Миссис Бюнц отвечала, что у них все получилось просто бесподобно. Редчайшее по чистоте исполнение во всей Англии. Похоже, что она уже оправилась от волнения и теперь углубилась в дебри всяких там галер, расщепленных прыжков и двойных приплясов. Она помнила не только каждое движение Пятерых Сыновей и Шута, но заметила также, где в это время находились Бетти и Конек. Она помнила маршрут, по которому эта парочка скакала вокруг двора, помнила, когда Бетти махал своим кринолином над головами зрителей, а Конек неподвижно стоял у дольмена. Словом, она помнила все.
- Просто удивительно, - сказал Аллейн, - как это вам удалось все запомнить. Вы же видели это только один раз. Невероятно. Как вам это удалось?
- Я… э-э… у меня есть ошень хорошая память. - Миссис Бюнц издала нервный смешок. - А на такие вещи у меня память вообще феноменальная… - Ее голос дрогнул. Видно было, что фольклористка испытывает огромную неловкость.
Аллейн поинтересовался, не делала ли она заметок, и та поспешно ответила, что не делала, и, кажется, тут же обеспокоилась, не противоречит ли сама себе.
Ее описание танца в точности соответствовало всем предыдущим версиям, за исключением нескольких деталей. Она будто бы плохо помнила первый выход Лицедея, когда он, как рассказывали другие, стучал по Мардианскому дольмену своей шутовской палкой. Однако после этой сцены она воспроизводила все безупречно вплоть до момента, когда Ральф украл у Эрни меч. В этом месте память тоже загадочным образом подвела ее. Она помнила лишь, что Конек куда-то выходил, но начисто забыла, как Эрни гнался за Ральфом, и едва вспомнила, как Ральф забавлял толпу, играя с его мечом. Кроме того, эта ее странная фрагментарная неосведомленность явно смущала ее саму. Она начинала метаться и уводить разговор в сторону.
- Сольный танец был просто потрясающий…
- Подождите, подождите, - остановил рассказчицу Аллейн.
Она судорожно сглотнула.
- Послушайте-ка, миссис Бюнц. Мне ничего не остается, как предположить, что с конца первого танца - того, где понарошку убивают Шута, - до начала сольного танца вы не следили за действием. Это так?
- Просто мне было это не очень интересно…
- А откуда вы узнали, что это не интересно, если и не удосужились посмотреть? Так смотрели вы или нет, миссис Бюнц?
От страха она даже разинула рот - Аллейн подумал, что эта пожилая напуганная до ужаса женщина, вероятно, мысленно представляет сейчас полицейских монстров из своего прошлого. Он почувствовал угрызения совести.
Похоже, доктор Оттерли испытывал то же самое.
- Не волнуйтесь так, миссис Бюнц, - постарался он успокоить немку. - Вы же знаете, что бояться нечего. Они лишь пытаются выяснить, что было на самом деле. Соберитесь.
Он положил ей на плечо свою большую руку. Женщина испустила пронзительный визг и дернулась от него.
- Ого-го! - добродушно воскликнул доктор. - Что это с вами? Нервишки? Фиброз?
- Э-э-э… да. Да! Погода холодная.
- Морозит плечи?
- Ja. И это тоже.
- Миссис Бюнц, - вмешался Аллейн, - позвольте, я напомню вам кое-что - думаю, вы это знаете не хуже меня. Так вот, в Англии полицейский Устав составлен так, чтобы надежно защищать человека от нападок или давления со стороны офицеров следственного отдела. Невиновным людям бояться абсолютно нечего. Абсолютно. Вы понимаете?
Она начала что-то говорить, но очень неразборчиво, так как опустила голову, а кроме того, едва ворочала языком.
- …потому что я немка. Вас нисколько не волнует, что я была антифашисткой, что меня натурализовали. Если я немка, значит, я способна на все! В Англии все так относятся к немцам…
Все трое принялись шумно ей возражать. Однако она слушала их с таким видом, будто все это ей нисколько не интересно.
- Они думают, что я способна на все, - повторяла она. - Буквально на все.
