- Написал. Хотя, по сути, бедному мальчику нечего было завещать. Он писал такие умные книги, лорд Питер - но они не приносили ему больших денег. Я помогал ему, давал небольшое ежемесячное содержание, и ему удавалось жить на эти деньги, еще и на то, что он зарабатывал своими статьями в журналах.
- Однако, насколько я понимаю, он все-таки завещал кому-то свои авторские права?
- Да. Ему хотелось завещать их мне, но я вынужден был сказать ему, что не смогу принять их. Видите ли, я не одобрял его взглядов и не счел бы возможным получать за них деньги. Поэтому он завещал авторские права своему другу, мистеру Воэну.
- Вот как! А можно мне узнать, когда было написано это завещание?
- Оно датировано одним из тех дней, которые он провел в Уэльсе. Насколько я знаю, в предыдущем своем завещании он оставлял все мисс Вэйн.
- Неужели! - воскликнул Вимси. - Полагаю, она об этом знала. - Мысленно он перебрал несколько взаимоисключающих возможностей и добавил: - Но, в любом случае, речь ведь идет не о слишком значительной сумме?
- О, нет, конечно. Мой сын получал за свои книги самое большее пятьдесят фунтов в год. Хотя мне сказали, - добавил пожилой джентльмен с печальной улыбкой, - что после случившегося его новая книга будет продаваться лучше.
- Очень возможно, - согласился Вимси. - Достаточно только попасть в газеты. Нашу милую читательскую аудиторию совершенно не волнует, по какому поводу склонялось ваше имя. И тем не менее… Ну, хорошо. Насколько я понимаю, личными средствами он не располагал?
- Абсолютно никакими. В нашей семье никогда не было денег, лорд Питер, да и в семье моей жены тоже. Мы голы как те самые соколы из пословицы. - Он слабо улыбнулся. - За исключением, наверное, Креморны Гарден.
- За исключением… извините?
- Тетки моей жены, печально знаменитой актрисы шестидесятых годов, которая выступала под псевдонимом Креморны Гарден.
- Господи, ну да!
- Да. Но о ней, конечно, никто и никогда не говорил. Нельзя было интересоваться, как именно она получила свои деньги. Полагаю, она не делала ничего более страшного, чем окружающие, но в те дни нас легко было шокировать. Мы ее не видели и ничего о ней не слышали уже больше пятидесяти лет. Насколько я знаю, она уже совсем впала в детство.
- Клянусь Юпитером! Я понятия не имел о том, что она все еще жива!
- Да, насколько я знаю, жива. Хотя ей уже далеко за девяносто. Но Филипп определенно никогда не получал от нее денег.
- Ну, тогда мотив денег отпадает. Кстати, жизнь вашего сына не была застрахована?
- Я об этом ничего не слышал. В его бумагах мы полиса не нашли и, насколько я знаю, никто за премией не обращался.
- Долгов он не оставил?
- Только пустяковые: текущие счета бакалейщикам и тому подобное. В общей сложности примерно на пятьдесят фунтов.
- Огромное вам спасибо, - сказал Вимси, вставая. - Это очень многое мне прояснило.
- Боюсь, что мало чем смог вам помочь продвинуться вперед.
- По крайней мере, теперь я знаю, где искать не нужно, - ответил Вимси, - а это экономит время, знаете ли. Страшно любезно, что вы уделили мне столько внимания.
- Ну, что вы, всегда рад помочь. Спрашивайте меня обо всем, что хотите узнать. Вряд ли кто-нибудь обрадуется больше меня, если доброе имя этой несчастной молодой женщины будет восстановлено.
Вимси еще раз поблагодарил его и распрощался. Он отъехал уже на милю, когда его вдруг охватило раскаяние. Он повернул машину, быстро доехал до церкви и не без труда протолкнул пачку банкнот в щель кружки, на которой было написано "Пожертвования на храм". После этого он поехал обратно в город.
Пока Вимси вел машину по улицам Сити, ему в голову пришла неожиданная мысль, и вместо того, чтобы повернуть на Пикадилли, где он жил, он свернул в переулок к югу от Стрэнда, где располагался офис господ Гримсби и Коула, публиковавших работы мистера Филиппа Бойса. После недолгого ожидания его провели в кабинет мистера Коула.
