- Я весьма сожалею, что знаком с этим субъектом! Выскочка и, похоже, проходимец. Только подумать, и года не прошло после смерти лорда Роберта, как Джейн посмела ввести его в общество! Какой позор! Ей дали понять, что он пришелся не ко двору. И она обиделась. С тех пор ее больше никто не видел, и это к лучшему. Повторяю: я никогда не питал к ней особой симпатии. Она плебейка. Лорд Роберт совершил ошибку, увлекшись этой женщиной. Правда, она была великолепна и умела себя показать. Он по собственной воле угодил в ее сети.
- И все же она мать Брайана.
- Да и мужа своего обожала. Справедливости ради надо заметить: она знала, как угодить гостям. Но, между нами, лорд Роберт правильно поступил, когда завещал свою книжную коллекцию Британской библиотеке. Не могу представить, чтобы Джейн или Брайан пеклись об этих сокровищах. Вы бывали у них в библиотеке?
- Пока нет, но с удовольствием как-нибудь побываю. А как насчет Мэтью Эттенборо?
Столь внезапный вопрос застал лорда Палмерстона врасплох. К счастью, к ним подошел метрдотель и осведомился, не угодно ли им что-нибудь выпить. Они сошлись на паре бокалов шерри, после чего старый лорд ответил:
- По-моему, он не интересуется книгами.
- Простите, я имел в виду его финансовое состояние. Ведь у него счета в "Барклейс", не правда ли?
Лорд Палмерстон глубоко вздохнул.
- Ваш вопрос не из самых приятных.
- Почему же?
В сильном замешательстве Палмерстон отвел взгляд, но потом все же решился:
- Потому что это темное дело, тут замешана честь, сэр Малькольм.
Глава 16
По выходе из Клуба графоманов сэр Малькольм Айвори решил наведаться во "Дворец Огненного Тигра" и побеседовать со своим закадычным другом, хозяином ресторана господином Чжоу. Тот принял его с обычной почтительностью, догадавшись, однако, что сэр Малькольм пожаловал к нему не просто так. В самом деле, было только шесть вечера, а ужин начнут подавать не раньше семи.
Они вошли в личный кабинет господина Чжоу, и тот распорядился принести им пару коктейлей, приготовленных по его фирменному рецепту: инжирная водка, сок манго, виски и содовая.
- У сэра Айвори имеется просьба к его смиренному другу, не так ли?
- Мой друг Чжоу быстро угадывает мысли своего покорного слуги. Так вот, вы наверняка читали в утренних газетах об убийстве сына одного достопочтенного семейства, Брайана Уоллеса.
- Весьма прискорбное известие.
- Так уж получается, что дознание по этому делу веду я от имени Скотланд-Ярда.
- Да озарит бог мудрости ваш путь!
- Благодарю. И ваша верная дружба может оказаться мне полезной вот в чем. Дворецкого в доме Уоллесов зовут Вэнь Чжан, и подозрение падает на него. Он якобы убил Уоллеса младшего из арбалета китайского производства, хранившегося в домашней коллекции оружия. Кроме того, на кровати жертвы нашли восемь предметов - конфуцианских ценностей. Быть может, это ритуальное убийство?
Бесстрастное лицо господина Чжоу слегка оживилось.
- Ритуальное, говорите? Уж не имеет ли в виду мой именитый друг, что тут замешана Триада?
- Не смею утверждать.
Господин Чжоу поднялся, подошел к висевшему на стене телефону, снял трубку, набрал номер и заговорил с кем-то на другом конце провода по-китайски. Имя Вэнь Чжана упоминалось несколько раз. Затем он вернулся на место и сел.
- Китайцы, живущие в Сохо, знают дворецкого Уоллесов. Хотя он и британский подданный. Раз в неделю он ходит играть в маджонг в клуб "Тайпин-Дао" неподалеку от ресторана "Пекинская весна". Отличный малый. Никаких проблем ни с деньгами, ни с чем бы то ни было еще. А что до предположения моего именитого друга насчет Триады, восемь ценностей не имеют никакого символического значения для этой мафии, действия которой осуждает всякий разумный человек.
- Вот вы меня и порадовали, - сказал, вставая, сэр Айвори. - Мало удовольствия подозревать невинного человека только за то, что он любит маджонг.
