- Не в этом, - ответил Фелл, скользнув взглядом по комнате, где все еще ощущался запах духов миссис Тейлор. - Но очень близко отсюда. В маленьком строении, принадлежащем теперь миссис Люсии Реншо. Кажется, я упоминал, что разговаривал с мистером Чарлзом Денемом о завещании миссис Тейлор. Миссис Реншо унаследовала три дома: "Приорат", "Дом аббата" и третий, под названием "Часовня".
- Ну и что?
- Кто-то отмечал, доктор Бирс, наш нелепый способ давать названия домам. Мы строим маленькую виллу без единого дерева в радиусе сотни ярдов, называем ее "Вязы", и это никого не удивляет. Этот дом - не приорат. Ни один монах никогда не переступал порог "Дома аббата". Но, как ни странно, место, именуемое "Часовней", действительно ею является.
Скулы резко обозначились на костлявом лице доктора Бирса.
- Если вы скажете мне, что это нонконформистская часовня, - заявил он, с усилием взяв себя в руки, - я сразу отвечу, что это ложь.
- Нет-нет! Я имею в виду частную часовню, относящуюся к большому дому, который давно снесли. Но она была освящена. Вероятно, потому ее и использовали для культа Сатаны.
Батлеру показалось, что с уст Бирса вот-вот снова сорвутся слова: "Пусть ее сожгут и разрушат!" Но врач только указал на кровать и осведомился тем же резким голосом:
- Миссис Тейлор?
- Думаю, сэр, она была первой помощницей главы культа, Ричарда Реншо.
- И она посещала ритуалы в этой… часовне?
- Мой дорогой сэр, вы сами заявили в суде, что миссис Тейлор могла бы отправиться пешком в Китай с чемоданом руке. Она не была инвалидом.
- А если бы она думала, что кто-то прячет что-то от нее, то перерыла бы весь дом в поисках этого. Проклятая женщина, - доктор Бирс произнес прилагательное с ударением на первом слоге, - настаивала на том, чтобы ночевать здесь одной, за исключением компаньонки-секретарши в задней части дома. Если она выходила через парадную дверь, это оставалось для всех незаметным.
- Да.
- Доктор Фелл, а что вас интересует в… часовне?
- Черт возьми, неужели вы не понимаете? Мы расследуем дело не о сатанизме, а о массовых отравлениях. Что касается часовни… - Доктор Фелл посмотрел на остальных и добавил: - Я отведу всех вас туда этой ночью.
Где-то в темном доме послышался звон стекла. Все четверо оставались неподвижными. Батлеру показалось, что звук раздался совсем близко.
- Фонарик при вас? - спросил он доктора Бирса. - Отлично! Дайте его мне!
Врач принес фонарь с кресла, куда положил кепку и саквояж. Люсия шагнула вперед.
- Пэт, что вы собираетесь делать?
- Просто осмотреться.
- Будьте осторожны!
- Чего мне бояться? - отмахнулся Батлер и поспешил в коридор.
Ему и в голову не приходило, что в дом мог проникнуть взломщик. Он всего лишь хотел побыть несколько минут один в темноте, наедине со своими мыслями, чтобы выражение лица не могло его выдать.
Батлер скользнул лучом фонаря по двум дверям на каждой стороне коридора и полинявшим желтым обоям, потом медленно двинулся вперед.
Последние полчаса он пребывал в более угнетенном состоянии, чем когда-либо до того, чувствуя неудержимое желание колотить кулаком по стенам.
Сатанизм. Плоть и дьявол. Черные свечи, горящие на обнаженном теле под перевернутым крестом. Красные подвязки, тесемки и веревки, вроде бы канувшие в прошлое. Согласно ирландскому суеверию, подвязка обладала магической силой. Батлер вспомнил мемуары Пипса, где говорилось о старинном обычае драться на свадьбе из-за подвязки невесты…
Свадьба… Люсия… Часовня…
Несомненно, Люсия собиралась привести его этим вечером в часовню. Он вспомнил ее слова в "Кларидже" ("Настоящее приключение!"), в клубе "Любовь под маской" ("Сумка… в ней ключ"), в салоне мчащегося автомобиля ("Вы можете найти там больше, чем ожидаете").
