- Но, мисс Катлер, это было всего лишь моё предположение. Возможно, это не имеет ничего общего с действительностью.
- Имеет! Всё это правда! Теперь я это понимаю! О, если бы только мы встретились тем вечером. А как, вы предполагаете, они это сделали, то есть, я имею в виду, как они смогли его убедить?
- Не знаю. Я рассматривал это только как возможность. Я не детектив, а если бы был, то, вероятно, вообще не должен был принимать в расчёт такую теорию. В конце концов, имеется нож - его нож. Как вы объясните это? На нём было пятно крови. Имелась кровь на манжете его рубашки и на рукаве. Даже если он фактически не убил человека, то он должен был…
- О, не надо… - попросила она.
- Я очень сожалею. Возможно, мне не стоило вообще упоминать об этой версии. Нет ничего хуже, когда люди, подобные мне, суют нос в такие дела.
Я увидел, что её губы задрожали. Бедная девушка, эти дни, должно быть, были для неё ужасными. Происшествие само по себе, дознание, люди в городке.
- Мисс Катлер, - сказал я, стараясь, чтобы мои слова звучали убедительно, - почему бы вам не уехать на некоторое время, пока идёт следствие. Ваше пребывание здесь не принесёт пользы никому. Вы ещё больше расстроитесь.
Она покачала головой.
- Нет - сказала она, - я хочу остаться и видеть, что происходит. Я хочу знать правду. Осталось так немного, что я могу сделать для него теперь, но это я могу. И сделаю!
- Я думаю, вы очень храбрая и преданная, - сказал я тихо.
К моему удивлению и удовольствию, мои слова пришлись ей по душе. Она даже немного улыбнулась.
- Спасибо, - сказала она. А теперь…
Её перебил голос позади моего стула.
- Молли! Право, как это безрассудно! Я искала тебя по всему городу.
Я поднялся и очутился перед сверхопрятной и недовольной матерью Молли.
- Не присядете к нам? - предложил я.
- Полагаю, что теперь просто вынуждена это сделать, раз моя дочь заставила меня сюда прийти. Просто, чтобы не вызывать ещё больше перетолков. Но мне не очень-то приятно находиться в этом месте, где все нас разглядывают.
Молли вздохнула, и впервые я услышал, как она возразила матери.
- Какое имеет значение, смотрят ли они или нет? - устало спросила она.
- Для тебя, возможно, и не имеет, - ответила её мать. - Ты можешь не обращать внимания на подобные вещи. Но мне не всё равно. Я никогда за всю жизнь не дала повода другим обсуждать мои дела, я к этому не привыкла. Да, пожалуйста, чашку кофе. Да, и, возможно, будет выглядеть более естественно, если у меня будет пирожное. Спасибо, одно из тех безе вполне подойдёт.
Похоже, то внимание, которое привлекала её дочь, не слишком её смутило и не помешало очень ловко расправиться с большим кремовым безе - пирожным, которое лично я никогда не мог доесть до конца.
- И было кое-что ещё, что Молли следовало сказать тому полицейскому на днях, - продолжила она, когда от пирожного осталась лишь пара крошек в тарелке и одна на подбородке.
- Мама! - воскликнула Молли. Она выглядела очень несчастной.
- Да. Это им следует знать, - чопорно сказала миссис Катлер. - Этот молодой человек, этот Роджерс, когда-то сказал Молли, что, если когда-нибудь возникнет нужда, он не остановится перед тем, чтобы совершить убийство.
- Но, конечно же, он его не совершал. Мало ли кто что говорит, немногие потом так поступают, - парировал я и почувствовал, что Молли была довольна моими словами.
Как только миссис Катлер посчитала приемлемым, она и её дочь встали и покинули кафе. Но в дверях Молли оглянулась и печально улыбнулась мне.
ГЛАВА XVII
Обычно я завтракал приблизительно на час позже, чем Стьют, и следующим утром, когда я заканчивал тост с домашним мармеладом, миссис Симмонс ввела констебля Голсуорси. Он выглядел почти оскорбительно здоровым и явно был в приподнятом настроении, что я и высказал ему.
- Я тренируюсь для участия в турнире по боксу среди полицейских, - объяснил он. - В прошлом году дошел до финала.
Вот оно что. Мне всегда казалось, что он похож на боксера.
- Вы хотели видеть меня? - спросил я.
- Да, сэр. Детектив-инспектор Стьют велел мне зайти к вам по дороге. Он получил рапорт из Скотланд-Ярда и говорит, что, если вы желаете видеть следующий шаг в расследовании, то должны прийти.
- Следующий шаг? - переспросил я.
- Так он сказал, сэр.
- Ну, спасибо, констебль. Я иду немедленно.
В течение нескольких дней у меня не было возможности поговорить с Бифом, и, когда я вошел в его небольшой кабинет, то был рад увидеть улыбку на красной физиономии моего друга.