- Тогда пришлось бы арестовать добрую четверть китайцев, проживающих в Лондоне, - сказал господин Чжоу, подняв бокал за удачный исход громкого дела.
Выйдя из ресторана, сэр Малькольм вздрогнул, хотя на нем было пальто на собольем меху. Влажный воздух превратился в туман. В голове у сэра Айвори все мало-помалу приобретало определенный порядок, однако полной уверенности в том, что его умозаключения верны, у него пока не было. Предстояло еще кое-что проверить. Он снова сел в такси и отправился в китайский антикварный магазин, принадлежавший семье Ли, - тот находился в Уэст-Энде, на Сэквил-стрит. Поблизости располагалась знаменитая книжная лавка Генри Сотерана, куда хаживали Диккенс, Черчилль и все "графоманы" в надежде отыскать какую-нибудь библиографическую редкость.
К счастью, мисс Ли была дома. Продавщица пошла ее предупредить. Китаянка появилась в своеобразной пижаме из черного шелка и предложила сэру Айвори следовать за нею. Так они поднялись на второй этаж, в частную квартиру антикваров, и сэр Малькольм почел это за большую честь для себя.
- Отец сейчас на Тайване, - объяснила мисс Ли. - И за торговые дела отвечаю я. Хотите чаю? Вы, конечно, пришли снова меня допрашивать по поводу этой ужасной смерти. Я все никак не приду в себя. Брайан был такой добрый, такой милый.
- Мне хотелось бы поговорить не о нем, а о Мэтью Эттенборо.
- О, понимаю. Мэтью мне все рассказал. Вы узнали о наших отношениях и нашли мои письма.
- Мне хотелось бы поговорить главным образом о финансовых делах господина Эттенборо. Вам известно, что он взял у господина Уоллеса в долг порядочную сумму?
Глаза девушки погасли. Улыбка, только что озарявшая ее лицо, сменилась выражением внезапного страха. Она промолчала.
- Да, вы знали. И мне известно, зачем ему понадобилась такая сумма. Вам это тоже известно, не так ли? Ведь, по сути, именно вы, мисс, заняли эту сумму у Брайана. Разве нет?
Сэр Айвори заметил, что девушка изо всех сил пытается совладать с собой. Однако он продолжал:
- Вы часто проводите время за игорным столом. Это ваша вторая натура. Если не сказать - порок.
Девушка поднесла к губам тонкий платок, словно собираясь заглушить готовый вырваться крик. А сэр Малькольм неумолимо продолжал:
- Ваш отец в конце концов отказался давать вам деньги. И вы стали обращаться к Брайану, притворившись, что любите его. С каждым месяцем ваш долг становился все больше, но Брайан, ослепленный страстью к вам, закрывал на все глаза. Потом он на беду получил эти письма и наконец прозрел. Вы обманывали его на пару с его же лучшим другом. И тогда из чувства мести он потребовал у того немедленно вернуть за вас триста тысяч фунтов, пригрозив в противном случае подать на вас в суд. Так все и было, верно?
Мисс Ли по-прежнему молчала, уйдя в себя. Она стояла, понурив голову, точно провинившаяся девчонка.
- Письмо Брайана к Мэтью - мы располагаем его копией - показалось мне довольно любопытным. В сущности, Брайан уже объяснил ему на словах, какую плату требует с него за измену. Брайану оставалось только напомнить об этом: "Я последний раз вынужден потребовать, чтобы ты вернул мне долг - 300 000 фунтов, тем более что меня побуждают к тому сложившиеся обстоятельства". Я все пытался понять, что же это за "обстоятельства". И только что узнал, что ваш Мэтью, дабы выплатить долг чести, сделал в "Барклейс" заем на точно такую же сумму. Вот так все и выяснилось.
Мисс Ли подняла свои восхитительные черные глаза на сэра Айвори, и он невольно смутился.
- Первое время мне казалось, я действительно люблю Брайана. Меня подкупила его щедрость. А потом я подумала, что, одалживая мне деньги, он таким образом покупает меня. И я вдруг возненавидела его. К тому же, когда перед смертью он объявил о нашей помолвке, я решила, что Мэтью так и не смог вернуть ему долг и Брайан считает, будто я уже ему принадлежу. Такое унижение мне еще никогда не приходилось испытывать.
