- Когда я умру, на моей могиле напишут: "Он был проницателен". Не знаю, сколько денег имел Бойс при себе, но не думаю, что много. Это могут знать Эркерт и Воэн, однако это не так важно, поскольку мышьяк - это не то вещество, которое можно дать человеку, если собираешься его грабить. Оно начинает работать относительно не скоро. Слишком долго надо ждать, да и жертва может оказать противодействие. Остается только предположить, что его отравил и ограбил таксист, что само по себе довольно нелепо.
Мисс Климпсон согласилась с ним и намазала маслом вторую булочку.
- Тогда - страховка. Теперь мы переходим в область более реальных предположений. Был ли Бойс застрахован? Похоже, никому и в голову не пришло это выяснить. Вероятно, не был. Литераторам не свойственно думать о будущем и интересоваться такими мелочами, как страховые премии. Но это все-таки следует узнать. Кому могла быть завещана премия? Его отцу, его кузену (возможно), другим родственникам (если таковые имелись), его детям (если таковые имелись) и - может быть - мисс Вэйн, если он оформил полис в тот момент, когда жил с ней. А еще - любому, кто мог одолжить ему денег с условием подобной страховки. Здесь существует множество возможностей. Я уже чувствую себя лучше, мисс Климпсон, бодрее и веселее во всех отношениях. Либо я начинаю двигаться в нужном направлении, либо дело в вашем чае. Какой славный и пузатый чайник! В нем больше ничего не осталось?
- Конечно, осталось! - радостно отозвалась мисс Климпсон. - Мой дорогой отец, бывало, говаривал, что никто не умеет получить из одного чайника столько заварки, сколько могу я! Секрет в том, чтобы доливать кипяток, пока пьешь, и никогда не осушать чайник до конца.
- Наследство, - размышлял вслух лорд Питер. - Было ли ему что оставить? Полагаю, не слишком много. Мне надо бы подскочить к его издателю и поговорить с ним. Или, может быть, он недавно что-нибудь получил. Это должны знать его отец или кузен. Его отец - священник. Вид у него довольно потрепанный. Однако никогда нельзя знать наверняка. Кто-нибудь мог завещать Бойсу состояние за его красивые глаза или в знак восхищения его книгами. Если так, то кому Бойс это оставил? Запишем: "Составлял ли он завещание?" Но, конечно же, защита уже должна была подумать о таких вещах. Я снова начинаю падать духом.
- Скушайте сэндвич, - посоветовала мисс Климпсон.
- Спасибо, - ответил Вимси, - "или немного сена". Очень полезно, если падаешь духом, как справедливо заметил Белый Король Алисе. Ну, на этом вопрос о деньгах более или менее исчерпан. Остается шантаж.
Мисс Климпсон, чья профессиональная деятельность в "Курятнике" достаточно просветила ее по части шантажа, со вздохом согласилась.
- Кто был этот самый Бойс? - риторически вопросил Вимси. - Мне ничего о нем не известно. Он мог быть самым отпетым негодяем. Он мог знать обо всех своих друзьях самые ужасные вещи. Почему бы и нет? Или он мог писать книгу, которая кого-то разоблачала бы, так что ему надо было помешать любой ценой. Черт подери, его кузен - юрист. А что, если он присваивал себе деньги из какого-нибудь фонда, а Бойс пригрозил вывести его на чистую воду? Он жил у Эркерта и имел прекрасную возможность узнать нечто подобное. Эркерт подбрасывает немного мышьяка ему в суп, и… О, вот и вопрос! Он кладет мышьяк в суп, и ест его сам. Это неловко. Боюсь, что показания Ханны Вэстлок это отметают. Надо вернуться к таинственному незнакомцу в пабе.
Он на минуту задумался, а потом сказал:
- И, конечно, остается самоубийство, к которому лично я все больше склоняюсь. Ужасно глупо, конечно, кончать с собой при помощи мышьяка, но бывало и такое. Был, например, герцог де Прасли… если, конечно, это действительно было самоубийством. Только где же тогда пузырек?
- Пузырек?
