- До войны они всегда занимались поставками риса, вот я и подумала, как было бы хорошо, если бы Джонатан заехал туда и навел справки. Для молочного пудинга нужен особый сорт риса, так, по крайней мере, утверждает миссис Стоукс, хотя я не понимаю, в чем причина. Но беда в том, что я никак не могу припомнить, как этот сорт называется. Есть рис из Индии и из Каролины, и вот один из них годится для молочного пудинга. Я просто не успела вовремя спросить об этом у миссис Стоукс. До чего мужчины становятся нетерпеливы, когда отправляются по делам, и я не понимаю, к чему такая спешка, если он все равно едет на машине. А я подумала, что, если он наведет справки на складе, они расскажут ему, какой сорт годится для молочного пудинга. Но Джонатан, кажется, ужасно спешил. Спокойно успел бы попасть на полдюжины поездов вместо того, чтобы трястись всю дорогу в своей комфортабельной машине! Так что я сочла за лучшее оставить эту тему - особенно после того, как он заявил, что у него назначена встреча с мистером Модсли! Конечно, адвокаты, нотариусы - люди занятые, я уверена, что уж они-то зарабатывают кучу денег... так, по крайней мере, утверждал мой дядя Джеймс. Это брат моего отца, но они не ладили между собой, и он все время судился, так что после его смерти никаких денег не осталось. Ох и натерпелся же он от этих адвокатов! Помню, дядя Джеймс получил ужасно большой счет после судебного разбирательства по поводу какого-то спора относительно чьей-то собственности на границе с Уэльсом, которая досталась ему от бабушки. Помню, он цитировал стишок на эту тему, а моя матушка была так расстроена. Постойте-ка, может, я вспомню... "Найди мне священника, чтобы не лгал..." - Она замолкла и обвела осуждающим взглядом сидевших за столом. - Честно говоря, стишок был очень грубым и незаслуженно оскорбительным, но, вероятно, тот, кто написал его, приобрел весьма печальный опыт. Лучше начну сначала.
Найди мне священника, чтобы не лгал,
И ткача, который искусно бы ткал,
И адвоката, который не был бы вор.
Положи их в ряд с тем, кого свалил мор,
И столь велика добродетель тех трех,
Что поднимется труп и сбежит со всех ног.
Не уверена, что запомнила все правильно, потому что, в конце концов, столько лет прошло с тех пор. Джонни Фэбиан расхохотался.
- С ткачом вышла промашка, тебе не кажется? - сказал он. - Я-то считал, что ткачество - почетное занятие, на этом не разбогатеешь, но профессия уважаемая, честная и всякое такое. Так Джонатан, говоришь, отправился к своему нотариусу, не так ли? Кого же он задумал лишить наследства?
По счастливому стечению обстоятельств Стоукса в эту минуту не было в комнате. Никто из тех, кто знал Джонни, ни минуты не сомневался, что присутствие дворецкого не заставило бы его попридержать язык.
- Дорогой мой, - произнесла миссис Фэбиан с видом снисходительного порицания.
Джорджина с другого конца стола одарила Джонни выразительным взглядом. Но он только рассмеялся:
- Ха-ха... ни слова! Какие мы чопорные. Чем более жизненно важна для нас какая-то тема, тем непристойнее упоминать о ней. Каждый из нас кровно заинтересован в завещании, но мы не должны касаться этого вопроса.
- Замолчи, Джонни, - сказал Энтони, и в эту минуту в комнату вошел Стоукс с серебряным блюдом, накрытым крышкой.
С легкостью, приобретенной в результате долгой практики, Джонни ловко закончил начатую фразу:
- Всякий, кто притворяется, что ему наплевать на деньги, или дурак, или мошенник. Если они у вас есть, следует приумножать их, а если вам неинтересно заниматься этим, тогда, проснувшись в один прекрасный день, вы обнаружите, что денежки-то испарились, и вы на мели! И если вы не обзавелись имуществом, для приобретения которого приходится проливать немало пота, то, положа руку на сердце, скажу вам чистую правду: ваше будущее не внушает надежд. Если двенадцать часов в сутки приводится заниматься скучной и однообразной работой, какой смысл в богатстве? Тогда вас ожидает такой же конец, как тех миллионеров, которые живут на таблетках и проводят все свободное время в дорогих больницах, чтобы восстановить утраченное здоровье. С другой стороны, и в бедности есть что-то безотрадное.
