Когда он появился, она оказалась не в силах на него повлиять. Казалось, он надеялся, что именно она посочувствует изменению его внутреннего настроя и поддержит его в новых планах. Он не мог понять ее разочарования, она злилась, он упорствовал. Он стал упрямым и догматичным. Сорокасемилетняя женщина и шестнадцатилетний мальчик всерьез поссорились, как ни странно. С его стороны это было жестоко, сказала Урсула, жестоко и глупо. Тетя Флоренс сама была горячей патриоткой. Вспомните, сколько она делала во время войны. Но он не годился в армию ни по возрасту, ни по состоянию здоровья. По крайней мере, он мог завершить образование, которое она так благородно стремилась дать ему и частично дала.
После ссоры они больше не встречались. Клифф ушел в горы с овчарами и продолжал находиться там, пока они не вернулись с блеющими отарами. Он подружился с Элби Влеком, разнорабочим. В проходной комнате стояло расстроенное старое пианино, и по вечерам Клифф играл на нем для рабочих. Их голоса, распевающие "Матильда танцует вальс" и странные баллады викторианских времен, блуждали по дворам и пастбищам и доносились до теннисной площадки, где Флосси сидела со своими приближенными каждый вечер после обеда. Но в ночь ее исчезновения товарищи Клиффа ушли на танцы, и Клифф играл совсем один в проходной комнате странную музыку на этом нечленораздельном старом инструменте.
- Вы только послушайте его, - сказал Артур Рубрик, - замечательный парень! Трудно поверить, что эта старая развалина таит в себе такие прекрасные, вполне профессиональные звуки.
- Да, - согласился Фабиан, подумав, - это замечательно.
Урсула не хотела, чтобы они говорили о Клиффе. Следовало рассказать дяде Артуру о событиях минувшей ночи, подумала она, и пусть он сам решает, как быть с этим юношей. Не стоит тете Флоренс брать все на свои плечи, тем более, когда это причиняет ей такую боль.
Итак, предыдущей ночью Маркинс, слуга по дому, услышав крадущиеся звуки в старой сыроварне, которая теперь служила погребом, и, подумав, что это крыса, бесшумно подошел к окну и посветил своим фонарем. Его луч метнулся, словно моль, по пыльной поверхности бутылок. Послышался короткий звук. Маркинс поискал его источник. Лицо Клиффа Джонса внезапно вынырнуло из темноты. Его глаза были слепо сощурены, рот открыт. Маркинс описал это очень живо. Он опустил фонарь, осветив руки Клиффа. Это были длинные, нервные руки музыканта, и они сжимали бутылку виски двадцатилетней выдержки, принадлежавшую Артуру. Когда луч света скользнул по ним, они разжались, и бутылка упала на каменный пол. Маркинс, молчаливый человек, ринулся в погреб, схватил Клиффа за руку повыше ладони и, не говоря ни слова, потащил его на кухню. Клифф не сопротивлялся. Миссис Дак, разъяренная сверх всякой меры, поспешно вышла и привела миссис Рубрик. Беседа происходила на кухне и, по словам Урсулы, окончательно разбила сердце Флоренс. Клифф, от которого разило бесценным виски, повторял, что он не крал, но дальнейших объяснений не давал. Тем временем Маркинс обнаружил еще четыре бутылки в мешке, спрятанном в углу погреба. Флоренс, естественно, не поверила Клиффу и в последовавшей сцене назвала его воришкой, обвинив в неблагодарности и безнравственности. Он побелел от ярости и, запинаясь, пробормотал чудовищное обвинение в адрес Флосси, которая якобы хотела купить его, и заявил, что не успокоится, пока не вернет ей до последнего пенни все, что она потратила на его обучение. При этом повороте темы Флоренс отправила из кухни Маркинса и миссис Дак. Сцена завершилась тем, что Клифф бросился вон, а Флоренс, рыдая и дрожа, разыскала Урсулу и излила ей душу. Артуру Рубрику сильно нездоровилось, и они решили не рассказывать ему о случившемся.