- Ну, он же должен был в чем-то его носить. Это могла быть и бумажка, если он принял его в виде порошка, хотя это менее удобно. Кто-нибудь искал бумажку или пузырек?
- А где их надо было искать? - спросила мисс Климпсон.
- Вот в чем загвоздка. Если их не было у него в карманах, то они могли остаться где угодно в районе Даути-стрит, так что искать придется пузырек или бумажку, которые были выброшены полгода назад. Как я ненавижу самоубийства! Их так трудно раскручивать. Ну, робкому сердцем не получить и клочка бумаги. Послушайте, мисс Климпсон. У нас около месяца, чтобы в этом разобраться. Осенняя сессия заканчивается двадцать первого, а сегодня пятнадцатое. До ее конца дело никак не успеют представить, а следующая сессия начнется 12 января. Скорее всего, дело будет слушаться в самом ее начале - если мы не сможем представить веских доводов в пользу отсрочки. Четыре недели на то, чтобы найти новые факты. Вы направите на это все свои силы и лучших своих сотрудниц? Я пока не знаю, что именно мне понадобится, но, скорее всего, какие-то задания у меня будут.
- Конечно, лорд Питер. Вы же знаете, что мы всегда рады возможности оказать вам любую услугу, и были бы рады, даже если бы вы не были владельцем этой конторы. Только дайте мне знать, в любую минуту дня или ночи, и я приложу все мои силы, чтобы вам помочь.
Вимси поблагодарил ее, задал несколько вопросов о работе ее бюро и удалился. Остановив такси, он направился прямиком в Скотланд-Ярд.
Старший инспектор Паркер был, как всегда, рад видеть лорда Питера, однако, когда он здоровался с ним, на его некрасивом, но приятном лице отразилась тревога.
- Что такое, Питер? Опять дело Вэйн?
- Да. Ты тут вляпался, старина, и очень серьезно.
- Ну, не знаю. Нам дело показалось достаточно ясным.
- Чарльз, лапушка, не доверяй ясным делам, человеку, который смотрит на тебя ясными глазами, и "ясному даже младенцу" раскладу карт. Только самый хитроумный обманщик может позволить себе действовать настолько агрессивно напрямую. Даже свет распространяется по кривой - по крайней мере, так нам говорят ученые. Ради Бога, старик, приложи все силы, чтобы поправить положение до начала следующей сессии. Если ты этого не сделаешь, я тебе этого никогда не прощу. Черт подери, ты ведь не хочешь, чтобы повесили человека невиновного, правда же? И к тому же женщину.
- Закури, - предложил ему Паркер. - Взгляд у тебя совсем дикий. Что ты с собой сделал? Мне жаль, если мы поймали не ту рыбешку, но защита должна была бы продемонстрировать нам, в чем именно мы ошиблись, а я не сказал бы, что им удалось устроить убедительную демонстрацию.
- Не удалось, будь они прокляты. Бигги был на высоте, но этот осел Крофтс не предоставил ему совершенно никаких материалов. Чтоб его разорвало! Этот мерзавец считает, что она виновна. Надеюсь, его хорошенько поджарят в адском пламени и приправят кайенским перцем.
- Какое красноречие! - проговорил Паркер, на которого эта тирада не произвела никакого впечатления. - Можно подумать, что ты втюрился в эту девицу.
- До чего же по-дружески это сказано! - с горечью бросил Вимси. - Когда ты потерял голову из-за моей сестрицы, я, может быть, и не проявлял особого сочувствия - думаю, что не проявлял - но готов поклясться, что не пинал ногами твои самые нежные чувства и не характеризовал твою мужественную преданность словами "втюрился в эту девицу". Как сказала жена пастора своему попугаю: "Не знаю, где ты подхватываешь такие выражения!". "Втюрился", надо же! В жизни не слышал ничего более вульгарного!
- Боже правый! - воскликнул Паркер. - Уж не хочешь ли ты серьезно сказать, что…
- О, нет! - все так же горько оборвал его Вимси, - от меня серьезности не ждут. Шут, вот я кто. Теперь я прекрасно понимаю, что должны испытывать профессиональные комики. Может, мне исполнить перед тобой комический танец?
