлечем".
Кейли был в вестибюле, когда Роберта проводили в кабинет. Горничная отправляется искать Марка, а Кейли продолжает читать. Марк спускается по лестнице, предупреждает Кейли оставаться поблизости на случай, если он ему понадобится, и входит приветствовать брата. Чего ожидает Кейли? Возможно, что он не понадобится вовсе; возможно, что понадобится его совет - например, для уплаты долгов Роберта или организации его отъезда назад в Австралию; возможно, что понадобится его физическая помощь, чтобы выдворить разбуянившегося Роберта вон из дома. Ну, он сидит там минуту-другую, затем уходит в библиотеку. Почему бы и нет? Он все еще в пределах досягаемости, если понадобится. Внезапно он слышит пистолетный выстрел. Пистолетный выстрел - это не тот звук, который ожидаешь услышать в загородном доме. Следовательно, очень естественно, что он в тот момент вряд ли сообразил, чем мог быть этот звук. Он вслушивается - и ничего больше не слышит. Да может, это все-таки не был пистолетный выстрел. Через минуту-другую он снова подходит к двери библиотеки. Теперь глубокая тишина его тревожит. Был ли это пистолетный выстрел? Нелепость! И все же… Почему бы не зайти в кабинет под каким-нибудь предлогом, просто чтобы успокоить себя. Поэтому он пробует открыть дверь - и обнаруживает, что она заперта!
Каковы его чувства теперь? Тревога, растерянность. Что-то происходит. Как ни невероятно, но все-таки это БЫЛ пистолетный выстрел. Он стучит в дверь, взывает к Марку, никакого ответа. Тревога - да. Но тревога за чью безопасность? Конечно, Марка. Роберт ему не знаком, Марк - самый близкий друг. От Роберта сегодня утром пришло письмо - письмо человека, опасно настроенного. Роберт - уличный субъект, Марк - высоко цивилизованный джентльмен. Если произошла ссора, то это Роберт стрелял в Марка. Он снова стучит в дверь.
Разумеется, внезапно появившемуся Энтони поведение Кейли не могло не показаться абсурдным, но ведь на минуту Кейли потерял голову. Случиться такое могло бы с кем угодно. Но едва Энтони посоветовал испробовать окна, Кейли осознал, что это наиболее разумно. И он направляется к стеклянной двери. Самым длинным путем.
Почему? Чтобы дать время убийце спастись? Если он уже тогда подумал, что убийцей был Марк, то, может быть, да. Но он же думает, что убийца - Роберт. Если он ничего не скрывает, то он должен был думать так. Он же именно это и говорит, увидев тело. "Я боялся, что это Марк", - говорит он, увидев, что убит Роберт. Значит, нет никаких причин желать выиграть время. Наоборот, все инстинкты требуют проникнуть в кабинет как можно скорее и схватить негодяя Роберта. Все же он избирает самый длинный путь вокруг дома. Почему? И еще: почему бегом?
"Вот в чем вопрос, - сказал Энтони себе, пока набивал трубку, - и разрази меня гром, если я знаю ответ. Конечно, не исключено, что Кейли просто трус. И не торопился оказаться вблизи от револьвера Роберта, и одновременно хотел, чтобы я поверил, будто он рвется туда. Логичное объяснение, однако делающее Кейли трусом. Но трус ли он? Как бы то ни было, лицо к стеклу он прижал с достаточным мужеством. Нет, мне требуется ответ получше".
Он сидел, сжимая в руке нераскуренную трубку, и думал. В запасниках его мозга имелись еще один-два момента, ожидающие извлечения и рассмотрения, но пока он оставил их в покое. Обратится к ним позднее, когда они ему понадобятся.
Внезапно он рассмеялся и раскурил трубку.
"Мне требовалась новая профессия, - подумал он, - и теперь я ее обрел. Энтони Джиллингем - наша собственная частная ищейка. Начну сегодня же".
Какими бы ни были другие качества Энтони Джиллингема, требующиеся для его новой профессии, он в любом случае обладал мозгом, который работал четко и быстро. И этот четкий мозг уже сказал ему, что сейчас он - единственный человек в доме, ничем не стесненный в поисках истины. Инспектор по прибытии нашел одного человека мертвым, другого исчезнувшим. Бесспорно, крайне вероятно, что исчезнувший человек застрелил мертвого человека. Но более чем крайне вероятно, практически достоверно было, что инспектор начнет с предположения, что это крайне вероятное решение - единственно возможное, а потому будет не склонен рассматривать без предубеждения любой иной вариант. Что до остальных - Кейли, гостей, слуг, - они также были предубеждены. В пользу Марка (или, не исключено, откуда ему знать, и против Марка); в пользу или против каждого и каждой из остальных. У них уже сложились какие-то мнения на основе сказанного утром, какого рода человеком был Роберт. Никто из них не мог оценить ситуацию беспристрастно.