Мистер Коул оказался толстеньким жизнерадостным человеком. Его чрезвычайно заинтересовало известие о том, что знаменитый лорд Питер Вимси занялся делами не менее знаменитого мистера Бойса. Вимси сказал, что, как коллекционер первых изданий, он был бы рад приобрести экземпляры всех произведений Филиппа Бойса. Мистер Коул выразил крайнее сожаление, что не сможет ему в этом помочь и, под влиянием дорогой сигары, разоткровенничался.
- Не хочу показаться циничным, дорогой мой лорд Питер, - проговорил он, откидываясь на спинку своего кресла, умножая при этом три своих подбородка до шести, - но, между нами, мистер Бойс не мог бы сделать ничего удачнее, чем стать жертвой убийцы. Все тиражи были распроданы в течение первой же недели после получения результатов эксгумации, два больших издания его последней книги разошлись еще до начала суда - по первоначальной цене в семь с половиной - а библиотеки так настоятельно требовали копии его предыдущих работ, что нам пришлось все их переиздать. К сожалению, мы не сохранили наборы, так что типографии пришлось работать сутками, но мы это сделали. Сейчас мы торопим переплетчиков с трех с половиной шиллинговым изданием и уже договорились об издании в шиллинг. Прямо вам скажу, в Лондоне вы не достанете ни одно первое издание - ни за какие деньги. У нас здесь остались только наши собственные архивные экземпляры, но мы работаем над специальным мемориальным изданием с портретами, на бумаге ручной работы, со строго ограниченным количеством пронумерованных экземпляров по цене в одну гинею. Конечно, это не то же самое, но…
Вимси взмолился, чтобы его записали на собрание сочинений Бойса по гинее за томик, и добавил:
- Как печально, знаете ли, что автор не будет пожинать плоды своего успеха.
- Ужасно огорчительно, - согласился мистер Коул. - А еще печальнее то, что он больше ничего не напишет. Это был очень талантливый молодой человек, лорд Питер. Мы с мистером Гримсби всегда будем испытывать печальную гордость, помня о том, что это мы заметили его талант еще до того, как появилась надежда получить за это финансовое вознаграждение. До этого печального происшествия его работы пользовались очень ограниченным спросом у настоящих знатоков. Но когда книги действительно хороши, мы не имеем привычки беспокоиться о доходах.
- А, да! - заметил Вимси. - Что ж, иногда полезно бывает "отпустить хлеб твой по водам". Очень по-христиански, правда: "праведникам воздается добром". Притчи, глава тринадцатая, стих двадцать первый.
- Вот именно, - согласился мистер Коул без особого энтузиазма: возможно, потому, что не слишком хорошо знал Священное Писание, или, возможно, потому, что почувствовал в тоне своего собеседника некую насмешку. - Ну, наша беседа доставила мне огромное удовольствие. Мне очень жаль, что я ничем не смог вам помочь в отношении первых изданий.
Вимси попросил его не думать об этом и, сердечно попрощавшись, быстро сбежал вниз по лестнице.
Следующий визит он нанес мистеру Чэллонеру, литературному агенту Харриет Вэйн. Это был невысокий воинственного вида человечек с всклокоченными волосами и в очках с толстыми стеклами.
- Подъем интереса? - переспросил он, после того как Вимси представился и упомянул о своем интересе к мисс Вэйн. - Да, конечно, подъем есть. Довольно неприятно, по правде говоря, но тут ничего не поделаешь. Нам надо блюсти интересы клиента, невзирая на ситуацию. Книги мисс Вэйн всегда продавались достаточно хорошо - около трех или четырех тысяч экземпляров только по Британии - но, конечно, этот процесс очень сильно стимулировал спрос на ее книги. Последний ее роман вышел тремя тиражами, а на новый еще до печати уже есть заявки на семь тысяч.
- С финансовой точки зрения это только к лучшему, а?