Стоп! Возможно ли, что черную мессу будут служить в часовне этой ночью? Не потому ли доктор Фелл хочет отвести их туда?
Батлер знал об этой церемонии лишь то, что она завершалась эротической оргией, видения которой он отогнал так же быстро, как захлопнул бы дверь.
Чепуха! Этого не может быть!
Люсия ни в чем не виновна - тем более в убийстве. Его уверенность крепла с каждой минутой.
"Вы когда-нибудь слышали, - обратился бы он к присяжным, - чтобы женщина более ясно, разумно и честно отвечала на вопросы, как обвиняемая отвечала доктору Феллу несколько минут назад? Дьявольские подвязки были изобретением Дика Реншо, чья душа сейчас поджаривается в аду!
Предположим, она пригласила меня в эту часовню. Ее собственные слова содержат объяснение, хотя она не собиралась его давать. Миссис Реншо верила, что ее муж был священником - возможно, самозваным, - и, как она сказала, "существует множество странных, но абсолютно безвредных культов".
Обследование третьего дома, принадлежащего ей ("В нем никогда не жили"), могло предоставить доказательства по делу об убийстве Реншо и в то же время стать безобидным приключением, которое так ее привлекало. Это легко понять…"
Патрик Батлер остановился, прислушиваясь.
Где он?
Его палец соскользнул с кнопки фонаря - очевидно, он уже некоторое время бродил в темноте. Батлер был так поглощен своей безмолвной речью, что не замечал, куда идет.
Судя по более свежему воздуху, деревянному полу и ощущению упругости ковра под ногами, он находился в просторном заднем холле с галереей вокруг него. Его охватила паника, как бывает с человеком, внезапно пробудившимся ото сна. Встретить мертвого и проклятого Дика Реншо было бы так же неприятно, как повстречать собственное отражение в зеркале.
Рядом заскрипели шаги.
- Кто здесь?
- Кто здесь?
Вопросы прозвучали одновременно. Батлер нажал кнопку фонарика. Кто-то стоящий неподалеку лицом к нему сделал то же самое. Два луча света пересеклись над столом, между двумя серебряными канделябрами - точно такими же, как в доме Люсии Реншо. Батлер с облегчением узнал массивную фигуру полисмена.
- Кто вы, сэр? - осведомился последний, держа фонарь с увеличительным стеклом.
- Моя фамилия Батлер. Я здесь с доктором Феллом - он сейчас в передней комнате. Думаю, у меня есть карточка.
Найдя карточку, Батлер протянул ее через стол. Полицейский бросил на нее быстрый взгляд и вернул назад.
- Батлер, - произнес он, как будто фамилия казалась ему знакомой и зловещей. - Вы знаете, сэр, что задняя дверь открыта настежь?
- Должно быть, ее открыл доктор Фелл! Сейчас я проверю. Я слышал, как где-то разбилось стекло…
- Это был взломщик, сэр.
- Взломщик?
- Он наткнулся на большую стеклянную вазу на подставке у задней двери, потом увидел мой фонарь и убежал. Мы получили указания разыскивать его.
- Разыскивать?
- На вашем месте, сэр, я был бы осторожен. У него два передних зуба - золотые.
Глава 15
- Это и есть часовня? - пробормотал доктор Бирс.
- Но я же говорила вам, что у меня нет ключа! - настаивала Люсия. - Я оставила его в сумочке в том ночном клубе.
- Не важно. У меня свой ключ. - Доктор Фелл достал большой железный ключ с прикрепленной к нему картонной биркой. - Я обзавелся им в ратуше, вместе с кое-какой информацией об этом сооружении.
Агнес Кэннон и Патрик Батлер ничего не сказали.
Они стояли на восточной стороне Тутинг-Коммон, почти у южного ее края. Пустошь, зеленовато-коричневая днем, выглядела ночью абсолютно черной. Вдалеке виднелись уличные фонари и голые деревья.