А вот Энтони мог. Он ничего не знал о Марке, он ничего не знал о Роберте. Он увидел мертвого человека до того, как ему объяснили, кто был этот мертвый человек. Он узнал, что произошла трагедия до того, как узнал, что кто-то исчез. Эти первые впечатления, столь жизненно важные, были порождением только конкретных обстоятельств. Они опирались на свидетельства его органов чувств, а не его эмоций или восприятие органов чувств других людей. И его положение для установления истины было куда лучше, чем у инспектора.
Возможно, думая так, Энтони был чуточку несправедлив к инспектору Берчу. Берч, бесспорно, был предрасположен поверить, что Марк застрелил своего брата. Роберта проводили в кабинет (свидетельство Одри); Марк направился к Роберту (свидетельство Кейли); между Марком и Робертом произошел разговор (свидетельство Элси); был выстрел (свидетельство всех); в кабинет вошли, и было найдено тело Роберта (свидетельства Кейли и Джиллингема). И Марк исчез. То есть очевидно, что Марк убил брата; случайно ли, как верил Кейли, или предумышленно, как словно бы следовало из показаний Элси. Искать иного решения загадки не имело смысла, раз в очевидном ни малейших огрехов не было. В то же время Берч предпочел бы сложное решение простому, потому что оно делало бы ему больше чести. "Сенсационный" арест кого-либо в доме доставил бы ему больше удовольствия, чем рутинные поиски Марка Эблетта, виновного или невиновного. Энтони было бы интересно узнать, что как раз когда он ощущал свое превосходство над предубежденным инспектором, сам инспектор с наслаждением позволил своим мыслям порыться в возможностях, связанных с мистером Джиллингемом. Случайность ли, что мистер Джиллингем появился именно тогда, когда появился? И любопытные ответы мистера Беверли при наведении справок о его друге. Продавец в табачной лавке, официант! Несомненно, странный человек мистер Джиллингем. Пожалуй, лучше будет глаз с него не спускать.
Глава VI
СНАРУЖИ ИЛИ ВНУТРИ?
Гости попрощались с Кейли в обычной своей манере. Майор ворчливо и без обиняков: "Если я вам понадоблюсь, распоряжайтесь мной. Все, что я смогу сделать… Прощайте"; Бетти молча, сочувственно, и в ее больших глазах - все, чего сказать она не решалась; миссис Колледайн - заверяющая, что просто не находит что сказать, но явно находя в изобилии; и мисс Норрис, вложившая столько в один жест отчаяния, что неизменные слова Кейли: "Благодарю вас, благодарю", в ее случае можно было бы счесть благодарностью актрисе за доставленное развлечение.
Билл проводил их до автомобиля, попрощался (по-особому пожав руку Бетти) и присоединился к Энтони на скамье в саду.
- Странное дельце, - сказал он, садясь.
- Очень странное, Уильям.
- И ты прямо-таки вбухался в него, а?
- Прямехонько, - сказал Энтони.
- Ну, так ты тот, кто мне требуется. Сплошь слухи и тайны, а этот типус, инспектор, никак не желал придерживаться темы, когда я хотел расспросить его про это убийство или что оно такое, и задавал мне вопросы, сперва, где я с тобой познакомился, ну и про всякую такую же скучищу. Так что произошло на самом деле?
Энтони рассказал ему как мог более сжато все, что уже сообщил инспектору. Билл иногда перебивал его уместными "Господи!" и свистом.
- Послушай, ну и заварушка! Только я-то тут при чем?
- В каком смысле?
- Ну, всех спровадили, кроме меня, и этот инспектор так меня тряс, будто я все про это знаю. Почему?
Энтони улыбнулся ему.
- Ну, беспокоиться незачем, знаешь ли. Берч, естественно, хотел увидеть кого-то из вас, чтобы установить, что вы все делали весь день. А Кейли был так любезен, что подумал, раз я с тобой уже знаком, ты составишь мне компанию. И… впрочем, это все.
- Ты остановился тут, в доме? - сказал Билл, оживившись. - Молодчина. Чудеснее не бывает.
- Это примиряет тебя с отъездом… кое-кого?
Билл залился румянцем.
- Не страшно. Я ведь увижу ее на следующей неделе, - пробормотал он.
- Поздравляю! Мне понравилось, как она выглядит. И это серое платье. Приятная, утешительная женщина.
- Идиот! Это ее мать.