- Извини, - сказал Паркер, реагируя не столько на слова своего друга, сколько на его тон. - Если дело обстоит так, то мне чертовски жаль, старик. Но что я могу сделать?
- Вот это другой разговор. Послушай: вероятнее всего, этот гадкий тип, Бойс, покончил с собой. Отвратительное обвинение не смогло обнаружить факта покупки им мышьяка, но оно скорее всего не обнаружило бы и стада черных коров на покрытом снегом поле в солнечный полдень, да еще вооружившись микроскопом. Я хочу, чтобы ты направил на это своих людей.
- "Бойс - вопрос о мышьяке", - сказал Паркер, делая пометку в блокноте. - Еще что-нибудь?
- Да. Выясни, не появлялся ли Бойс в каком-нибудь пабе неподалеку от Даути-стрит, скажем, между без десяти десять и десятью минутами одиннадцатого ночью двадцатого, не встречался ли он там с кем-либо, и что он пил.
- Это будет сделано. "Бойс - вопрос о пабе". - Паркер сделал еще одну пометку. - Так?
- В-третьих, выясни, не находили ли в этом районе пузырек или пакетик, в которых мог находиться мышьяк.
- Да неужели? А почему бы тебе не попросить, чтобы я отыскал автобусный билетик, который миссис Браун уронила у входа в универмаг "Селфридж" в разгар предрождественских покупок? Не ставь мне слишком легких задач!
- Пузырек более вероятен, чем пакетик, - продолжил Вимси, игнорируя комментарий Паркера. - Потому что, по-моему, раз мышьяк подействовал так быстро, он должен был находиться в жидком виде.
Паркер больше не пытался протестовать и записал:
- "Бойс - Даути-стрит - вопрос о пузырьке".
Закончив запись, он выжидающе посмотрел на Вимси:
- Ну?
- На данный момент это все. Кстати, я бы проверил садик на Мекленбург-сквер. Под теми кустами вещь может валяться очень долго.
- Хорошо, я сделаю все, что смогу. А если ты обнаружишь что-то, что действительно докажет, что мы шли по неверному пути, ты дашь нам знать, хорошо? Нам не хотелось бы позориться на глазах у публики.
- Ну… я только что поклялся защите, что полиция не получит от меня никаких сведений. Но если я найду преступника, я позволю тебе его арестовать.
- Что ж, спасибо и на этом. Ну, удачи тебе! Забавно, что мы оказались во враждебных лагерях, правда?
- Очень, - согласился Вимси. - Мне очень жаль, но ты сам в этом виноват.
- Тебе не следовало уезжать из Англии. Да, кстати…
- Да?
- Ты ведь понимаешь, что твой юный друг скорее всего все это время простоял где-нибудь на Теобальдс-роуд, высматривая такси?
- Типун тебе на язык! - сердито бросил ему Вимси и ушел.
Глава 6
Следующий день выдался на редкость погожим, и настроение у Вимси явно улучшалось по мере того, как он приближался к своей цели. Его машина, негромко гудя мощным мотором, резво катила по направлению к Твидлингу. Ярко светило солнце, в воздухе ощущался легкий морозец. Все эти вещи обычно способствуют хорошему настроению.
Вимси добрался до места назначения около десяти часов утра и спросил дорогу к дому викария. Дом этот оказался одним из тех огромных, бестолковых и нефункциональных строений, что при жизни пожирают весь доход проживающих в них священников, а после их смерти обрушивают на наследников огромные расходы на ремонт.
Преподобный Артур Бойс оказался дома и рад был принять лорда Питера Вимси.
Священник оказался высоким поблекшим мужчиной с глубоко пролегшими по всему лицу печальными морщинами и добрыми голубыми глазами, выражавшими легкую растерянность перед сложностями жизни. Его старый черный пиджак складками свисал с узких сутулых плеч. Протянув Вимси худую руку, он пригласил его садиться.