- О, да - но, откровенно говоря, я не уверен, что этот искусственный ажиотаж в конечном счете не повредит репутации автора. Ввысь как ракета, вниз - как головешка, знаете ли. Когда мисс Вэйн выйдет на свободу…
- Как я рад, что вы сказали "когда"!
- Я не позволяю себе даже думать о каком-то ином исходе. Но когда это произойдет, интерес публики наверняка очень быстро пойдет на спад. Я, конечно, в данный момент стараюсь заключить наиболее выгодные контракты на следующие три-четыре книги, но могу оговаривать только авансы. Реальный гонорар будет зависеть от продаж, а именно там я предвижу спад. Однако я очень выгодно пристроил права на издания в периодике, что очень важно, потому что в журналах гонорары выплачиваются сразу же после выхода номера в свет.
- Но в целом, как деловой человек, вы не рады тому, что произошло?
- С точки зрения дальней перспективы - нет. Как частное лицо, нет нужды говорить, как я глубоко огорчен и нисколько не сомневаюсь в том, что произошла какая-то ошибка.
- Именно так я и думаю, - отозвался Вимси.
- Судя по тому, что мне известно о вашей светлости, смею сказать, что ваш интерес и помощь - это самая большая удача, которая только могла выпасть на долю мисс Вэйн.
- О, спасибо… большое спасибо. Послушайте… Эта книга про мышьяк… Вы не могли бы позволить мне взглянуть на нее хоть одним глазком, а?
- Конечно, если это может оказаться полезным. - Он нажал на кнопку звонка. - Мисс Уорбертон, принесите мне экземпляр верстки "Смерти в котле". Издательство Труфута старается выпустить книгу как можно скорее. Роман был еще не закончен к моменту ареста. С редкой энергией и мужеством мисс Вэйн доработала текст и сама вычитала верстку. Конечно, все должно было проходить через руки тюремных властей. Однако мы стремимся показать, Что скрывать нам нечего. Она, бедняжка, действительно очень много знает про мышьяк! Здесь все страницы, надеюсь, мисс Уорбертон? Ну, вот, прошу вас. Чем я могу еще быть полезен?
- У меня к вам только еще один вопрос. Что вы думаете о господах Гримсби и Коуле?
- Я вообще никогда о них не думаю, - ответил мистер Чэллонер. - Вы, надеюсь, не собираетесь иметь с ними дел, лорд Питер?
- Да нет, пока не имел таких намерений.
- Если соберетесь, как можно внимательнее прочтите контракт. А еще лучше, принесите его нам…
- Если я когда-нибудь вдруг соберусь публиковаться у Гримсби и Коула, - пообещал лорд Питер, - я обещаю сделать это только через ваше посредничество.
Глава 7
На следующее утро лорд Питер Вимси чуть ли не вприпрыжку вбежал в тюрьму Холлоуэй. Харриет Вэйн встретила его немного смущенной улыбкой.
- Вы все-таки пришли …
- Господи, конечно! И вы меня ждали. Не говорите, что нет. Мне казалось, вы поверили мне. Послушайте - я придумал прекрасный сюжет для детективного рассказа.
- Правда?
- Просто сногсшибательный. Знаете, из тех, что люди рассказывают и при этом непременно добавляют: "Я бы и сам его написал, если бы только смог выкроить время, чтобы взяться за перо". Насколько я понимаю, взяться за перо - это все, что необходимо для создания шедевра. Но сначала о деле. Подождите минутку… Мне надо сначала разобраться в своих записях. Так, посмотрим… - Он сделал вид, будто изучает записную книжку. - А, вот. Не знаете ли вы случайно, составил ли Филипп Бойс завещание?
- Насколько я знаю, он его написал - когда мы жили с ним вместе.
- И в чью пользу?
- О, в мою. Не то, чтобы ему было что оставить, бедняге. Главным образом ему нужно было, чтобы кто-то занялся его литературным наследием.
- И вы сейчас являетесь его душеприказчицей?
- Боже правый! Я об этом как-то не думала. Я считала само собой разумеющимся, что он изменил свое завещание после того, как мы расстались. Наверное, он так и сделал, иначе со мной связались бы сразу после того, как он умер, правда?