- А! Прошу прощения. Однако, Билл, ты сейчас нужен мне больше, чем ей на данный момент. А потому попробуй обойтись мной.
- Нет, правда? - сказал Билл, заметно польщенный. Он всегда восхищался Энтони и очень гордился, что импонирует ему.
- Да. Видишь ли, тут скоро кое-что начнется.
- Расследование и все такое прочее?
- Ну, может быть, и что-нибудь прежде… Э-эй, вот и Кейли.
Кейли шел к ним через газон, крупный, тяжелоплечий мужчина, с одним из тех сильных бритых безобразных лиц, которые невозможно назвать всего лишь некрасивыми.
- Кейли пришлось туго, - сказал Билл. - Послушай, надо мне выразить ему, как я сожалею, и все такое прочее? Звучит чертовски глупо.
- Я бы обошелся, - сказал Энтони.
Поравнявшись с ними, Кейли кивнул и на секунду остановился.
- Мы можем потесниться для вас, - сказал Билл, вставая.
- Не беспокойтесь, спасибо. Я просто пришел сказать, - сказал он, обращаясь к Энтони, - что на кухне они, понятно, выбиты из колеи, и обед будет только в половине девятого. Переодеваться, конечно, не требуется, как вам удобнее. А что насчет вашего багажа?
- Я думал, мы с Биллом прямо сейчас прогуляемся до гостиницы и займемся им.
- Автомобиль может съездить за ним, как только вернется со станции.
- Вы очень любезны, но мне в любом случае надо отправиться туда самому, запаковать и уплатить по счету. Кроме того, вечер располагает к прогулке. Если ты не против, Билл?
- Наоборот!
- Ну, если вы решите оставить чемодан там, я пошлю за ним автомобиль попозже.
- Большое спасибо.
Сказав то, что он хотел сказать, Кейли продолжал неловко стоять перед ними, будто не зная, уйти или остаться. Энтони прикидывал, хочет ли он поговорить о произошедшем днем, или как раз этой темы он предпочтет избежать. Чтобы нарушить молчание, он беззаботно спросил, уехал ли инспектор.
Кейли кивнул, затем сказал отрывисто:
- Он занимается ордером на арест Марка.
Билл сочувственно хмыкнул, а Энтони сказал, пожимая плечами:
- Ну, это же его обязанность, верно? Отсюда не следует, что… ну, это ничего не означает. Они, естественно, хотят отыскать вашего кузена, невиновен он или виновен.
- А как вы считаете, мистер Джиллингем? - спросил Кейли, пристально глядя на него.
- Марк? Чистый абсурд! - категорично заявил Билл.
- Билл, как видите, лоялен, мистер Кейли.
- А вы не обязаны лояльностью никому из замешанных тут?
- Вот именно. Так что я, возможно, могу быть излишне откровенным.
Билл расположился на траве, и Кейли занял его место на скамье, плотно уткнув локти в колени и глядя в землю.
- Я хочу, чтобы вы были совершенно откровенны, - сказал он наконец. - Естественно, я пристрастен, когда речь идет о Марке. А потому я хочу знать, как оцениваете мое предположение вы, человек беспристрастный.
- Ваше предположение?
- Моя теория, что Марк, если и убил своего брата, то непреднамеренно и случайно. Как я и сказал инспектору.
Билл с интересом задрал голову.
- То есть Роберт прицелился, - сказал он, - началась борьба, револьвер выстрелил, а Марк потерял голову и смылся? Что-то в таком роде?
- Совершенно верно.
- Ну, это выглядит нормально. - Он повернулся к Энтони. - Полный порядок, так ведь? Самое естественное объяснение для всех, кто знает Марка.
Энтони попыхтел трубкой.
- Полагаю, что так, - сказал он медленно. - Но есть один момент, который меня смущает. И сильно.
- Какой? - одновременно спросили Билл и Кейли.
- Ключ.
- Ключ? - переспросил Билл.
Кейли поднял голову и посмотрел на Энтони.
- Так что - ключ? - сказал он.
- Ну, возможно, это ничего не значит. Маленькое недоумение. Предположим, Роберт был убит так, как вы говорите, и, предположим, Марк теряет голову и думает только о том, чтобы сбежать, прежде чем кто-нибудь его увидит. Ну, вполне вероятно, что он запирает дверь, а ключ кладет в карман. Делает он это машинально, просто чтобы выиграть время.
- Да, это то, что предположил я.
- Звучит вполне здраво, - сказал Билл. - Именно то, что делаешь, не думая. К тому же, если ты действительно собрался сбежать, это дает тебе больше шансов.
- Да, конечно, если ключ тут. А если его нет?