Лорд Питер обнаружил, что ему нелегко объяснить цель своего приезда. Его имя, похоже, не вызвало у доброго и наивного священника никаких ассоциаций. Он решил не упоминать о своем хобби - расследовании преступлений, но, не погрешив против истины, представиться другом заключенной. Это причинит боль, но, по крайней мере, будет понятно. В соответствии с принятым решением он несколько смущенно заговорил:
- Приношу глубочайшие извинения за беспокойство, тем более, что все это так мучительно, но я здесь по поводу смерти вашего сына, судебного расследования и так далее. Пожалуйста, не думайте, что я намерен вам надоедать с этим делом, но я глубоко заинтересован в нем - лично заинтересован. Видите ли, я знаю мисс Вэйн - по правде говоря, она очень мне нравится, понимаете ли, и я не могу не думать, что здесь какая-то ошибка - и мне хотелось бы, если возможно, ее исправить.
- О! О, да! - сказал мистер Бойс. Он тщательно протер пенсне и осторожно водрузил его себе на нос, где оно моментально перекосилось. Внимательно рассмотрев Вимси и, видимо, не смутившись тем, что он увидел, он продолжил: - Бедная заблудшая девушка! Уверяю вас, я не питаю к ней никаких мстительных чувств: то есть, я был бы только счастлив узнать, что она не виновна в этом ужасном преступлении. Право, лорд Питер, даже если она виновна, мне было бы очень больно видеть ее наказание. Что бы мы ни делали, вернуть к жизни умерших нельзя, и предпочтительно оставить мщение Тому, Кто должен его воздавать. И, конечно же, нет ничего ужаснее, чем отнять жизнь у человека невинного. Я до конца моих дней не знал бы покоя, если бы считал, что такая вероятность существует. И, должен признаться, что когда я увидел мисс Вэйн в зале суда, у меня возникли подозрения относительно справедливости обвинений полиции.
- Благодарю вас, - сказал Вимси. - Это так благородно с вашей стороны. Это значительно облегчает мне задачу. Извините, но вы сказали: "когда вы увидели ее в зале суда". Разве вы с ней раньше не встречались?
- Нет. Я, конечно, знал, что мой несчастный сын вступил в неосвященную церковью связь с некой молодой женщиной, но… я не мог заставить себя с ней встретиться. И, по правде говоря, она сама проявила должную тактичность и запретила Филиппу знакомить ее с его родственниками. Лорд Питер, вы моложе меня, вы принадлежите к тому же поколению, что и мой сын, и вы, вероятно, поймете, что он не был развращенным или дурным человеком… Мне не хотелось бы, чтобы вы так подумали… Но почему-то у нас с ним не было той полной доверительности, которая должна существовать между отцом и сыном. Несомненно, в этом есть немалая доля моей вины. Если бы только его мать не умерла…
- Дорогой сэр, - смущенно пробормотал Вимси, - я все понимаю. Такое часто случается. Больше того - это случается все время. Послевоенное поколение, молодежь надо понять. Многие сбиваются с пути - но ведь они не злодеи. Просто смотрят на жизнь не так, как люди старшего поколения. Со временем это обычно проходит. И тут нет ничьей вины. Что поделаешь, молодость! Сначала бросают всем вызов, потом постепенно успокаиваются.
- Я не мог одобрить, - печально проговорил Бойс, - идеи, идущие вразрез с религией и моралью. Возможно, я говорил слишком резко. Если бы отнесся к нему с большим сочувствием…
- Это ни к чему бы не привело, - возразил Вимси. - Каждый должен сам через это пройти. А когда люди пишут книги и вращаются в определенной среде, они выражают свои взгляды излишне громогласно, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Возможно, возможно. Но я все равно виню себя. Однако это вам не интересно. Простите меня. Если была допущена какая-то ошибка - а жюри присяжных было явно не удовлетворено - то мы должны приложить все усилия, чтобы ее исправить. Чем я могу вам помочь?
- Ну, во-первых, - сказал Вимси, - боюсь, что это довольно неприятный вопрос, но не помните ли вы, чтобы ваш сын когда-нибудь говорил или писал о том, что заставило бы вас думать, будто он… устал от жизни или что-то в этом роде? Еще раз прошу меня простить.
- Нет, нет, вам не за что извиняться. Мне, конечно, этот вопрос уже задавали полиция и адвокаты. Я могу честно сказать, что такая мысль мне никогда в голову не приходила. На это ничто не указывало.