Часовня середины XVIII века могла привлечь внимание, не возбуждая особого любопытства. Маленькая и узкая, построенная из серого камня, она имела островерхую крышу, как церковь без шпиля. Ни кусочка стекла не осталось в стрельчатых окнах, пострадавших задолго до бомбардировок. Одно окно, большое, заколоченное изнутри почерневшими от времени досками, смотрело на посетителей; узкое было обращено к тротуару за высокой тисовой изгородью.
С обеих стороны часовни, на расстоянии около дюжины футов, стояли два респектабельных пригородных дома - темных с целью экономии электричества и топлива. Белый туман сгущался снова. Все, чего касались руки, было холодным, как жаба.
Голос доктора Фелла, рокочущий впереди, служил единственным указателем дороги сквозь проем в изгороди и налево вокруг часовни.
- Около двухсот лет назад, - произносил голос раскатистым шепотом, - большая часть этой стороны Тутинг-Коммон принадлежала баронету по фамилии Флетчер. Крытый проход соединял дом с часовней. Дверь с этой стороны… Что-нибудь не так?
- Ничего, - отозвался Батлер, шедший позади.
Он всего лишь задел спиной изгородь, но ему почудилась рука Золотозубого на своей шее.
Впереди Батлера шла Люсия в его пальто, которое он заставил ее надеть. Возникшее между ними чувство было настолько сильным, что она обернулась, словно услышав его мысли.
- Что произошло в доме, Пэт? - спросила она. - Когда разбилось стекло, и вы вышли посмотреть?
- Я уже говорил вам, что ничего, - солгал Батлер.
- Вы мне не доверяете?
- Полисмен обнаружил заднюю дверь открытой - вот и все. Доктор Фелл потом признался, что это он оставил ее открытой. Полисмен случайно разбил стеклянную вазу на подставке.
Впереди заскрипел в замке ключ. Сбоку маленькой часовни открылась арочная островерхая дверь. Все протиснулись внутрь - даже туша доктора Фелла, держащего фонарь доктора Бирса.
- Самая обыкновенная часовня, - промолвила мисс Кэннон, когда доктор Фелл запер за ними дверь и положил ключ в карман. - Правда, в ужасном состоянии - скамьи сломаны.
- Верно, - согласился доктор Фелл и добавил - вроде бы не к месту: - Сэр Томас Флетчер, первый баронет, не фигурирует в "Национальном биографическом словаре", но его сын Харри, который был связан с сатанистским обществом под названием "Медменхэмские монахи", удостоился одного абзаца. Идите за мной.
Батлер, погруженный в свои мысли, не замечал, куда ведет их доктор Фелл. Очевидно, к ночи его энергия стала истощаться, думал он, иначе Золотозубый не занимал бы его мысли. Встреча с ним лицом к лицу при свете не создавала бы проблем, но здесь…
Где-то под окном поднялась тяжелая крышка люка. Следуя один за другим, они спускались по лестнице, достаточно широкой даже для доктора Фелла. Бирс, шедший позади, закрыл за ними люк.
"Проснись, дурень!"
Здесь все выглядело совсем по-другому. Лестница была покрыта мягким ковром. Каменную стену справа тоже скрывал занавес из мягкого и плотного материала. При неустойчивом свете фонаря ковер и занавес казались темно-красными. Перила слева были из какого-то черного глянцевого дерева, похожего на эбеновое.
Помещение наполнял застоявшийся запах ладана, смешанный с другим, более слабым запахом, который Батлер не мог опознать, пока не вспомнил дело Эрлингтона. Это был запах марихуаны.
У подножия короткой лестницы, на стойке перил, возвышалась массивная бронзовая группа, должно быть, весившая сорок или пятьдесят фунтов.
Когда они оказались на полу невысокой продолговатой комнаты, послышался щелчок и на потолке зажегся тусклый свет.
Большой стеклянный плафон был раскрашен в виде человеческого глаза с черным зрачком и красноватой радужной оболочкой. Хотя он смотрел вниз, словно глаз, испытывающий совесть, но освещал лишь красные и черные занавеси. Оба конца комнаты оставались в тени.
