- Франческа Корлеоне, - чуть слышно представилась девушка, сбитая с толку настолько, что фамилия прозвучала на чистейшем итальянском. Она улыбнулась, чтобы все подумали, что поцелуй - очень оригинальная шутка. - Слушай, а что это за корабль?
- Какое красивое имя! - сказал Билли.
- Она итальянка! - выпалила Сюзи Кимболл, словно отличница правильный ответ. Слышали все, и Билли, и его приятели. - Итальянцы отлично целуются. Слушай, я думала ты Корлеон, а не Корлеоне!
- Спагетти и моццарелла! - изображая итальянский акцент, прокричал один из ребят, и все засмеялись. Все, кроме Билли…
- Добро пожаловать в университет! - сказал он, стараясь перекричать хохот. - Если что-то понадобится…
- Милый, ну ты и бабник, - пропела блондинка с персиками.
- …буду рад помочь.
- Слушай, а ты та самая Корлеоне? - не унимался изображавший итальянский акцент парень. Теперь он сделал вид, что палит из автомата. - Это твои родственники?
- Не обращай внимания, - посоветовал Билли. - Они идиоты, но безобидные! Мне пора, но, если что, я в справочнике университета под буквами "В. Б.".
- Да, милый, - продолжала петь блондинка. - Вильям Брустер Ван Арсдейл-третий.
Билли устало закатил глаза, потрепал Франческу по плечу, взял свою ракету и был таков. Девушка думала, что его дружки станут над ней издеваться, но они потеряли к ней всякий интерес и вернулись к своим разговорам.
- Прости! - пролепетала Сюзи. Она дрожала, как выпоротая кошка.
Что могла ответить Франческа - "Да, я отлично целуюсь"? Зачем создавать себе проблемы?
- Ничего страшного, можешь называть меня как хочешь!
Внезапно Сюзи зажала рот руками:
- Жаль, что ты не видишь себя со стороны!
- Что такое?
Прогремел гром.
Сюзи покачала головой, однако Франческа догадалась сама. Плечо так и горело от прикосновения Билли.
После ленча девушки вернулись в комнату. Вещи Сюзи больше всего напоминали форму - одинаковые безликие блузки и юбки, белое белье и носочки. Было решено, что кровати лучше расположить в два яруса, чтобы стало посвободнее. Франческа предложила соседке выбрать место. Сюзи захотела верхнее. Кто же выбирает верхнее? Дождь перестал, и начальница общежития, раздав всем белые свечки, повела первокурсниц на собрание. На футбольном поле играл оркестр. Снова пошел мелкий дождь. Возле поля стояли ряды складных стульев. Франческа и Сюзи устроились в последнем ряду. Словно отверженные! Нужно что-то сделать, как-то оторваться от этой Сюзи, хотя обижать ее не хотелось.
Перед собравшимися выступил декан и представил попечителя университета, дородного мужчину в черном костюме. Декан сел, и только тогда рядом с ним Франческа заметила светлый льняной костюм, светлые кудри и ослепительно белые зубы. На секунду она подумала, что ей просто показалось. Но Сюзи ткнула подругу в бок.
- Это же Вильям Брустер Ван Арсдейл-третий!
- Думаю, это шутка, его не могут так звать.
- Видела бы ты свое лицо!
Франческа прищурилась, совсем как Дина Данн, известная актриса, игравшая роковых убийц. Пока попечитель говорил, Билли делал какие-то заметки на карточках. Франческа старалась себя убедить, что любовь с первого взгляда - страшная глупость и совсем не для нее.
Попечитель советовал студентам побольше думать об учебе, напоминая, что далеко не все из них окажутся в числе выпускников. Затем на поле вышли девушки из группы поддержки, и все зажгли свечи. Загремел гром.
Попечитель представил председателя студсовета.
- Хотя все, кто любит свежие флоридские фрукты, хорошо знакомы с этой семьей… Леди и джентльмены, мистер Вильям Брустер Ван Арсдейл-третий!
- Кто говорил, что это шутка?
Франческа пожала плечами. "Цитрус" Ван Арсдейл?