Миссис Фэбиан принялась раскладывать по тарелкам цыпленка с грибами, поскольку это блюдо Стоукс поставил перед ней.
- Джорджина, дорогая, - обратилась она к девушке, - цыпленок приготовлен прекрасно. Мирри... Энтони... уверена, вы голодны, а Джонни я и не спрашиваю.
Когда миссис Фэбиан орудовала ложкой и вилкой, брызги почему-то летели во все стороны. Стоукс, оскорбленный тем, что ему не позволили обслужить сидевших за столом, мрачно наблюдал за тем, как на тщательно отполированной поверхности стола появляются, как он впоследствии сказал, капли и подтеки. После того как миссис Фэбиан расправилась с цыпленком, Стоукс принес артишоки и картофель, на этом его обязанности заканчивались.
- Спасибо, Стоукс... овощи можно поставить перед мистером Энтони. - Как только он вышел из комнаты, миссис Фэбиан с искренней заинтересованностью вернулась к главной теме разговора. - О да, это верно... то, что Джонни сказал о бедности. Мой отец очень хорошо зарабатывал, но он не сумел сколотить состояния, поэтому, когда он и моя матушка умерли в один год, после них ничего не осталось и мне пришлось жить с сестрами отца. С их стороны это было благородно, потому что они сами с трудом сводили концы с концами, но они взяли меня к себе и воспитали, а когда они умерли, я была немолода и не имела никакой профессии. Тот небольшой капитал, на проценты с которого они жили, перешел другим родственникам, так что передо мной открылась безрадостная перспектива. Конечно, нельзя думать только о деньгах, но очень трудно не делать этого, когда отовсюду к тебе приходят счета, а расплатиться по ним нечем.
Джонни, сидевший рядом с ней, наклонился, потрепал ее по руке и сказал:
- Дорогая, перестань. Еще немного - и все мы зарыдаем.
Она ответила удивленным взглядом на его насмешливое замечание:
- Нет, дорогой, перестань дурачиться. Рыдать не следует, потому что все разрешилось наилучшим образом. Твой отец овдовел, а тебе было всего четыре годика, поэтому ему нужна была женщина, чтобы вести хозяйство и воспитывать ребенка. Он попытался нанять экономку, но вскоре решил, что гораздо разумнее жениться, и сделал мне предложение. Вот чем все закончилось, и мы прожили с ним счастливо до самой его кончины. Да и потом мы с тобой были бы обеспечены, если бы он не вложил столько денег в южноамериканские рудники. Господи, я заставила всех вас ждать, а цыпленок тем временем остыл! Может, кто-то хочет еще порцию? Он такой вкусный.
Энтони и Джонни с готовностью передали ей свои тарелки, затем миссис Фэбиан решила, что и она не откажется от добавки, а также от артишоков и одной картофелины.
На торжественных приемах роль хозяйки обычно играла Джорджина, но когда за столом собирались только свои, как правило, эту честь доверяли миссис Фэбиан. Сегодня во главе стола, на месте Джонатана, сидел Энтони Хеллам, справа от него, спиной к окну, Джорджина, Мирри и Джонни сидели слева.
Энтони наклонился к Джорджине и сказал:
- Тебя предупредили! Не покупай акции южноамериканских рудников и не доверяй свое состояние незнакомцу, рассказывающему о золотых самородках или спрятанных сокровищах. Лучше прожить жизнь, сожалея об упущенной удаче, чем твердить себе постоянно о том, какого же дурака ты свалял.
Джорджина подняла на него глаза и тут же опустила. Он уловил что-то странное в выражении ее взгляда. Зачем, черт возьми, он сказал все это? Ведь ему не хотелось задеть ее или рассердить...