И тут вдруг она с вызывающим видом произнесла:
- Я не убивала Брайана!
Сэр Айвори встал и, не сказав ни слова, откланялся. Будь здесь Форбс, красавица китаянка сей же вечер оказалась бы за решеткой.
Тьма сгустилась. Сэр Малькольм быстрым шагом направился к пивной в конце Сэквил-стрит. Он заказал пунш и стал наблюдать за игроками в дротики. И тут его осенила мысль - одна из тех внезапных мыслей, которые обычно приходили ему в голову, когда там накапливалось достаточно сведений, чтобы истина могла вдруг предстать перед ним во всей своей простоте.
Он купил несколько жетонов, пролистал телефонный справочник и позвонил в Чилтерн-Хилс лейтенанту Джеррольду. Лейтенанта на месте не оказалось, но его помощник сообщил сэру Айвори все необходимое. Потом он позвонил по телефону, который только что узнал, и минут десять разговаривал с очередным собеседником. То, что сэр Малькольм от него узнал, похоже, удовлетворило его, поскольку, выйдя из этой пивной, он отправился в другую - "Бомбей" на Кортфилд-роуд, куда захаживал ужинать каждый раз, когда его голова освобождалась от тягостных раздумий.
Он заказал себе ягненка под йогуртовым соусом, известным у индусов под названием "ласси". Подобные ужины напоминали ему о былых странствиях, возвращая во времена давней молодости. Не то чтобы с годами его охватывала тоска по прошлому, просто, когда в Лондон приходила зима, ему нравилось предаваться воспоминаниям о знойных днях, предшествовавших муссонным ливням. Жестокая природа казалась ему намного человечнее, чем люди, привыкшие прятаться за лицемерной личиной цивилизации, хотя та же природа готова в любой миг явить всю свою силу, куда более грозную, чем любая внезапная перемена человеческого настроения.
Часов в десять вечера он вернулся в свою квартиру на Уордор-стрит и подумал о госпоже Пиквик, дожидавшейся его в просторном Фальконе: старушка, наверное, сидит там и боится, как бы он не ровён час не наткнулся на жестоких бандитов, которые убьют, глазом не моргнув. Сэр Айвори подошел к бару в "мыслительной комнате", достал бутылку "Макаллана" двенадцатилетней выдержки с легким привкусом меда и хереса и плеснул в стакан немного "Типперари", знаменитой ирландской содовой, якобы улучшающей кровообращение. Засим он взял роман Конрада и устроился поудобнее в кресле-качалке, дабы спокойно насладиться последними мгновениями вечера, проведенного с большим толком.
Однако внезапно затрещавший телефон разом вывел сэра Айвори из блаженного состояния. Звонил старший инспектор. Он кричал прямо в трубку:
- Сэр Малькольм! Наконец-то я вас нашел! В замке снова беда! Госпожа Джейн Уоллес…
- Возьмите себя в руки, Дуглас.
- На нее напали. Она ни жива ни мертва. Какой ужас!..
- Что случилось, Дуглас?
- Мелвилл обнаружил, что госпожа Уоллес лежит в постели и не дышит. И брови у нее - хотите верьте, хотите нет - выкрашены красной краской!
Глава 17
Полицейская машина ждала сэра Айвори у дверей его дома. Старший инспектор Форбс всю дорогу проклинал столь неожиданный поворот дела, который снова взбудоражит газетчиков и, главное, разозлит королевского советника. А сэр Малькольм меж тем почти все время молчал и думал о своем.
Когда они прибыли в Чилтерн-Граунд, все окна в левом крыле замка были освещены. У подъезда их встречал лейтенант Финдли. Он был сильно взволнован.
- Это Чжан!
- Что вы имеете в виду? - спросил сэр Айвори.
- Чжан напал на госпожу Уоллес, а значит, он же убил и Брайана.
- Ладно-ладно. Давайте-ка успокоимся. Приведите Джеймса Мелвилла. Допросим его в будуаре на первом этаже.
- Вы не хотите повидать госпожу Уоллес? - сильно удивившись, спросил лейтенант.
- Позже.