- Доктор Фелл, - спросила Люсия, с интересом оглядываясь вокруг, - это электрический свет?
- Да. А стены за драпировкой бетонные.
- Но кто…
- Эта часовня - не слишком хороший вклад в недвижимость - была куплена дедом миссис Тейлор, которая унаследовала ее от отца.
Бирс рассматривал бронзовую группу на стойке перил. Патрик Батлер проследил за его взглядом. Группа представляла собой нимфу в объятиях сатира и была выдержана в стиле реалистической итальянской школы. Каждая черта и каждый мускул казались живыми.
- Доктор Фелл, вы были здесь раньше! - обвиняющим тоном заявила мисс Кэннон.
- О да. Сегодня утром.
- Тогда почему теперь вы притащили сюда нас?
- Потому что каждый дюйм этой комнаты должен быть обыскан. Разве я не говорил вам, что сатанинский культ всегда служил прикрытием для отравителей?
- Но я не понимаю… - начала Люсия.
Она сбросила с плеч пальто Батлера, так как здесь было слишком жарко, и бросила его ему. Доктор Фелл указал на нее тростью.
- Предположим, вы член этой секты, - сказал он. - Вначале вы всего лишь ищете приключений или только отчасти разделяете веру остальных приверженцев секты. Но вы приходите сюда и вдыхаете здешний воздух. В углах горят жаровни - травы, смешанные с…
- Марихуаной? - спросил Батлер.
Доктор Фелл кивнул.
- Чей первоначальный эффект, о чем редко сообщают газеты и беллетристика, не безумие, а потеря того, что называют тормозами. Вон там… - он указал на скрытый в темноте дальний конец комнаты, - горят на алтаре свечи. Вы падаете ниц перед Люцифером, теряете человеческое достоинство и впадаете в дьявольский экстаз. Разве есть что-нибудь невозможное для Повелителя Пламени?
Доктор снова указал тростью. По обеим сторонам от рядов черных, расшитых золотом подушек, заменявших скамьи, возле красно-черных занавесей на стенах стояли широкие кабинки, казавшиеся благодаря резьбе полуоткрытыми.
- Исповедальни, - объяснил доктор Фелл.
- Вы имеете в виду, что они исповедуются в своих… - Люсия не договорила.
- Они крадутся туда в масках, чтобы исповедаться не в грехах, а в желаниях грехов. Они сообщают об этом главе секты, представителю Сатаны, который может обеспечить все. Обычных или даже необычных грехов не приходится долго дожидаться - они предоставляются легко. Но предположим, жена хочет избавиться от мужа или муж от жены. Или же богатый старый маразматик задерживается на этом свете и никак не желает умирать.
В истории с девятью отравлениями за шесть месяцев перед нами возникают две проблемы, - продолжал доктор Фелл. - Во-первых, как могла секта существовать в такой глубокой тайне? Сатанизм дает на это ответ. Все члены секты внешне респектабельны, так как присоединиться к ней могут только более-менее состоятельные люди. И конечно, они надевают маски. Но в момент экстаза маски могут соскользнуть…
- Снова маски! - сердито прервал Батлер.
- Так будет до тех пор, - отозвался доктор Фелл, - пока мы не сорвем маску с нынешнего главы секты.
- А вторая проблема? - спросил Бирс, которого, подобно приторным запахам комнаты, душили ненависть и отвращение.
- Каким образом во всех девяти случаях полиция не смогла отследить связь между ядом и кем-либо из замешанных в деле?
- Меня это тоже интересует с профессиональной точки зрения.
- Предположим, вы архитектор, живущий, скажем, в Оксфорде. Что для вас имеет значение в этом убогом и насыщенном горестями мире? Почему вы должны терпеть вашу жену, когда можете вкушать радости сатанизма?
- Я никогда не мог позволить себе роскошь быть женатым. - Бирс скривил губы. - Но допустим! Что тогда?
Доктор Фелл снова указал на исповедальню.