- Даже когда он расстался с мисс Вэйн?
- Даже тогда. По правде говоря, у меня создалось впечатление, что он скорее рассержен, чем подавлен. Должен сказать, что мне показалось странным, когда после всего, что было между ними, она не захотела выйти за него замуж. Я так и не смог этого понять. Ее отказ должен был глубоко его потрясти. Он так жизнерадостно писал мне о своих намерениях. Возможно, вы помните это письмо? - он порылся в одном из ящиков стола, заполненного ворохом бумаг. - Если вы хотите на него взглянуть, оно у меня здесь.
- Может, вы просто прочтете то, что касается мисс Вэйн, сэр, - предложил Вимси.
- О, да, конечно. Так, посмотрим. Да. "Твоя мораль заставит тебя обрадоваться, папа, когда ты услышишь, что я решил, как принято говорить, "узаконить наши отношения". Он иногда говорил и писал очень легкомысленно, бедный мальчик, но под этим скрывалось его доброе сердце. О, Боже! Да. "Моя подруга - добрая душа, и я принял решение сделать все по правилам. Она этого более чем заслуживает, и я надеюсь, что когда все формальности будут соблюдены, ты примешь ее под свое отеческое крыло. Я не стану просить тебя провести обряд бракосочетания - ты же знаешь, в моем стиле скорее будет посещение мэрии - и хотя моя избранница получила строгое религиозное воспитание, не думаю, чтобы она стала настаивать на венчании в церкви. Я дам тебе знать, когда это состоится, чтобы ты смог приехать и дать нам свое благословение (в качестве отца, а не священника), если у тебя будет такое желание". Видите, лорд Питер, он был намерен поступить, как полагается, и меня тронуло его пожелание, чтобы я при этом присутствовал.
- Совершенно верно, - отозвался лорд Питер, а про себя подумал: "Останься этот щенок жив, я с радостью пнул бы его в зад".
- Ну, а потом было второе письмо, в котором сообщалось, что свадьба не состоится. Вот оно. "Милый папа, извини, но, боюсь, что мне придется с благодарностью вернуть тебе твои поздравления. Свадьба отменена, а невеста сбежала. В подробности вдаваться ни к чему. Харриет удалось поставить в глупое положение и себя, и меня, так что говорить больше не о чем". А позже я услышал, что он плохо себя чувствовал… Но вы все это уже знаете.
- Он ничего не говорил о причинах своего нездоровья?
- О, нет. Мы не сомневались, что это вернулся его прежний гастрит. Он никогда не был особо крепким пареньком. Из Харлеча он писал очень бодро, говорил, что чувствует себя гораздо лучше, и упоминал о своих планах поехать на Барбадос.
- Вот как!
- Да. Мне казалось, что ему это было бы очень полезно и помогло бы забыть о неприятностях. Но он говорил об этом достаточно неопределенно, а не так, словно все уже решено.
- А он больше ничего не говорил о мисс Вэйн?
- Он больше не упоминал ее имени до того дня, когда оказался при смерти.
- Да. И как вы в тот момент восприняли его слова?
- Я не знал, что мне думать. В то время мы, естественно, не подозревали об отравлении, и я решил, что он говорит о той ссоре, после которой они расстались.
- Понятно. А теперь, мистер Бойс, я хочу задать вам еще один вопрос: если предположить, что это не было самоубийством, то…
- Самоубийством? Нет, это исключено.
- Тогда - не знаете ли вы кого-то, кто был бы заинтересован в его смерти?
- Не представляю, кто бы это мог быть…
- У него… не было, например, другой женщины?
- Я об этом никогда не слышал. Он бы мне наверняка сказал. Он никогда не скрывал от меня своих увлечений, лорд Питер. Он был удивительно открытым и прямодушным.
"Ага", - мысленно прокомментировал Вимси. - "надо полагать, любил похвастаться. На все был готов, лишь бы причинить боль близким. Будь он проклят, этот тип!".
Вслух же он только сказал:
- Что ж, поищем другие мотивы. Например, написал ли он завещание?