Она смотрела на него открытым взглядом, и Вимси почувствовал себя несколько неловко.
- Значит, вам не было точно известно, что он изменил? Я имею в виду - до того, как он умер?
- По правде говоря, я ни разу об этом не вспомнила. Если бы я над этим задумалась, то, конечно, решила бы, что он его изменил. А что?
- Ничего, - ответил Вимси. - Только я рад, что на этих как-их-там о завещании не говорили.
- Вы имеете в виду судебные слушания? Не надо так деликатничать при их упоминании. Вы хотели сказать - если бы я считала, что по-прежнему остаюсь его наследницей, то я могла бы убить его из-за денег. Но это совершенно несерьезная сумма, знаете ли. Я зарабатывала в четыре раза больше, чем он.
- О, да. Дело просто в том глупом сюжете, который я придумал. Но, если подумать, он и правда получился глупый.
- Расскажите его мне.
- Ну, видите ли…
Вимси немного запнулся, но потом с напускной беззаботностью стремительно протараторил свой сюжет.
- Ну… речь пойдет о девушке (можно писать и про мужчину, но мы сделаем ее девушкой), которая пишет романы - детективные романы, если уж на то пошло. И у нее есть… друг, который тоже пишет. Оба они - не авторы бестселлеров, а просто обычные романисты, понимаете?
- Да? Такое в жизни случается.
- И вот друг составляет завещание, по которому все его деньги - доходы от его книг и тому подобное - остаются девушке.
- Понятно.
- А девушка - которой он порядком надоел, знаете ли, - придумывает великолепный ход, благодаря которому они оба станут чрезвычайно популярными
- О, вот как?
- Да. Она приканчивает его тем же способом, какой описала в своем последнем триллере.
- Очень смелый ход, - одобрительно и серьезно заметила мисс Вэйн.
- Да. И, конечно, его книги немедленно стали бестселлерами. Так что ей досталась куча денег.
- Это поистине хитроумно. Совершенно оригинальный мотив убийства: я такой ищу уже много лет. Но вам не кажется, что это было немного опасно? Ее могли заподозрить в убийстве.
- Тогда и ее книги стали бы бестселлерами.
- Как это верно! Но всегда есть вероятность, что на не сможет насладиться плодами своего преступления.
- Увы, - признал Вимси, - тут слабое место.
- Потому что если бы ее не заподозрили, не арестовали и не отдали под суд, она получила бы только половинную выгоду.
- Вот видите, - сказал Вимси. - Но вы, как опытный творец преступлений, могли бы придумать какой-то выход?
- Надо полагать. Например, она могла бы устроить себе хитроумное алиби. Или, если она была по-настоящему порочным человеком, смогла бы подставить кого-то другого. Или заставила бы окружающих думать, что ее друг покончил с собой.
- Слишком туманно, - запротестовал Вимси. - Как бы она это сделала?
- Так сразу сказать не могу. Я это тщательно обдумаю и скажу вам. Или… ага, идея!
- Да?
- Пусть она будет человеком с заскоком - нет-нет, только не маньяком-убийцей! Это скучно и нечестно по отношению к читателю. Но пусть существует кто-то, кого она хочет осчастливить: например, отец, мать, сестра, возлюбленный или благотворительный фонд - кто-то, кто остро нуждается в деньгах. Она составляет завещание в пользу него или нее и позволяет себя повесить за преступление, зная, что предмет ее обожания получит после этого деньги. Ну, как вам такое?
- Великолепно! - вскричал увлеченный Вимси. - Только… Минутку! Ей ведь не дадут деньги ее друга, правда? Закон не позволяет обогатиться за счет преступления.
- О, дьявол! Правильно. Значит, это будут только ее собственные деньги. Она может передать их с помощью дарственной. Да - смотрите-ка! Если она сделает это сразу же после убийства, то это распространится на все, что она получит по завещанию своего друга. Тогда все перейдет прямо к предмету обожания, и, по-моему, закон этому помешать не сможет!
Она обратила на Вимси взгляд, в котором плясали озорные искры.