Под оглушительные аплодисменты Билли поднялся на подиум и достал из кармана модель ракеты. Дождь полил сильнее, но его это не смутило. Глядя на ракету, он стал говорить, что им повезло родиться в Америке в век покорения космоса. Свечи начали гаснуть, а студенты - расходиться. Дождь полил еще сильнее, и Франческа застегнула плащ на все пуговицы. Оркестранты побежали под навес. Через секунду беговая дорожка вокруг поля превратилась в грязь. Тем временем Билли спрятал ракету в карман и развеял свои карточки по ветру.
- Классическое образование должно основываться на общечеловеческих ценностях: любовь, семья, здравый смысл. Давайте же проявим здравый смысл прямо сейчас и спрячемся от дождя!
Разошлись уже почти все, кроме Франчески, которая демонстративно сидела на своем месте.
Боже, какая же она дура! Совершенно очевидно, что в кафетерии Билли либо изображал доброго самаритянина, пытающегося помочь двум никому не нужным первокурсницам, либо просто издевался.
Обернувшись, девушка увидела, как он идет под одним зонтом с деканом и попечителем. Похоже, этот Билли - всеобщий любимчик! Такие всегда изображают добродетельных!
Оставшись одна, Франческа с раздражением швырнула давно погасшую свечу прочь.
Нужно вернуться домой! Не в дурацкое общежитие, а домой, к маме!
Как и всегда в самые трудные моменты жизни, Франческа попыталась представить лицо отца. С каждым разом ей это удавалось все с большим трудом. Вот папа улыбается и замирает, как на фотографии. Интересно, она представляет папу или ту фотографию со свадьбы тети Конни? Папа такой сильный и надежный, кажется, он обнимает сразу всю семью! Они с Кэтти тоже были на этой свадьбе и танцевали с Джонни Фонтейном, который теперь казался абстрактным киногероем, вроде Микки-Мауса.
Обычно воспоминания помогали.
Девушка подняла лицо, подставив его под тяжелые капли. Боже, она не может вспомнить папин голос! Поддавшись черному отчаянию, Франческа поняла, что обманывает себя. С чего она взяла, что в этой фотографии сила семьи Корлеоне? Глупость какая-то! Нужно поменьше вспоминать тот день, старомодные платья, смокинги и военную форму дяди Майка! Есть ведь и другие фото, о которых она старалась не думать. Дядя Фредо, рыдающий на обочине дороги, дедушка Вито, прячущий лицо от репортеров, - именно этот снимок был опубликован в некрологе "Нью-Йорк таймс". Или полароидный снимок мамы в постели со Стэном из винного! Фотографию вместе с фаллоимитатором Кэтти нашла в мамином бюро. Или пожелтевший снимок папы, с радостной улыбкой забивающего багром тунца…
"Это твои родственники?" Что бы она ответила, если бы друзья Билли не оставили ее в покое? Франческа не знала.
Первая любовь часто бывает жестокой. Франческа Корлеоне не любила проявлять слабость. Но слезы текли по лицу вместе с дождевыми каплями.
Глава 9
Любой, кто мог наблюдать за тем, как Майкл Корлеоне сажает гидроплан на безмятежную гладь озера Мид, например водители двух стоящих у причала "Кадиллаков", наверняка подумал бы, что Майкл - пилот-профессионал. Кей крепко спала на пассажирском сиденье и проснулась, лишь когда летевшие с ними Томи Нери и два его помощника разразились аплодисментами.
Кей резко села.
- Боже мой!
Майкл рассмеялся, но тут же об этом пожалел. Испуг жены растрогал его до глубины души. Будь на ее месте кто-нибудь другой, он не упустил бы возможности похохотать. Только с Кей Майкл заставлял себя сдерживаться.
- Простите, миссис К., - извинился Томми. - Это нужно было видеть! Ваш муж - прирожденный пилот. Я всего несколько раз летал на самолете и страшно беспокоился.
Кей растерянно терла глаза.
- Я не над тобой смеялся, - на всякий случай сказал Майкл. - Ты в порядке?
- Гидропланы ведь держатся на воде? - спросила Кей, обращаясь к Нери.
- Да, мэм.
- Что тебе снилось? - поинтересовался Майкл.
Женщина прижала руку к груди, пытаясь успокоить неистово бьющееся сердце.