- Вы говорите так из-за того, что Эрни Андерсен выкрикивал вчера обвинения в ваш адрес?
Миссис Бюнц закрыла своими узловатыми ручками лицо и принялась раскачиваться из стороны в сторону.
- Вы помните, что он кричал? - спросил Аллейн.
Доктор Оттерли собрался было возразить, но, перехватив взгляд Аллейна, промолчал. Аллейн продолжал:
- Итак, он указал на вас мечом - верно? И сказал: "Спросите у нее. Она знает. Это все она сделала". Что-то в этом роде, не правда ли? - Он подождал, но она продолжала раскачиваться, не отнимая рук от лица. - Как вы думаете, почему он так сказал, миссис Бюнц?
То, что она едва слышно промычала в ответ, явилось для всех полной неожиданностью:
- Потому что я женщина.
2
Сколько ни пытался, Аллейн так и не смог добиться от миссис Бюнц сколько-нибудь вразумительного объяснения. Он спросил, не связано ли это с тем, что женщин не допускают к ритуальным танцам, но она принялась с такой горячностью отрицать это, что стало ясно: он опять попал в точку. Захлебываясь словами, немка, к вящему смущению Фокса, начала говорить о сексуальном элементе в ритуальных танцах.
- Мужеженщина! - выкрикнула миссис Бюнц. - Это старинный символ плодородия. И Конек тоже - вне всякого сомнения. А как Бетти его залюбит, а Коник его…
Тут она поняла, что ее объяснение никуда не годится, и немного смешалась. Доктор Оттерли, который был весьма наслышан о ее посещении Кузнецовой Рощи, напомнил даме, что она очень рассердила Лицедея тем, что зашла к нему в кузницу. Он спросил ее, не кажется ли ей, что Эрни, говоря так, мог иметь в виду, что она принесла в их дом несчастье?
Миссис Бюнц ухватилась за это предположение с поистине безумной радостью.
- Да! Да! - вскричала она. Мол, Эрни именно это и имел в виду!
Но Аллейн нисколько не разделял ее ликования - более того, он счел его притворным. Женщина бросила на него быстрый взгляд. Старший инспектора осознал, что любая снисходительность или знак внимания с его стороны будут расценены ею как слабость. У нее было свое представление об офицерах следственного отдела.
Внезапно она повела плечами, стараясь, чтобы движение было не заметно под толстым слоем шерстяной одежды. Рука ее воровато потянулась, чтобы дотронуться до плеч, но поспешно вернулась на место.
От Аллейна не укрылось это быстрое движение.
- У вас что - побаливают плечи? Может, доктор Оттерли вас осмотрит? Я уверен, он согласится.
Доктор с готовностью заскрипел своей сумкой, но миссис Бюнц повела себя так, будто его предложение было равносильно предупреждению судьи. Молча, как немая, она затрясла головой, лицо ее посерело, и казалось, еще немного - и она грохнется в обморок.
- Я не задержу вас надолго, - сказал Аллейн. - Еще один-два вопроса, не больше. Первый такой: когда во время представления к вам близко подходил Конек?
Тут она поднялась на ноги - медленно и тяжело, как старый и изможденный тяжелыми боязнями человек. Фокс посмотрел поверх очков на дверь. Аллейн и доктор Оттерли встали и, не сговариваясь, подошли к миссис Бюнц. Аллейн подумал, что неплохо было бы все же исхитриться и задать ей вопрос, от которого у нее не начнется горячка или припадок, - так, для разнообразия.
- Вы как-нибудь общались с Коньком? - продолжал настаивать он.
- Кажется, да. Один раз. Когда он гонялся за девушками. - Глаза ее слезились, но неизвестно - то ли от простуды, то ли от расстройства. - Он и меня коснулся, - промямлила она. - Кажется.
- Значит, на вашей одежде должна была остаться смола?
- Кажется, немного осталось - на пальто.
- Интересно, они хоть как-нибудь репетировали - Бетти и Конек?
Доктор Оттерли открыл рот, но снова закрыл его.
- Я об этом ничего не знаю. - Миссис Бюнц совсем упала духом.
- Вы не знаете, где они репетировали?