- Мне кажется, у меня не возникнет таких проблем, - ответила она, и Энтони понял, что она напоминает ему и себе, что уже не является наследницей большого состояния.
Ей нечего приумножать или терять, ее призрачное богатство растаяло под жаркими лучами нового увлечения Джонатана.
В ее взгляде Энтони прочитал гордый упрек.
Слева от него Мирри простодушно спросила тоненьким голоском:
- А что такое золотой слиток?
Пока Джонни просвещал ее на этот счет, в комнату вернулся Стоукс, который принес яблочный пирог.
Глава 9
Когда Джонни вошел в уютную комнату, которую обычно называли малой столовой, где вся семья собиралась охотнее, чем в более официальной гостиной, он нашел там Мирри. Она сидела за старомодным секретером и сочиняла письмо. Увидев его, она наморщила брови, вытянула испачканные чернилами пальцы и с искренним недовольством воскликнула:
- Как я ненавижу писать! А ты?
Джонни подошел и присел на ручку ближайшего кресла:
- Все зависит от того, к кому я пишу.
Мирри вздохнула:
- Мне без разницы, все равно ненавижу.
- И ты рассуждала бы иначе, если бы писала тому, кого страстно любишь.
- А я пишу не так?
- Конечно нет. Вспомни своего любимого актера и представь себе, что он только что прислал тебе фотографию со своим автографом и пламенное любовное послание. Разве после этого слова не хлынут неудержимым потоком?
- Не знаю. У меня нет любимого киноактера.
- Несчастное дитя!
Она не спускала с него глаз.
- Понимаешь, я почти не ходила в кино. Родственники, у которых я жила, смотрели только документальные фильмы, где всякие профессора и знающие люди рассказывают об угольных шахтах или выращивании свеклы для переработки на сахар, так что, если бы кто-нибудь из этих светил написал мне любовное письмо, я немедленно сожгла бы его.
Джонни рассмеялся:
- Выговор всем кинозвездам, вместе взятым! Они не воспользовались возможностью написать тебе! Так кто же тот счастливчик, которому ты пишешь? Давай проведем совместный эксперимент, станем соавторами, потом вместе отправимся в Лентон и сходим в кино. Может, это улучшит твое настроение.
- А что такое совместный эксперимент? - Она произнесла эти слова неуверенно, по слогам.
- Дорогая, чему тебя учили в школе?
Мирри опустила ресницы:
- Я не способная. Так мне говорили.
- Что ж, это означает, что двое людей пишут одну книгу. Или письмо.
- Не понимаю, как у них это получится.
- Я покажу тебе. Увидишь, у нас отлично получится, быстро и легко. Кому ты пишешь?
Она ответила не сразу:
- Мисс Браун.
- А кто такая мисс Браун?
- Она работала в школе.
- Хочешь сказать, одна из учительниц? Мирри внимательно посмотрела на него:
- Там было две мисс Браун. Я пишу мисс Этель Браун, потому что обещала написать ей и рассказать, как мне живется.
- Прекрасно, это не займет у нас много времени. Сколько ты написала?
Мирри подняла листок бумаги и прочитала:
- "Дорогая мисс Браун!
Я обещала написать вам и вот пишу. Надеюсь, у вас все в порядке. Это очень красивое место. В доме семнадцать комнат, не считая подсобных помещений. Некоторые большие. Часть ванных комнат переделали из спален, потому что когда строили дом, то не позаботились о ваннах. Это называется георгианский стиль. В доме полно красивых вещей, а в столовой - серебряных блюд с крышками. Все очень добры ко мне, даже" Джорджина. Вы говорили, что этого не будет, но она очень мила. Дядя Джонатан очень добрый. Он дал мне чек на сто фунтов, чтобы я купила себе платье для танцев и другие вещи. У меня было белое платье с оборками. Он надарил мне массу вещей. По-моему, у него куча денег. Он говорит, что я ему вроде дочери, и он запишет это в завещании. Это добрый поступок". - Она подняла глаза и сказала: - Вот что я успела написать.