- Я в порядке. Мы дома?
- Да, на озере Мид.
- Я имела в виду именно это, а не какой-нибудь отель на Лонг-Бич!
Майклу очень не нравилось, что слово "дом" не имеет для Кей однозначного значения. А еще меньше ему нравилось, когда они ссорились, даже по пустякам, на глазах малознакомых людей. Поэтому он ответил, лишь когда гидроплан оказался в ангаре:
- Я прекрасно понял, что ты имела в виду.
Кей отстегнула привязные ремни и, не ответив, прошла мимо мужа, Тони и его помощников. Как обидно, что Майкл взял с собой попутчиков. Она направилась к машине - желтому "Кадиллаку" с черным откидным верхом.
Майкл велел помощникам передать привет Фредо и Питу Клеменца и сказал, что будет в "Замке на песке" не позднее чем в полседьмого.
Затем он сел в машину рядом с Кей.
- Свидание, - съязвила жена, - как в старые добрые времена, до самого вечера! Кажется, так ты сказал?
- Нужно же было их забрать! Ты все равно спала…
Кей пожала плечами, но примирительным жест не выглядел. При такой жизни, как у Майкла, можно было выбрать жену и попокладистее. Хотя он это уже проходил… Конечно, женщина вроде Аполлонии или его матери - настоящая сицилийка - не посмела бы перечить мужу, да только ему не нужна такая жена, а его детям - такая мать.
Однако в присутствии подчиненных он никаких пререканий не потерпит. Нельзя, чтобы они видели, что глава клана подвержен каким-то слабостям.
- Дела прежде всего, - сказал Майкл.
Вот и все, говорить больше нечего.
- Разумеется, ты прав! - вздохнула Кей.
До самого дома они ехали молча, слушая ковбойские песни по радио.
На подъездной аллее стоял трейлер родителей Кей, а через дорогу, там, где строился будущий дом Конни, - серый "Плимут". Очевидно, приехал коп. Потому что, если бы это был кто-то другой, ребята Альберта Нери давно бы отогнали машину в другое место.
Из дома лилась музыка - кто-то слушал оперу, но, какую именно, Майкл не знал. Классическую музыку Корлеоне никогда не любил, так что все записи в доме принадлежали его жене.
Прохладные отношения Кей с родителями ставили Майкла в тупик. Они ведь поддерживали ее во всем. Федеральные агенты не раз являлись к ее отцу, чтобы предупредить, что дочь связалась с гангстером и убийцей, и тем не менее, когда Корлеоне сделал Кей предложение, ее отец тут же дал свое благословение. Майкл собирался сказать что-нибудь, чтобы немного разрядить обстановку, когда внезапно понял, что музыка слишком громкая, чтобы доноситься из магнитофона, который привезли из Нью-Йорка. Значит, оперу слушают из стереоустановки в его кабинете.
- Он в моем кабинете, - глухо проговорил он.
- Папа теряет слух, - отозвалась Кей. - Пожалуйста, не злись.
- Он в моем кабинете, - повторил Майкл.
Кей поправила юбку и показала мужу на двор, где ее мать пыталась усадить маленькую Мэри на качели.
Поднявшись по лестнице, Корлеоне направился в свой кабинет. В зависимости от вкуса дизайн кабинета можно было назвать ужасным или восхитительным - оранжево-коричневая гамма, пластиковые стулья и источающие яркий свет торшеры. Два рыжеволосых мальчика, которых он никогда не видел, возились с игрушечными самосвалами на ковре. Торнтон Адамс сидел за столом Майкла, а на коленях держал Энтони. Глаза у обоих были закрыты, а на лицах - выражение блаженного экстаза, как у Иисуса на цветных витражах. Нажав на кнопку стереосистемы, Майкл выключил музыку.
Перепуганный Энтони был так похож на Кей, что у Майкла защемило сердце. Игравшие на ковре дети тут же убежали.
- Торнтон! - позвал Майкл.
- Я осмелился…
- Все в порядке, - перебил его Корлеоне.
- У нас будут неприятности? - спросил Энтони.
Губы мальчика дрожали, в глазах застыл испуг. Майкл порол сына всего пару раз, не больше. Почему мальчик так его боится? Пусть умники, которые утверждают, что разбираются в людях, попробуют воспитать ребенка!