- Здравствуйте, Таунсенд, - сказал Стьют. - Подумал, что вам хотелось бы услышать последние новости. У нас имеется два рапорта по Ферфаксу.
Он поднял фотографию, на которой был человек с полным, важным и не очень любезным лицом, и вручил её мне.
- По-настоящему его зовут, или звали, Феррис, - сказал Стьют, - десять лет назад он получил срок за продажу кокаина. Как выяснили наши люди, - едва переведя дух после тюрьмы, он вновь принялся за старое.
- Заставляет задуматься, не правда ли - сказал Биф, впадая в философию. - Я имею в виду, никогда не знаешь, что откроется о любом человеке. Взять нас, мы расследуем самоубийство и признание в убийстве и выходим на этого типа, торгующего наркотиками. Я иногда спрашиваю себя, что если мы начнём копаться в жизни совершенно произвольных людей с той же тщательностью, как сейчас, - сколько же тонн скелетов в шкафах мы обнаружим?
- Похоже, всё-таки ваш "уважаемый коллега" в Буэнос-Айресе был прав относительно Роджерса.
- Да. Не думаю, что мы слишком поспешим с выводами, если предположим, что молодой Роджерс возил наркотики для Ферфакса. К сожалению, это ничего не говорит нам, был ли это Ферфакс, кого он убил, а если нет, то кто был его жертвой. Что приводит нас ко второму рапорту.
Мы ждали, пока Стьют листал бумаги.
- Тут немного, но это может оказаться полезным. Женщина снимающая квартиру в Хаммерсмите в нижнем этаже дома, где жили Ферфаксы, или Феррисы, внезапно вспомнила фирму, которая перевозила их мебель. Они жили в этой квартире два года, поэтому вышло довольно удачно. Этой фирмой была "Пинкертонс", что уже не так удачно, поскольку в такой крупной компании трудно отследить все маршруты. Но управляющий оказался сама любезность. Он тщательно изучил свои книги и обнаружил, что мебель была забрана из лондонского склада и перевезена в Хаммерсмит для мистера Фримена. И он смог дать нашему человеку название склада.
- Видите, как они это проделали? - радостно сказал Биф. - это просто замечательно!
- На складе пришлось провозиться побольше, но в конечном счёте нам сказали, что они перевезли вещи мистера Фримена из деревни Лонг Хайбери в Оксфордшире.
Биф потирал руки. Меня сильно раздражал его бесхитростный энтузиазм. Казалось, он слишком явно демонстрировал свою неопытность начальнику, который и без того в этом не сомневался. Я решил сместить акцент.
- Я не вполне понимаю, как всё это может вам помочь, - сказал я. - Вы знаете настоящее имя Ферфакса. И вы знаете, откуда он переехал в Хаммерсмит более двух лет назад. Но вы не знаете, где он теперь. Или, даже, - добавил я с иронией, - жив ли он теперь.
- Это правда, - довольно спокойно согласился Стьют, - но вы слишком многого хотите за один раз, Таунсенд. Как я всегда говорил вам, расследование не идёт с наскока. Теперь мы собираемся проследить этого Ферфакса, Ферриса или Фримена и его жену. Если он жив, то, конечно, сможет сказать нам многое, а возможно всё, что нас интересует. А если мёртв, расскажет его жена. Так или иначе, следует попытаться узнать всё, что можем, о его днях до Хаммерсмита, и тогда мы сможем узнать, где сейчас искать его, его жену или вдову.
- Итак, вы едете в Лонг Хайбери?
- Да. Хотите со мной?
Я заколебался. Вообще-то, трястись всю дорогу в Оксфордшир в надежде на шанс, что кто-то в какой-то деревне вспомнит человека, который был там, возможно, лишь короткое время более двух лет назад, казалось мне слишком оптимистичным. Кроме того, даже если там действительно вспомнят его, как всё это сможет помочь Стьюту теперь? Конечно же, этот Ферфакс был не из тех, кто рассказывает историю своей жизни направо и налево случайным знакомым в деревне, и уж тем более делится планами на будущее. Однако предложение сделал мне сам Стьют, и отказываться было бы невежливо. Таким образом, я согласился со всем энтузиазмом, который смог изобразить.
- Я вам не буду нужен, сэр? - поинтересовался Биф.
- Нет, не думаю, сержант. - Затем, чтобы подбодрить его, Стьют добавил: - Мы должны оставить кого-нибудь на месте.
Биф торжественно кивнул.
- Именно так, сэр. Хотите, что бы я придерживался какой-либо конкретной линии расследования?
Стьют выдавил циничную усмешку.
- Ничего в голову не приходит, - сказал он, - но, возможно, пока я отсутствую, вы сумеете получить какую-нибудь интересную информацию от мистера Симмонса или мистера Сойера.