На следующее утро - в день своего исчезновения - Флоренс пошла в дом управляющего, где ей сказали, что постель Клиффа осталась нетронутой, а его выходная одежда исчезла. Отец выехал на поиски сына. Он вернулся в середине дня вместе с Клиффом, которого подобрал на перекрестке, смертельно усталого, так как он прошагал пешком шестнадцать миль до ближайшего сборного пункта. Флоренс ничего не рассказала Урсуле о последовавшем разговоре с Томом Джонсом.
- Поэтому предложение Артура, чтобы Клифф играл на вечере, было сделано в довольно мрачный момент, - сказала Урсула.
- Этот мальчишка - паршивый зарвавшийся щенок, чтобы не сказать большего, - вставил Дуглас Грейс.
- А он еще здесь? - поинтересовался Аллейн.
Фабиан поднял взгляд на него.
- О, да. Его не возьмут в армию. У него неладно со зрением, и вдобавок он оставлен в запасе как человек, полезный тылу. Всю эту историю полиция вытянула из Маркинса и, за неимением другого объекта для подозрений, сосредоточилась на мальчишке. Я думаю, он маячит во многих протоколах, не правда ли?
- Нет, где-то на полпути он исчезает.
- Это потому, что он единственный среди домашних имеет что-то вроде алиби. Мы все слышали, как он играл на пианино как раз перед пропажей бриллиантовой заколки. В восемь часов, когда он только начал, Маркинс видел его в проходной комнате. Он играл, не переставая, разве что прерываясь на полминуты, пока его мать, которая беспокоилась за него, не пришла за ним и не убедила его вернуться в дом. Там в девять часов он слушал последние известия, а затем программу классической музыки.
- Вы можете подумать, что это чересчур, - продолжал Фабиан, - и не вписывается в характер, этого нежного молодого растения, но это так. Накануне, как вы помните, у него был сногсшибательный скандал с Флосси, а затем пешеходная прогулка в шестнадцать миль и бессонная ночь. Он был физически и душевно истощен до такой степени, что уснул в кресле. Мать отвела его в постель, и они с отцом просидели до полуночи, говоря о нем. Перед тем, как лечь самой, миссис Джонс взглянула на Клиффа: он крепко спал. Даже этот сержант-детектив понимал, что Флосси вернулась бы к полуночи, будь она жива. Извини, дорогая Урси, я все время перебиваю. Мы снова на теннисной площадке. Клифф играет Баха на пианино, в котором не хватает шести аккордов, а Флосси говорит о предстоящем вечере.
Урсула и Флоренс отвлекли Артура от мыслей о Клиффе, хотя пианино в проходной комнате продолжало напоминать о нем. Флосси начала обдумывать речь о послевоенных поселениях для солдат. Откуда ее лучше произносить? Почему бы не с пресса? В этом будет нечто символическое, воскликнула Флосси, прикуривая. Надо говорить прямо с пресса, он станет импровизированной трибуной. Тогда она будет казаться внушительной фигурой. Может быть, стоит использовать дополнительное освещение? "Надо пойти и посмотреть!" - воскликнула она, вскакивая на ноги. Она всегда была такой: сказано - сделано. У нее были колоссальная внутренняя сила и собранность.
- Я пойду и попробую, хорошо ли звучит оттуда голос. Подай мне мантилью, дорогой Дуглас.
Дуглас помог ей надеть прозрачную накидку. В этот момент он и обнаружил пропажу бриллиантовой застежки. Пару таких застежек ей подарил Артур к серебряной свадьбе. Вторая из них по-прежнему сияла на левом отвороте мантильи. Флосси просто объявила, что надо ее найти, и Дуглас организовал поисковую партию.
- Вы ее легко заметите, - сказала она, - по ее блеску. Я медленно пойду к овчарне и тоже буду искать по дороге. Мне нужно попробовать голос. Пожалуйста, не мешайте мне. У меня не будет другой возможности, и я должна лечь спать до десяти. Завтра утром рано вставать. Смотрите хорошенько и не наступите на нее! Отправляйтесь!