- Нет, парень, никаких неприятностей не будет! - Майкл обнял сына. - Тебе нравится эта музыка?
- Я говорил дедушке, что нельзя…
- Все в порядке! Что вы слушали?
- Скажи ему, Тони.
- Пуччини.
- Он итальянец, - сказал Торнтон. - Вернее, был им, пока не умер.
- Знаю, - отозвался Майкл.
- Что? - пролепетал Энтони.
- Пуччини умер, - громко и отчетливо проговорил Майкл. - Ты ел? Принести тебе что-нибудь?
- Агнес готовит запеканку, - сказал Торнтон. - С бобами.
Аромата Майкл не чувствовал. Что это за запеканка без аромата?
- Пуччини умер? - побледневшими губами пробормотал Энтони.
Майкл взъерошил волосы мальчика.
- Он прожил долгую жизнь! - заявил он, хотя не имел о жизни Пуччини ни малейшего понятия. - Что это были за дети?
- Ваши соседи, - ответил Тортнтон. - Живут в соседнем доме. Кажется, Тони и Мэри с ними дружат. Пойдем, Тони, нам пора! Майкл, еще раз извиняюсь, если…
Корлеоне многозначительно посмотрел на тестя, подтолкнул сына к двери и остался один.
В соседней комнате зашумел душ - это Кей. Майкл достал из шкафа смокинг, тот самый, который надевал на свадьбу. Он немного поправился, неужели брюки придется расставлять? Сквозь стеклянную дверь ванной Майкл украдкой взглянул на Кей.
Фредо хотел как лучше… Наверное, в один прекрасный день эти слова украсят его надгробие. Взять, например, машину. Для брата Фредо купил роскошный "Кадиллак" с золотой решеткой и острыми, как сабли, шипами на колесах. Майкл считал это пустой тратой денег, а что вышло? Разве на Западе серый седан подошел бы лучше, чем яркая "ласточка", что украшает его подъездную дорожку? А эта стереоустановка? Фредо хвастал, что именно такие стоят в профессиональных студиях! Она заняла всю стену! Но разве дома такая игрушка нужна? Майкл точно знал, что сам он никогда не станет тратить время на музыку.
Корлеоне присел за письменный стол и лишь тогда почувствовал, как сильно устал. Два дня в Нью-Йорке, один в Детройте, смена часовых поясов, а затем этот полет на гидроплане. А день еще не кончился, ему предстояли переговоры в "Замке на песке", встреча с Джерачи, который должен вернуться со Змеиного острова, концерт Фонтейна и последующая церемония посвящения. Майкл рассеянно провел пальцем по большой керамической пепельнице с изображением русалки на скалистом острове. Пепельница отца. Давным-давно она треснула, так что пришлось склеивать. Майкл взял массивную, в форме льва, зажигалку и закурил. Нервно барабаня пальцами по поверхности стола, Корлеоне стал думать о гольфе. Отличная идея! Это спорт, развлечение и одновременно возможность завязать полезные знакомства. Надо срочно записаться в клуб!
Сгорбившись за столом, он заснул так крепко, будто его не ждала плотная вечерняя программа.
Внезапно Майкл открыл глаза:
- Я не сплю!
На плече лежала рука Кей.
- Я видела, как ты подглядываешь!
- Извини!
- Не извиняйся! Гораздо обиднее было бы, если бы ты не подглядывал!
- Зачем ты переоделась? Куда-то собралась?
Кей нахмурилась:
- Разве мы не идем на концерт Фонтейна? Пойдем, нам пора!
- К Фонтейну?
- Это все равно что жить в Нью-Йорке и не увидеть статую Свободы! Раз уж Джонни Фонтейн поет в твоем казино…
- Мы просто партнеры!
- Концерты идут уже несколько недель, а мы ни разу не ходили! Я слышала Фонтейна вживую десять лет назад на свадьбе твоей сестры. В первый и последний раз!
Неожиданно Кей рассмеялась.
- Видел бы ты свое лицо! - воскликнула она. - Ладно, дела так дела, езжай один. А мы с родителями сходим в ресторан "Мясной удар", который недавно открылся.