Удивить Джонни Фэбиана было нелегко, но это простодушное послание поразило его до глубины души. Он испытал жгучее желание узнать больше, и в особенности раскрыть, почему именно мисс Этель Браун предназначались столь интересные признания. Когда Мирри, продолжая развивать тему, которой заканчивалось письмо, сказала: "Это ужасно добрый поступок со стороны дяди Джонатана, правда?" - он рассеянно ответил "да" и спросил:
- А зачем писать об этом мисс Браун?
- Я же сказала: обещала.
Джонни удивленно приподнял брови:
- О Джонатане?
- О том, как у меня идут дела.
Он рассмеялся:
- Что ж, должен сказать, ты добилась успеха! У Джонатана, по крайней мере!
Она повторила то, что сказала до этого, но более выразительно:
- Он очень добр ко мне.
- Джонатан всерьез сказал, что собирается удочерить тебя?
- Нет, так он не говорил. Он сказал, что относится ко мне, как к своей дочери, и что по завещанию я буду иметь все, что положено иметь его дочери. Он сказал, что переговорил с Джорджиной и хотел бы, чтобы все знали, как он относится ко мне.
Джонни присвистнул:
- Он так сказал?
- Да, сказал после завтрака в своем кабинете. Кажется, перед этим он говорил с Джорджиной. Я видела, как она поднималась по лестнице, и подумала, что она выглядит так, будто что-то случилось.
- Как она выглядела?
- Как будто ее кто-то ударил, - сказала Мирри Филд. При этих словах Джонни нахмурился. В его голове промелькнула мысль: "Откуда она знает, как выглядит девушка, которую только что ударили?" - но он отбросил ее.
- Послушай, Мирри, мне кажется, не стоит отсылать это письмо мисс Браун.
- Правда?
- Правда. Не думаю, что Джонатану понравилось бы это.
- Но он сказал, что хотел бы, чтобы все знали, как он относится ко мне.
- Уверен, именно так он и сказал. Но не думаю, чтобы он хотел поделиться этой новостью со всем светом и сообщить всем и каждому, что изменил свое завещание. Ему это показалось бы несколько странным. Едва ли ему пришлась бы по душе мысль, что кто-то рассчитывает получить деньги после его смерти.
- Кто? - наивным голоском спросила Мирри.
- Ты, дитя мое, - ответил Джонни и рассмеялся.
- Я?
- Да, дорогая. Я бы на твоем месте разорвал это письмо к мисс Браун и сжег бы его на костре.
- О! - воскликнула Мирри. И затем добавила: - Нельзя. Я так долго писала его... и потом, я обещала.
Джонни отметил, что мисс Этель Браун, вероятно, находится далеко отсюда, но подумал, что лучше бы выяснить, где она живет. В самом этом факте, казалось, не было ничего особенного, поэтому он прямо спросил:
- А где находится твоя школа?
К его немалому удивлению, Мирри изменилась в лице:
- Это средняя школа. В Пиджин-Хилле.
- И обе мисс Браун преподавали там?
- Не совсем так. Просто я знала их. Они... они были в родстве с тетей Грейс. Они преподавали в другой школе.
Джонни решил, что она придумала все это на ходу. Но ради чего вся эта затея? Он с любопытством посмотрел на нее:
- Тебе не хочется рассказывать мне о школе и об этих дамах? Но почему?
- Мне не нравилось учиться там, - ответила она поспешно. - Не хочу ни вспоминать, ни говорить об этом.
Однако она писала мисс Браун... казалось бы, совсем необязательное занятие!
- Что ж, если дела обстоят так, видимо, не стоит продолжать разговор на эту тему. Люди постоянно твердят, что пишут письма, которые вообще не стоило бы писать. Почему бы и тебе не бросить это занятие?
Карие, с фиалковым оттенком глаза наполнились слезами. Мирри произнесла тихо, но упрямо:
- Не могу.
Джонни пожал плечами и встал.
- Что ж, тебе виднее, как устраивать похороны, - сказал он и направился к двери, но она остановила его.
- Джонни...
Он обернулся.