Предположение, высказанное словно уже доказанный факт, озадачило их обоих. Они недоуменно уставились на него.
- О чем вы? - сказал Кейли.
- Ну, вопрос просто в том, где люди привыкли держать свои ключи. Поднимаетесь к себе в спальню и предпочитаете запереть за собой дверь, чтобы никто случайно не забрел, когда на вас будет один носок и пара подтяжек. Ну, это вполне естественно. И если вы заглянете в спальни почти любого дома, то убедитесь, что все ключи наготове, чтобы запереться при первой надобности. А вот внизу люди не запираются. Это вообще не принято. Билл, например, никогда не запирался в столовой, чтобы побыть наедине с хересом. С другой стороны, все женщины, а особенно прислуга, пребывают в вечном страхе перед грабителями. И если грабитель залезет в окно, они предпочитают ограничить его деятельность только той комнатой. А потому держат ключи в замочных скважинах внешней стороны дверей и запирают эти двери, когда ложатся спать. - Он выбил пепел из трубки и добавил: - По крайней мере моя мать поступала именно так.
- То есть, - возбужденно сказал Билл, - ключ был снаружи двери, когда Марк вошел в кабинет.
- Ну, я просто прикидывал.
- А вы осмотрели другие комнаты - бильярдную, библиотеку и прочие? - спросил Кейли.
- Ну, я подумал об этом только сейчас, пока сидел тут. Но вы живете здесь, так разве ВЫ не обращали на них внимания?
Кейли прикидывал, наклонив голову набок.
- Довольно нелепо, знаете ли, но нет. - Он повернулся к Биллу. - А вы?
- Господи, нет. Я бы никогда не стал разбираться в таком!
- Не сомневаюсь, - засмеялся Энтони. - Ну, мы можем посмотреть, когда вернемся в дом. Если другие ключи снаружи, значит, и этот мог быть снаружи, а тогда все становится много интереснее.
Кейли ничего не сказал.
Билл пожевал травинку и сказал:
- А что это меняет?
- Еще больше затрудняет понять, что же произошло. Возьми вашу теорию несчастного случая и посмотри, что получается. Инстинктивный поворот ключа отметается, верно? Он должен был открыть дверь, чтобы забрать ключ, и, значит, показать голову всем, кто мог оказаться в вестибюле - своему кузену, например, которого оставил там всего две минуты назад. Совершит ли человек в состоянии Марка, отчаянно боящегося, что его застигнут рядом с трупом, подобную глупость?
- Меня ему бояться было незачем, - сказал Кейли.
- Тогда почему он не позвал вас? Он же знал, что вы рядом. Вы могли бы дать ему совет, а в совете он нуждался, Бог свидетель. Но вся теория бегства Марка сводится к тому, что он боялся вас и всех остальных и что единственной его мыслью было выбраться из комнаты и воспрепятствовать вам ли, слугам ли, войти в нее. Будь ключ внутри, он, вероятно, запер бы дверь. Будь ключ снаружи, так, почти наверное, нет.
- Да, похоже, ты прав, - сказал Билл, поразмыслив. - Если только он не забрал ключ с собой и не запер дверь сразу же.
- Вот именно. Но тогда тебе придется разработать совершенно новую теорию.
- То есть, по-твоему, это указывает на предумышленность?
- Да, безусловно. Но, кроме того, превращает Марка в абсолютного идиота. Только предположите на секунду, что по каким-то настоятельным причинам, о которых вы оба понятия не имеете, он хотел избавиться от брата. Обставил бы он это так? Просто убил его и сбежал? Так это же практически самоубийство - самоубийство в состоянии невменяемости. Нет. Если вы правда хотите убрать нежелательного брата, вы сделаете это чуточку поумнее. Для начала обойдетесь с ним дружески, чтобы усыпить подозрения, а когда наконец все-таки убьете его, то попытаетесь представить это, как несчастный случай, или самоубийство, или убийство, но совершенное кем-то другим. Разве нет?
- Ты хочешь сказать, что придумал бы что-нибудь эдакое?
- Да, я хочу сказать именно это. То есть, действуй вы преднамеренно, то не запирались бы, еще не начав.
Кейли все это время молчал, видимо, взвешивая эту новую идею. Теперь, все еще глядя в землю, он сказал:
- Я остаюсь при мнении, что это был несчастный случай и что Марк потерял голову и сбежал.
- Ну, а ключ? - спросил Билл.
- Мы еще не знаем, что ключи были снаружи. Я категорически не согласен с мистером Джиллингемом, будто ключи нижних комнат всегда в скважинах снаружи. Иногда, возможно, но, полагаю, скорее всего мы найдем их внутри.