- Разве твоя мама не готовит запеканку?
- Ты хоть раз пробовал ее запеканки?
Майкл расцеловал жену:
- Вернусь поздно! Не жди меня, ложись спать!
- Ты всегда поздно! - улыбнулась Кей, но оба понимали, что это не шутка.
- Как дог'етег'? - спросил одетый в теннисную форму Хэл Митчелл. Сержант сильно картавил, и во время войны ему пришлось несладко. Мало того, что над ним смеялись даже рядовые, все пароли содержали букву "л", чтобы создать проблемы японцам.
- Все в порядке! - ответил Майкл, пожимая руку старому приятелю.
Рядом с Митчеллом стояли Том Хейген, который никогда никуда не опаздывал, и какой-то седой ковбой. Лысый старичок в инвалидном кресле протягивал Майклу руку. Корлеоне был единственным, кто надел смокинг. До концерта еще далеко, но где он потом сможет переодеться?
Кабинет Митчелла был завешан снимками кинозвезд и популярных певцов, на фоне которых выделялись пожелтевшие военные фотографии. Сержант Митчелл, рядовой первого класса Корлеоне, еще несколько ребят на фоне сожженного японского танка на острове Гуадалканал. Окна выходили на главный вход "Замка на песке". Яркая вывеска гласила: "Привет делегатам съезда профсоюзов!" На площади у входа собирались представители профсоюзов и друзья семьи Корлеоне.
Митчелл предложил Майклу занять его стол, но Корлеоне отказался. Старичок в инвалидном кресле был президентом банка Лас-Вегаса, а седой мужчина в ковбойской шляпе - адвокатом, ранее занимавшим пост генерального прокурора и председателя республиканской партии Невады. Согласно документам, эти двое, Митчелл и холдинговая группа Хейгена были крупнейшими акционерами казино. Официально строительная компания Майкла была лишь шестым, следом за Фредо, по величине акционером. В свое время это вызвало недоумение семьи и повышенный интерес финансовой инспекции Невады. А где же Фредо?
- Фредо Корлеоне просит его извинить - задержали рейс.
Майкл кивнул. Говорить не о чем, особенно в этом кабинете, наверняка напичканном подслушивающими устройствами.
Собрание продолжалось чуть больше часа. Все выглядело очень естественно, ведь ни президент банка, ни седовласый ковбой не подозревали, что каждое слово слышат копы. В общем, обычное собрание держателей контрольного пакета акций - обсуждались финансовый план, кадровые изменения, эффективность инвестиций и распределение доходов. Упомянули и предстоящую вечеринку на крыше, которую Хэл Митчелл устраивал по случаю проведения ядерных испытаний. Самому Майклу казалось, что только последний идиот встанет ни свет ни заря, чтобы услышать грохот, и заплатит десять долларов, чтобы увидеть дым, которым из окон номера можно любоваться бесплатно. Критиковать вечеринку он не стал - мысли Корлеоне крутились вокруг двух последующих встреч. Самые жаркие дебаты на этом собрании касались того, как будет называться казино на озере Тахо. Поддержали вариант, предложенный Митчеллом, - "Заоблачный дворец".
Собрание подошло к концу, и Майкл пригласил всех присутствующих на концерт Джонни Фонтейна. В конце концов, ведь Фонтейн их новый партнер, держатель десяти процентов акций "Заоблачного дворца".
Дождавшись, пока все разойдутся, Хейген позвонил Луи Руссо.
- Дон Руссо направляется в "Походную кухню", - сказал он Майклу.
Они вместе спускались по лестнице.
- Что произошло с Фредо? - спросил Майкл.
- Он будет здесь завтра утром, - отозвался Том. - Все в порядке, с ним два надежных человека.
- Ты имеешь в виду парикмахера и того парнишку с фермы?
- Именно.
Майкл покачал головой. Сразу после концерта парикмахера ждал сюрприз. Его примут в семью, о чем он пока что сам не догадывается.
- Как же Фредо мог опоздать на самолет?
- Не знаю. Почти все время от времени опаздывают.
- Ты же не опаздываешь!
- Как раз сегодня опоздал, - признался Хейген.
- Но на Собрание успел вовремя!