- Послушайте, - сказал он, - с вами опасно иметь дело. Вы слишком хитроумны. Но сюжет получился отличный, правда?
- На бестселлер! Так мы его напишем?
- Право, давайте!
- Только, знаете, боюсь, что у нас не будет такой возможности.
- Вы не имеете права так говорить. Конечно, мы его напишем! Черт побери, иначе зачем я здесь? Даже если бы я смог смириться с тем, что потеряю вас, я же не могу упустить шанса написать бестселлер!
- Но пока вы только что нашли для меня очень убедительный мотив убийства. Вряд ли это чем-нибудь нам поможет.
- На самом деле, - заявил Вимси, - я только доказал, что это мотивом не было.
- Почему?
- Если бы это было так, вы бы мне всего этого не сказали. Вы бы мягко увели разговор в сторону, к тому же…
- Да?
- Ну, я видел мистера Коула из "Гримсби и Коул", так что мне известно, кому достанется большая часть прибыли от издания книг Филиппа Бойса. И мне почему-то не верится, что он - предмет его обожания.
- Да неужели? - изумилась мисс Вэйн. - И почему это? Разве вы не знаете, что я страстно люблю каждую складочку на его подбородке?
- Если вам нравятся толстые подбородки, то я стараюсь отрастить себе такой, - пообещал Вимси. - Правда, это будет довольно непросто. А пока - продолжайте улыбаться. Это так вам идет.
"Все это, конечно, хорошо, - сказал он себе, когда за ним закрылись ворота тюрьмы, - жизнерадостная болтовня ободряет клиента, но вперед мы не продвинулись. Как насчет этого Эркерта? На суде он вел себя вполне пристойно, но это ничего не значит. Думаю, мне лучше отправиться повидать его".
Он направился на Уоберн-сквер, но его ждало Разочарование. Мистера Эркерта срочно вызвали к больной родственнице. Дверь открыла не Ханна Вэстлок, а полная пожилая женщина - как решил Вимси, кухарка. Он с удовольствием задал бы ей несколько вопросов, но решил, что мистер Эркерт вряд ли будет с ним любезен, если обнаружит, что в его отсутствие его прислугу расспрашивали. Поэтому Вимси ограничился только одним вопросом: как долго будет отсутствовать мистер Эркерт?
- Затрудняюсь сказать точно, сэр. Кажется, это зависит от того, как пойдут дела у больной дамы. Ежели она поправится, он сразу же вернется, потому что, как я знаю, у него сейчас очень много дел. А ежели ей суждено предстать перед Господом нашим, он некоторое время будет занят - будет заниматься ее имуществом.
- Понимаю, - сказал Вимси. - Это немного некстати, потому что мне довольно срочно надо с ним поговорить. Вы, случайно, не можете дать мне его адрес?
- Право, не знаю, сэр. Вдруг мистер Эркерт будет недоволен. Если у вас срочное дело, сэр, то вам могут дать адрес в его конторе, на Бедфорд-роу.
- Большое вам спасибо, - сказал Вимси, записывая номер дома. - Я туда зайду. Возможно, там смогут решить мой вопрос, не беспокоя его.
- Да, сэр. Как мне передать, кто к нему заходил?
Вимси вручил ей свою визитную карточку, написав в верхней части: "По поводу дела Вэйн", и добавил:
- Но есть вероятность, что он вернется достаточно скоро?
- О, да, сэр. В прошлый раз он отсутствовал не больше двух дней. И, право, это было настоящим благословением - ведь именно тогда бедный мистер Бойс так ужасно умер.
- Да, конечно, - поддакнул Вимси, придя в восторг от того, что интересующая его тема всплыла сама собой. - Это, должно быть, было для всех вас большим потрясением.
- Ну, еще бы, - сказала кухарка, - мне и сейчас-то об этом вспоминать жутко. Чтобы джентльмен умер вот так в доме, да к тому же еще и от яда, когда ты готовила ему обед… С ума сойдешь от разных мыслей!
- Но ведь дело же все равно было не в обеде! - оптимистично проговорил Вимси.