Урсуле досталась длинная тропинка, бегущая справа от теннисной площадки между изгородями подстриженных тополей в густом оперении летней листвы. Эта тропинка отделяла теннисную площадку от другой площадки, которая тянулась вплоть до южной часта дома. Ее пересекала длинная тропа, на которой была занята поисками Теренция Линн, а далее располагались огороды, которые препоручили Фабиану. Слева по теннисной площадке Дуглас Грейс продвигался параллельно Урсуле. Далее Артур Рубрик прочесывал лавандовую тропу, которая под прямым углом пересекала цветник и шла к дальнему забору, откуда начиналась колея прямо к дому управляющего, к постройкам для рабочих и к овчарне.
- Не болтайте, пожалуйста, - напутствовала их Флосси. - Ищите тщательно.
Она свернула вниз и медленно пошла по лавандовой тропе. Урсула посмотрела ей вслед. Холмы окрасились густым багрянцем, почти переходящим в черный цвет, и, постепенно удаляясь, Флосси, казалось, сливалась с ним, пока, дойдя до конца тропы, она не свернула влево и не исчезла внезапно.
Урсула дошла до начала теннисного корта перед фасадом дома, где была отведенная ей часть территории между двумя площадками. За тропой топорщились однолетние растения, среди которых она тщательно искала пропажу. Клифф Джонс теперь играл что-то бурное, но она отошла уже довольно далеко и слышала лишь разрозненные фрагменты, резкие и накаленные. Кажется, это был полонез. Она не понимала, как он мог заявлять о себе таким образом после всего происшедшего. Через площадку, направо от нее, Фабиан, обшаривая огород, тихонько насвистывал. Между ними Теренция Линн осматривала соседнюю тропу. Низкорослые тополя скрывали их друг от друга, но время от времени они переговаривались:
- Повезло?
- Нет пока.
Теперь было почти темно. Урсула спустилась к концу площадки и свернула на прилегающую тропу. Там она встретилась с Теренцией Линн.
- Здесь искать бесполезно, - заявила Теренция. - Мы не проходили здесь с миссис Рубрик. Мы пересекали площадку по направлению к огородам.
Тогда Урсула напомнила ей, что несколько раньше, когда Дуглас и Фабиан играли послеобеденную партию, девушки вместе с Флоренс шли именно этой дорогой.
- Но я уверена, что тогда заколка была на месте, - возразила Теренция. - Если бы одной из двух не хватало, мы бы заметили. И в любом случае я уже искала здесь. Нам лучше не ходить вдвоем. Так сказала миссис Рубрик.
Они слегка повздорили, и Урсула вернулась на свой участок. Она увидела яркую вспышку над забором справа и услышала голос Дугласа:
- Вот фонарь, дядя Артур!
Вскоре после этого Артур Рубрик отыскал бриллиантовую застежку в клумбе с цинниями недалеко от лавандовой тропы.
- Он сказал, что луч фонаря нащупал ее, и она засияла голубоватыми искрами. Раздались восклицания: "Вот она! Нашли!". Все сошлись вместе на теннисной площадке. Я выбежала туда, откуда была видна овчарня, но света там не было, и все вернулись в дом.
В этот момент музыка резко оборвалась. Они вошли в столовую, усталые, как раз в момент, когда по радио начинались девятичасовые последние известия. Фабиан выключил радио. Артур Рубрик сел за стол, прерывисто дыша, с лицом, покрасневшим от напряжения. Теренция Линн молча налила ему добрую порцию виски. Это немедленно напомнило Урсуле о Клиффе и событиях прошлой ночи.
Артур поблагодарил Теренцию своим задыхающимся голосом и положил бриллиантовую заколку на стол возле Урсулы.
- Я сейчас сбегаю к ней. Тетя Флосс обрадуется, что она нашлась.
Ее поразила необычная тишина в доме. Это впечатление усилилось, когда она поднималась по ступеням. Она задержалась на верхней площадке, прислушиваясь. В такой неестественной тишине подспудные звуковые потоки становятся явными. День был жарким, и старый дом издавал вкрадчивые вздохи и легкое потрескивание. Комната Флосси располагалась напротив лестницы. Урсула, застыв неподвижно на лестничной площадке, напряженно прислушивалась. Из комнаты не доносилось ни одного звука. Она приблизилась вплотную к двери и, нагнувшись, разглядела напечатанное изречение. Флосси требовала жесткого повиновения этой записочке, и Урсула лишь помедлила минуту, так что в ее памяти прочно застряло это двустишие:
Стучать не стоит в эту дверь:
Услышишь только храп, поверь.