- Нишего не знать. Совсем нишего.
Фокс, который не спускал глаз с доктора Оттерли, внезапно зашелся в громком кашле, и Аллейн поспешно продолжил:
- И еще один вопрос, миссис Бюнц. Я попрошу вас ответить на него со всей искренностью. Поверьте, если вы не виновны в этом преступлении, вы только облегчите себе положение, отвечая нам открыто и без боязни. Уж поверьте мне.
- Но я ни в чем, ни в чем не виновата!
- Прекрасно. Так вот мой вопрос: не случилось ли так, что когда закончился первый моррис, вы по какой-то причине покинули двор и вернулись только к началу сольного танца? Такого не было?
- Нет, - громко сказала миссис Бюнц.
- В самом деле?
- Нет.
Аллейн помолчал, а потом продолжал:
- Ну хорошо. Тогда все. Возможно, позже вас попросят подписать протокол. И боюсь, вам придется задержаться в Восточном Мардиане до окончания следствия. - Он подошел к двери и распахнул ее. - Благодарю вас.
Дойдя до двери, она остановилась и оглянулась на него. Кажется, она уже взяла себя в руки, и поэтому на сей раз речь ее звучала более сдержанно.
- Думаю, это его придурковатый сынок, - сказала она. - Он же эпилептик. На таких ритуальные танцы действуют очень сильно. Они словно возвращаются к своим древним корням. Страшно возбуждаются. Он ведь уже один раз поранил отцу мечом руку…
- А откуда вы знаете, что он поранил ему руку? - спросил Аллейн.
- Слышала… - Лицо миссис Бюнц опять покрылось мертвенной бледностью. Ни слова больше не говоря и ни на кого не глядя, она вышла и направилась по коридору.
- Не давайте ей поговорить с летчиком, - сказал Аллейн Фоксу. - Бегите сейчас же, Фокс, и скажите ему, что, поскольку мы пока еще немного заняты, он может отправляться к себе на стоянку, а мы заглянем к нему позже. Думаю, что такой вариант ему понравится даже больше.
Фокс вышел, и Аллейн с усмешкой посмотрел на доктора Оттерли.
- Ну, доктор, теперь можете наконец выговориться, - разрешил он. - А то, глядишь, произойдет самопроизвольное возгорание.
- Если уже не произошло… Что же это с ней такое, а? Ведь врет просто напропалую! Я еще такого вранья в жизни не слышал! Господи! Она, видите ли, не знает, где мы репетировали! Да нас небось было слышно по всей гостинице.
- А где вы репетировали?
- В старой конюшне на задворках.
- Да, действительно странно… - пробормотал Аллейн. - Но мне кажется, теперь мы знаем, почему она выходила во время представления.
- А вы уверены, что она выходила?
- Разумеется, друг мой, да. Она же фанатичка. Настоящая фольклорная ищейка. Она запомнила первую и последнюю часть вашей программы до поистине мельчайших подробностей. И разумеется, если бы она присутствовала там во время комических трюков, она бы смотрела на них во все глаза. Разумеется, комическими я называю их условно. Чтобы она - да не воспользовалась возможностью наблюдать настоящий обряд плодородия? Ни за что не поверю. Она не помнит, потому что не видела, а не видела, потому что ее просто там не было. Готов съесть свои ботинки, все было именно так, и я даже знаю почему.
Вернулся Фокс и, протирая платком свои очки, сказал:
- А знаете, что мне кажется, сэр? Мне кажется, миссис Бюнц ушла со двора сразу после первого танца, потом отсутствовала все время, пока собирали пожертвования, пока длилась заваруха между мистером Стейне и Эрни, а вернулась только перед выходом Дэна Андерсена. Таково ваше рассуждение?
- Не совсем, Братец Лис. Насколько мне подсказывает мое заблудшее в дебрях воображение, она покинула двор еще до начала первого танца.
- Да ну? - протянул Фокс. - Но ведь первый танец она пересказала без запинки?
- Точно! - Доктор Оттерли поднял указательный палец.
- Я и не спорю, - сказал Аллейн. - Я тоже это помню. Дайте мне объяснить.