- Мне не понравилось, что ты заговорил о похоронах.
- Я раздавлен горем!
- Ты... ты сделал это, чтобы напугать меня! Я отправлю только это письмо, и никогда больше не буду писать.
- Я бы на твоем месте не отправлял и этого, - сказал Джонни и вышел из комнаты.
Полчаса спустя он выглянул из окна и увидел маленькую фигурку в зеленом, направлявшуюся к дороге. Мисс Мирри Филд вышла прогуляться? Или собралась на почту? Он побежал за ней и вскоре догнал ее:
- Подышать свежим воздухом... пробежаться... или по делу?
Она надела теплую куртку, которая очень шла к ее твидовой юбке, и прикрыла свои кудри зеленым беретом.
- Просто вышла прогуляться.
- Тогда с удовольствием составил бы тебе компанию. А после чая отправимся в Лентон и сходим в кино.
Она так и засветилась.
- Какой ты добрый!
До универсального магазина, где также находился почтовый ящик, от поместья было всего несколько сот ярдов. Джонни захотелось узнать, захватила ли Мирри письмо к мисс Браун и позволит ли ему увидеть, как опускает его в почтовый ящик. Мирри прервала его размышления:
- Я на минуточку зайду к миссис Холт купить несколько безопасных булавок. По-моему, это очень необычный магазин, как вам кажется? Конфеты и цветная капуста, шнурки для ботинок и пилочки для ногтей, безопасные булавки и связки лука - забавно видеть в одном магазине такие разные предметы.
Магазин был расположен там, где дорога сворачивала на Дипинг. Это был старый, приземистый коттедж с новой витриной магазина, пристроенного к нему. По одну сторону от него находился гараж с парой бензиновых насосов, а по другую - небольшой кирпичный дом, выкрашенный в желтовато-коричневый цвет. Его построили на месте живописного, но пришедшего в антисанитарное состояние коттеджа, пострадавшего от осколка бомбы в сорок четвертом; сама бомба упала посреди поля, поразив насмерть одну овцу.
Когда они подошли к магазину миссис Холт, Мэри и Дебора Шоттерли вышли оттуда с двумя бультерьерами, эрдельтерьером и китайским мопсом. Все собаки радостно залаяли и запрыгали. Мэри и Дебора безуспешно пытались утихомирить их своим криком, но собаки продолжали лаять. Один из бультерьеров, тот, что был крупнее, подпрыгнул и попытался лизнуть Мирри в подбородок. Она вскрикнула и в испуге ухватилась за Джонни.
- Лежать, Джаспер! Лежать, Джейн! Пинг-понг, на место! Нельзя, Лео! - кричали наперебой девицы Шоттерли.
Мирри оцепенела от страха, а ее письмо выпало из кармана и оказалось под лапами собак. Мирри не выдержала и убежала в магазин, а пока Мэри и Дебора объясняли, что Джаспер и Джейн самые очаровательные щенки на свете и их не надо бояться, Джонни подобрал письмо. Если подбираешь письмо, на которое наклеено нужное количество марок и написан адрес, то полагается отправить его по назначению. На этом письме, конечно, были марки. Джонни подошел к почтовому ящику, который был в стене старого коттеджа, и бросил туда письмо. Но прежде он посмотрел на адрес. Возможно, он сделал это машинально, а может быть, ему захотелось узнать, где училась Мирри. Она явно ускользнула от ответа, когда он спросил ее, в какой школе она училась, а если кому-то не хочется отвечать на столь невинный вопрос, любопытство спрашивающего резко возрастает.
Джонни посмотрел на адрес, едва слышно присвистнул и опустил письмо в щель. Он услышал, как оно стукнулось о дно почтового ящика, и обернулся, чтобы помахать на прощанье сестрам Шоттерли. Они тащили за собой бультерьеров, продев через ошейники носовые платки. Эрдельтерьер следовал за ними по пятам, а выражение морды китайского мопса ясно говорило, что к этой вульгарной своре он не имеет никакого отношения.
Вся компания благополучно перебралась через дорогу до того, как Мирри вышла из магазина.