Она признавала, что тетя Флосси по временам ужасно храпела. Главным образом из-за этого дядя Артур, который спал беспокойно, перебрался в соседнюю комнату. Однако в этот вечер ни вздоха, ни присвиста не было слышно за дверью. Урсула ждала напрасно, и холодок опасения впервые пробежал по ее спине. Она прокралась в свою комнату и написала записочку: "Мы ее нашли. Счастливой поездки, дорогая. Мы будем слушать вас". Когда она вернулась и положила ее под дверь Флосси, в комнате царило прежнее безмолвие.
Урсула вернулась в столовую. Яркий свет по контрасту с полумраком лестницы ослепил ее, она остановилась в дверях и, прищурясь, смотрела на группу за столом.
- Не правда ли, странно, почему некоторые подробности застревают в памяти без всякой видимой причины? Терри стояла за стулом дяди Артура. Фабиан прикуривал, и я внезапно почувствовала беспокойство за него. - Урсула помедлила. - Мне показалось, что он делает это как-то утрированно. Дуглас сидел ко мне спиной. Все повернулись, когда я вошла. Конечно, они просто хотели знать, отдала ли я записку, но мне теперь кажется, будто они спрашивали, где Флоренс. И в самом деле, я словно ответила на этот вопрос: "Она у себя. Она спит".
- Не показалось ли вам странным, что она легла, не узнав о заколке?
- Нет, не особенно. Это было в ее характере: организовать что-то и заняться другим, зная, что все будет выполнено. Она никогда не ворчала.
- Зачем диктатору ворчать? Я признаю ее высокую квалификацию, - подчеркнул Фабиан.
- Мужская зависть, - сказала Урсула беззлобно.
Фабиан усмехнулся:
- Возможно.
Помедлив, Урсула продолжала:
- Мы были какие-то притихшие. Наверное, мы устали. Выпили и разошлись на ночь. Ведь на плато встают рано. Как насчет того, чтобы позавтракать без пятнадцати шесть, мистер Аллейн?
- С превеликим удовольствием.
- Итак… Все мы тихо поднялись по лестнице и пожелали друг другу спокойной ночи. Моя комната в конце площадки и окнами смотрит на газон. Комната Терри напротив спальни тети Флосси, а по соседству с ней ванная, как раз напротив кабинета дяди Артура, где он и спал. Однажды ночью у него случился сильный приступ, и с тех пор тетя всегда оставляла дверь между комнатами открытой, чтобы он мог позвать ее. Он вспоминал потом, что в ту ночь дверь оказалась закрытой, и он отворил ее и прислушался, вероятно, удивляясь, почему так тихо в комнате Флосси. Комнаты мальчиков дальше по коридору, а комнаты слуг - в другой стороне. Когда я вышла в ночной сорочке в ванную, я встретила Терри. Мы слышали, как дядя Артур тихонько ходит по комнате. Я бросила взгляд в коридор и увидела там Дугласа, а чуть дальше - Фабиана, стоявшего в дверях своей комнаты. У всех, конечно, были свечи. Мы не разговаривали. Казалось, все прислушивались. Всем было как-то не вполне уютно и спокойно. Я заснула не сразу, а когда сон пришел, я увидела, что разыскиваю в самых жутких местах бриллиантовую застежку. Она была где-то в овчарне, но я не могла ее достать, потому что вечерело, и тетя Флосси произносила речь, стоя на краю пропасти. Я опоздала к началу, потому что двигалась с трудом, как это часто бывает в кошмарах. Я не стала бы докучать вам своими снами, если бы все не сменилось на темную лестницу, где я снова пыталась найти брошь. Ступени скрипели, я знала, что кто-то шел по площадке, и в ужасе проснулась. Дело в том, - произнесла Урсула, склоняясь вперед и глядя прямо в глаза Аллейну, - что кто-то действительно пересекал лестничную площадку.
Все зашевелились. Фабиан дотянулся до ящика с дровами и подбросил полено в огонь. Дуглас что-то проворчал. Теренция Линн перестала вязать и сложила изящные руки на коленях.
- В каком направлении? - спросил Аллейн.