И он пустился в объяснения, от которых у них брови поползли чуть не до самой макушки.
- Допустим, - говорили они хором, - такое возможно.
А потом:
- Такое могло быть, но как вы докажете?
И еще:
- Пусть все это так, но как это может помочь нам?
А потом еще:
- Как вы все это выясните?
- Это нам очень даже поможет, - воскликнул Аллейн, - и очень быстро выяснится, достаточно только подсмотреть за миссис Бюнц в ее неприкрытой наготе. Впрочем, думаю, особого удовольствия это никому не доставит, поэтому предлагаю отправиться на стоянку к нашему летчику и послушать теперь его сказки. Кстати, Фокс, что он все это время делал?
- Обсуждал по телефону лошадей, - доложил Фокс. - Какой-то у него там Тевтонский Танцор в забеге в Сандауне. Надо же, - добавил Фокс, - Тевтонский Танцор! А мне ведь и в голову не пришло. Забавно!
- На редкость забавно. Теперь, Фокс, посмотрите, вернулись ли Бэйли и Томпсон, и узнайте, что там у них. Наверняка проголодались, черти. Надеюсь, что Трикси их покормит. А потом мы поедем на стоянку Бегга.
Пока Фокс отсутствовал, Аллейн попросил доктора Оттерли немного рассказать ему про Саймона Бегга.
- Он из местных, - пояснил доктор. - Сын бывшего владельца деревенского магазина. Вывеска с фамилией до сих пор висит. Участник войны, доблестно воевал в воздушных силах. Пилот-бомбардировщик. Однажды в Германии его самолет сбили, но он, раненный в руку, сумел уничтожить целую ораву фрицев, а сам вместе с двумя членами экипажа вернулся через территорию Испании. После этого ему дали крест "За летные боевые заслуги". Он отличался лихим характером, поэтому на службе чувствовал себя как рыба в воде.
- А после войны?
- После войны? Ну, тоже всякое такое… Ничего веселого. Жалко мне его. Вот когда он был в форме да с орденами - вот тогда он был человек. Да у этих ребят у всех все наперекосяк. Высоко летали, много хлебнули, геройской славы отведали… А потом что - демобилизовали его, и он вернулся. А вы ведь знаете, какие тут в графстве люди - поговорят и забудут. Стали возмущаться, какой у него безобразный армейский жаргон, посмеиваться, что, мол, без формы и смотреть-то не на что. Конечно, иногда ему отказывает чувство меры и слушать его порой невмоготу, и одежду он носит ужасную - все это верно. Но тем не менее…
- Понятно, - наклонил голову Аллейн.
- Очень было жаль его. Так, жил себе - ни рыба ни мясо, серединка на половинку. Вот я и позвал его поучаствовать в представлении на среду Скрещенных Мечей. Прежний наш Конек погиб во время налетов. Он был тоже из Беггов, только йоуфордский - родственник Саймона. Так уж повелось, что Бегги играют в танце Коньков.
- Значит, наш Бегг раньше уже участвовал в танце? Сколько раз?
- Девять, что ли. В общем, с конца войны.
- И чем он все это время занимался?
- Последние девять лет он вел весьма беспорядочную жизнь. Вечно менял работу. Думаю, порядком проматывал в карты. Шатался по пивнушкам. Потом, три года назад, когда умер его отец, купил себе автостоянку в Йоуфорде. Думаю, дела у него идут не слишком хорошо. Говорят, он основательно сел на мель. Одна из крупных компаний предлагала братьям свою поддержку в случае, если они уговорят Лицедея позволить им открыть в Кузнецовой Роще заправочную станцию. Это очень бойкое место, перекресток, а вскоре там будет еще проложено шоссе. Братьям эта идея была очень даже по душе, а Саймона они собирались взять к себе. Но Лицедей и слышать об этом не хотел.