- Так или иначе, я оставил Чжана на веранде под надзором лейтенанта Джеррольда, - прибавил Финдли, уверенный, что поступил правильно.
Пока он быстро поднимался по белой мраморной лестнице, ведущей на верхние этажи, Форбс с сэром Айвори прошли в будуар.
- Ну, что вы обо всем этом думаете? - спросил старший инспектор.
- Ваш Финдли слишком торопится с выводами.
- Но кто же еще, кроме китайца, мог напасть на бедную женщину? А брови в красной краске - может, в этом есть какой-то смысл?
- Безусловно. Все тот же.
- Как это?
- Арбалет, восемь ценностей, намеки Мелвилла на Триаду и теперь вот красные брови…
- Простите, сэр, но я ничего не понимаю.
Вошел Джеймс Мелвилл. Он как всегда негодовал. Его одутловатое лицо было налито кровью.
- Какой стыд! Это вы в ответе за новое покушение! Оставить Чжана на свободе! Он же чуть не убил Джейн!
- Успокойтесь, господин Мелвилл, и прошу, расскажите, как все было, - велел Форбс тоном, не терпящим возражений.
- Чжан чуть не задушил Джейн. Она в ужасном состоянии.
- Давайте с самого начала, - попросил старший инспектор. - Где вы были, когда все случилось?
- А вам-то что?
- Отвечайте! - выйдя из себя, гаркнул Форбс.
Мелвилл угомонился и сел.
- Часов в семь вечера мы с Джейн сели обедать наедине. Она то и дело твердила о Чжане, говорила, это он убил ее сына. Я настаивал, чтобы она хоть немного поела, но она так ни к чему не притронулась.
- Вам прислуживал Чжан? - спросил сэр Айвори.
- Нет, конечно! Джейн потребовала, чтобы стол накрыла госпожа Барнетт, кухарка. Она боялась Чжана. Словно чувствовала, что может случиться.
- А после обеда?
- Я проводил Джейн в ее комнату и почти сразу же ушел. Она хотела побыть одна. Я спустился в гостиную и сел читать газеты. Они все пишут, что Брайана убил Чжан, а вы в Скотланд-Ярде…
Сэр Малькольм его прервал:
- Что произошло потом и в котором часу?
- Наверно, еще не было девяти…
- Сколько прошло времени после того, как вы оставили госпожу Уоллес одну в ее комнате?
- Около часа, думаю.
- Дальше.
- Ну так вот, стояла тишина, и тут вдруг послышался какой-то звук, прямо не знаю, как объяснить… После убийства Брайана мы все на нервах, понимаете?
- Что за звук?
- О, я только потом узнал, что это было. Чжан, когда убегал, после того как совершил новое злодеяние, должно быть, задел доспехи на лестничной площадке третьего этажа. Они зашатались и рухнули прямо на лестницу.
- А вы говорите "какой-то звук", - заметил Форбс. - Это же настоящий грохот, не так ли?
- Дверь в гостиную была закрыта. А толстые стены заглушают звуки.
- Бог с ними, со звуками, - проговорил сэр Айвори. - Что потом?
- Я пошел поглядеть, что это за шум, и тут увидел на ступеньке часть доспехов - шлем, он скатился вниз.
- Как в "Замке Тренте"… - обронил сэр Малькольм.
- Что вы сказали? - спросил Форбс.
- В начале романа Хораса Уоллеса, предка Брайана, во двор замка тоже падает шлем. Впрочем, не берите в голову. Это из литературы. А вы, Мелвилл, продолжайте.
- Так вот, поднимаюсь я, значит, на третий этаж и вдруг слышу - Джейн кричит, вернее, хрипит. Я прямо к ней - дверь в комнату открыта настежь. Джейн на кровати, постель вся скомкана. Джейн явно отбивалась, когда на нее напали. Почти в бессознательном состоянии она повторяла: "Чжан. Это Чжан". Потом она совсем лишилась чувств. Шею ей все еще стягивала веревка, которой Чжан пытался ее задушить. И тут я глянул на ее брови. Они были в ярко-красной краске. Кто-то раскрасил их словно в насмешку над моей бедной Джейн… Этого Чжана повесить мало!
- Разделяю ваши чувства, - с искренним возмущением сказал Форбс.