- Не могу сказать с уверенностью. Вы знаете, как это бывает. Сон и явь смешиваются, а к тому моменту, когда вы уже вполне проснулись, звук, разбудивший вас, замирает. Я просто знаю, что это было в действительности.
- Миссис Дак возвращалась с вечера, - предположила Теренция.
- Но было почти три часа, Терри. Часы пробили через пять минут, а Дак говорит, что они пришли в четверть второго.
- Они болтались где-нибудь здесь и хихикали, - предположил Дуглас.
- Целый час с четвертью? И в любом случае Дак поднялась бы по задней лестнице. Я не уверена, что это очень важно, мистер Аллейн, мы ведь знаем, что это произошло не в доме. Но, что ни говори, - сказала Урсула, вздернув вверх подбородок, - кто-то был на площадке без пяти три той ночью!
- Но не исключено, - сказал Фабиан, - что это была сама Флосси.
Глава 3
ФЛОРЕНС РУБРИК ОТ ДУГЛАСА
Предположение Фабиана вызвало бурю протеста. Обе девушки и Дуглас Грейс сразу же стали опровергать его. Аллейну показалось, что подобная версия оскорбляла скорее их эмоции, чем разум. В камине разгорелось свежее бревно, и он увидел, как руки Теренции сжались. Она сказала резко:
- Это чудовищное предположение, Фабиан.
- Я согласен, - подхватил Дуглас. - Не только чудовищное, но просто идиотское. С какой стати Флосси стала бы бродить до трех часов, затем возвращаться в свою комнату, затем выходить снова, чтобы ее убили?
- Я не сказал "вероятно". Я сказал "не исключено".
- Но какая могла быть причина…
- Рандеву? - предположил Фабиан, искоса взглянув на Теренцию.
- По-моему, вам изменяет вкус, Фэб, - произнесла Урсула.
- В самом деле, Урси? Прошу прощения. Неужели совсем нельзя подшутить над покойницей? Но я приношу извинения. Давайте вернемся к рассказу.
- У меня все, - коротко сказала Урсула, и воцарилось неуютное молчание.
- Для нас это конец истории, - подытожил Дуглас. - Урсула зашла в комнату тети Флосси на следующее утро, чтобы убрать ее, и ничего особенного не заметила. Постель была застлана, но у нас все сами застилают постель, и Урси просто подумала, что Флосси привела ее в порядок перед отъездом.
- Но все равно странно, - сказала Теренция. - Простыни миссис Рубрик всегда снимали в день отъезда, а в день приезда стелили свежие. Поэтому она оставляла кровать неубранной.
- В тот момент я об этом не подумала, - ответила Урсула. - Я включила пылесос, убрала и ушла. Было очень чисто. Она была в высшей степени аккуратна.
- Была еще одна деталь, которая тебя не поразила, Урсула, - произнесла Теренция Линн. - Возможно, ты помнишь, что пылесос брала у меня, и я пришла за ним, когда ты закончила. Его пора было чистить, и я отнесла его к мусорному ящику. Я обратила внимание на что-то, что обвилось вокруг одной из осей между колесом и коробкой. - Теренция помедлила, глядя на свои руки. - Это был завиток шерсти, - сказала она спокойно. - Настоящей овечьей шерсти, из руна.
- Ты никогда не говорила об этом, - резко сказал Фабиан.
- Я сказала детективу. Он не счел это важным. Он сказал, что такая вещь вполне могла оказаться в доме в сезон стрижки овец. Он-то вырос в городе.
- Но ведь завиток мог попасть в пылесос давно, Терри, - возразила Урсула.
- О, нет. Его там не было, когда ты брала пылесос у меня. Я очень внимательна к подробностям, - ответила Теренция, - я знаю. А если бы миссис Рубрик видела его, она бы обязательно его подобрала. Она ненавидела, когда что-то прицеплялось к ковру. У нее был пунктик, и она всегда все убирала. Я готова поклясться, что его там не было, когда она была в комнате.
- Какой он был величины? - поинтересовался Фабиан.
- Совсем маленький. Даже не завиток. Тоненькая прядка.
- Малюсенькая крохотулечка, - сказала Урсула детским голосом.