- Теперь у них все может получиться, - задумался Аллейн. - И Саймон снимется со своей мели…
- Вряд ли он стал бы убивать Вильяма Андерсена, - холодно заметил доктор Оттерли, - из-за призрачной надежды, что Андерсены займутся бензоколонкой. Даже если отбросить тот факт, что Бегг находился там-то или там-то, Лицедей все равно ни разу не покидал сцену, а кроме того, я не верю, что возможно отрубить кому-то голову будучи связанным по рукам и ногам таким костюмом. И вообще, я люблю Бегга, какой бы он ни был, я все равно люблю его…
- Хорошо. Я все понял. Да я ничего такого не говорил.
- Хочется надеяться, - в голосе доктора послышались раздражительные нотки, - что вы не собираетесь сыграть со мной обычный трюк полицейских ищеек: мол, у нас есть факты, уважаемый господин такой-то…
- Ну что вы.
- Значит, у вас имеется какая-то своя собственная теория, не так ли?
- Мне очень стыдно, но имеется.
- Стыдно?!
- Необычайно, Оттерли…
- Черт знает что! - в сердцах воскликнул доктор.
- Поедемте с нами на автостоянку Бегга. Продолжайте слушать. Если уловите какие-нибудь расхождения или несоответствия, не произносите ни слова, пока я вам не подмигну. Хорошо? А теперь идемте.
3
Несмотря на оттепель, после обеда резко похолодало. Йоуфордская дорога утопала в мешанине из грязи и размякшего серого снега. Проехав по ней около мили, они заметили у обочины убогого вида лачугу, рядом с которой стоял автомобиль Бегга. Все это, видимо, и называлось автостоянкой Симми-Дика. Аллейн подъехал к ближайшей бензоколонке и посигналил.
На звук вышел Саймон, на ходу застегивая белый рабочий комбинезон, являвшийся, по-видимому, печальным свидетелем первых радужных дней этого предприятия. Увидев Аллейна, Бегг не слишком весело улыбнулся и вскинул брови.
- Привет, - сказал Аллейн. - Четыре.
- Четыре? А я думал, вы мне пятиведерную вкатите… - Саймон обошел цистерну с бензином.
Начало было неожиданным, но сыграло в пользу Аллейна. Он вылез из машины и подошел к механику.
- А собственно, за что вам пятиведерную?
- За то, что утром был с вами груб.
- Ну если так - тогда все правильно.
- Просто Эрни иногда ведет себя как выродок. - Саймон засунул кончик шланга в цистерну. - Так вам четыре?
- Четыре. Но у меня к вам и чисто профессиональный интерес.
- Да уж не дураки - поняли, - проворчал Бегг.
Аллейн подождал, пока наберется бензин, и расплатился. Саймон набрал сдачу, подбросил монеты в воздух, а затем ловко поймал их.
- Может, зайдем внутрь? - предложил он. - Холодина жуткая…
Он открыл дверь в уютную прокуренную комнату, служившую ему конторой. Вслед за Алленом в нее бочком протиснулись Фокс и доктор Оттерли.
- Ну что, доктор? - веселился летчик. - Изображаем Ватсона?
- Мне это тоже пришло в голову, - согласился врач.
Саймон издал смешок.
- Ну-с, - бодро начал Аллейн, - какие новости со скачек?
- Все путем, - сказал Саймон.
- Как там Тевтонский Танцор, не подкачал?
Саймон вскинул глаза на Фокса.
- Разведка не дремлет? - восхитился он.
- Вы правы, мистер Бегг. Я слышал, как выговорили по телефону.
- Понятненько. - Он достал сигарету, нахмурившись, прикурил, после чего с ухмылкой оглядел присутствующих. - Что ж, такое трудно держать при себе, - признался он. - Просто сумасшедшее везение! Шансы были один к двадцати семи. Всех обошел!
- Надеюсь, вы хорошо на него поставили.
- Стремновато, конечно, было, - сказал Саймон, и уголки его губ снова дрогнули. - Лотерея, мать ее! Но разве ж можно было устоять? А как идут делишки у нашего эскулапа? - спросил он, вспомнив о присутствии Оттерли.
- Спасибо, отлично. А как делишки у нашего владельца автостоянки? - в свою очередь поинтересовался доктор.
- Все путем.
Поскольку разговор на эту тему явно не клеился, Аллейн предложил Саймону изложить свою версию танца Пятерых Сыновей.