- А дальше? Что было дальше? - спросил сэр Айвори.
- Дальше? Сперва я развязал веревку, потом попробовал привести Джейн в чувство - спрыснул ей лицо одеколоном, но все без толку, тогда я кинулся вниз, на первый этаж, и позвонил доктору Стилу, семейному врачу, а после - в полицию.
- Дальше.
- Я побежал обратно к Джейн. Она все еще была без сознания. Потом тело у нее стало подрагивать. И тут она застонала. Это было ужасно. А через полчаса появился доктор Стил. Он и сейчас там, у ее постели.
- Тогда и мы пройдем туда, - решил сэр Айвори.
И следом за лейтенантом Финдли они втроем поднялись на третий этаж. Отдельные части доспехов по-прежнему валялись на ступенях лестницы. Войдя в комнату Джейн Уоллес, они заметили, что бедная женщина уже пришла в себя и теперь сидела в постели, опершись на подушки, которые врач заботливо подложил ей под спину. Красные брови придавали ее лицу скорее злой, а вовсе не шутовской вид, как можно было ожидать.
- Лейтенант, - сказал старший инспектор, - сейчас же снимите все отпечатки пальцев в спальне и ванной.
- Слушаюсь, сэр!
- Вам следовало это сделать сразу же по прибытии.
- К сожалению, сэр, одному мне было не управиться.
Сэр Малькольм наклонился к Джейн Уоллес и внимательно осмотрел ее лицо.
- Это губная помада. Лейтенант, обратите особое внимание на тюбики с губной помадой, когда будете искать отпечатки.
Потом он распустил у госпожи Уоллес воротник ночной рубашки, осмотрел ее шею и, повернувшись к доктору, сказал:
- Когда я вам недавно звонил, никак не думал, что мы встретимся так скоро, хотя этого можно было ожидать.
- Да уж, - только и ответил врач.
- Вы звонили сегодня доктору Стилу? - удивился Форбс.
- Это мой маленький секрет, - сказал сэр Малькольм, отходя от кровати.
В это мгновение Джейн Уоллес открыла глаза. И вдруг в приступе дикого страха закричала:
- Хватайте его! Это он убил моего сына! Бедного Брайана… И меня, он и меня хотел убить! Чудовище! Мерзкая скотина!
- Вы о ком, мадам? - спросил сэр Айвори.
Женщина поглядела на него с нескрываемым презрением.
- А вы что подумали? Чжана! Я задремала и вдруг почувствовала, как у меня на шее… О, это был Чжан! Он все душил и душил. Я отбивалась, но он же сильный и злой, как зверь. Больше ничего не помню.
- Успокойтесь, мадам, - сказал Форбс. - Чжана задержали. Он больше не причинит вам зла.
Несчастная женщина упала на подушки и как будто успокоилась. Мелвилл, сидевший рядом, держал ее за руку. Странно было наблюдать за этим грубияном, охваченным порывом любви и нежности.
- Свет горел? - спросил сэр Айвори.
- Какой свет? В спальне? Ну да.
- Разумеется, раз вы видели, что на вас напал Чжан. Так ведь? Вы видели Чжана?
- Да, его.
- Послушайте, мадам, это очень важно. Вы своими глазами видели, что именно Чжан душил вас веревкой, или, может, вам только показалось?
Джейн Уоллес резко выпрямилась и громко заявила:
- Это был Чжан! Убийца моего сына! Он хотел отомстить. Он всегда нас ненавидел и завидовал нам. А мы были так добры к нему… Я же говорила мужу! От этого китайца ничего доброго не жди. Ах, какой ужас! Так пусть он за все заплатит! Чжан должен умереть!
Она уже задыхалась. Взгляд сделался блуждающим. У нее начались судороги. Сейчас Джейн Уоллес больше походила не на вдову одного из именитейших английских лордов, а на жалкое, убитое горем существо, оказавшееся на краю пропасти.
- Вы же терзаете ее, не видите, что ли! - вскричал Мелвилл. - Полно, Джейн, успокойтесь. Возьмите себя в руки.
Женщина внезапно размякла и снова упала на подушки без сил.
- Оставим ее, пусть отдохнет, - решил сэр Айвори. - Доктор, не могли бы вы уделить мне минутку для разговора?