Биф не заметил, что над ним подшучивают.
- Я приложу все усилия, сэр, - сказал он и покинул нас.
- Вы должны собрать чемодан, Таунсенд, - сказал мне Стьют. - Ехать нам приблизительно шестьдесят миль, и, если мы не получим информацию сразу, вероятно, придётся остаться на ночь.
- О, очень хорошо. Но не кажется ли вам…
- Выстрел слишком наугад? Не думаю. В конце концов, на настоящий момент Ферфакс - наш фаворит на роль жертвы убийства, правда? Всё, что сможем узнать, пойдёт на пользу. Наши люди работают в Лондоне, пытаясь проследить некоторых его партнёров, но это - другое направление. Они могут выйти на известных наркодилеров, но столкнутся с непроницаемыми лицами. Но в деревне такого размера он просто вынужден был с кем-то разговаривать.
- Да, - сказал я, всё ещё сомневаясь. - Хорошо, я пойду и сложу чемодан.
- Тогда я заеду за вами в "Митру" через полчаса.
Но прежде, чем я достиг двери, вошёл констебль Голсуорси.
- Да? - буркнул Стьют, который всё ещё не мог простить спортивному Голсуорси его имени, считая его слишком претенциозным.
- У меня есть для вас сообщение, сэр.
- Относительно чего?
- Дела, сэр.
- Дела? Что там такое?
- Я провёл расследование…
- Вы провели расследование! По чьему приказу?
Голсуорси оставался абсолютно спокойным, и мои симпатии были полностью на его стороне. Стьют, по моему мнению, вёл себя слишком отталкивающе.
- По моей собственной инициативе, сэр.
- Понимаю. Учились в частной школе?
- Да, сэр.
- Я догадывался! В полиции полно таких парней, как вы. Каждый констебль в Англии начинает думать, что он - детектив. Ну, и что показали ваши расследования?
- Я пошёл на железнодорожную станцию, сэр, - сказал Голсуорси, очевидно игнорируя враждебность Стьюта, - и опросил служащих, видел ли кто-нибудь из них, как Ферфакс уехал в Лондон в среду самоубийства, сэр. Мне пришло в голову, что мы спрашивали их относительно Роджерса и Смайт, но совсем не интересовались Ферфаксом.
- И вы подумали, что это ваша обязанность?
- Да, сэр. - Он всё ещё выглядел абсолютно бесстрастным. - Похоже, тем днём Ферфакс выехал в Лондон на поезде в 2.50.
- Понимаю. И откуда следует, что он ехал в Лондон?
- Он купил билет, сэр, и упомянул кассиру, что его небольшой отпуск подошел к концу. Затем он разговаривал на платформе с одним из носильщиков, который видел, как тот сел в поезд. Это был пассажирский поезд, и помимо Ферфакса был только один пассажир. Носильщик видел, как Ферфакс уехал.
- Понимаю. И в чистоте своего сердца старого Итонца...
- Старого Беркампстедца, сэр.
- Не перебивайте. Мне наплевать даже если это будет сердце старого Гигглзуикца. В чистоте своего сердца вы предположили, что тот факт, что человек покупает билет и входит в поезд, идущий в Лондон и останавливающийся на дюжине промежуточных станций, является доказательством, что он поехал в Лондон.
- Не доказательством, сэр.
- Нет? Я так понимаю, что вы участвуете в чемпионате по боксу среди полицейских?
- Так точно, сэр.
- Надеюсь, вас побьют.
Всё ещё сохраняя полнейшее спокойствие, Голсуорси сказал: "Благодарю вас, сэр", - и вышел.
- Ну и ну! - только и произнёс Стьют.
- По моему, вы с ним были слишком суровы, - сказал я. - Он же старался.
- Не сомневаюсь. Но нельзя терпеть здесь такого типа. Одного Бифа с его "теориями" уже и так слишком много.
- Но в конце концов, - мягко заметил я, - вы говорите, что вам нужны относящиеся к делу факты. И он вам один такой дал.
Стьют повернулся ко мне с довольно приятной, но горькой улыбкой.
- Хорошо, давайте оставим этот вопрос, - сказал он. - Этот дело начинает действовать мне на нервы. Глупо, если об этом подумать, что мы не можем проследить простое убийство. Идите собирать чемодан. Так или иначе, но мы найдём миссис Ферфакс.
Итак, полчаса спустя, я уже удалялся с большой скоростью от Брэксхэма вместе с мрачным детективом Стьютом, который, казалось, весь ушёл в себя. Возможно, констебль Голсуорси всё-таки навёл его на след.
ГЛАВА XVIII
- Сначала почтовое отделение, затем дом приходского священника, - сказал Стьют, когда мы приблизились к Лонг Хайбери. - Из своего богатого опыта знаю, что именно они в девяти случаях из десяти являются главными поставщиками сплетен. Пабы, почтальоны и швейцары иногда полезны, но их память не в пример короче.