- Вы шепчете ваше желание, после чего вам выдается готовый план действий. В определенный день вы должны отправиться, скажем, в Вулверхэмптон. Вам называют улицу, адрес и имя вполне респектабельного аптекаря. С помощью тщательно подготовленной истории вы покупаете у него яд под названием аконитин и расписываетесь в регистрационной книге подлинным именем одного из жителей города. Потом вы возвращаетесь, а через некоторое время ваша жена отравлена…
- Аконитином?
- Нет! - простонал доктор Фелл, взмахнув накидкой при свете налитого кровью светильника-глаза. - В том-то и весь секрет. Она отравлена мышьяком!
- Мышьяком?
- Все подготовлено заранее. Вы возвращаетесь и докладываете о результатах поездки представителю Сатаны. За ваш аконитин, который вы передаете через решетку, вы получаете мышьяк. Какой-нибудь другой потенциальный убийца - скажем, маленькая симпатичная женщина из Лондона - купила мышьяк в Лидсе. При таком количестве членов секты обмен совершается легко. Не используются никакие подозрительные яды - только те, которые можно купить для применения в домашнем хозяйстве. Когда ваша жена умрет от мышьяка в Оксфорде, кто будет отслеживать вас, покупающего аконитин в Bулверхэмптоне?
Последовала пауза. Люсия дрожала, опустив голову.
- Из всех новых изобретательных способов… - начал Батлер.
- Новых? - устало переспросил доктор Фелл. - Мой дорогой сэр, этот способ применялся сатанистской сектой Джона Ичарда в 1746 году. Естественно, я не удивлен.
Артур Бирс дико озирался вокруг.
- Но что мы здесь ищем, во имя истинного Бога?
- Документы, - ответил доктор Фелл. - Неужели вы не понимаете, что при такой сложной организации в руках одного человека - Ричард Реншо имел три банковских счета на общую сумму, выраженную шестизначным числом, - должны существовать записи бухгалтерских отчетов? Эти записи наверняка содержат имена, даты, места. Но где они?
- Кажется, Реншо имел офис в Сити? - сухо осведомился Бирс.
- Да.
- Вероятно, в качестве "агента"?
- Совершенно верно, - проворчал доктор Фелл. - Но полиция ничего там не нашла. - Он посмотрел на Люсию. - Сегодня они обыскивали его дом не ради подвязок. А я уже второй вечер переворачиваю вверх дном дом миссис Тейлор без какого-либо результата. Напрашивается единственный вывод - записи должны быть здесь.
Его прервали. Миссис Кэннон, глазевшая на бронзовых нимфу и сатира, внезапно взбежала по устланным ковром ступенькам и исчезла в люке.
- Пускай уходит, - отмахнулся доктор Фелл. - Она видела достаточно.
- А я нет? - спросила Люсия.
Что-то буркнув в ответ, доктор Фелл снова окинул взглядом комнату и двинулся по проходу красно-черной часовни.
Остальные, чьи глаза начали привыкать к освещению, последовали за ним. Шаги по мягкому ковру были абсолютно беззвучными. Низкий потолок поддерживали колонны и резные балки из черного дерева. По обеим сторонам прохода были небрежно разбросаны шитые золотом подушки. Расстояние до алтаря, к которому ковылял доктор Фелл, было небольшим.
Батлеру, шагавшему по проходу вместе с Люсией, повисшей у него на руке, казалось чудовищным гротеском то, что они приближаются к алтарю, словно на церемонии бракосочетания. Эта мысль забавляла и в то же время шокировала его. Кроме того, жених и невеста не идут по проходу рука об руку.
В застоявшемся сладковатом запахе, казалось скорее обострявшем, чем притуплявшем чувства, Батлер ощущал другой, еще более слабый запах.
- Керосин? - пробормотал он.
- Что вы сказали? - спросила Люсия.
- Я просто бормотал себе под нос.
Ему казалось, что чиркнуть спичкой или зажигалкой в этой душной занавешенной часовне было бы более чем щедрым даром повелителю тьмы и яда. Шедший позади них Бирс тоже что-то бормотал.