- Ну, вам виднее.
Теперь, когда мы действительно приближались к месту нашего расследования, мой интерес возрос. Долгая поездка по сельской местности ко второй половине дня вызвала дремоту, но когда перед нами сверкнули первые отдалённые здания деревни, сложенные из серого котсуолдского камня, поскольку Лонг Хайбери был расположен недалеко от границы с Глостерширом, я уже вновь бодрствовал.
Сама деревня представляла собой в высшей степени привлекательное скопление зданий и ферм, нежащихся в складках лёгкого тумана. Имелась церковь, тупая квадратная башня с длинным нефом позади; была гостиница, большое здание, весёлая краска на дощатой обшивке которого составляла приятный контраст с серым камнем остальных строений. И здесь, когда мы подъехали, я увидел деревенский магазин, объединённый с почтовым отделением.
Дверь приветливо звякнула, пропустив нас со Стьютом, и мы оказались в помещении среди выставленных товаров. Керосиновая печь наполняла помещение теплом и слабым запахом керосина, но его, к счастью, перебивали более сильные и жизнерадостные запахи апельсинов, сыра, бекона, булочек и дров, - эти запахи являются неотъемлемой чертой всех деревенских универсальных магазинов и обычно вызывают аппетит.
Владелец магазина (и заведующий почтовым отделением) оглядел нас через массивные линзы очков и произнёс:
- Да?
- Пожалуйста, большую пачку "Плейерз", - сказал Стьют.
Пока его обслуживали, он решил задать вопрос в лоб.
- Интересно, смогли бы вы мне помочь, - сказал он. - Я ищу человека по имени Фримен, который был здесь с женой несколько лет назад.
Владелец магазина посмотрел на инспектора. Внезапно я почувствовал, что он обладает раздражающим качеством, называемым сверхосторожностью.
- А что с ним такое? - уклончиво спросил он.
- Я хочу проследить его передвижения, вот и всё.
- Боюсь, не смогу вам помочь, - сказал владелец магазина. - Он был здесь сравнительно недолго.
- Знаю. Но я буду благодарен за любую информацию о нём, которую вы смогли бы мне дать. Я из Скотланд-Ярда, - добавил он.
Снова тот же осторожный взгляд.
- Что он сделал? - спросил владелец магазина.
Стьют, казалось, пришёл к выводу, что, чтобы получить нужную информацию, придётся что-то дать взамен.
- Дело не в том, что он сделал, - ответил он, - но у нас есть причины полагать, что он, возможно, убит.
Владелец магазина изобразил соответствующее удивление.
- Что, здесь? - спросил он.
- Нет, нет. В совершенно другой части мира. Во всяком случае, мистер Фримен пропал, и я надеюсь, что вы могли бы рассказать нам о нём что-нибудь, что смогло бы помочь его найти.
На сей раз владелец магазина, казалось, действительно предпринял усилие, чтобы вспомнить Фримена.
- Нет, боюсь, что не могу. Он занимал так называемый Старый коттедж на другом конце деревни. Он прожил там приблизительно шесть месяцев. Очень тихие люди. Платили еженедельно.
- Не знаете, откуда они прибыли?
- Нет. Как я понял, они только что удалились от дел. Они собирались осесть тут, но потом решили, что здесь слишком скучно.
- Куда они отправились?
- Этого я не могу вам сказать. Но, думаю, пастор мог бы вам помочь. Они были завсегдатаями церкви, как я понял.
- В самом деле? - заинтересовался Стьют.
- Ну да. Очень верующие люди. Мы-то сами не принадлежим к англиканской церкви, так что, конечно, мы мало что знаем об этом. Но так я слышал.
- Они завели здесь каких-нибудь других друзей? - спросил Стьют.
- Я о таких не знаю. Они были довольно вежливыми со всеми, но такими, каких не назовешь общительными. Мне казалось, я слышал что-то по поводу большого пожертвования со стороны мистера Фримена на одно из благотворительных начинаний пастора, но не знаю, правда ли это.
- Очень вам обязан, - сказал Стьют, - пойду повидаюсь с пастором. До свидания.
Я был удивлён, заметив во время этого интервью, какие разные манеры допроса применял Стьют по отношению к людям, у которых хотел получить информацию. Когда люди подбегали к нему, задыхаясь от волнения и от желания рассказать всё, что они знают, он был лаконичен и холоден. Но с таким мужчиной, как этот, он мог быть вежливым, почти заискивающим.
- Это что-то новенькое относительно нашего друга Ферфакса, - сказал он, - Набожный человек, шутка ли? Ну, хорошо. Некоторые из наших самых жестоких преступников были именно такими.